Листая книгу, надейся на себя

      Странный этот мистер Смит. Разве так психологи работают с пациентами? Да ещё и взгляд у него такой… В душу смотрит. И будто всё про меня знает…       Ой, да и чёрт с ним! Главное теперь вести себя максимально осторожно, чтобы у Моники не возникло желания позвонить ему повторно. Так, надо успокоиться. А что делают психи, когда им надо успокоиться? А я не знаю! Но мне почему-то захотелось пойти в лес. Желательно в самую чащу. И не возвращаться долго-долго. Возможно, опять уснуть тем умиротворённым сном, как тогда, в первый раз. И даже не дышать. Сейчас мне это не кажется таким уж страшным.       Я не знаю, почему меня так туда тянет. В прошлый раз там было чувство… как будто я на своём месте. Там, где должен быть. Даже в Калифорнии я не чувствовал себя настолько свободно. Мне хочется ещё. Это чувство непонятного уюта притягивает меня, как наркомана увеличенная доза.       Полный решимости, я вышел из комнаты, по привычке повернул налево, прошёл по коридору, затем повернул направо, в коридор, который должен был вести к лестнице, но спустя около десятка метров понял, что я совершенно не знаю, где нахожусь. Точно, как я мог забыть, что меня переселили! Вероятно, когда я забился в приступе смеха, дядя притащил меня сразу в новую комнату. И если я в правом крыле дома, чтобы выйти к лестнице, всегда шёл налево, то сейчас, находясь в левой части, мне надо идти направо. О, да я просто гений!       Для начала вернулся к комнате, но сворачивать дальше никуда не пришлось. Чтобы вернуться, мне нужно было повернуть налево и просто идти прямо до самой лестницы.       Выйдя на улицу, я чуть не ослеп. Солнце светило прямо в глаза. Не люблю солнечную погоду. Жарко, ярко и сухо. Мне больше нравится дождь. Или гроза. Или град. Или всё вместе. Но в лесу есть тень. От мысли об этом меня потянуло туда ещё сильнее.       Я шёл по улице, опустив взгляд на асфальт, чтобы не щуриться от яркого солнца. Очки я, конечно же, забыл. Вдруг, какой-то мужчина заорал, казалось, на весь город, показывая на меня пальцем: — Смотрите! Это парень из «Шатра Телепатии»!       Тут же две трети прохожих обернулись на меня. Через пару секунд раздался нестройный визг из пары десятков голосов восторженных людей. Этот визг оповещал о том, что в ближайшее время они накинуться на меня с просьбой дать автограф, сфотографироваться или просто пожать руку. Я понял — пора уносить ноги. — В пятницу в Шатёр не приходите! — крикнул я напоследок и пустился наутёк. Помнится, когда в прошлый раз я бежал как ошалелый, никто меня даже не узнал. Сейчас это было единственным выходом. Я побежал настолько быстро, насколько только мог. Эх, наш с Моникой учитель по физкультуре сейчас бы мной гордился. — Держите его! — закричали из толпы. Дальше, кажется, они с визгом бежали за мной, я уже не понимал, что происходит сзади, ибо просто не обращал на это внимания. Забежал в какую-то подворотню, чтобы перевести дух. Толпа пронеслась мимо. «Надо же! А я думал, что так только в мультфильмах бывает!» — с удивлением подумал я. — Опа, какой интересный экземпляр! На ловца и зверь бежит! — раздался пьяный голос за моей спиной. Я сжался в маленький комочек. Медленно обернулся, надеясь, что это не те, о ком я подумал. Нет, Фортуна сегодня повёрнута ко мне чем угодно, но только не лицом! Передо мной стояла группа явно нетрезвых подростков лет семнадцати. Было нетрудно догадаться, кто это, и что им от меня надо. Один из них тем временем продолжал разглагольствовать: — А этот зверь походу птица! Павлин! Одет-то как дорого-богато! Ишь, брючки, рубашечка, жилеточка. А причёска-то! Прилизанный какой! Сразу видно, что деньги некуда девать. Ну ничего, ты их нам отдай, уж мы найдём, куда. «Не надо было от толпы убегать!» — пронеслась в моей голове мысль.       Самым правильным решением было убежать, но я как будто прирос к земле. Да и к тому же, они бы в любом случае меня догнали. Это же не толпа людей, которые в погоне спотыкались на каждом шагу. — Ну, что? Ты нам так деньги отдашь, или потрясти?       Для меня отдать несколько купюр не проблема. Да только я, уходя из особняка, не взял с собой ничего! Я просто встал и пошёл! Но, раз всё равно изобьют, можно и поразвлекаться напоследок. Состроив максимально равнодушное выражение лица, я сказал: — Давать нечего. Денег нет. — А если найду? — прищурился парень в безвкусной зелёной кофте и чёрных спортивных штанах. — А если найдёшь, то можешь смело идти работать фокусником. Я лично могу тебя устроить. У меня есть связи в одном цирке, — вспомнился один друг, у которого отец — владелец крупного и прибыльного цирка. Правда, друг не мой, а брата друга Моники, но слово «связи» же не подразумевает прямое общение. — Не пудри мне мозги, — зашипел парень, — такие, как ты, без денег из дома не выходят.       Я решил включить режим «отбитый мажор», поэтому дерзко усмехнулся и рассмеялся. — Тебе-то откуда знать? Если бы ты это знал, ты бы не был рэкетиром! — Кем? — не понял подросток. — Оу, простите, пожалуйста. Я забыл, с кем имею честь разговаривать. Объясняю для особо развитой в лексикологическом плане прослойки общества. Рэкетир — человек, занимающийся рэкетом. — Зашибись, помогло! — взорвался гопник. — Я рад, что смог доходчиво объяснить, — улыбнулся я. — Обращайтесь ещё. Теперь, разумеется, не без заработной платы. — Да ты… — начал было юноша, но я перебил его на полуслове. — Итак, рэкет — это незаконное вымогательство чужих финансовых средств. Теперь давайте деньги!       Группа постояла ещё какое-то время, видимо, переваривая всю сказанную мной информацию. Затем заговорил тот самый парень в зелёной кофте, наверное, их лидер: — Так ты ж сейчас тоже занимаешься этим… как его… рекадом! Я прыснул. Казалось, ещё чуть-чуть, и у меня начнётся очередная истерика. — Нет, — сквозь смех сказал я, — вы сами деньги просили. Так хоть у меня появятся средства, и я смогу выполнить ваше требование. — Пацаны, да что мы с ним сюсюкаемся! Бить его надо, и всё! — вдруг дошло до парня, и он уже хотел накинуться на меня с кулаками, как я, к собственному удивлению, совершенно спокойно сказал: — Кстати, забыл предупредить. Я недавно у психотерапевта был. У меня, оказывается, психическое расстройство. И ножик я всегда ношу с собой. Так что можете избить меня, только на ножик не напоритесь. — я попытался улыбнуться как маньяк из какого-нибудь фильма, и судя по перекошенным лицам, у меня получилось. Затем откинул голову назад и истерически рассмеялся. Это было нетрудно, учитывая то, как они меня перед этим насмешили. Краем глаза я заметил, как перепуганные гопники убегают по узкой улочке между двумя домами.       И тут я испытал чувство дежавю. Я опять смеялся почти без причины, пугая при этом рядом находящихся людей. Я опять физически не мог остановиться, и смех начинал переходить в сумасшедший и неконтролируемый. «О, нет! Неужели, снова?!»       Проблема в том, что я находился не дома, Моники рядом не было, а вся улица уже была пуста. Я опёрся лбом на стену дома и даже постучался головой, беспомощно всхлипывая синхронно с ударами. Вдруг я ощутил слабость по всему телу, и смех стал более тихим. Я почувствовал, как теряю сознание, и последнее, что я испытал перед тем, как упасть на асфальт, был страх за себя и перед собой.

…

       — Ламаник! Ламаник! Очнись! — очень знакомый голос доходил до меня, как через очень плотное одеяло. Я с трудом открыл глаза и снова закрыл, потому что треклятое солнце снова светило так ярко, что ослепнуть не составит большого труда! Голос продолжал настойчиво меня звать, и мне пришлось кое-как сесть на тротуаре и разлепить веки. — Пасифика?! — воскликнул я, увидев знакомые светлые волосы и зелёные глаза, — ты что тут делаешь? — До тебя пытаюсь достучаться! Что это такое! Прихожу, на улице никого, а ты лежишь около какого-то дома без сознания! Что это было?! — закричала она. — Не кричи! Это обычная слабость. У меня так бывает. Это нормально, — вставая, прокряхтел я. — Нет, это ненормально падать в обморок посреди улицы! — нахмурилась Нортвест. — У меня всегда был слабый организм, и вероятность потери сознания есть! — наполовину соврал я.       Вдруг Пасифика прищурилась и прошипела: — А врать нехорошо, знаешь ли. — Что? — Я встретила Джима, он со своими дружками бежал по дворам, сломя голову. Он буквально проорал мне в лицо, что там «какой-то пацан с ума сходит! Ржёт как ненормальный и говорит, что у него нож!» Они сказали, что он одет довольно богато, и судя по описанию внешности, они имели в виду тебя. И вот я тебя спрашиваю, как это называется?! — Это называется «не твоё дело», — грубо отрезал я. — Что? — Пасифика, мы с тобой едва знакомы! Тебя не должны волновать мои проблемы! Я разберусь сам! — я начинал закипать. Она, видимо, тоже. — Да какая разница, как мы с знакомы! Обязательно, что ли, быть друзьями, чтобы один человек помог другому?! Если человеку стало плохо, почему я должна стоять и смотреть только потому, что я его едва знаю?! Я хочу помочь! Я переживаю! — А чем ты мне помогла, извини, пожалуйста? — тихо, но жёстко сказал я. — Помогла очнуться? Думаешь, я бы сам не очнулся и помер здесь? Вызвала «скорую»? Уверен, ты не успела этого сделать. Иначе, за наш разговор врачи бы уже подъехали, — в порыве красноречия я не заметил, как подбородок собеседницы начал подрагивать. — Ладно, допустим, я не помогла тебе! — постоянно сглатывая, заговорила она, — но почему ты не хочешь рассказывать, что с тобой происходит? — Да потому что это моё личное дело! — уже не мог остановиться я, — тебе было бы приятно, если бы кто-то начал расспрашивать о твоих личных делах? Хочешь знать, что со мной происходит? Получи и распишись! Я ненормальный! Я могу начать смеяться почти без причины, и попробуй меня потом остановить! Сегодня уже второй приступ за день! Ко мне врач приходил, и пусть он сказал, что это вроде бы, ВРОДЕ БЫ нормально, он не исключает возможность психических расстройств, иначе бы не просил в случае повторных происшествий назначить мне цикл обследований! Но пока только смех, да! А что дальше? Может, я и правда начну везде таскать с собой нож и убивать всех, кто мне не понравится! — я остановился на пару секунд, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил более спокойно, но уже с язвительными нотками в голосе. — Ну, что же ты молчишь? Ты получила, что хотела. Или почему же не убегаешь? Страшно же общаться с психом! — я уже сам не понимал, что я несу.       Вдруг Нортвест расплакалась. Навзрыд. Закрыв лицо руками, она рыдала, иногда всхлипывая. Я почувствовал себя настоящей тварью. — Ну зачем ты ревёшь? Ну? Обидел, да? Испугал? — я не знал, что ей сказать. Я ненавижу, когда люди плачут, потому что не умею их успокаивать. — Ну прости. Прости, пожалуйста. Я погорячился. Мне жаль, — я погладил её по волосам. Они такие жесткие, как солома. Впрочем, и цвет такой же. Очень хотел прижать её к себе, как недавно Моника прижимала меня. Но мне было как-то стыдно это делать, — Надо было не скрываться, а сразу всё рассказать. Ну не плачь, пожалуйста! Я… я правда не знаю, что ещё сказать, — я вздохнул, — я совершенно не умею успокаивать. — Надо учиться, — вдруг совершенно спокойно сказала Пасифика. Она уже давно не плакала, а молча слушала мои вялые оправдания! — Я простила тебя. Видно, что ты говорил искренне. Хоть над правильными формулировками ещё надо поработать, — она рассмеялась, — но ты так забавно всё это говорил!       Я сам невольно захихикал. И хотя я боялся третьего приступа за день, это действительно было забавно! Но в этот раз обошлось. Смеялись мы всего несколько секунд. — Ладно, я поняла тебя. Ты тоже меня прости. Не надо было на тебя давить, — улыбнулась Нортвест. Я кивнул. — Кстати, а что ты забыл в подворотне Джима? — Кстати, а кто такой Джим? — вопросом на вопрос ответил я. — А, так, мой знакомый. Он всё говорит, что я его девушка, хотя я младше его на три года и на дух его не переношу! — отмахнулась она. — Он, случаем, не в зелёной кофте и черных штанах ходит? Пасифика кивнула. — Слушай, ну ты на правах его девушки подбери ему нормальную одежду! И скажи, чтобы руки не распускал! Он меня чуть не прибил сегодня! Если бы я не прикинулся маньяком, ты бы меня мертвым тут нашла! — Не беси меня, — зашипела она, — я не его девушка. А то, что ты полез на его территорию, это уже действительно твои проблемы. И ответь, наконец, на кой чёрт ты к нему полез? — Ну скажем так, прятался от фанатов. А то, что это его территория, я знать не знал! — сложил я руки на груди, — Погоди, они убегали вглубь подворотни. А ты что там делала? — Я их встретила на площади, — пожала плечами Нортвест. — Они что, сделали круг? — Наверное. А ты куда шёл-то? — вдруг спросила она. — В лес. Подышать свежим воздухом, — беспечно ответил я. Пасифика явно обрадовалась. — О, а я как раз оттуда! Смотри, кого нашла! — она достала из кармана телефон и показала фотографию маленького существа, отдаленно напоминающего пони с головой мужчины, рогом и гривой единорога и с нелепой ирландской шапочкой. Кажется, я видел его в Дневнике. Автор описывал их как надоедливых и разочаровывающих ошибок природы. Хотя и на рисунке в Дневнике, и на фото Пасифики существо выглядело довольно мило. — Правда, прикольный? — видимо, для блондинки они не показались такими уж разочаровывающими. Она радовалась, как ребенок, получивший леденец. Я не разделял её веселья. Ещё до того, как я нашел Дневник, я наткнулся на одного такого. Сначала я был в шоке, затем шок сменился восторгом, но вот на смену восторгу пришло разочарование. Они и правда очень надоедают своими бесконечными ирландскими песенками и пластмассовыми монетами из бороды! Но из чистой вежливости я должен был поддержать её. — Ага, прикольный. Это Лепрерог, — за эти слова я готов был ударить себя по лбу чем-нибудь тяжёлым. Да хоть тем же Дневником. Она же сейчас начнёт спрашивать, откуда я знаю название и тому подобное! — Сам название придумал? — на моё удивление, она ничего не заподозрила. Ну что ж, такой поворот событий мне на руку. — Да, я как-то видел такого. Решил придумать название. Интересное существо, на самом деле, — мне плевать, что врать нехорошо, про Дневник я не хочу рассказывать никому. А вот то, что Лепрерог интересное существо, я не соврал. Он правда интересный, просто быстро надоедает.       Глаза Пасифики загорелись хитрым огоньком. — Так ты тоже изучаешь здешние аномалии? — в точку. Именно изучаю. Или буду изучать. — Да. И ты тоже? — Ага, — казалось, она сейчас запрыгает от радости. Неужели можно быть настолько оптимистичной? — Слушай, так если мы занимаемся одним и тем же, может, будем работать вместе?       Что ж, возможно, помощь местного жителя мне действительно не помешает. Главное, не проболтаться про Дневник. — Неплохая идея. Будем партнёрами. — Отлично! Тогда дай мне свой телефон, пожалуйста. А тебе свой дам. Если кто-то из нас найдет что-то интересное, сообщит другому! — обрадовалась она ещё больше, хотя я не представлял, как можно ещё больше обрадоваться.       Наверное, Пасифика первая девушка, которой я дал свой телефон. Но для дела я не против. Почему бы и нет? Мы обменялись номерами. Нортвест улыбнулась. — Ну ладно. Я пойду, Гидеон заждался, наверное, волнуется. Кстати, скажи своей сестре, чтобы сильно к нему не приставала! Он теперь из дома выйти боится! — сказала она. — Ну, я попробую что-нибудь сделать, но не обещаю, что добьюсь какого-то эффекта. — Я поняла. Ну, пока, партнёр. И… ты можешь снова убегать от своих фанатов, — усмехнулась она, идя по тротуару и махая мне рукой.       Только сейчас я заметил, что на улице набралось небольшое количество людей, и что половина из них немигающим взглядом смотрит на меня. В этот раз я не стал убегать. Их мало, поэтому можно уделить им немного времени. — Ладно, вас не так много, так что идите сюда, — махнул я рукой. Тут же на меня набросилась эта маленькая стайка и завалила вопросами и просьбами. Я ошибся, когда подумал, что это займёт немного времени. Похоже, сегодня я в лес точно не попаду.