***
— Бона, мы тут! — я только и слышала крики Минён, что изо всех сил махала мне руками, чтобы я её заметила в большой толпе. Устало таща свои ноги в сторону девушки и Минхо после десятичасовой беготни по всему полю и непрерывной работы, я улыбалась и чувствовала себя самой счастливой на свете. Чемпионат завершился, итоги подведены, я была довольна собой, потому что выложилась на полную, пусть до первого места в итоге так и не дотянулась — маленькой, неожиданно образовавшейся мечте так и суждено было остаться несбыточной. В руках был сжат диплом, аккуратно оформленный в рамочку, он всегда будет напоминать мне о моём третьем месте, за которое я пролила пот и кровь — причём в прямом смысле, ведь умудрилась упасть на площадке и глубоко поранить руку, что пришлось идти в медпункт и перевязывать. Первым делом проходили индивидуальные состязания, которые длились ни много ни мало — три часа вместе с оценкой, но в индивидуальных из всей нашей команды участвовала только я в визаже и паренёк лет семнадцати в парикмахерском искусстве. Только после этого начались командные соревнования, и сперва Софи пришлось пройти через ад, пока ей делали маникюр, потом — пришёл черёд моделирования бровей, после только приступила я к своей части работы, а затем ещё парикмахеры и стилисты. В общем зачёте мы вышли вторыми, чему все обрадовались, но решили отпраздновать уже по приезде в Сеул, ведь сейчас не было ни сил, ни желания просто шевелить пальцами. За мной, счастливо перепрыгивая с ноги на ногу, шла Софи, взглядом выискивая своих родных в потоке людей, девушке тоже сегодня досталось и не раз, хотя сильнее всего над ней поиздевались парикмахеры, которые так и намеревались выдрать модели все волосы. Я даже невольно вспоминала о команде парикмахеров BTS — этих концертных призраков, которых невозможно было выловить, а ведь они всегда так быстро и умело выполняли свою работу, что их не замечали, зато результат был удивительным. Попав в объятия подруги, я тут же была сжата в медвежьи тиски, Минён продолжала с пугающей улыбкой что-то ворковать мне на ухо, но все мои мысли были связаны с кроватью и мягкой подушкой. Сама стилистка уже в прошлом участвовала как в самих соревнованиях и успела отхватить минуту славы, так и сидела в судейском ряду, подмечая орлиным взглядом каждую ошибку. Попрощавшись со всеми, мы уехали в квартиру Минён отдыхать, и там я сразу упала на пахнувшие стиральным порошком простыни и погрузилась в темноту, едва ли сквозь сон подмечая, как в комнату заходила подруга, укрывала меня одеялом, что-то шептала, глядя на меня с такой теплотой и гордостью, словно старшая сестра.***
Людный аэропорт, забитый настолько, что воздуха каждому не хватало, подхватывал нас потоком путешественников, которые так и стремились попасть в самые удалённые и неизведанные места. Мир раскрыл свои объятия, и все хотели воспользоваться таким гостеприимством планеты. Мы же с Минён летели вслед за парнями в Париж из-за неожиданно вписанной в расписание BTS фотосессии, которая должна была состояться через несколько часов после нашего приземления на французской земле. Погода в Пхёнчхане всё ещё бушевала, потому до Сеула мы не успели добраться вовремя, и парни с менеджерами вылетели запланированным рейсом, а мы спешили на следующий после их, но до завершения посадки оставалось всего минут пятнадцать — мы неслись сломя голову, не допуская и мысли об опоздании. Только когда самолёт уже оторвался от земли, мы с Минён смогли вдохнуть полной грудью, вспотевшие и обессиленные от долгого бега. — Да уж, ну и подфартило нам с ливнями, — отстегнув ремень безопасности, я устроилась удобнее на мягком сидении. — Зато Минхо хорошо, скорее всего, уже дома и спит без задних ног, — Минён усмехнулась, наверняка вспоминая счастливое лицо парня, когда тот махал нам на прощание у входа в аэропорт, почти избавившись от нашего общества. — Только его пятки и сверкали, когда он увидел своё такси. Впереди часы полёта, которые я планировала потратить на более или менее полноценный сон, которого так не хватало в течение недели. После нас ожидали жаркая ночка во время фотосессии и ещё три свободных дня в самом Париже, которые можно было потратить на прогулки. Я и сама не заметила, как провалилась в сон — спокойный и тихий, лишь чернота и умиротворение, по которым я сильно скучала.***
— Чонгук, не дёргайся, как ребёнок маленький, когда уже повзрослеешь, а? — я только и слышала, как Минён ворчала на парней, которые после нескольких практически свободных недель накопили столько энергии, что не знали, на что её потратить. Я заканчивала выравнивать тон кожи Чимина, совершенно не слушая его болтовню, хотя парень ни на минуту не умолкал, всё рассказывая о том, насколько прекрасен микстейп Хосока, что должен был увидеть свет через два дня. Только Пак и не догадывался, что я все треки уже наизусть знала, ведь именно я и сидела столько месяцев в студии Чона во время записей и редактирования, пытаясь успокоить сильно встревоженного Хосока. В отличие от Юнги, спокойного и невозмутимого во время работы, Хосок был намного более эмоциональным, он был уверен в своих танцах, но не в музыке, что создавал. [1] — Двадцатиминутная готовность, — в гримёрную зашёл работник журнала, заставляя нас поторапливаться. — Начинайте, наверное, с Намджуна, я как раз успею закончить с Тэхёном. Кстати, где он? — я оглянулась вокруг в поисках парня, которого сегодня видела лишь пару раз и то вскользь. — Не знаю, он переоделся, и после я его не видела, — Минён пожала плечами и кивнула головой в стороны улицы, после чего снова вернулась к одежде Чимина, пиджак которого всё никак не хотел сидеть на парне так, как этого хотелось стилистке. — Я пойду и поищу его, — тяжело вздохнув и откинув в сторону мысль о наведении хотя бы приблизительного порядка на рабочем столе, я вышла из фургончика на колёсах, переделанного под гримёрную, и пошла вдоль набережной, в обратную сторону от столпившихся над Намджуном фотографа и его помощников. Стуча высокими каблуками по мостовой и спотыкаясь о выступающие камни, я всё углублялась в темноту заброшенной и обветшалой части города, хорошо зная, в каких местах обычно прятался от всех Тэхён, когда хотел побыть один. Волны реки Роны накатывали на бетонные стены, унося за собой шум со съёмочной площадки и тут же поглощая его толщью воды. Фотографы знатно постарались при выборе места, ведь людей здесь не то что не было, а даже случайных прохожих не встречалось. Через дорогу красовались старые и полуразрушенные постройки, вдали мелькали тусклые огни моста, нависшего над рекой в нескольких километрах от меня, к нему подводил неосвещённый участок бывшей некогда прогулочной дорожки, вдоль которой стояли лавочки и горделиво высились дубы и грабы, подмерзавшие без своей листвы. Снега уже не было, на улице стояла плюсовая температура, и парижане поснимали свои тёплые пуховики, заменив их более лёгкими пальто и куртками. — Другой обуви не нашлось? — голос раздался прямо за моей спиной, когда я споткнулась в очередной раз, и я резко развернулась, теряя равновесие и находя спасение в руках Тэхёна. Его чёрные волосы мягкими прядями касались переносицы, а глаза упрямо смотрели в мои, пугая своим напором. Выровнявшись, я отошла на несколько шагов назад, успевая заметить лёгкую усмешку на губах парня, которую я так давно не видела и по которой успела сильно соскучиться. — Мы не успели после Пхёнчхана заехать домой, а это единственная, пережившая поездку, сменная обувь, кроссовки и сапоги погибли в борьбе с дождём, — неловко отводя глаза в сторону, я поправляла выбивающиеся из хвоста пряди, даже не желая думать о том, насколько помятый вид у меня сейчас был. — Нам нужно идти, все уже готовы, только ты и остался, — вяло улыбнувшись, я пошла обратно к фургону, где наверняка сейчас бушевал ураган Минён. Я слышала шаги парня за своей спиной и неосознанно замедлялась, мне казалось, что моей шеи касается его дыхание и вот-вот сам Тэхён обнимет меня, но ничего не происходило, хотя я понимала, что мне безумно бы этого хотелось. Мы дошли до фургона в тишине, а там я быстро нанесла минимум необходимой косметики на лицо мужчины, и Тэхён присоединился к остальным ребятам. Мы несколько раз меняли локации, пока фотограф не оказался окончательно доволен получившимися снимками, и только когда Солнце уже осветило город, мы отправились в отель.***
Бессонная ночь и прогулка по саду, примыкавшему к отелю, звёзды, улыбавшиеся со своих высот, мелодия ветра, что гулял меж голых ветвей, проявление любви природы к Луне, ярко освещавшей дорогу. Сияние ночи звоном проносилось над холодной землёй и осаждалось где-то за горизонтом, где затаилось Солнце, ожидавшее подходящего момента, чтобы порадовать своими досаждающими лучиками. В этой ночи я пыталась найти настоящую себя, блуждая, словно призрак, будто бы так я смогла нечаянно набрести на старца-волшебника, который помог бы понять, что же такое важное хранилось внутри у любимого человека, что привязывало меня к нему. Почему так тяжело было взять в руки эти красные нити и разорвать, освободится от оков, которые, казалось, лишь меня ограничивали от остального мира? [2]***
— Посмотри туда, — уже наступил поздний вечер, когда мы выбрались из отеля-ресторана и отправились в номер к Хосоку, чтобы отдохнуть после длительной прогулки с ребятами по Парижу. Улочки города были такими узкими, что места всем не хватало, в этом было какое-то очарование, но это очарование не покорило моего сердца. Хосок упрямо показывал мне в сторону Луны, что уже обрела чёткие очертания, знаменуя смену времени суток. — Ложись уже, ты совсем пьян, — помогая дойти танцору до кровати, подставляя ему своё плечо, ведь парень изрядно пошатывался и говорил абсолютно бессвязные вещи. Дождавшись того, чтобы Хосок выполнил мои указания, я подняла с пола его свитер и пальто, что Чон успел стянуть и кинуть мимо дивана, который служил подставкой для всего хлама в его номере. Аккуратно задвинув шторы и включив ночник, я пультом выключила верхний свет, наслаждаясь потёмками, которые позволяли моим глазам хоть немного отдохнуть. После ряда нехитрых ухищрений, сбора оставшейся после завтрака посуды, которую услужливо забрал коридорный отеля, и нескольких острых словечек я осталась довольна вернувшейся в комнату чистотой и подошла ближе к кровати, где сидел Хосок, опёршись спиной на подушки и наблюдая за мной. По его внешнему виду было тяжело сказать, что он был подшофе, но царившая вокруг него невидимая спиртовая дымка твердила об обратном. Потому я вернулась обратно к окну, открывая его, раздвинула шторы и оставила комнату проветриваться, надеясь, что это поможет хоть немного убрать запах перегара. — Бона, у тебя сегодня такое прелестное платье, — протянул со стоном Хосок, заставляя меня посмотреть на него, а потом на свои джинсы и кашемировый свитер, что с некоторых пор стал мне на несколько размеров больше. Решив, что разговоры сейчас точно будут не к месту, я натянула одеяло Хосоку под самый нос, заставляя полностью лечь. Присаживаясь на край кровати рядом, я гладила Чона по волосам, зная, что это всегда помогало ему уснуть, и со временем танцор действительно начал проваливаться в царство Морфея. Ну, или мне так казалось, потому что стоило мне хотя бы подумать о попытке сбежать в собственный номер, как он хватал меня за кисть, удерживая на месте. Глядя куда-то в пространство, я на автомате водила пальцами между прядями, удивляясь, что всё ещё продолжаю находиться здесь, а не лежать в своей постели. — Бона, ты ведь помнишь, да? — напоминая капризного ребёнка, Хосок взял мою свободную руку, переплетая наши пальцы. — Что именно? — удивляясь, как после выпитого количества вина, что лилось литрами сегодня, парень умудрялся оставаться бодрым и энергичным. — У нас скоро маленькая годовщина, мы с тобой вместе уже почти полгода, удивительно, да? — стараясь выдавить из себя улыбку, я кивнула головой, даже думать не желая о том, что Хосок захочет как-то отпраздновать эту дату. Время пролетело так быстро, минуты пробегали в такой спешке, будто бы за ними кто-то гнался, а ведь я даже не могла назвать последние полгода солнечными или благополучными. Дождливые дни преобладали в большей степени, да и все эти отношения, которые смогли чудом пройти испытание в шесть месяцев, казались мне искусственными и надуманными, что неловко было как-то отмечать эту маленькую дату. — Я просто всё никак не мог спросить у тебя кое-что. Может, на эту годовщину ты дашь своё согласие? — подозрительно взглянув на виновника всех сегодняшних приключений, я уже внутренне содрогнулась от мысли, на что же в этот раз решит пойти этот неугомонный парень, которого последние дни, с момента приезда во Францию, посещали совершенно сумасшедшие идеи. — Согласие? — замерев в ожидании предложения о банджи-джампинге или чём-то подобном, я и понятия не имела, чего на самом деле стоило опасаться. — Стать моей женой, — первая мысль, промелькнувшая в моей голове, была о том, что мне послышалось, и я вгляделась в лицо Хосока, ожидая увидеть там признаки того, что тот просто неудачно пошутил, но ничего такого не находилось. — Ты пьян, — выдернув свою руку из захвата мужской, я встала с кровати, упрямо направляясь к выходу. На полпути я услышала позади грохот, обернувшись на который, заметила Хосока, что запутался в одеяле и упал на пол, подбирая самые незаурядные выражения, демонстрировавшие всё доброе отношение танцора к падению. — Я сейчас серьёзен, Бона, давай поженимся, — подойдя обратно к Хосоку, я помогла тому подняться, усаживая его обратно на то же место, но быстро попала в объятия Чона. — Слишком рано говорить о таких вещах, — я постаралась аккуратно отстраниться, чтобы не задеть чувства парня, хотя и не была уверена, что он вспомнит что-то после того, как хорошенько проспится. — Хотя бы подумай об этом, я буду ждать твой ответ столько, сколько потребуется, — в этот раз самостоятельно устраиваясь на простынях и отворачиваясь от меня в другую сторону, Хосок практически сразу уснул, оставляя меня потерянно сидеть рядом. «Нужно было, как и говорил Юнги, позволить парням самим довести его до номера, и вот что теперь со всем этим делать?»***
Около тридцати человек собралось в общежитии парней сразу по нашему прибытию в Корею, хотя у меня до сих пор не поворачивался язык называть этот особняк общежитием, и все были нашими близкими друзьями, которые хотели разделить момент празднования. У каждого в руке была бутылочка пива, а вокруг расположилось несколько десятков пицц и разные снеки, чтобы каждому нашлось что-то по вкусу. — Ну что, выпьем за микстейп Хосока и за победу Боны на чемпионате, — тост Намджуна был громко поддержан остальными, после чего раздалось звонкое цоканье стекла о стекло. — За Бону, она тут больше всех настрадалась, — недовольное бурчание Юнги сбоку от меня тут же вызвало понимающие смешки и косые взгляды в сторону Тэхёна, который будто бы и не замечал ничего. Я посмотрела на Хосока, что словно почувствовал мой взгляд и улыбнулся, а я тут же отвернулась, продолжая вести себя словно нашкодившая пятилетняя девочка. Хосок не забыл о своём предложении, о чём гордо объявил на следующий день, ворвавшись ко мне в номер чуть ли не с ноги и заставляя меня, невыспавшуюся и опухшую, подняться с пригретого места. Вспоминая об этом, о том, как мне хотелось сбежать, я всё ещё ужасалась, а ведь перед тем, как уснуть тогда, я помолилась всем богам, чтобы это был просто пьяный бред. Мне не хотелось серьёзно воспринимать такое предложение, ведь наши с Хосоком отношения совершенно точно не предполагали такого поворота событий, ну, или же его не предполагала только я, пока Чон строил в своей голове планы на будущее. — Всё в порядке? — тихий шёпот мне на ухо от Юнги помог выбраться из череды беспорядочных мыслей, и я была этому очень благодарна. — Не уверена, что всё хорошо, но и совсем плохими дела тоже не назовёшь, лучше всего сказать, что ситуация требует дальнейшего детального рассмотрения, — прошептав Мину в ответ, я заставила его рассмеяться, хотя у самой подкатывала истерика. — Ну что ж, тогда я могу пожелать тебе только удачи, надеюсь, в конце этой истории все останутся живы, — лёгонько ударив своей бутылкой о мою, Юнги допил пиво и пошёл за добавкой, а я осталась сидеть на месте, слушая бессмысленную, но весёлую болтовню ребят. «После увольнения мне будет не хватать таких вот вечеров».***
Шёл восьмой час записи песни, но работа ещё и над половиной партий не была завершена. Я, вздохнув и устроившись в уголке на полу комнаты практики, решала подремать, мне учтиво подставил своё плечо Чимин, неустанно печатавший что-то в телефоне, и не составляло никакого труда догадаться, что там велась переписка с Сучжон. Когда я уже почти полностью отключилась от внешнего мира, телефон в кармане фланелевой рубашки, накинутой поверх футболки, завибрировал. Я достала надоедливое устройство, ожидая увидеть сообщение, связанное с моей скорой командировкой в Нанкин, но взамен этого увидела сообщение от Тэхёна, в который раз удивляясь, насколько же неожиданно было получать от него сообщения и звонки. Ким Тэхён: Выйди на крышу. «Вот так вот просто, без всяких «привет» и «пока». А действительно, кому они вообще нужны?» — Что ты там бурчишь? — Чимин закопошился рядышком, смиряя меня взглядом обиженного человека, пока я поднималась на ноги, чтобы направиться в сторону лифтов. — Я скоро вернусь, — накинув куртку, я уже почти выбежала из комнаты, предвкушая встречу так же сильно, как и моё бешено начавшее биться сердце. — Передавай Тэхёну привет, — я остановилась, оборачиваясь на Чимина, пытаясь понять, как он догадался. — Не волнуйся так, Хосоку не скажу. Только убери это выражение со своего лица и глупую улыбку, тогда никто не догадается, к кому так бежишь. — Спасибо, — тихо закрывая за собой дверь, я медленным шагом направилась вперёд по коридору, а после зашла в лифт, находя своё отражение в висевшем внутри зеркале. Чимин был прав, я выглядела, как впервые влюбившаяся девочка-подросток, и это срочно нужно было исправлять. Открывая чуть тяжёлую дверь, я вышла на холодный воздух, ветер тут же остудил мои горящие щёки, а только что поправленные волосы снова растрепались, подхваченные стремительными порывами. Накрапывал мелкий дождик, и я вытянула ладошки вперёд, пытаясь поймать аккуратные капельки, что словно специально избегали моих рук. Несколько шагов вперёд — и я уже стояла у края железного ограждения, но никого рядом не было. Оглянувшись несколько раз вокруг, но так никого и не увидев, я пошла обратно в здание, пытаясь скрыть даже от самой себя разочарование. Сердце уже не билось так быстро, приподнятое настроение сменилось вуалью грусти, это был первый раз, когда Тэхён не пришёл после того, как сам позвал встретиться. Я уже спускалась по лестнице, решив обойти стороной лифт, где я бы снова увидела своё жалкое отражение, так что я перескакивала со ступеньки на ступеньку, растягивая минуты и не имея никакого желания возвращаться обратно — Чимин бы сразу всё понял. Я уже приближалась к пролёту между пятым и шестым этажами, когда заметила впереди знакомый силуэт высокого мужчины, стоящего ко мне спиной. Ещё несколько шагов вперёд, и я смогла увидеть его лицо, когда он обернулся на звук моих шагов и слабо улыбнулся, заставляя меня замереть на месте. Я сморгнула, думая, что мне показалось, ведь Тэхён никогда мне не улыбался, и оказалась права: открыв глаза, я снова наткнулась на безэмоциональный взгляд карих глаз. — Я только хотел писать тебе, — показав мне телефон, на экране которого застыла картинка с нашей скудной перепиской, Тэхён сделал несколько шагов по ступенькам навстречу мне, а я и не знала, что сказать — возможно, молчанье было моим лучшим решением. Долгий взгляд, но всего несколько секунд — и я оказалась в объятиях ставших отчего-то родными рук. Я не чувствовала себя уверенно, но, утыкаясь носом в ключицы мужчины, обтянутые тонкой тканью пушистого свитера, я вдыхала пряный запах, который сопровождал Тэхёна повсюду, и сжимала пальцами ткань его распахнутого пальто, не желая отпускать более. Без пошлости и лишних деталей — мы простояли так несколько минут, пока мой телефон не разразился громкой трелью — так не вовремя позвонила Минён, и Тэхён ушёл, не сказав ни слова на прощание. «Рядом с ним всегда тепло, но, когда уходит, забирает тепло с собой — становится сразу холодно. Почему же ты не можешь остаться насовсем, мне ведь так холодно без тебя».