…
Я еле дождался вечера и момента, когда меня выпустят в столовую. Всё это время я старательно готовился — вспоминал всю нашу с Моникой жизнь. Когда дверь открылась, и я услышал такие желанные слова Майкла: «Господин Ламаник, прошу пройти на ужин», я счастливо выдохнул и пулей вылетел из комнаты. Но в столовую всё равно зашёл медленно с гордо поднятой головой. — Здра-а-авствуйте, — крякнула Моника. — Здравствуйте. Приятного аппетита, — поприветствовал я в ответ. Сел за стол, обворожительно всем улыбнулся. — Как день прошел? В связи с ограничением моего свободного пространства я, вероятно, много пропустил. — Надо же. Ты стал более разговорчивым. Неужели, сидя в комнате, ты многое осмыслил? Или у тебя третий глаз открылся? Дядя, надо его почаще запирать! — заявила сестра. Этого только не хватало. — Обязательно, — заверил её Стэн. Я его придушу когда-нибудь. От копов откуплюсь. А может, и не придется. Насколько я понял, у него с законом нелады. — А вы знаете, — задумчиво начал я, — я, пока сидел в комнате, столько всего интересного вспомнил. Вот, например, дядя Стэн, а ты знаешь, что у сестрёнки была зависимость от наркотиков, — дядя изогнул бровь и уже приготовился к предстоящему шоу. Моника напряглась. — Так, я не поняла, что началось-то?! Я её не слушал. Меня понесло. — А родители ей все-все разрешали. И она этим пользовалась, да. Как-то она избила соседскую дочку, которая на два года младше нас. И родителям пришлось возмещать ущерб очень, очень крупной суммой денег, ибо мама с папой той девочки очень обидчивые, — при слове «денег» веко Стэнли странно задёргалось. — О, а в двенадцать лет у неё начался какой-то сдвиг, и она помешалась на идее закрутить с кем-нибудь роман. И ни один из них не длился дольше недели. Она меняла парней, как перчатки, и несмотря на это, ни с одним парнем не целовалась. Зато однажды на спор она поцеловала взасос свою лучшую подругу! — Так, ХВАТИТ! — заорала красная, как варёный рак, Моника. Видимо, я нашел нужный сорт компромата. — ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — Ничего такого, сестрёнка. Я просто показываю тебе, как бывает неприятно человеку, когда про него рассказывают то, что он предпочел бы скрыть. И вот теперь я хочу спросить, почему мне сегодня звонила Пасифика, знающая о моём «аресте»? Почему об этом узнал Гидеон? Почему тебе надо рассказывать обо мне абсолютно всё почти незнакомому человеку, который, конечно же, расскажет и другим?! — теперь орал уже я. — А, так вот оно, в чём дело! Ты у нас обиделся! Однако, братец, секреты секретам рознь! Давай я тоже расскажу какой-нибудь твой очень личный секрет, Диппер! Я вздрогнул. Кажется, перегнул палку. Мой метод сработал против меня. — Хорошо, ладно, прости, — стушевался я и уткнулся носом в тарелку. Я надеялся, что никто не станет продолжать этот разговор, но Стэн почему-то сразу оживился. — Диппер? — переспросил он. — Да, мы его дома так называем. Правда, он обижается сильно. А всё из-за пятна, — я и Монику придушу когда-нибудь. Обязательно. Надо только придумать оправдание для родителей. — Какого пятна? — после этих слов я уже тысячу раз в мыслях попросил у Моники прощения, а также выкопал три могилки: для неё, Стэна и в другом конце планеты — для себя. Изо всех сил пытался провалиться сквозь землю, но не успел. Моника резво подбежала ко мне и откинула мою чёлку со лба, открывая обзор на россыпь родимых пятен, в которых отчётливо просматривался ковш Большой Медведицы. Я шлёпнул её по руке и быстро вернул чёлку на прежнее место. Ненавижу родимое пятно. Ненавижу это тупое прозвище. Ненавижу Монику. — Ну что, приятно тебе?! — язвительно спросила она. Приятно. Да я бы её прибил прямо там, за столом! Но вмешался Стэнли. — Это всё очень интересно, но не могла бы ты, дорогая, сесть на своё место и не мешать брату, — и после этого я всё ещё его не простил, хотя и был благодарен. Я встал, прошипел невнятные извинения и благодарность за ужин, позвал Майкла и пошёл прочь из столовой. — Ламаник, через полчаса загляни ко мне в кабинет, — лениво сказал дядя. — Майкл, проводишь его. — Ты же запретил мне заходить в твой кабинет. Даже переселил в другое крыло, чтобы я и мимо него не проходил, — с ехидными нотками в голосе заметил я. — Этот случай — исключение. И это не обсуждается, — спокойно отозвался он. Я хмыкнул, кивнул и вышел из помещения. — Хм… Интересно… — донёсся до меня голос дяди Стэна.…
Майкл постучался в дверь кабинета. Оттуда послышалось громкое «Можно!», и он открыл дверь, пропуская меня вперёд. Я с осторожностью прошел в комнату и осмотрелся. Ничего не поменялось. Всё тот же кабинет. — Майкл, выйди, — коротко приказал дядя, сидящий за своим столом. Слуга вышел. — Так… и зачем я тебе понадобился? — протянул я. Вместо ответа он встал, подошёл ко мне, схватил своими руками меня за затылок и притянул к себе так, что между нашими лицами оставалось сантиметров десять. Я заволновался. Моё больное воображение успело придумать такие варианты причин и последствий сего действия, что я аж вспотел. Но дядя всего лишь прищурился и отстранился, но хватку не ослабил. Одной рукой он пригладил мою чёлку назад, а большим пальцем второй стал водить по пятнам, выводя известное созвездие. Он о чем-то усиленно думал. Я стоял неподвижно, наблюдая за ним. Мне было не по себе. — Как давно у тебя эти пятна? — наконец, спросил он. Я попытался высвободиться, но он сильнее сжал пальцы на моём затылке, давая понять, что так просто не отпустит. — Родители говорили, с рождения. — Хорошо… — задумчиво прошептал он. — А зачем это тебе? — я не понимал, чем его так заинтересовало моё пятно, которые родители называли необычным достоинством, а я сам считал уродством, в чём меня активно поддерживала сестра. — Да так… Не прячь его, — вдруг посоветовал Стэн. — Что? — На этом можно срубить неплохие деньги. Вы же теперь в нашем захолустье личности известные, так? Объявим в газету, на телевидение об этом. Шумиха и их рейтинги поднимутся, а нам за это хорошо заплатят, — он наконец-то отпустил меня, но только для того, чтобы в предвкушении потереть руки, а затем снова схватил (и при этом больно потянул за волосы) и продолжил изучение моего лба, в котором он явно видел золотую жилу. — Дядя, а ты уверен, что это так работает? — я закатил глаза. Мне уже надоели эти затянувшиеся касания его шершавого старческого пальца. — У нас работает. И именно так, — Стэнли отошёл к своему столу, за что я поблагодарил всё, что только можно. — Всё, иди, Диппер, — он почти с презрением выплюнул последнее слово и хмыкнул. Я в недоумении вышел из кабинета и в сопровождении Майкла направился к комнате. Это похоже на него. Он уцепится за любую возможность получить деньги, при этом ничего не делая. Однако, что-то мне подсказывает, что это только предлог, а пятно моё он рассматривал совсем по другим причинам…