Я не заглядываю вперёд, Я просто смотрю, как мимо пробегают секунды, минуты, часы…
Сколько же ночей я просидела под дверьми студии, слушая прекрасный голос Тэхёна, которым можно было дышать, словно кислородом, который одновременно убивал и оживлял? Сколько раз я пыталась решиться и открыть дверь, чтобы стать ближе к парню, и ненавидела то, что нас разделяла лишь жалкая стена — ничто, по сравнению с болью расставания, которая одолевала меня всё чаще в эти дни. Тэхён бесчисленное количество раз напевал эту песню себе под нос, иногда он мог заглядываться на вид из окна, тихонько про себя шепча строчки этой песни, будто бы самому себе не отдавая в этом отчёт.Пытаясь его остановить, я не понял, Что растратил всё впустую, потерял тебя.
Баритон Тэхёна идеально сочетался с мелодией, словно прокрадывался в сердца слушателей, и цеплял все укромные уголки уши, даря и свет, и тьму. Тебя словно погружало в глубину океана и уносило на самое дно, ты никак не мог выплыть наружу, а если быть совсем честным, то и не хотел уже. На моей талии со спины сомкнулись чьи-то тёплые пальцы, согревая кожу сквозь тонкую ткань платья, и я обернулась, находя перед собой Хосока, но мозг упорно подставлял на его место другого человека. Маска скрывала лицо танцора наполовину, что только помогало воображению играть со мной в свои невесёлые игры: шелковистые и чуть волнистые каштановые волосы, блестящие карие глаза и пухлые губы, энергетика, исходящая от Тэхёна, отпугивала меня, но от этого ещё сильнее хотелось приблизиться. Я приподнялась на носочки, желая лишь ещё раз прикоснуться к его губам, но наткнулась на плотную маску Хосока, отчего он только сильнее притянул меня к себе и прижался к моим губам. Грубая ткань царапала кожу, но я прикрыла глаза, чувствуя шевеление губ парня, только вот я уже не могла понять, кого именно целовала.Я всё держал внутри себя и, несмотря на все усилия, потерпел неудачу. Для меня это много значило, но в итоге всё останется лишь воспоминанием. [1]
Отстраняясь и вглядываясь в мои глаза, Хосок словно пытался что-то понять. Взяв меня за руку и выведя на улицу, где прохладный воздух тут же остудил раскрасневшиеся щёки, он показал в сторону машины, и мы подбежали к ней, тут же накидывая верхнюю одежду, что неаккуратно валялась в салоне. Сорок минут езды — и мы уже поднимались в лифте на пятнадцатый этаж, а после — квартира Чона и яркие цвета, что так сильно привлекали взгляд, но так сильно не подходили мне. Маски больше не было, только тёплые губы парня, накрывающие мои, и его руки, цепляющие край моего платья. Объятия были крепкими, и кожа по коже — одни лишь мурашки, удовольствие на грани боли и слёзы от чувства предательства. Полумрак скрывал наши эмоции, потому раскаяние придёт только поутру, вместе с солнечным светом и взглядом глаза в глаза. Эфемерная любовь воспарила над нами, но мы оба были слишком зациклены на собственных мирах, чтобы эта любовь могла перерасти во что-то великое. Мы были слишком разными, его тепло не вязалось с моими постоянными проблемами и эгоистичными замашками, это был не тот случай, когда противоположности притягивались, мы могли быть отличными сожителями и соседями, но любили мы лишь идеалы людей в нашей голове, а не друг друга.***
Раннее утро, головная боль и волна сожалений — не лучшее сочетание, когда нужно было сосредоточиться на работе, но казалось, что беспокойства одолевали только меня, потому как Хосок с момента пробуждения казался воплощением счастья. Уже знакомый мне фотограф, Сон Джунки, трудился над снимками, хотя и так все были уверены, что они выйдут замечательными, а я ходила по павильону, где когда-то проходила моя самая первая фотосессия, и вспоминала своё знакомство с девочками из АОА. Тогда Джунки смотрел на меня придирчиво и недоверчиво, но сейчас он уже встречал меня с улыбкой, как старого друга, хотя, по сути, после стольких совместных часов работы мы вполне могли бы и подружиться. Парни позировали, получая одобрительные оклики Джунки, а мы с Минён стояли в сторонке, как и всегда, болтая обо всём и ни о чём. Стилистка весело рассказывала о предстоящей поездке в Финляндию, где она и проведёт свой предстоящий отпуск, а я думала о прошедшей ночи, жалея, что выпила слишком мало и не забыла обо всём, что только имело место быть. В то время как девушка думала о будущем, я утопала в прошлом и при каждом взгляде на Хосока хотела пойти и утопиться в океане. — Бона, ты выглядишь немного помятой, после работы сразу домой? — фотограф объявил пятиминутный перерыв, парни разошлись каждый в свой угол, а мы с Минён вдвоём вышли подышать свежим воздухом. — Если бы, мы же ещё вместе с парнями в общежитие, надо отправить в агентство половину их одежды, а то уже хранить негде, — мы стояли у входа, наслаждаясь влагой в воздухе, что осталась после только прошедшего дождя. Капельки отражали наши силуэты, тучи снова собирались над городом, дул прохладный порывистый ветер, забираясь под полы моего пальто, отчего я начинала немного замерзать. — Я-то помню, это всё-таки моя работа, а ты поезжай лучше домой, а то и вправду какая-то зелёная, — Минён беспокоилась, что после вчерашнего празднования у меня болела голова, но на самом деле меня больше беспокоили боли в животе — алкоголь на голодный желудок не самое лучшее решение в моей жизни. — Выпила вчера лишнего… Если приеду домой, то сразу спать лягу, а потом ночью буду бродить по кухне, так что лучше поеду с тобой, тем более что тебе точно помощь понадобиться, — это не была такая уж плохая идея — отправиться домой, ведь в общежитии у меня будет намного больше возможностей натолкнуться на Хосока, но больше этого я боялась оставаться наедине со своими мыслями. — Как знаешь, Бона, как знаешь, только потом не жалуйся, — а ведь если так подумать, то работы действительно будет невпроворот, так что встречи с Хосоком можно будет и вовсе избежать. «Точнее, я очень надеюсь, что мне удастся её избежать».***
Мы с Минён уже два часа перебирали груды одежды, стоимостью далеко не с маленькое состояние, в надежде навести хотя бы приблизительный порядок, но теперь в комнате царил ещё больший кавардак, чем был до этого. Постоянные шутки со стороны менеджеров и команды Минён, которая совершенно не помогала и в скором времени была отправлена по домам, — всё это заставляло стилистку сильно нервничать и буквально швырять вещи. Горы пиджаков, рубашек и брюк, пиджаков и джемперов, половина висела на плечиках, другая половина — в хаосе импульсивно раскидана то на полу, то поверх вешалок. — Может, вам всё же нужна помощь? — Намджун уже в третий раз заглядывал к нам, а до этого ещё и напитки приносил. Он переживал, что мы и так уставшие, так ещё и приходится перетаскивать с места на место тряпки, которые вряд ли уже кто будет надевать, какими бы модными и дорогими они ни были. — Нет, всё в порядке, — ответила с кряхтением Минён, на несколько секунд высунув свою голову поверх тремпелей, но после вновь нырнула назад. Намджун ушёл, оставив нас наедине с нашими мучениями, и было принято решение, закончить всё так быстро, насколько это только возможно, и уже через несколько часов мы погружали в микроавтобусы коробки и свёртки, поднимали тяжёлые и забитые под завязку рейлы. Парни пытались помогать нам, но в итоге были отосланы все по своим комнатам, не считая Чонгука, аккуратно раскладывающего всё по своим местам. Я не была уверена, как Минён выдерживала такие уборки вот уже который год, но меня это застало впервые, а я уже чувствовала себя так, словно по мне проехался своими гусеницами танк. — Вы уже закончили? Пошли ужинать, — Хёну выбежал из дома и потянул нас внутрь, когда мы отправили последнюю машину в путь и с облегчением выдохнули. — Я пойду сначала в ванную заскочу, а то будто в пыли выкупалась, — заскочив в дом и поднявшись на второй этаж, я пошла в направлении ванной комнаты, по дороге смахивая с себя прилипшие к лицу и шее мокрые от пота прядки. Захламленная гелями и косметикой комнатушка ни капли не поменялась с того момента, как я впервые сюда зашла, казалось, даже все баночки и пузырьки находились на тех же местах, и улыбка невольно появилась на моём лице. Больше я не смогу проводить много времени в этом доме, а ведь я уже успела привыкнуть к нему, даже странно немного было и чуточку обидно. Я ополаскивала лицо и руки по локоть, а после влажными пальцами проводила по волосам в надежде, что это хоть немного поможет мне привести себя в нормальный вид. Включив фен, я направила тёплые струи себе на пряди, второй рукой пытаясь прочесать их расчёской. В зеркале отражалось моё печальное лицо, и я поняла, что Минён имела в виду, когда говорила, что мне лучше отдохнуть, но тут скорее был виноват мой живот, который всё ещё слегка побаливал. Я приложила руку к боку, где время от времени простреливало, и придавила посильнее, чувствуя, как режущая боль усиливается, а меня стало подташнивать. Моё отражение скривилось, и я убрала руку, отключая фен и сворачивая длинный шнур, чтобы убрать всё по своим местам. За мной скрипнула дверь, и я кинула взгляд на зеркало, встречаясь в нём глазами с Тэхёном, что опёрся плечом о лутку и скрестил руки на груди. — Давненько это было… — он наблюдал за каждым моим движением, пока я складывала полотенца и развешивала их на сушилке. — Понятия не имею, о чём ты, — я развернулась, чтобы выйти из ванной и спуститься к ужину, но Тэхён не хотел уходить с прохода и странно смотрел на меня сверху вниз. — Убегаешь? В принципе, ты любительница убегать от проблем, так что ничего нового, — у Кима было настороженное выражение лица и будто бы чем-то озабоченное, а в его голосе проскальзывало волнение, которое шло врозь с едкими фразами, которые он уже начал кидать в мою сторону. — Пока что побегами среди ночи увлекался только ты. Я устала и не хочу сейчас разговаривать, так что выпусти меня, — меня разрывали два желания: прикоснуться и сбежать, так что он был прав, он всегда был прав, пусть и говорил всё в лоб, не заботясь о чувствах других людей. — Пожалуйста, Тэхён. Он стал медленно выравниваться, и я уже успела выдохнуть — желание убежать победило и ликовало внутри. Один шаг вперёд — и меня остановила ладонь Тэхёна, что легла на моё плечо и легонько сжала его, а после его руки обвились вокруг меня, прижимая к себе, как маленького ребёнка, а я даже ответить на объятия не могла — перед глазами стали проноситься ночные воспоминания. — Я тоже устал, Бона. Намджун был прав, нужно было действовать тогда, когда ещё была возможность. Теперь её нет, и от тебя за километр несёт одеколоном Хосока, — пока смысл его слов доходил до меня, Тэхён быстро вышел, скрываясь из моего поля зрения, я же едва ли могла заставить себя переставлять ноги, что будто к месту приросли. К глазам подступали слёзы, и я всё ещё чувствовала тепло родных прикосновений, но оно всё сильнее отдалялось от меня, и я обняла себя за плечи, пытаясь сохранить призрак человека, который вряд ли захочет ко мне приблизиться вновь. Что это было? Прощание? Так почему не сказать прямо, ведь это так просто, чтобы не оставлять и капли надежды, которая в будущем разрастётся внутри и пустит корни, только вот это всё лишь напрасные ожидания, которым не суждено сбыться. Я заставила себя спуститься на кухню и сесть за обеденный стол, где активно и громко велись дружеские споры, Хосок по привычке приобнял меня за плечи, а я потянулась за стаканом с водой. Натягивая на лицо улыбку и смеясь, я пыталась обдурить каждого в этой комнате и саму себя, но был один человек, который смотрел на меня из-под длинных ресниц своими тёмно-карими глазами, зная всё о моём притворстве. Пока внутри рушился мир и подкатывал страх, что больше я не смогу прикоснуться к тому, кого так любила, Тэхён вглядывался в моё лицо, а я прятала искренние эмоции за лживыми жестами.***
— Здравствуйте, Ли Бона? Проходите, — под надзором Югёма я дошла до отдела кадров его компании и прошла в кабинет руководителя, подмечая, что, несмотря на давление и стрессовую ситуацию, я не волновалась и чувствовала себя вполне уверенно. Это так отличалось от моего состояния, когда я, совсем неопытная, пришла в BigHit, мне было нечего предложить, а коэффициент доверия к моей работе был на нуле, но мне позволили продемонстрировать, на что я способна, и прощали ошибки. — Здравствуйте, — я поклонилась и ответила на рукопожатие, оглядываясь по сторонам в просторном кабинете, где было всего несколько офисных шкафчиков и большой стол с несколькими креслами. — Меня зовут Ан Джеун, можете звать меня просто Джеун, — мою руку пожимал высокий мужчина лет тридцати пяти с копной кудрявых волос и глазами-полумесяцам. Меня немного удивило то, что настолько молодой мужчина занимал довольно высокую должность в такой компании, как эта. Джеун проводил меня к столу и усадил в одно из кресел. А сам сел на своё место, протягивая мне небольшую папку с бумагами. Кивнув, я открыла её, находя внутри трудовой договор, который мне нужно будет изучить вдоль и поперёк перед подписанием. Но прежде у меня было несколько вопросов, ответы на которые мне хотелось узнать. — Перед тем, как обговорить договор, я хотела бы спросить кое-что, это касается моей деятельности как блогера и работы для издательств, которые не связаны с агентством, — я посмотрела на Джеуна в ожидании, замечая, что он немного нервничает и теребит воротник рубашки. — Дело тут такое, что мы хотели бы вас попросить отказаться от ведения канала, хотя бы на время вашей работы здесь, — руководитель посмотрел на меня так, словно я и сама должна была до этого додуматься, и сразу перечеркнулось всё приятное первое впечатление. — Мы же обсуждали это с менеджерами, и те говорили, что мой канал — это не проблема, я могу и дальше вести его с тем же контентом, только видео перед выкладкой будут проверяться агентством, — я закрыла папку, читать далее договор не придётся, если сейчас мне откажут в том, с чего я в принципе и начинала. — Боюсь, что мнение изменилось, потому сейчас мы уверены, что ведение вашего канала, пока вы будете являться сотрудником агентства, нецелесообразно, к тому же ваши видео могут случайным образом привести к скандалу, — заносчивые нотки в голосе руководителя вызывали желание встать и выйти из кабинета, потому приходилось силой заставлять себя сидеть на месте. — Хочу заметить, что в течение всего этого года ни одно из моих видео не смогли принести какого-либо урона как компании, так и группе, с которой я работала, более того, мой контент привлекал новых фанатов, потому что очень многим интересно узнать хоть каплю того, что творится за закрытыми дверьми, — мне казалось, я говорила очевидные вещи, но, видимо, таковыми они были только для меня, хотя я и осознавала риск, но с надлежащей проверкой проблем точно не должно было возникнуть. — Это решение уже однозначное и обсуждению не подлежит. Я знаю, что вам пообещали, что работа здесь не затронет вашу личную жизнь, но в итоге решение было принято такое. А что касается вашей работы на издательства… — высокомерный взгляд, что будто бы пытался сровнять меня по значимости с землёй, помог мне сложить окончательное представление о сидящем напротив человеке, что больше походил на змею. — Жаль вас расстраивать, но я не соглашусь на работу здесь, если вы будете настаивать на том, чтобы я прикрыла канал, — я покрутила в руках договор, думая о том, что вряд ли пожалею о принятом сейчас решении, и прямо встретила взгляд мужчины. — Тогда на этом мы можем распрощаться, — похоже, он более не видел смысла в обходительности, потому просто упёрся взглядом в монитор стоящего рядом ноутбука, полностью сосредотачиваясь на нём. Я встала со своего места, кладя договор на стол Джеуна, и, поклонившись, вышла из кабинета, тихо прикрывая за собой двери. Меня уже поджидал Югём, что с улыбкой подскочил ко мне, стоило мне появиться, жаль только, что новости, которые я ему сообщу, ему совсем не понравятся. — Ну, как прошло? Вы что-то быстро закончили… — Югём смотрел на меня с мальчишеской улыбкой, он очень многое сделал для меня, даже организовал эту встречу так, чтобы это не помешало моему расписанию. — Кажется, нам всё-таки не удастся поработать вместе, — я наблюдала за тем, как улыбка исчезает с симпатичного лица, и мне стало немного стыдно, я опустила глаза в пол и хотела просто раствориться в воздухе. — Он сказал закрыть канал? — практически неслышно проговорил танцор, казалось, что вопрос обо мне как о блогере уже успел многим здесь встать поперёк горла. — Чёрт, они же говорили, что это решённый вопрос, — Югём уже хотел было пойти к Джеуну, но я схватила его за рукав кофты и потащила к выходу, выслушивая за своей спиной сотни проклятий в адрес руководителя отдела кадров. «Кажется, не зря у меня сложилось о Джеуне не самое приятное мнение. Что ж, придётся некоторое время побыть безработной после разрыва контракта».***
— Ну что, выпьем за провал Боны, — Чанми весело разливала по гранёным стаканам коричневую жидкость, а я в это время отключала телефон и откидывала его куда-то за свою спину, чтобы он не попадался мне на глаза сегодня. Прошло всего часов десять с того момента, как моя встреча с агентами агентства Югёма окончилась, не успев толком начаться, и в честь этого мы собрались у Юнхи в загородном домике. Только вот поводов для выпивки было намного больше, чем мне казалось изначально. По крайней мере, моё разочарование не было таким, которое тяжело пережить, ведь я в принципе не возлагала особых надежд на этот контракт, так что и плакать долго не приходилось. Дача Юнхи находилась в пятидесяти километрах от города, это был небольшой и уютный деревянный домик, перестроенный в современном стиле, но всё равно хранящий на себе след прошлых лет. Необычный подход к интерьеру Хи не обошёл и это место, радуя привычным сочетанием несочетающихся экзотических вещиц с традиционными предметами быта Кореи. Здесь было совсем мало техники, и сейчас мы зажгли масляные лампы, расставляя их по комнате, создавая романтическую атмосферу на троих и радуясь, словно дети. Весь пол был устлан подушками и одеялами, а посреди стоял деревянный кофейный столик, диван был отодвинут к самой стене, и создавалось впечатление, будто мы отправились в поход. — И за Юнхи, тебя ж, кажись, увольнять собираются, — я усмехнулась, напоминая всем, что я не единственная неудачница в этом доме. — Не увольнять, а переводить на другое место, и руководитель Кан в принципе против, так что ещё ничего не решено, — фыркнула Хи и ехидно рассмеялась. — Ещё бы они меня убрали на другое место, половина работы в этом адском отделе лежит на моих плечах. — Но вероятность всё ещё остаётся, — показала я ей язык и легонько ударила своим стаканом о её, но после получила неслабый удар по спине в отместку. — Ну, тогда выпьем и за мои проваленные пробы на роль в фильме, — грустно вздохнула Чанми, но после улыбнулась, — чтобы эти наши провалы стали последними. Никто не сомневается, что Бона найдёт отличную работу, ещё бы с таким-то резюме не найти… Юнхи и дальше будет оставаться на своём месте, ну, а мои актёрские навыки улучшатся настолько, что я даже получу награду. Так всё и будет, вот увидите! — Чанми до дна выпила содержимое своего стакана, морщась от крепкого алкоголя, и мы повторили за ней. Впереди был ещё долгий вечер, у нас троих накопилось огромное количество историй, которыми хотелось поделиться, так что нам было, чем заняться. Сегодня было первое апреля, и я действительно чувствовала себя дурочкой после неудавшейся деловой встречи, но рядом с друзьями стало намного легче. Мы болтали и веселились, чувствуя себя непринуждённо, нас, наверное, можно было назвать лучшими подругами, которых у меня до этого никогда не было, и я старалась научиться ценить это, пусть из меня и не выходил хороший друг, но я, правда, старалась. Чанми без перерыва рассказывала о только завершившихся съёмках и об отношениях с Чонгуком, Юнхи просто пыталась слушать с умным видом, но было видно, что алкоголь уже взял своё. Я смеялась, наблюдая за активной жестикуляцией Ми, её возмущению конца не было, и она была похожа на недовольного кролика, и от этого становилась ещё более смешной. — Кстати, Бона, как там твои отношения с Хосоком? Вы уже давненько вместе, прямо удивительно, я думала, вам просто скучно обоим, да и вы оба одинокие были, но теперь прошло уже сколько времени? Кажется, больше полугода… — Чанми с задумчивым видом крутила в руках заблокированный телефон и выглядела не так уж заинтересованно, но я-то знала, что она невероятно хотела узнать побольше подробностей. — Кстати, да, я и сама давненько ничего не слышала, хотя вы постоянно вдвоём ходите, ещё и Хосок вечно счастливый, — Юнхи вертела в руках полупустой стакан, и я беспокоилась, что скоро весь коньяк будет у неё на платье. — Странная вы парочка: один постоянно счастливый, вторая — унылая… — Чанми стала загибать пальцы, перечисляя то, что ещё по её мнению казалось странным, но для меня всё было более чем обычным. — Да уж, а ещё мне говорят, что мои отношения в рамки не вписываются, но твои намного более уникальные, будто бы Хосок высасывает из тебя всё счастье, потому ты и выглядишь всегда, будто в воду опущенная, — «лучше бы действительно просто в воду опустили». Подруги принялись перечислять всё, что их не устраивало, подшучивая надо мной так, как только могли, и веселясь на славу, только вот мне было совсем не смешно. Хотелось заставить их замолчать, но не представлялось возможным даже слово вставить, ведь стоило мне только рот открыть, как кто-то тут же прерывал меня. — Он сделал мне предложение, — выкрикнула я, окончательно разозлившись, ожидая услышать, что угодно в ответ, только вот внезапно установилась тишина, разве что стакан Чанми громко ударился о поверхность стола, когда та его поставила. — Что он сделал? — переспросила Чанми, глядя на меня во все глаза так, что мне стало неловко сидеть на месте. — Сделал мне предложение, — тихо повторила я, пытаясь удержаться от закатывания глаз. — И что ты ответила? — казалось, Юнхи была заинтересована в моей жизни больше, чем я сама, но такой интерес был даже приятен. — Пока что ничего, а что? — как бы там ни было, но, честно говоря, я ни разу так и не задумывалась всерьёз над предложением Хосока, которое в моей голове всё ещё оставалось какой-то шуткой и висело надо мной огромным грузом, что в любой момент мог сорваться. — Я, конечно, мало что знаю, о ваших отношениях, но, Бона, ты ведь не собираешься соглашаться? — «Юнхи, даже если и не собираюсь, то отказать будет очень сложно». — А почему бы и нет, они ведь хорошая пара, странноватая, конечно, но мне кажется, что они прекрасно вместе уживутся, — я уже подозревала, что Чанми войдёт в один лагерь с Юнги, ведь что-то мне подсказывало, что он так же будет говорить мне согласиться. — Но я, правда, думаю, что это не настолько хорошая идея, а ты уже обдумала, что ответить, Бона? — была бы возможность никогда не давать ответа, то я бы ею определённо воспользовалась, но такого шанса у меня не будет. — Я не уверена, — вот и всё, что получилось вытянуть из себя, а ведь дело касалось той части моей жизни, которую уже не удастся переписать заново, как бы я того не хотела.***
Давно я не устраивала прямые эфиры, но сегодня для меня очень важный день, потому я решила, что это хорошая возможность пообщаться с вами. Сегодня десятое апреля — очень особенная дата. И я не знаю, как правильно сказать то, что я хочу. Дело в том, что моё сотрудничество с BigHit сегодня было окончательно завершено, и хотя моя работа в агентстве подошла к концу, расставание прошло на позитивной ноте. Это был тот драгоценный опыт, которым я буду дорожить до конца своей жизни, опыт, который не получить так просто. И пусть, когда я впервые пришла, я совершенно ничего не знала о том, с чем собираюсь иметь дело, но меня приняли, научили, показали, сделали из меня настоящего профессионала, и я хочу сказать, что я невероятно благодарна за то тепло, что дарили мне каждый день. Я так и не смогла рассказать это людям, которые мне так дороги, потому скажу это хотя бы так. Каждый день был невероятным, запоминающимся и прекрасным по-своему, и пусть были неприятности и проблемы, но куда без них, мы ведь так и учимся. Я получила от этой работы намного больше, чем смогла в итоге отдать в ответ, потому обещаю беречь воспоминания как драгоценность в своей памяти. Спасибо всем, кто поддерживал меня, я продолжу и дальше выпускать видео, потому что без этого уже и жить не могу. У меня всё ещё есть множество вещей, которыми я хочу поделиться с вами, так что ждите моих следующих видео, я надеюсь, они вам понравятся. Спасибо вам за то, что остаётесь со мной, сейчас я наверняка знаю, насколько важно уметь быть благодарным за заботу и тепло. Скоро увидимся снова, на этом же месте, так что ждите, я вернусь. Люблю вас, ребята.