Твой аромат

      Говорят, что весна — пора любви, а как по мне, так любовный взрыв обычно происходит именно летом, когда люди без труда обнажают как своё тело, так и свои чувства, отчего-то приглушая инстинкт самосохранения, и просто отдаются тому потоку событий, что сносит их привыкшие к спокойствию в весенний период души. Я тоже хотела бы полюбить кого-нибудь этим летом, но я, кажется, продалась добровольно работе, помахав миру белым платочком над головой, но была совсем не против этого. Сейчас в моей жизни было всё спокойно, и никаких стресс-факторов, вызывающих в моём сознании бурю, не было, ну, не считая Тэхёна, но большую часть времени он делал вид, что мы — друзья, да и вообще существуем в разных галактиках.       Раньше он казался мне этаким непоседливым мальчиком, но в итоге Ким оказался довольно задумчивым, тихим, а его мировоззрение так отличалось от моего, потому мне частенько было тяжело понимать, о чём он говорил, но я потихоньку вливались и привыкала. День за днём, но мы становились ближе именно в душевном плане, хотя романтика была для нас всё так же далека, но мы к ней и не особо стремились. Хватало и того, что разговоры теперь шли гладко и мы оба вполне могли участвовать в совместных посиделках всех работников компании, которые частенько организовывались по ночам в качестве перерыва на перекус и отдых.       Стоит ли говорить, что тот факт, что Тэхёну придётся по вкусу, если я найду себе парня, меня слегка задел? И если сначала я восприняла это абсолютно нормально, даже с каким-то непонятным облегчением, однако сейчас я всё больше понимала, что он практически сказал мне отыскать паренька, который сможет полюбить меня и будет всегда рядом, не подозревая, что является отвлекающим манёвром для моих с Тэхёном необычных связей, прикрытых тонкой вуалью под названием «дружба». И если вы спросите, как я себя чувствовала после всего этого, то отвечу, что как последняя стерва на планете, что с улыбкой приняла этот фарс и стала воплощать его в жизнь. И вот я уже упорно укладываю волосы крупными локонами, готовясь к свиданию с Хосоком, хотя мысли мои были так далеки от этого, что хотелось забить на всё и позвонить Чону, отменяя все планы.       Правильно ли я поступала? Неуместный вопрос с очевидным ответом. И при том я совершенно не понимала, зачем вообще это делаю: потому что Хосок действительно был мне интересен или же из-за желания насолить Тэхёну, чего, собственно, не произошло бы, ведь он и сам хотел, чтобы я ходила по свиданиям и подыскивала себе парня. И в итоге я запуталась до такой степени, что голова перестала соображать. Тогда я решила подойти ко всему со стороны предположений: допустим, глубоко в душе я влюблена в Тэхёна, но сама того не понимаю. Но такую теорию пришлось отмести в сторону сразу же, ибо она была абсурдной до истерического смеха. И я перешла к практической стороне проблемы: Хосок привлекал меня лишь из-за того, что был забавной и весёлой личностью, общение с которой приносило мне откровенную и неприкрытую радость? Мы могли замечательно провести время вдвоём, но каких-то бурных чувств у меня к нему кот наплакал, да и те, что были, никак не связаны с романтикой, скорее, это были восторг и восхищение его талантом, что сочетался с его очаровательным, но сильным характером. Я лелеяла надежду, что влюблюсь в него, как только мы настроимся на романтичный лад, но кого я обманываю? Знаю же, что вряд ли я рассмотрю в нём действительно своего человека даже спустя длительное время, ведь он уже стал дорог мне, но не как половинка моего, похоже, крайне холодного и неприступного сердца.       Я посмотрела на себя в зеркало, разглядывая отражение под приглушённым холодным светом, исходящим от косметического столика: болезненная худоба, наконец, покинула меня, чему я была несомненно рада, кажется, мои попытки наладить питание не прошли зря; лёгкий дневной макияж скрывал синяки под глазами из-за недостатка сна и переутомления, но это была приятная усталость, ведь я посвящала все свои силы любимому делу; после получаса борьбы с длинными каштановыми волосами с поддержкой в виде плойки я, психанув, просто собрала их в высокий хвост; высокие тёмно-синие джинсы, чёрный жатый топ с ветровкой в тон и белые кеды — что может быть лучше для вечерней, почти что ночной, прогулки под зашедшим за горизонт солнцем?       Прошло всего несколько недель с того момента, как мы вернулись из Японии, а я всё не могла перестать думать о прекрасной поляне, жалея, что вряд ли попаду туда вновь. Мои мысли частенько возвращались в Нагою, путались в попытках вспомнить точную дорогу до густого леса, и у меня уже накопилась пара десятков пейзажей, на которых были масляными красками выведены разлетающиеся во все стороны яркие светлячки, покидающие высокую сочную траву и теряющиеся в кронах хвойных деревьев. Частенько на холсте, повинуясь моему секундному порыву, появлялись черты лица одного очень привлекательного мужчины, который давно должен был стать для меня под запретом, но я ничего не могла поделать с тем, что в реальности касалась его губ вновь и вновь, не в силах взять это под контроль. И в такие моменты я действительно была рада, что дружила с кисточками и карандашами, ведь могла запечатлеть определённые моменты своей жизни на долгие года. Хотя раньше единственным, что я рисовала, были наброски грима, сейчас же частенько из-под моей руки выходили портреты одного и того же парня, который медленно, но верно возвышался на пьедестал моей личной музы. Только ему об этом знать совсем не обязательно.       «Знакомьтесь, Ким Тэхён — моя личная муза. Как-то уж слишком забавно и неловко звучит. Он бы меня, скорее всего, убил после этих слов, ну, или стал бы мучить колючими насмешками, пока бы я сама с крыши не прыгнула».       Телефон издал громкую трель, оповещая о пришедшем сообщении, и я тут же взяла его в руки, открывая Kakaotalk и быстро изучая взглядом несколько строчек, совершенно не желая куда-то идти.       Чон Хосок: Я внизу, выходи)       Свидание с Чон Хосоком… Не об этом ли мечтают столько девушек, а мне выпал реальный шанс побыть наедине с кумиром, и вот в этом как раз и была проблема: не наедине с парнем, который задевал душевные струны, а наедине с мужчиной, чьим упорством и трудолюбием я беспредельно восхищалась. По крайней мере, это просто Хосок: смешливый и дружелюбный, забавный и добрый, заботливый и при этом довольно настойчивый, умеющий сделать первый шаг — разве не это ли описание того самого мифического идеального парня? Только вот я была слишком плохой партией такому замечательному человеку, а факт того, что я использовала его в своих меркантильных целях, точно не делал мне высокой чести.       Нет, не то, чтобы я недооценивала себя, наоборот, вполне осознавала, какие у меня были сильные стороны, а в чём я всегда проявляла слабость. Я точно знала, что трудолюбие — мой конёк, с лидерскими качествами всё было в порядке, но в то же время я частенько игнорировала чувства других, зацикливаясь на себе, неосознанно совала нос не в свои дела, но хотя бы не сплетничала. Я не была идеальной, да и не могла быть. Не была обычной, непримечательной, но и точно не смогла бы стать иконой для подражания: я просто старалась хорошо делать то, что у меня получалось лучше всего, и добиваться своих целей, несмотря ни на что. Разве что по головам не пошла бы, зато нашла бы обходные пути, которые помогли бы избежать экстремальных путей решения ситуации.       В последний раз оглянувшись вокруг себя, стоя посреди спальни, и закинув ключи, дебетовую карточку и телефон в карман ветровки, я пошла к выходу, кинув напоследок взгляд в сторону огромного холста, что стоял у шкафа в спальне и постоянно привлекал моё внимания. Тэхён, касаясь пальцами рифлёных стволов деревьев, прогуливался по запутанным тропкам в тёмном лесу, повернувшись лишь на секунду ко мне вполоборота и прожигая своими красивыми тёмными глазами — именно таким он был изображён, именно таким он запомнился мне наиболее, именно этот образ не покидал мою голову. И почему-то его взгляд казался мне таким осуждающим, что мне невольно стало стыдно, будто я сделала что-то крайне выходящее за рамки принятых норм этикета, но ведь на самом деле я просто пыталась быть счастливой, опять же не замечая, что своими стремлениями задеваю чувства других.       Быстро выключив свет и повернув пару раз ключами в замке, я заперла квартиру и принялась быстрым шагом спускаться по ступенькам, резко открывая подъездную дверь и находя глазами синюю машину Чона, который, завидев меня, выбрался из автомобиля, подходя к пассажирской двери и открывая её для меня.       — Куда дама сердца моего хочет отправиться этим чудесным вечером? — сказал он, как только я подошла к нему ближе, чувствуя, как настроение потихоньку поднимается на пару отметок лишь от одной забавно сказанной фразы.       — Если господин не против, то дама желает посетить какой-нибудь парк, что у реки Ханган и отпить латте, а то дома закончился благословенный кофе и уровень кофеина в крови у неё явно упал намного ниже нормы, — Хосок легко рассмеялся, захлопывая за усевшейся мною дверь машины и усаживаясь через несколько мгновений рядышком за руль.       — Как настроение? — Хосок так вовремя задал этот вопрос, что я невольно громко вздохнула, вспоминая все свои попытки развеселиться, ведь даже известие об участии в скорой фотосессии молодого дизайнера Чан Юнчана не принесло особого удовлетворения, хотя я и обожала его коллекции одежды. Видимо, муки совести не хотели давать мне радоваться профессиональному росту, хотя сейчас, рядом с этим сверхактивным и громким парнем, мне всё же было намного лучше, чем дома, в четырёх стенах, что давили на сознание и замыкали мысли в крохотной коробке. [1]       — Уже намного лучше, — и это была чистая правда, ведь за весь день это был первый раз, когда я искренне улыбалась, хотя до этого ходила ни живая, ни мёртвая, перемещаясь по квартире, словно зомби в ожидании чуда или какого-то вдохновения. — А у тебя как?       — Это был чертовски длинный день, который изначально я должен был провести отдельно от парней, закончить кое-какие личные дела, а в конечном итоге мы все вместе валялись перед экраном телевизора и смотрели фильмы, не в силах пошевелиться, — я усмехнулась про себя, понимая, что сегодня мы, в принципе, занимались одним и тем же.       Я ведь даже пыталась несколько раз засесть за новое видео для своего канала, давно уже пора, да и материала для работы накопилось просто в огромном количестве, но ничего путного не выходило, и я с психами откинула это дело и легла на кровать, включив какую-то мелодраму, которую толком и не смотрела, и пролежала так большую часть времени, лишь изредка вставая что-нибудь перекусить.       Машина, пропетляв около получаса в потоке таких же автомобилей, плавно остановилась на пустой стоянке у одного из парков, примыкавших к реке Хан. Надо сказать, что место, которое выбрал Хосок, было по истине самым тихим в Сеуле, тем самым резко выделяясь на фоне того же шумного центра с кучей бутиков и ночных клубов с барами, но для прогулки с кем-то довольно знаменитым, с человеком, которого узнают на каждом шагу, этот парк был тем самым, что требовалось.       Купив горячие напитки в неподалёку стоявшем кофейном фургончике, мы пошли по внутренней аллее, а не по той, что примыкала к реке, и нас сразу же окружили вековые деревья с мощными стволами и пушистыми ветвями, что откидывали ещё большую тень на и так малоосвещённые тусклыми высокими фонарями дорожки. Людей здесь не было — мало кто рисковал заходить сюда после наступления темноты, и нам это было на руку, да и шум большого города сюда практически не долетал, натыкаясь на грозную стену из старых деревьев. Можно было, не боясь, обсуждать любые темы и делать то, что захочется, — большая свобода, особенно в сравнении с тем, что в Итхэвоне приходилось бы надевать маску и думать только о том, как бы тебя не стали преследовать заинтересованные личности. [2]       Хосок заметно расслабился, как только мы оказались в парке, казалось, он бывал здесь далеко не один раз и хорошо знал все тропки, ведущие через беспросветные заросли, в то время как я путалась даже на специально выложенных каменных дорожках, не замечая поворотов и понимая, как же мне катастрофически не хватало фонарика.       — Ты сегодня какая-то притихшая, что-то случилось? — умение Хосока чувствовать других меня всегда немного напрягало, хотя он и не был настолько проницателен, как Юнги. А ещё танцор был очень близок с Тэхёном, что откровенно меня пугало. И это притом, что я и так в какой-то степени боялась, что меня и Кима поймают на горячем, пусть это и не было запрещено, но тогда появится лишняя возня, особенно учитывая, что мы не пара: слишком много вопросов, слишком много косых взглядом, слишком много ненужных нравоучений. Но и эти страхи со временем утихали. Видимо, я просто привыкла к тому, что необходимо было быть осторожной и внимательной, включать какое-то мифическое седьмое чувство, если находишься рядом с Кимом наедине.       — Просто не выспалась немного, ты, кстати, тоже не такой активный, как обычно, — усмехнулась я, сжимая в руках крепче свой латте, что уже немного остыл, однако всё ещё отдавал своё тепло через бумажные стенки стакана.       — Просто атмосфера здесь такая, навевающая на меня лёгкую сонливость, — неожиданно взяв меня за руку, Чон потянул меня куда-то вбок, сходя с основной тропы и скрываясь между деревьями.       «Ну, он хотя бы не кинул меня одну посреди леса, уверенный в том, что я пойду следом. А ведь Тэхён именно так и поступил. И почему я вообще продолжаю их сравнивать?»       Непонятно откуда появившаяся среди всех этих зарослей деревянная широкая лавочка изрядно удивила меня, но я всё же послушно села на прохладную поверхность, когда Хосок подтолкнул меня к ней. И пока я крутилась по сторонам, а глаза привыкали к темноте, что здесь царила, Чон примостился рядышком и тут же улёгся на мои колени, заставляя удивлённо на него уставиться.       — Теперь мы можем и отдохнуть, — танцор, воплощение самой непосредственности, прикрыл глаза и стал устраиваться поудобнее, не обращая на моё смятение никакого внимания, а я просто не знала, куда деть… себя. В итоге я избавилась от стаканчика, поставив его куда-то вниз на землю, и стала смотреть на лицо мужчины, который размеренно дышал и, казалось, вовсе уснул.       — Это нечестно, ведь отдыхаешь только ты, — шёпотом протянула я, аккуратно касаясь пальцами мягких высветленных прядей Чона и после откидываясь назад на спинку.       Я лениво оглядывалась по сторонам, подмечая, насколько же это место было хорошо завуалировано балдахином из зелени и множеством кустарников, окончательно уверяясь в том, что Хосок и вправду проводил здесь много времени, ведь так просто сюда не проберёшься. Света луны, что прорывался сквозь плотные кроны, хватало, чтобы видеть очертания всего, что окружало тебя, но при этом всё казалось каким-то сине-красным, будто неумелый художник разлил краски, и они не до конца смешались в причудливом оттенке. Тишину изредка разрывали своим пением ночные птицы и стрекотанием кузнечики, а ещё я хорошо слышала, как неустанно двигалась вперёд секундная стрелка на наручных часах парня.       Опустив глаза вниз на руку танцора, где предположительно должны были быть часы, я наткнулась взглядом на браслет из переплетённых нитей и тонких кожаных поясков, удивляясь, что Хосок всё ещё носит его, хотя я надеялась, что украшение давно затерялось среди огромного количества аксессуаров рэпера. Но больше всего меня смутило то, что и мой браслет сегодня был на мне, и отчего-то вдруг захотелось его снять или же прикрыть так, чтобы никто не увидел.       — Спой мне, — пока я думала о том, как стянуть с себя незамысловатую вещицу, совсем забыла о Чоне, что лежал на моих коленях и, как мне казалось, дремал, потому его голос перепугал меня так, что я слегка подпрыгнула на месте, хватаясь за сердце.       — Что ж ты так пугаешь-то? — тихий переливистый смех мужчины заставил и меня улыбнуться, чувствуя, как внутри становится чуть теплее, а мысли о браслете улетучиваются из головы. — Зачем мне петь? Кто из нас на сцене с микрофоном выступает? Я всего лишь скромный художник с некоторыми навыками визажиста.       — Тогда, скромная художница, нарисуй меня, — мы по непонятной причине говорили вполголоса, будто подсознательно боялись разрушить атмосферную тишину вокруг нас громкими разговорами.       — Не могу, я не рисую людей, — и это была правда, я крайне редко бралась за что-то, помимо пейзажей и абстракций, разве что лица для разработки макияжа рисовала, хотя в последнее время у меня появилась куча набросков с одним невыносимым парней.       — Но я видел, как ты рисовала Тэхёна, — кажется, нужно быть осторожнее, намного осторожнее, иначе все усилия по развеиванию любых предположений насчёт наших с Кимом отношений пойдут прахом. — Ты сидела тогда у нас в комнате практики, а ещё когда мы были на репетиции концерта в Саппоро ты, кажется, рисовала Суджон, хотя это и было немного странно. И ты рисовала Намджуна, когда у нас были съёмки шоу.       Когда Хосок заговорил о Киме, мне показалось, что моя душа решила оставить меня, убегая от холодного и противного страха, а танцор, как оказалось, был лишь наблюдательным, но по-странному несообразительным парнем, что или просто подмечал всё вокруг себя, или же частенько наблюдал именно за мной, и я не была уверена, что напрягало меня больше.       — Я рисовала Суджон, потому что Чимин всё время о ней тараторил, а от бесконечного просмотра её фоток, я стала использовать её лицо для рабочих набросков, а Намджуна рисовала оттого, что мы с ним тогда слегка повздорили, и это был не портрет, а карикатура, — я просто молила всех богов про себя, чтобы Хосок не заметил, что я пропустила Тэхёна в своём скромном списке объяснений своим действиям, и, слава богу, парень действительно ничего не заметил, и я смогла вздохнуть с облегчением.       — Раз не хочешь петь или рисовать, то тебе придётся танцевать, — Чон сказал это таким будничным тоном, будто это просто как два пальца об асфальт было, а я же вспомнила свои попытки что-то повторить за учителем, когда я ходила на бальные танцы, и мысленно ужаснулась.       — Поверь, последнее, что ты хочешь видеть в этой жизни, это то, как я танцую, — рассмеялась я, поддаваясь ударившему по голове прошлому с моими крайне неуклюжими попытками заняться хоть каким-то спортом. Хотя в конечном итоге я остановилась на йоге и обычном фитнесе, ведь с чем-либо другим совсем ничего не складывалось, а так хоть какая-то гибкость в теле появилась. Ну, а на данный момент моим спортом и вовсе стала работа, хотя я всё ещё частенько порывалась вернуться к занятиям йогой.       — Значит, тебе просто попался плохой учитель, зато вот я учу довольно неплохо, может, подумаешь над этим? — заманчивое предложение, даже очень: интересно, он дружит, например, с сальсой — ведь когда ещё у меня будет возможность отдавить все ноги самолично такому знаменитому парню. — В любом случае тебе терять нечего, а ведь ты никогда не знаешь, в какой момент тебе пригодятся твои танцевальные навыки.       «Ох, Хосок, мне-то, может, и нечего терять, зато тебе твои ноги ещё ой как пригодятся».       — Я думаю, можно как-нибудь попробовать, — в голове тут же фантазия подкинула забавные картинки наших увлекательных уроков, и я едва смогла удержать рвущийся наружу смех.       Прохладный воздух приятно осаждался на коже после жаркого дня, а в таком спокойном месте было очень легко привести мысли в порядок, и, возможно, я впервые действительно допустила мысль о том, что не так уж и плохо было бы полюбить такого парня, как Хосок. Но если отдавать своё сердце, то лишь одному человеку, а я уже подсознательно пыталась отхватить маленький кусочек для Тэхёна, толком не понимая, зачем мне это нужно. Я настолько стала зависима от секса с ним, что не смогу от этого отказаться? Не думаю, что это так. Но если же я и в самом деле хочу серьёзные отношения с Чоном, то тогда нужно поговорить с Тэхёном и сказать, что со всей этой ситуацией между нами нужно заканчивать, и, кто знает, может, мы действительно сможем выстроить крепкую дружбу, как, например, с Юнги.             «Хотя, кого я обманываю, наверняка мы вообще перестанем общаться после этого».       Мы ещё долго сидели в том укромном месте, скрываясь от чужих глаз и обсуждая всё на свете, и я впервые за очень долгое время почувствовала забытое тепло, которое щедро отдавал мне Хосок, в районе размеренно бьющегося сердца. У нас было слишком мало общих интересов, но это помогало тем, что мы могли без конца обсуждать хобби друг друга, узнавая что-то новое и интересное для себя.       А когда мы уже подъехали к моему дому, то от сегодняшнего устойчиво-плохого настроения не осталось и следа, и было так легко, что, казалось, я могла бы ещё всю ночь так пробыть с очаровательным и мягкосердечным парнем, только вот завтрашний рабочий день навис тяжёлой грозовой тучей над головой, потому пришлось возвращаться в квартиру — в тёплую постель.       — Бона, — я уже подошла к железной входной двери, как меня снова окликнули, а после и сам Хосок оказался рядом со мной. — Просто хотел уточнить: это свидание не будет последним?       — Звучит больше как утверждение или же угроза, а не вопрос, — тихо рассмеявшись, я стала всматриваться в лицо танцора, что выглядел сейчас, словно маньяк, загнавший свою жертву в ловушку, но после моих слов чуть расслабившийся, но всё ещё остававшийся маньяком.       — Ну, тогда будем считать это угрозой, — неожиданно оказавшись слишком близко, Чон оставил в уголке моих губ лёгкий поцелуй, и я слегка отступила назад, оказываясь в тени козырька над дверью, не зная, как поступить дальше, ведь было ещё слишком рано для чего-то подобного, потому смятение внутри увеличивалось с каждым мгновением, заставляя жутко нервничать.       Зато вот Хосок, воспользовавшись моей растерянностью, быстро подошёл ближе, кладя руки на мою шею и прижимаясь своими губами к моим, пытаясь затянуть меня в более глубокий поцелуй, и я автоматически стала отвечать на плавные мягкие движения чужих тёплых губ, прикрывая глаза и кладя ладошки на талию Чона. Только вот чувства, что обычно брали надо мной верх, когда я была с Тэхёном, сейчас же дремали в каких-то тёмных уголках сознания, отказываясь выходить наружу. Мне не казалось это чем-то неправильным, просто не было ни искры, ни, тем более, какого-либо пламени, и, кажется, это почувствовала не только я, ведь Хосок медленно отстранился, однако всё так же продолжая держать меня в своих объятиях.       — Я, похоже, немного поторопился, — виноватый взгляд, направленный на меня, заставил меня почувствовать некоторые угрызения совести, ведь я даже не попыталась внести в этот поцелуй хоть маленькую часть души, делая этот момент ещё более неловким для нас обоих.       — Наверное, стоило немного повременить, — слова давались нелегко, а голова словно опустела, в то время как я чувствовала жёсткое желание позвонить Тэхёну, чтобы он помог мне избавиться от отвратительных чувств, что разрослись внутри, словно колючие кустарники, причиняя боль.       И от таких мыслей стало только хуже, ведь я буквально думала о близости с другим человеком, пока мой потенциальный парень стоял рядом со мной и пытался как-то исправить ситуацию. И это немного привело меня в чувство, заставляя действовать, пока всё ещё возможно было избавиться от неловкости, которая обещала стать хронической, если сейчас не сделать что-то.       Положив руки на плечи Хосоку, я оставила короткий поцелуй на мягких губах, удивляя тем самым не только Чона, но и себя саму, а после открыла дверь и забежала внутрь здания, на ходу обещая позвонить и стараясь, чтобы мой голос звучал как можно веселее и непринуждённее.       День, который начался ужасно, редко заканчивается чем-то хорошим — это я уже давно поняла, но хотя и плохого ничего не произошло, на душе скребли кошки, было тяжело дышать, а голова шла кругом. Я пошла по опасной дорожке, которая явно не приведёт ни к чему хорошему. Нужно было срочно искать выход из ситуации, и именно таким мне показался разговор с Тэхёном и разрыв каких-либо связей с ним, по крайней мере, так я точно не причиню боль Хосоку, избавлюсь от чувства вины, а Тэхён сможет и кого-нибудь другого в компании соблазнить — для него это проблемы никакой не представляло.       Кажется, я саму себя загнала в клетку, думала, что легко могу отстраниться от совести, что мне не доставит труда использовать Хосока в своих далеко не однозначных целях, которые себя даже не оправдывали, ведь Тэхён и ревность вряд ли бы могли стоять в одной строчке. И теперь нужно распутать клубок, пока узлы не стали настолько прочными, чтобы задушить меня в своих сплетениях. Последнее, что я хочу, — навредить Хосоку, но эгоизм вредно нашёптывал на ушко, что продолжать игру нужно и это стоит того, чтобы пойти ва-банк, но если откинуть эгоцентризм и своекорыстие и взглянуть на вещи трезво, то мой умысел попахивал горелым. Можно было бы оправдать себя желанием простого женского счастья и тем, что я тешила себя надеждами на реальное будущее с Хосоком, но что за вздор? Это звучало как вслух, так и в голове настолько гадко, лицемерно и тошнотворно, что захотелось приложиться лицом о бетонный блок.       «По крайней мере, буду честной сама с собой: я превращаюсь в откровенную и корыстную дрянь, которая мучится от уязвлённого самолюбия из-за того, что мальчик с симпатичной мордашкой не признаёт в ней особу, с которой можно было бы построить реальные и прочные отношения».       Откинув куда-то вбок чёрную ветровку, бесформенной тряпкой рухнувшей около кровати, я села на пол в позу лотоса прямо перед холстом с изображением Тэхёна, в который раз мысленно содрогаясь. Его глаза смотрели на меня так пронзительно и с лёгкой долей отвращения, будто бы он был вовсе не нарисованным, а вполне себе живым, и был готов в любую секунду сойти с красивого рисунка в тёмных тонах на нашу грешную землю.       «Я ведь рисовала простого парня, отчего же он даже с холста смотрит на меня так колюче и раздражённо, как и в жизни».

***

      Вечер следующего дня я проводила с Юнхи у неё в квартире, нещадно коря себя тем, что целый день избегала добрую часть команды, с которой работала, запиралась в пустых кабинетах агентства и рисовала, рисовала… Сама не понимая, что творила, я через плотно запертые двери слышала, как мимо по коридору проходили сотрудники, искавшие меня, коротко переговариваясь по телефону о том, что «пропажа» так и не нашлась. А когда я под конец рабочего дня ввалилась в репетиционную, на мне сомкнулась пара десятков обеспокоенных взглядов, и мне вдруг стало стыдно от того, что я рассчитывала на неодобрение и упрёки с их стороны за моё сегодняшнее отлынивание от работы и пряток по зданию компании, а в итоге ко мне стали подходить коллеги с расспросами всё ли у меня в порядке и, может, мне стоит взять выходной. И тогда я задалась вопросом: я что, настолько паршиво выглядела, раз они решили, что я то ли смертельно больна, то ли у меня семейное горе. Но что сделано, то сделано, и я просто извинилась перед всеми, сославшись на дурное самочувствие, чувствуя очередной удар совести под дых.       Да и вообще эта самая совесть последнее время активнее всего проявляет чудеса явления, хотя раньше отсиживалась спокойно глубоко внутри меня, изредка подавая признаки присутствия. Хотя, может, всё дело было во мне, и я сама изменилась. Но это было в корне не так: всё, что поменялось за несколько месяцев, это лишь то, что работы стало намного больше, во всех остальных понятиях каждая вещь оставалась на своих местах и не собиралась сдвигаться, да и я не хотела каких-либо смен позиций.       — Юнхи, ты так и не рассказала, что у тебя произошло, — мы сидели у неё на кухне, оборудованной по последнему слову техники, выполненной в европейском стиле в одном лишь светло-жёлтом тоне: начиная мебелью и заканчивая люстрой и обоями — чувствовалось, что девушка дизайном занималась сама и подошла к вопросу очень старательно, но уж слишком всё причудливо сочеталось друг с другом, умудряясь при этом ещё и гармонировать.       — Я вчера была на свидании, — Хи сказала это с таким видом, будто на похоронную процессию ходила, так ещё и, закончив говорить, грохнулась в один из стульев, что стояли вокруг стола, и так слезливо-печально вздохнула, что я аж слезла с подоконника, на котором устроилась с бокалом сладкого Valdespino. [3]       — Так в чём проблема? — примостившись рядышком с девушкой на удобном стульчике с мягкой подушкой в странных индийский узорах, я попыталась заглянуть Юнхи в глаза, но она упрямо вперилась в столешницу, будто пытаясь прожечь в ней дыру.       — Я, кажется, теперь встречаюсь с Намджуном, — слабая улыбка коснулась губ подруги на долю секунды, но этого хватило, чтобы даже я, не самая проницательная персона, заметила реакцию девушки на парня, воспоминания о котором наверняка только что пронеслись у неё в голове.       «А Намджун-то времени не теряет».       — Ну, судя по всему, свидание прошло хорошо, только вот это не особо укладывается с твоим в воду опущенным видом, — память удачно подкинула тот отрывок, когда я сама на себя в зеркало посмотрела после свидания с Хосоком: в глазах стояли непонимание и растерянность, хотя в сердце всё ещё что-то едва заметно теплилось, только вот это «что-то» никак не хотело находить себе место в захламленном ненужными вещами нервно дергающемся органе жизни.       — Мы с тобой как-то раньше не затрагивали эту тему, да и повода не было, но на самом деле мне уже очень давно интересен кое-кто, — я внимательно слушала слова девушки, пока перед глазами неожиданно не восстали моменты, когда я впервые попала в дом BTS и сидела на кухне с Хосоком, Чонгуком и Юнхи, изредка подмечая неоднозначные знаки внимания, что оказывала Хи старшему Чону. Я втянула носом поглубже воздух, стараясь отвести от себя мысль, что подруга могла быть заинтересована в моём потенциальном парне, ведь тогда бы весь тот кокон имеющихся проблем пополнился ещё одной и не менее важной. — Но я, несмотря на всё, решилась пойти с Намджуном, и, знаешь, с ним было так замечательно, но чувство, что я предаю того, кто уже давно запал мне в душу, не хочет никуда уходить.       В голове крутилась лишь одна идея: узнать, кто же там так прочно обосновался в сердечке Хи: мне нужны были его имя, фамилия и возраст, можно ещё и фотографии. И если я до этого собиралась рассказать подруге о свидании с Хосоком, обсудить свои чувства и тот странный поцелуй, естественно, не вдаваясь в подробности моих с Тэхёном отношений, ибо к такому я была не готова, да и вряд ли буду когда-нибудь, то теперь я откинула перспективу откровенного разговора куда подальше, чувствуя себя стервой не только с парнями, но и с подругой, которую уже воспринимала как довольно близкую.       Вот так одна ложь порождает другую, скатываясь в невыносимый тяжёлый колючий ком, и рано или поздно одно враньё выходит наружу, вытаскивая за собой другие не менее грязные секреты, и начинается ходьба по кругу из попыток остановить разложение собственной жизни на несвязные пиксели. Я сама создала эту ситуацию — самой теперь и расхлебывать горькую реальность, что словно соль сыпалась на тело, попадая в мелкие душевные ранки, заставляя те невыносимо печь.       — Хи, ты ведь не можешь знать наверняка: вдруг ты полюбишь Намджуна всем сердцем, тогда все сожаления и угрызения совести отойдут на задний план, — я буквально сказала слово в слово то, что повторяла себе, словно мантру, перед тем, как вчера вечером спустилась к Хосоку.       — Знаю я, и, возможно, ты права, почему бы, собственно, и не послать всё в пешее эротическое и не отдаться эмоциям, тем более, что Ким и вправду забавный и с ним так интересно и просто, пусть и не слетает голова от чувств, но внутри так тепло и легко, — подняв свой бокал с вином, Юнхи легонько соприкоснулась с моим, тут же осушая свой до последней капельки, потянувшись рукой за новой бутылкой красной пьяной жидкости.       Мне тоже было тепло с Хосоком, но проблема была в том, что я уже встретила человека, рядом с которым всё горело внутри адским пламенем, сжигая до тла всё этичное и высокоморальное, и потому душевного тепла очаровательного танцора мне уже было недостаточно. Да, он мог дать мне любовь, о которой я некогда мечтала, будучи среднестатистической романтичной школьницей, сейчас же тело и разум просили совсем другого, того, что можно было сравнить лишь с Московским пожаром. [4]

***

      Ночь уже вступала в свои законные владения, прогоняя Солнце с небосвода, а я, чертыхаясь и проговаривая про себя, словно молитву, весь словарь бранных слов и нецензурных выражений, ехала в такси от Юнхи в общежитие парней, а ведь я только расслабилась под действием вина и джазовой музыки. Причём, если бы не Минён, что позвонила мне, попросив о помощи, ведь у неё произошло что-то из ряда вон выходящее и сама она не справлялась, я бы ни за что не высунула носа из дома Хи, тем более, будучи подшофе. Но голос подруги, что явно грозился сорваться на истерику, не на шутку испугал меня, ведь Ёни, которую я уже знала как облупленную, редко выходила из своего спокойного состояния, и если уж и срывалась, то только на крик, а не на слёзы. Просто не в её характере.       Так что я упрямо стремилась к парням, так как там была какая-то нереальная чрезвычайная ситуация, с которой нужно было разобраться, и предвкушала очередную бессонную ночку. Только вот когда я думала о бодрствовании под Луной, то подразумевала внеплановую работу, а не то, во что в итоге это всё вылилось.       Расплатившись с водителем, я привычно прошла мимо охраны, быстро переставляя ногами, благо, что я была в удобных кедах, и отперла ключом двери огромного особняка. В голове всё ещё крутились Юнхи и то, что я так и не смогла выбить из неё имя парня, в которого она была влюблена, из-за чего мои мысли постоянно возвращались к Хосоку, заставляя слегка нервничать от скорой встречи, ведь от того, как поведёт себя Чон, зависела реакция Тэхёна, которую я жаждала увидеть всем сердцем: хоть разок заметить что-то в его глазах, не связанное с желанием, снисхождением или презрением. Но ждал меня впереди жёсткий облом.       — О, Юнхи, наша спасительница, — Чонгук в свойственной ему манере начал на скорости света втирать мне какие-то невероятно важные новости, которые я, естественно, не слушала, и тащить наверх по лестнице, заставляя меня снова путаться в планировке этого слишком большого, но, на удивление, уютного дома.       Как только мы добрались до комнаты, в которой обычно хранили часть сценических костюмов, я едва удержалась от того, чтобы не открыть рот, словно глупая мультипликационная рыба: костюмерная и часть коридора были залиты водой практически мне по щиколотку, что продолжала свой путь дальше, стекая по коридору в обратную от нас с Чонгуком сторону, повинуясь силе притяжения и тому, что дом, как оказалось, был слегка под наклоном построен. Вода затекала во все комнаты, что встречались ей по дороге, одними из которых оказались спальня Юнги и комната для практики Чимина, и я уже мысленно прикинула в голове сумму убытков, ужасаясь количеству ноликов.       — Как видишь, в костюмерной слегка прорвало трубу, если можно так сказать, так что нам нужно срочно вывезти куда-нибудь костюмы, а в компании нам любезно отказали, сославшись на то, что там и так места нет, и сказали ехать к чёрту на куличики — на отшиб Сеула — там просто склад находиться. Но это не выход, ибо нам завтра все эти вещички нужны в целости и сохранности и не воняющие плесенью и затхлостью, а то это будет не комильфо, — я уже предположительно понимала, к чему клонит Чонгук, и потому возникло нереальное желание достать откуда-нибудь биту и ударить каждого присутствующего по голове и сбежать домой с диким воплями, пугая всю округу. — В общем, мы должны были везти все вещи к Минён, но её парень попал в автоаварию и она к нам так и не доехала. Спаси нас, Бона, это всего на одну ночь и полдня.       Глядя на парней и менеджеров, что суетились с тряпками и вёдрами, я почувствовала себя героиней фильма наподобие «Один дома», а, точнее, одной из тех воришек-вредителей, которым вечно не везло, но делать было нечего — я быстро согласилась отвезти кучу шмотья в свою не такую уж и большую квартирку. [5]       Пока костюмы перетаскивали вниз в микроавтобус, я заглянула к Юнги, что с отстранённым видом сидел на кровати и читал новости в социальных сетях, видимо, сдавшись после борьбы с потопом. Я прошлёпала по мягком ковру, чувствуя, как вода затекает в кеды, и плюхнулась рядом с парнем, удобно устраивая голову у него на коленях.       — Как прошло свидание с Чоном? — вот так вот просто, без всяких там «привет, как дела?» Юнги задал интересующий его вопрос, оторвавшись от телефона и запустив пальцы мне в волосы, нежно поглаживая кожу головы, от чего хотелось мурлыкать. — Кстати, я видел, как ты нервно дёргалась в коридоре, вертясь на месте, но можешь расслабиться, Хосок с друзьями в боулинге.       — Понятно, — то ли с облегчением, то ли с разочарованием я резко вдохнула и выдохнула воздух, радуясь, что мне не придётся видеться с Чоном, ведь это будет жутко неловко после того кошмарного поцелуя, но огорчаясь из-за того, что не увижу, как отреагировал бы на нас с парнем Тэхён. — Свидание прошло отлично.       — Какие у тебя бурные эмоции, прямо образец влюблённой девушки, — слишком много иронии в хриплом низком голосе, но я привыкла, и в случае чего мне будет очень этого не хватать. — Зачем ты вообще пошла, он тебе ни капельки не интересен. Если ты не хотела его огорчать, то оставь свою благотворительность при себе: он не тот, кому нужны бескорыстные подачки и самопожертвования.       — У меня были кое-какие причины, но это личное, — туманный ответ, достойный лучшего друга, который ещё ни разу не упрекнул меня, чтобы я ненормального не вытворяла.       — И эту причину случайно не Ким Тэхён зовут? — от этих слов мужчины я вся внутренне напряглась, однако совсем не удивляясь тому, что Юнги что-то заметил: он всегда был слишком наблюдателен и проницателен и до жути этим бесил. — Нет, я так-то эту тему поднимать не буду, захочешь поговорить — знаешь мой номер, и тогда-то я прочитаю тебе длинные нравоучительные нотации, которые выедут плешь в твой симпатичной головке.       — Дай мне чуть-чуть времени, мне нужно совсем немного, — я всегда чувствовала нелепую благодарность перед Мином, что за короткое время узнал меня так, как никто другой до этого не смог, и наверняка и сейчас понимал, что у меня в жизни что-то странное происходит, и пытался помочь, но при этом не давил и не учил правильности.       — Хорошо, я подожду столько, сколько нужно, — Юнги снова потянулся к телефону, включая какую-то ненавязчивую мелодию, что действовала на меня, словно колыбельная, особенно учитывая количество выпитого спиртного. Слава богу, от меня хоть не несло алкоголем за версту и я была лишь слегка под хмелем. — Кстати, насчёт Тэхёна, ты ведь в курсе, что именно он будет твоим личным водителем, который отвезёт всё шмотьё к тебе в квартиру, — ну вот почему я не могу жить спокойно, как все другие нормальные люди?       «Что за чёрт? Почему из всех именно Тэхён?!»

***

      И снова огни большого города, размытые в длинные оранжево-жёлтые линии из-за большой скорости, слепили глаза, пробиваясь сквозь толстые тонированные окна чёрного микроавтобуса. Тэхён сидел рядом, слабо кивая в такт музыке, что доносилась из динамиков: Pokey Bear — My Side Piece — очередная блюзовая мелодия, которая благодаря Киму прочно осела и в моём плейлисте пару недель назад, хотя я до сих пор не до конца понимала её смысл, но было приятно слушать сильный хрипловатый голос исполнителя, так ещё и сама песня невольно помогала расслабиться и отпустить проблемы, пусть и на короткий срок.       Я до сих пор поражалась тому, что так резко перескочила с андеграудного репа на джаз и блюз, хотя раньше за собой особых порывов к «благородной» музыке не испытывала, теперь же моё утро частенько начиналось с мелодий Джонни Тейлора, которые легко заряжали своей энергией на весь день. [6]       Прикрыв глаза, я попыталась полностью погрузиться в песню, но вместо этого продолжала всем телом чувствовать вибрации, что исходили от мужчины, хотя он, казалось, был сосредоточен лишь на дороге. Сон уже давно как рукой сняло, а на его место пришёл жар, который растекался по венам, словно ртуть, заставляя чувствовать себя какой-то тяжёлой и пересыщенной эмоциями.       — Бона, — владелец низкого голоса привлёк моё внимание, а ведь я так старалась забыться в себе и запереться изнутри на сотню замочков, чтобы никто не посмел беспокоить меня, — я, конечно, говорил тебе, что буду рад, если ты кого-нибудь найдёшь, но буду рад намного сильнее, если этим «кем-то» окажется не Хосок, кто угодно, хоть Чонгук, но только не Хосок.       Пытаясь понять, как расценивать слова мужчины, я уставилась в одну точку на окне, но ответные слова не хотели идти в голову: парень редко показывал свои эмоции рядом со мной. Именно те эмоции, которые могли бы выдать, что происходит у него в душе, он прятал в себе, раскрывая их разве что рядом со своими названными братьями так, чтобы никто не видел и не слышал. Хотя это и были лишь мои догадки, но не мог же Тэхён быть настолько бездушным камнем: просто скрытный, просто тяжело открывается людям, просто не такой, как все остальные, но определённо же был кто-то, кому он мог бы доверить что угодно.       Но что зацепило меня гораздо сильнее, так это то, что в его голосе вместо ожидаемой ревностности была странная обеспокоенность, которую он тщательно пытался завуалировать подчёркнуто-нейтральным тоном и отстранённостью от ситуации, только вот не особо хорошо у него это получилось. Ну, по крайней мере, теперь можно было быть уверенной в том, что он на сто процентов человек, а не робот с проводками вместо сердца.       — Я думаю, что и сама могу решить, с кем и куда мне ходить, тем более, что тебя это точно не касается, — получилось намного грубее, чем я хотела, но сказанного не воротить. И я уже подумала, что Тэхён или замолчит совсем, или же начнётся перепалка, но парень продолжил тихо говорить, и каждое его слово всё сильнее настораживало меня.       — Ты не понимаешь, — тяжёлый вздох мужчины осел мелкой пылью у меня в душе, и отчего-то стало так противно и гадко. — Просто, пожалуйста, не Хосок, не он, можешь просить у меня всё, что угодно, только не сближайся с ним.       Вот теперь вся эта ситуация начинала меня знатно раздражать, и я не знала, что бесило больше: нотки мольбы в его голосе или же… Хотя, именно это меня и заставляло злиться, ведь Тэхён в моём представлении всегда должен был быть сильным, холодным и властным, а сейчас он был похож на того мягкосердечного мальчишку, каким всегда был вместе с парнями, вместе с работниками компании, вместе с друзьями, вместе с кем угодно, но только не со мной, и это невольно цепляло и одновременно выводило из себя до невозможного.       — Ты прав, я действительно не понимаю, к чему весь этот разговор, так что закроем тему. Вместо неё у меня есть другая, и она мне намного более интересна, — собрав весь яростный запал, который стал подниматься в душе, я хотела уже начать говорить о том, что пора бы разорвать наши с ним занимательные отношения и остаться просто друзьями, ну, или в крайнем случае — коллегами, но машина остановилась и я, выглянув в окно, поняла, что мы уже у моего дома.       — Если навигатор не врёт, то мы на месте, так что давай поговорим после того, как занесём всю одежду к тебе, — не дожидаясь моего ответа, Тэхён вышел из машины, чуть громче обычного хлопая дверью, давая понять, насколько был раздражён.       «Кажется, кому-то не нравится, когда другие не делают то, что он сам хочет».       Хмыкнув, я так же выбралась на улицу, подходя к Киму, что предусмотрительно успел надеть чёрную маску на лицо, только вот это не особо помогало скрыть его личность: рост, фигура, манера поведения, одежда, пронзительные карие глаза — всё в нём привлекало внимание, потому маска в его случае становилась буквально сигнальным огнём для всех ненормальных фанаток.       Предвкушая пару десятков подъёмов на лифте, я схватила первую партию вешалок с одеждой, скрытой под специальными мешками, и стала подниматься наверх, слыша за собой тихие шаги и шуршание вещей в руках мужчины, его недовольное бормотание, которое в моём случае ещё и сопровождалось откровенной нецензурщиной, но от Кима же и слова бранного ждать не приходилось: то ли слишком хорошо воспитанный, то ли просто считал себя выше всего этого. Я же быстро возненавидела всю эту возню и выражения уж точно не выбирала, изредка ловя на себе возмущённые взгляды Кима и делая вид, что не замечала их.       К счастью, спустя почти что час мы свалились у меня в коридоре от усталости на пол, точнее, свалилась только я. Ким же, свеженький, будто после долгого сна, снял свою обувь, откинул маску с лица и, казалось, намеревался осмотреть моё скромное жилище, по-хозяйски проходя внутрь квартиры, и тогда я уже вспомнила об огромном портрете, что стоял у шкафа. Забыв об усталости, я подлетела на ноги, вваливаясь в комнату, что служила и столовой, и гостиной, и спальней, быстро находя Тэхёна, что пока ещё, скорее всего, ничего не заметил, и хватая его за руку.       — Что-то не так? — карие глаза полоснули меня каким-то холодным, злым лукавством, и я тяжело сглотнула ком, стоявший в горле. — Или тебе есть, что скрывать?       «Скрывать-то нечего, кроме твоего малюсенького портрета, что в высоту был практически с меня ростом и находился за твоей спиной, ну и пары десятков блокнотов с твоим изображением».       Нужно было срочно что-то делать, ведь, зная Кима, подумает, что я в него безумно влюблена и, вообще, безумная сталкерша, а объяснить, что это были лишь плоды накатившего вдохновения, не представлялось мне возможным.       — Эм, я просто хотела угостить тебя кофе, так что пошли на кухню, — голова упорно пыталась подкинуть идею, как же поскорее выставить Тэхёна из квартиры, только вот соображений никаких не приходило, а я, наверное, была похожа на ненормальную с безумным блеском в глазах.       — Я не пью кофе, — слишком хитрый взгляд, смотревший мне в душу, прожигал до костного мозга, а паника росла с каждой секундой, и, как оказалось, не зря. Быстро перехватив мою кисть, что до этого сжимала его предплечье, Тэхён резко заломил мне руку за спину, прижимая меня ближе к себе. — Я не знал, что ты так хорошо рисуешь.       «Чёрт, заметил всё-таки».       Вот так и разрушаются мечты о мирном будущем, ведь теперь меня ждала куча насмешек в исполнении Кима, которые будут бить по моей уязвимой гордости и заставлять ужасно краснеть. И вот как мне объяснить всю эту ситуацию?       — Ты только не подумай, что я неадекватная фанатка или ещё чего хуже, — и снова он смотрел глаза в глаза, пытаясь выбить из меня всю правду, и это было действеннее любого алкоголя, развязывающего язык. Слова стали путаться, а речь больше напоминала нечленораздельные звуки, в голове вообще был полный хаос, который я никак не могла привести в порядок. — Я просто была под впечатлением после прогулки с тобой в лесу, вот и всё, ничего сверх того, что было в пределах нормального.       Я почувствовала, как хватка на моей руке слабеет и от меня отстраняются, а звонкий низкий смех, которого я ещё ни разу не слышала, когда мы оставались наедине, предназначался лишь мне одной, как и невинная улыбка на чувственных губах. И я ощутила себя полной дурой, но при этом какой-то по-глупому счастливой и слегка растерянной.       — Ты бы видела своё лицо, жаль, фотоаппарата с собой нет, — ещё раз обойдя мою спальню, Ким ушёл в сторону кухни, усаживаясь на одном из стульев за столом, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. — Кстати, о чём ты хотела поговорить? Ты в машине сказала, что у тебя есть тема для обсуждения.       Ну вот, а ведь только появилась надежда на хорошее настроение, а Ким всё так безжалостно разрушил, даже не подозревая. И, похоже, это отобразилось на моём лице, так как его взгляд тут же стал проницательно-холодным, а я вся съёжилась, не зная, с чего стоит начать, а ведь столько раз проигрывала этот момент у себя в голове. Мне казалось, это будет просто, только я забыла, как Тэхён умел давить на людей лишь одним своим присутствием, потому фразы не хотели слетать с языка, задерживаясь на самом его кончике.       — Это касается наших с тобой… отношений, — встав рядом с мужчиной у стола и опираясь спиной о стену, я посмотрела ему в глаза, храбро выдерживая на себе тяжёлый взгляд, хотя внутри всё уже давным-давно начало леденеть от непонятного страха.       — Ты сейчас хочешь сказать, что с этим пора заканчивать, что тебе это всё не нравится, тебе неинтересно, я тебе надоел, или, возможно, тебя пугает ситуация. Хм, ты определённо скажешь что-то в этом роде, — медленно поднявшись на ноги, Тэхён подошёл вплотную ко мне, кладя одну свою большую ладонь мне на шею, а вторую — на талию, удерживая меня на месте, ведь я уже хотела было отстраниться, лелея надежды, что меня так просто отпустят мужские руки. — Но, знаешь, в чём проблема: мне плевать, что ты там хочешь мне сказать, плевать на то, с кем ты под ручку ходишь, и абсолютно плевать на твоё скромное мнение, которое очень легко изменить, стоит лишь приложить немного усилий. Ведь я предупреждал тебя: ты — моя, и так просто я отпускать своё не собираюсь.       Слова стали прятаться по пыльным уголочкам в моей голове, оставляя мне лишь возможность потерянно и с опаской вглядываться в глаза напротив, не понимая, что делать дальше.       «Всё должно было быть не так».       Но сказанное им попало точно в цель, туда, где отчаянно билось сердце, пытаясь, кажется, убить меня за ту неосторожность, которую я проявила рядом с Тэхёном, за то, что не прислушивалась к его словам, за то, что должна была быть аккуратнее, внимательнее и бдительнее.       — А что, если я не хочу тебя, что, если ты мне действительно неинтересен ни в каком плане? — откровенный блеф, ведь я хотела, до жути желала, разгонялась до сотни километров в час с полуоборота и не собиралась останавливаться на этой скорости, ведь спидометр наверняка говорил, что можно ещё быстрее. — Тебе нужен лишь секс, но, что поделать, я ничего не чувствую, — моя ложь легко читалась по глазам и тону голоса, вызывая снисходительную и бесящую ухмылочку у мужчины, которую тут же захотелось стереть, приложив о красивое лицо что-нибудь чугунное или бетонное.       — Какие мы стервозные, только вот актриса из тебя невероятно паршивая, знаешь ли, — чувство, что не хватает воздуха, настигло меня неожиданно, ведь, когда тёплая большая ладонь заскользила по моей шее, я совсем не ожидала, что она сомкнётся на ней замком, не давай кислороду поступать в лёгкие.       Я тут же схватилась пальцами за руку Кима, что не давала мне дышать, но, как не пыталась вырваться, ничего не получалось, а кислород стремительно заканчивался, на глаза наворачивались слёзы, что никак не хотели стекать по щекам, а я же продолжала смотреть в глаза Тэхёна, понимая, что он откровенно наслаждался происходящим, с дьявольским огоньком во взгляде наблюдая за мной. Мне уже казалось, что я потеряю сознание, когда хватка на шее ослабла и я рухнула вниз, ожидая встречу с полом, но меня быстро подхватили, совсем не бережно поднимая на руки и направляясь обратно в спальню. А когда меня швырнули на кровать, я уже могла немного соображать, хотя и продолжала рвано хватать воздух, что проходил по трахеям, словно песчаный ветер.       Чужая тяжесть придавила меня к кровати, заставляя вжаться в матрац и упереться ладошками в мужскую грудь, только вот моей силы, чтобы оттолкнуть Тэхёна, явно не хватало. Открыв, наконец, глаза, которые немного пекли, я посмотрела на парня, что навис надо мной, опёршись на один локоть, второй рукой поглаживая мои рассыпавшиеся по покрывалу волосы с видом маньяка-серийника.       — Непривычно только в первый раз, — слова были сказаны тихо, отстранённо и будто бы совсем не мне, а в пространство.       — Зачем ты это сделал? — немного истерично, но, на удивление, более спокойно, чем я ожидала, произнесла я, да и страха уже не было, того отвратительного страха, что настиг меня на кухне, когда я никак не могла вырваться.       Медленно склонившись к моему лицу, Тэхён оставил россыпь поцелуев от уха до подбородка, прикасаясь после к моим губам своими и опускаясь ниже, с каким-то остервенением начиная кусать чувствительную кожу, заставляя меня намного ярче обычно реагировать на любые прикосновения, и от каждого его действия всё тело током прошибало, заставляя слабо выгибаться, а силы, казалось, совсем покинули меня. И надо было бы сопротивляться, но я только и смогла, что запутаться пальцами в каштановых мягких волосах мужчины, выдыхая очередной тихий полустон, запрещая себе большее.       Сознание упорно отключалось, уносясь так далеко, как только можно, оставляя лишь сверх чувствительность, которой зло пользовались чужие руки и губы, и когда я уже лежала без одежды, то автоматически водила пальцами по изгибам мужского тела, хватаясь за широкие плечи и впитывая чужой приятный аромат, утопая в каких-то неестественно сладостных эмоциях, словно находясь под действием наркотиков, ведь перед глазами всё по-прежнему плыло, хотя образ Тэхёна так чётко прослеживался, что я невольно то и дело задерживала слишком пристальный взгляд, ловя удовлетворённые улыбки парня.       Кожа к коже, губы к губам, мы оба не хотели разрывать эту невидимую связь, ведь сегодня было слишком хорошо, лучше, чем когда-либо до этого. Тэхён прижимался ко мне всем телом, оставляя дорожки из засосов и синяков, на которые я потом буду смотреть вновь и вновь, находя их в зеркале отчего-то неправильно привлекательными. Всё словно было в тумане: лишь он и я, а ещё немыслимый водоворот ощущений, яркой чувственности и попыток раствориться друг в друге.       Сказать, что не хочешь, — это одно, но подтвердить — совсем другое. Чтобы отстраниться от того огня между нами, нужно было превратиться в камень, возможно, тогда бы это помогло, ведь притяжение было слишком сильно, непостижимо и необъяснимо, однако реально. Хотя это и была всего лишь дымка, простое наваждение, которое исчезнет, как только я останусь одна в постели, которая всё ещё будет пахнуть Тэхёном.       Я не хотела, чтобы он приходил ко мне в квартиру, ведь тогда бы он оставил свой след здесь, который напоминал бы о нём неустанно, и вот теперь каждый раз перед сном я буду лежать на той же подушке, что и Тэхён, вдыхая его запах, сама не понимая, что творю. Не нужно было впускать его в личное пространство, но разве я смогла бы сопротивляться, если он был похож на цунами, на ураган, что сносил всё на своём пути, добиваясь своей цели. А сейчас этой целью стала я сама, и я понятия не имела, что же делать дальше.       Если я полюблю, то это разобьёт меня на части, на мелкие осколки, и я не уверена, что смогу их собрать и склеить, но, с другой стороны, это всего лишь Тэхён, невыносимый, гордый, с неконтролируемым настроением и такой холодный, что невозможно было подобраться к нему ближе, тот Тэхён, из-за чьих прикосновений хотелось добровольно сдаться ему навсегда, лишь бы только он не отпускал, и из-за чьего колючего придирчивого взгляда хотелось убить, ведь было просто невыносимо находиться с ним хотя бы в одном помещении, зная, как он смотрит на тебя: высокомерно, заносчиво и с некой долей отвращения.       «Лучше бы мы никогда не встречались с тобой, Ким Тэхён, чувствую, добром это не кончится».