Тропинка следов. Пристанище.

Нищий завел Миронова в какую-то каморку и прикрыл дверь. Махнул рукой на единственный стул, приглашая сесть, а сам, за неимением стула, присел на лежанку и оперся спиной о стену. Некоторое время стояла тишина, мужчины как-бы изучали друг друга. Вид Миронова Штольмана, а это был он, удивил. Таким ему Петра Ивановича видеть не приходилось: от вечно нетрезвого бонвивана не осталось ни следа, это был собранный серьезный мужчина, готовый ко всему. Нет, Штольман предполагал, что Миронов-младший далеко не таков, каким хочет казаться, но все же был озадачен. А вот Штольман Миронову совсем не понравился. Он, конечно, и не предполагал. увидеть его бьющего фонтаном энергии и идеи, но и такого печального зрелища тоже не ожидал. Он видел перед собой безумно уставшего человека, в глазам которого поселилась обреченность. Это был загнанный зверь, но зверь, который уже больше хочет смерти, чем выбраться из ловушки. Он еще поборется за свою жизнь, но лишь на уровне инстинктов – желания жить почти не осталось. «Э, нет. Так дело не пойдет. Будем Вас, Яков Платонович, возвращать в реалии. Ничего, я знаю, как тебя расшевелить.» - подумал Миронов и только хотел заговорить, когда услышал глухой голос Штольмана. - Вы – человек Варфоломеева? «Неожиданно, но закономерно. Все ж ты не дурак. Ладно, будем играть в открытую.» - подумал Миронов, а вслух сказал: - Да. Но как человек Варфоломеева, я уже больше недели должен быть в Петербурге, а то и в Париже. Здесь я как дядя своей племянницы. И прошу заметить, о моем присутствии в Затонске ни ей, ни моему брату неизвестно. - Что сейчас в Затонске? - Если кратко. Сейчас внешне все тихо. Похоже, Вас тут уже не ищут – посчитали, что Вы уехали подальше. Но наверняка не поручусь. За Анной следит Жиляев, по крайней мере по ночам. Приезжал Варфоломеев, увез Элис и отослал Увакова. Обвинения против Вас насколько я знаю официально не сняты, а убийц князя так и не нашли. - Зачем Вы здесь? - Интересный вопрос. Особенно от Вас, Яков Платонович. Если Вы поняли, что я работаю на Варфоломеева, должны понимать и о моей осведомленности. - Бумаг у меня нет. - Конечно, нет. Я даже знаю, что Вы их оставили Анне. Но ведь я Вам уже сказал, что здесь как частное лицо. - Петр Иванович, ну Вы же понимаете, что я даже приближаться не могу к Анне. Это опасно. И всегда было опасно. И будет! Мы не можем быть вместе. Ради ее безопасности, я должен исчезнуть из ее жизни… Штольман все говорил и говорил глухим и безжизненным голосом, словно заученную речь проговаривал, словно не Миронова, а себя убеждал и не в первый раз. Тут Петр Иванович не выдержал и взорвался: - Да Боже ж ты мой! Яков Платоныч, что за бред Вы тут городите! Да Вы что, издеваетесь? Или из-за эмоций хваленая логика Вам совсем отказала? – Миронов уж почти кричал. – А то, что самый простой способ защитить Анну – это быть с ней рядом, Вам в голову не приходило? Или Вы думаете, что о Ваших чувствах друг к другу никто не знает? Да весь город все знает и давно! Пари заключали, когда ж наш несгибаемый сыщик все-таки сдастся! Вы же когда виделись, между вами искры летели! Или Вы, Яков Платоныч, думаете, что куафер и Гроховский на Анну случайно вышли? А ведь тогда Вы с ней в ссоре были и даже вроде с Нежинской сблизились. И все равно людскую молву не обманешь! Или думаете, князь был так безумно влюблен в Анну, что предложение ей сделал? А не задумывались, что ничего этого не было бы, если бы вместо того, чтобы постараться отдалиться от Аннет, наоборот были рядом с ней? Во сколько авантюр она влезала, чтобы Вам помочь и что-то доказать? По мере бурного монолога Миронова, в поначалу равнодушно-отчужденных глазах Штольмана начали сменяться эмоции. С последними словами, он тоже не выдержал: - Вы забываетесь, Петр Иванович! – воскликнул Штольман со злостью. - Нет, это Вы забываетесь, Яков Платонович! – продолжал бушевать Миронов. – Если бы, Вы больше доверяли Анне, если бы не строили из себя рыцаря печального образа, стараясь держаться на расстоянии… Вы же всегда успевали в последний момент! Никогда не боялись не успеть? - Боялся! Всегда боялся! – Штольман уже тоже говорил на повышенных тонах. – Да, поймите же! Рядом со мной ей всегда будет угрожать опасность! Всегда найдутся люди, которые будут угрожать ей, надеясь надавить на меня! И это у них будет получаться! Потому что ради Анны, ради того, чтобы с ней ничего не случилось, я готов на все! - И Вы все решили! Ее только забыли спросить! - Петр Иванович, - Штольман опять заговорил тихо. – Вы же знаете упрямство своей племянницы. Да, решил… Ради ее безопасности… - Ради ее безопасности… - передразнил Миронов. – Почему, позвольте спросить, Вы взяли на себя смелость решать за Анну? Она уже не ребенок! И, насколько я понимаю, даже не барышня, правда ведь? – уже хитро ухмыльнулся он, разыгрывая еще один свой козырь. – Заметьте, я не вызываю Вас на дуэль, не требую жениться… Да, я прекрасно знаю свою племянницу. И знаю, что если что и было, то уж никак не по соблазнению и по обоюдному согласию. - Чего Вы хотите? – сдался Штольман. - Я хочу, чтобы Вы с Анной встретились и поговорили. Если хотите, можете даже попытаться рассказать ей весь тот бред о безопасности, в котором меня сейчас пытались убедить. И в котором стараетесь убедить себя, причем видно уже не первый день. - С чего Вы взяли, что я в чем-то пытаюсь себя убедить? - По Вам вижу. Вы же сгораете. Вас, господин Штольман, почти не осталось. Вы же хотите с ней быть и сами себе не даете этого делать! - Да, хочу! – на этот раз взорвался уже Штольман. – И да, безумно боюсь за нее! Боюсь, что рядом со мной она погибнет! Я не смогу этого пережить! Мне легче думать, что она будет не со мной, но жива и невредима! - Да, полноте! Кого Вы обманываете? Даже мысль, что она будет с кем-то, приводит Вас в бешенство и отчаяние одновременно! Штольман упрямо покрутил головой, но Миронов видел, что тот уже почти согласился с ним. А еще он видел бурю эмоций в глазах. Это уже был тот Штольман, которого он знал. Основная цель всего этого выступления была достигнута – он заставил этого человека вернуться к реальности, вернуться к жизни. Остальное завершит Анна, в этом он был уверен. Осталось только привезти ее сюда. - Так Вы поговорите с Анной? - Хорошо. Но как? Вы же сами говорили, за ней следят. Я как-то не готов сдаваться… – криво усмехнулся сыщик. - Это моя забота. Я привезу ее сюда. Не завтра, но постараюсь как можно скорей. Нужно ведь это сделать незаметно. - Я могу Вам чем-то помочь? - Могли бы. – усмехнулся Миронов. – Маскировка у Вас отличная. Не знал бы кого увижу, в жизни не узнал бы. С нищим Вы хорошо придумали, можно и в городе спокойно появляться. Одна проблема – в городе сейчас нищих почти нет. Пожар был на складах большой. Их там много погибло, многие в больнице еще. Так что именно сейчас Вы в городе будете приметны. Оставайтесь уж лучше здесь. Только не исчезните никуда опять! - Не исчезну, не сомневайтесь. – на этот раз усмехнулся Штольман. И после паузы добавил – Кстати, ночь на дворе. Оставайтесь здесь ночевать. Видно отец Артемий в деревне на ночь остался. Я Вас сейчас устрою. Чай будете? – уже нормальным «человеческим» голосом спросил он Миронова и прошел в горницу. - Да уж не откажусь. А заодно Вы мне сейчас кое-какие моменты уточните. – выходя за Штольманом, ответил Петр Иванович. – А может и я Вам… «Так. Тут вроде разобрался. Сложновато пришлось. Этот упрямец уже похоже крест на себе успел поставить. Тоже мне герой! Вот умеешь же, милая племянница, любимого выбрать себе под стать: упрямого и гонористого. Правда только такой с тобой и справиться… Осталась малость: незаметно для всего мира привезти сюда Аннет, забрать документы, а потом еще решить, что с этой парочкой дальше делать! Вот точно, разберусь с этим делом и уйду на покой!»