Авторитарин

Пятеро сели в просторный чёрный кроссовер. За рулём был Онешко, на переднем сидении — Даня, а сзади — Лиза, Настя и Руслан. Они подъезжали ближе к городу, о чём свидетельствовал пейзаж, сменяющийся с густого леса с одиноким шоссе на часто мелькающие перекрёстки и вырастающие из-за горизонта небольшие дома. Лиза всё ещё держала подругу за руку, боясь отпустить, словно от этого действия зависела вся их жизнь. Русоволосая видела, что Шпагина, в отличие от неё, всё ещё не может прийти в себя, и масло в огонь подливал тот взгляд, которым Тушенцов смотрел на девушку. Нет, он не был ехидным, азартным или развратным, но почему-то хотелось спрятаться куда-то далеко, лишь бы тёмные глаза перестали сверлить словно тающее под этим сосредоточенным взором тело красноволосой. — Да не бойтесь вы, — заметив невысыхающие слёзы Насти и нахмуренное лицо Неред, произнёс парень, — всё нормально. — У тебя, может, и всё нормально, а вот у нас точно нет, — тихо ответила Лиза, и подруга подала слабое «угу». — Успокойся, я не кусаюсь, — стараясь произнести слова как можно мягче, сказал Руслан, обращаясь к Шпагиной, которая жалась к подруге, лишь бы не соприкасаться и миллиметром тела с этим мужчиной. — Ну не знаю, ты выкупил нас из борделя явно с какой-то личной целью, — впервые за всю поездку ответила Настя, осмелившись поднять глаза на сидящего рядом. — Не я вас выкупил, а Кашин, — возразил Тушенцов, кивая в сторону Данила. — И что? Нам теперь нужно быть благодарными? — говоря громче, чтобы сидящий впереди тоже слышал, сказала Лиза. — Мы же не глупые, понимаем, что вы забрали нас оттуда не для того, чтобы отпустить домой. Ни я, ни Настя, ни с одним из вас и в кровать одну не ляжем! — она надула губы и отвернулась к окну, рассматривая вырисовывающиеся спальные районы, ещё далёкие от города. — Будто вас будет кто-то спрашивать, — заливаясь смехом, усмехнулся Юлик, и Настя встрепенулась, прижимаясь к соседке всё сильнее. — Он шутит, — подняв руки в воздух, сказал Руслан, метнув в друга испепеляющий взгляд. — Кто знает, — расплывшись в улыбке, произнёс Кашин, обернувшись к девушкам, — да ладно, я рофлю. У вас вид такой, будто я только что младенца сожрал, успокойтесь, — увидев неподдельный ужас, застывший на лицах обеих девушек, добавил Даня. — За такие шутки у меня на районе ебальники бьют, — сказала Лиза и услышала тихий смешок со стороны рыжего. Через полчаса кроссовер припарковался у двухэтажного здания с современной отделкой, который находился поодаль от ближайшего жилого квартала. Рядом с сооружением был небольшой редкий перелесок, от которого веяло прохладой и чистым воздухом. Все вышли из машины, и Руслан взял Настю за плечи, уводя ко входу. Юлик подошёл к Лизе, но она, буркнув не то «я сама», не то «отъебись» последовала за парой. Внутри здание оказалось неожиданно уютным, просторным и даже домашним — коридоры, деревянные двери, перегородки между некоторыми комнатами, коих в доме было, казалось, нескончаемое количество. Освещение было темноватым и приглушённым, но это навевало не столько холод и отчуждённость, сколько умиротворённость и даже покой. Все зашли в просторную прихожую. Даня сразу последовал на второй этаж, попутно разговаривая с кем-то по телефону довольно раздражённым тоном. Из соседней комнаты, которая оказалась просторной кухней в тёмно-фиолетовых тонах, послышались шаги, и в коридоре появилась небольшого роста девушка со светлыми волосами чуть ниже плеч, пирсингом в носу и ярким макияжем глаз. Она окинула взглядом вошедших и расплылась в широкой улыбке, всем телом прижимаясь к Юлику и целуя его в шею, до которой едва доставала, привстав на носочки. Она взглянула на стоящих в углу испуганных девушек и нахмурилась. — Эти на ночь? — спросила она приятным голосом у парня. — Нет, он их выкупил, представляешь? — увидев округлившиеся глаза Даши, сказал Онешко. — Я сам охуел. — Он же не выкупал никого с тех пор, как… — Мирна резко замолчала, опустив глаза. — Ладно, не важно, — она вздохнула и увлекла парня в сторону, — пошли, я распечатала документы для Дани, там надо кое-что проверить. Пара скрылась в одном из нескольких коридоров, уходящих вглубь чертога, продолжая говорить о чём-то своём. Когда их голоса затихли, дом на несколько мгновений погрузился в молчание, которое спешно было нарушено высоким парнем в кепке, которую он уже успел снять и повесить на крючок для одежды. — Пошли, я покажу тебе тут всё, — он бережно и даже как-то нежно взял подрагивающую руку Насти и повлёк за собой. — Нет, я никуда не пойду, — стала отнекиваться она, вырывая руку и толкая парня другой. — Всё будет нормально, я обещаю, — успокаивающим тоном говорил Руслан, но Шпагина всё ещё сопротивлялась. — Куда ты её ведёшь? — вступилась Лиза, загораживая подругу и понимая, что дом ей никто показывать не собирается. — Блять, да успокойтесь вы. Я понимаю, как вам обеим страшно, но это место явно лучше той дыры, откуда мы вас вытащили. Ты — что-то вроде моего подарка, — Тушенцов ткнул пальцем в Настю, — а с тобой пусть Даня разбирается, — он обратился к Неред. — Никакой я тебе не подарок, пусти! — повысив голос, отбивалась красноволосая, и по её щекам с новой силой заструились солёные дорожки. — Я обещаю отвести тебя в душ и дать чистую одежду, приведёшь себя в порядок. Всё, блять, нормально, расслабься, — чуть ослабляя хватку, заверил Тушенцов, и его слова подействовали — Настя взглянула на подругу и несмело ступила в сторону парня. Руслан повёл девушку в тот же коридор, в котором недавно скрылись Даша и Юлик. Он заглянул в одну из комнат и застал там друзей, которые внимательно перебирали пачку документов, что-то бурно обсуждая. — Даш, есть какая-нибудь одежда для Насти? — спросил шатен, и девушка кивнула. Она подошла к шкафу и достала с верхней полки просторную футболку, чёрные лосины и бельё. Всучив Тушенцову вещи, она захлопнула перед ним дверь, буркнув что-то про «разборки с бухгалтерией». Руслан сжал девичью руку чуть крепче, проводя спутницу по переходам с приглушённым светом. Они достигли дубовой двери в конце коридора. Парень потянул за ручку, и пара оказалась в просторной комнате с тёмными узорчатыми обоями, большой двуспальной кроватью с чёрными атласными простынями и коричневым пледом, комодом и рабочим столом, на котором стоял мощный с виду компьютер, стопка книг, настольная лампа и несколько фигурок героев из комиксов. — Нет, — медленно и очень тихо протянула Настя, увидев кровать, — я не хочу, — она опять стала вырываться. — Я тебя не трогаю, всё, — Тушенцов выпустил руку Шпагиной, — там ванная, — он указал на дверь в углу комнаты, протягивая девушке вещи, — я буду тут, если что. Настя несмело приняла одежду и быстро зашла в ванную, запираясь. Она огляделась, и, убедившись, что ничего здесь ей не угрожает, разделась. Шпагина включила горячую воду и сползла по холодной стенке ванны спиной, утыкаясь лицом в колени и свернувшись в клубочек. Ей было страшно и больно, и только сейчас она осознала это до конца. Она вспомнила, что просто шла домой из салона, где работает визажистом и парикмахером, что к ней подъехала машина, что совершенно чужие руки крепко обхватили её хрупкое тело, закрывая рот пропитанной чем-то тряпкой. А дальше она помнит только кучу таких же перепуганных и ничего не понимающих девушек, Лизу, которая отчаянно за неё заступалась, и этого странного парня, который казался не то невероятно грубым и большим, не то даже немного заботливым. Но она всё равно боялась его.