Авторитарин

С того страшного для всех вечера прошла неделя. За это время мысли улеглись в голове, слёзы уже не лились ручьями по щекам, руки перестали дрожать, а ноги подкашиваться. Даже Руслан, которому было тяжелее, чем остальным, оправился, восстановил силы и вновь смеялся над глупыми шутками друзей и прижимался по ночам к Насте. Красноволосая же всячески поддерживала Тушенцова, понимая, что нужна ему, как никогда. Она засунула все свои страхи подальше, целиком отдавая все силы Руслану, и это по-настоящему помогло шатену успокоиться, хотя иногда он ещё просыпался в холодном поту, видя во сне багровую дыру в голове того мерзкого типа. Впрочем, все в том доме видели подобные сны. — Доброе утро! — раздалось на кухне, и за стол к Даше и Юлику уселись Руслан и Настя. Под глазами шатена были тёмные круги, и это дало друзьям понять, что кошмары ещё не отступили, заставляя парня вздрагивать посреди ночи и смотреть в потолок, не в силах пошевелиться. — Привет, — в унисон ответила пара, и блондинка достала из кухонного шкафчика ещё две кружки, наполняя их свежезаваренным чаем. Даша села за стол, готовясь что-то сказать, но её прервал грохот откуда-то сверху, и на середину стола приземлился упавший с потолка огромный кусок штукатурки. Девушка взвизгнула, опрокидывая на себя наполненные горячим чаем кружки, а потом зашипела, замахав руками и снимая пропитанную кипятком футболку. Руслан отвернулся, а Юлик быстро подошёл к Даше, рассматривая быстро покрасневшую из-за ожога кожу и уводя девушку в сторону ванны. — Что это было? — подала голос Настя после того, как пара скрылась в коридоре. — У Даши вечно какие-то проблемы с потолками*… — ответил Тушенцов, поднимая взгляд наверх. В потолке виднелась немалых размеров дыра, открывая взору деревянные перекладины между этажами. Кусок штукатурки лежал в самом центре стола, и кухня стала наполняться строительной пылью, попадая в нос и в глаза. Красноволосая закашлялась, закрывая рот рукавом, и в комнату влетели Даня с Лизой. — Какого хера тут произошло? — окинув кухню взглядом, недоумевающе спросил рыжий. — Это у тебя спрашивать надо. Что вы там на втором этаже такого делали, что у нас дом разваливается? — усмехнулся Руслан, но Кашин лишь бросил на него строгий взгляд. — Никто не пострадал? — заговорила Лиза с паникой в голосе, посмотрев на Настю, но, увидев, что с той всё хорошо, стала спокойнее. — Даша облилась чаем и обожглась, — сказала Шпагина, — Юлик увёл её куда-то. Наверное, обрабатывать ожог. — Пиздец, — вздохнул Данил, выходя из кухни и направляясь на поиски пары. Друзей он нашёл в их комнате. Перед тем, как войти, парень постучался, и, услышав разрешение, открыл дверь. На кровати лежала Даша, прикрываясь лёгким пледом. Её лицо было напряжено, брови сведены к переносице. Рядом стоял Юлик, копаясь в аптечке в поисках подходящего лекарства. — Ты как? — Кашин шагнул в комнату, держась поодаль от кровати. — Щиплется пиздецки, — жаловалась Даша, — я перевернула на себя две кружки с горячим чаем. — Ну, на тебя хотя бы потолок не упал, — улыбнулся Онешко, доставая из коробочки подходящую мазь, а потом садясь на краешек кровати рядом с девушкой. — Ладно, тут я вам не нужен. Даш, поправляйся давай, — произнёс рыжий и, получив в ответ от девушки кивок, скрылся в коридоре, возвращаясь на кухню. Там Лиза и Настя убирали осколки от посуды и тёплые лужицы чая, а Руслан избавлялся от куска стройматериала, запихнув его в мешок и относя к входной двери. — Надо с этим что-то делать, — произнёс Даня, поднимая указательный палец к потолку. — Будем вызывать рабочих? — спросил Тушенцов, стараясь не выдать зародившегося в глубине души волнения. Только посторонних людей в этом доме не хватало, учитывая всё то, что произошло на прошлой неделе. — Может, целесообразней было бы сделать всё самим? — предложила Настя, видя пробежавшую в карих глазах парня искру страха. Даня поразмыслил немного и понял, что приглашать чужих на их «базу» после того, как в «Интроверте» без вести пропал мужчина — не лучшая идея. — Я попрошу Юлика съездить за материалами, и вечером мы вместе всё починим, — ответил Кашин, и с ним все согласились, понимая, что лучше они попотеют, чем подвергнут угрозе всё дело и самих себя. Через несколько часов Онешко завалился в дом с большим ведром белой краски, кистями, различными шпателями, смесями для ремонта и всем, что могло и не могло понадобиться, чтобы заделать дыру в потолке. Даша пришла на кухню, чтобы помочь друзьям с ремонтом, игнорируя уговоры оставаться в комнате и отдыхать. Лиза и Настя развели белый порошок с водой, подготавливая материал для закрытия дыры, а парни оценивали масштаб предстоящей работы, вспоминая всё, что знали о ремонте. Первый слой новой штукатурки был успешно положен, закрывая отверстие между этажами. Дальше всё пошло тяжелее: ребятам не понравилось то, что старый слой по цвету отличался от нового, поэтому единогласно было решено покрасить потолок. Как только Юлик открыл ведро с белой краской, едкий запах тут же заполнил комнату, начиная щипать глаза и проникать в лёгкие, отчего голову неприятно кружило. Руслан раскрыл все форточки на кухне и в прихожей, но запах отчаянно не хотел улетучиваться. — Блять, Юлик! — воскликнула Лиза, ведь как только у парня в руках оказалась кисть с краской, он задел ей русоволосую, пачкая её футболку. — Прости, — виновато ответил парень, оглядывая девушку и понимая, что одежде конец. — Это была моя последняя чистая футболка, — процедила сквозь зубы Неред, понимая, что к горлу подступает ком тошноты, — мне нужно переодеться и отдышаться. — С тебя на сегодня хватит, — произнёс Кашин, видя, что девушка бледнее, чем обычно, — у меня на кровати лежит худи, можешь надеть её. — Ага, спасибо, — ответила девушка, выйдя из кухни в прихожую. На секунду она остановилась, стараясь отдышаться, но запах краски распространился по всему первому этажу. — Всё нормально? — выйдя к Лизе, спросил рыжий, и та неуверенно кивнула, понимая, что ей и правда достаточно ремонта на сегодня. — Прости, я бы помогла, но… Херово как-то, — честно призналась она, в ответ получая лишь понимающий кивок. Девушка поднялась на второй этаж, наконец вдыхая чистый, по сравнению с кухней, воздух. Она вошла в комнату Дани, сняла футболку и, грустно вздохнув, кинула её в мусорное ведро, понимая, что от огромного белоснежного пятна с краской вещь уже не спасти. Лиза прошла в ванную и умылась ледяной водой, чтобы прийти в себя. Холодные капли стекали по голой шее, пробегая к животу через ключицы и грудь, заставляя тело покрыться мурашками. Стало холодно и мокро, но зато девушку перестало мутить. Вспомнив о словах про худи, Неред вернулась в комнату и взглянула на кровать, на которой действительно лежала чёрная толстовка. Лиза надела вещь, буквально утонув в ней, ведь Даня по всем параметрам был явно больше русоволосой. Взглянув на себя в зеркало, девушка увидела, что на груди красными буквами выведено «Дикость» и отметила про себя, что эта толстовка напоминает тёплое одеяло - такая же большая, мягкая и уютная, заставляет укутаться в неё с головой, отбивая всякое желание когда-нибудь снимать эту вещь, а ещё приятно пахнет Даней, и этот запах кружит голову. Когда Лиза окончательно пришла в себя, она решила спуститься на кухню и проверить, как у друзей идут дела. Девушка прошла несколько коридоров, по памяти находя лестницу, но почувствовала леденящее дуновение ветра и поняла, что запах краски выветрился. Она осторожно начала спускаться и остановилась посреди лестницы. Перед глазами оказалась входная дверь. И она была раскрыта. Где-то сбоку, на улице, слышался смех друзей, но в прихожей и на кухне было пусто. Лиза понимала, что сейчас она может просто уйти, и ей ничто не угрожает. Она спустилась и застыла посреди прихожей, смотря на чернеющее небо, сверкающие вдали огни автотрассы, шелестящую листву деревьев перелеска. Сейчас девушка буквально дышала свободой, уже не слыша зловоние краски, но прекрасно чувствуя сладковатый аромат, исходящий от толстовки и понимая, что это запах тела Дани, которого она обещала не бросать. Свобода держала Лизу за руку, тянула к двери, но девушка до последнего упиралась, хоть и понимала, что это идеальный шанс для побега. — Всё хорошо, — послышалось за спиной, и русоволосая медленно обернулась, сталкиваясь взглядом с Кашиным, — я тебя отпускаю, — его голос дрожал, как и руки, которые парень тут же спрятал в карманы, стараясь не выдать слабость и испуг. Даня понимал, что должен отпустить её. Все эти дни девушка делала с ним что-то невероятное, она буквально вдохнула в него новую жизнь. Это и было ему нужно, а теперь пришло время отпустить его Лайзку домой, как бы больно это не было, как бы он не хотел провести с ней остаток своих дней. Лиза смотрела на искрящиеся болью голубые глаза и понимала, что не может сделать шаг в сторону двери. Сейчас перед ней стоял выбор: быть свободной или там, на улице, или… Быть свободной здесь, в доме, где, казалось, каждый стал для неё лучшим другом или даже больше? — Ты отпускаешь меня, — еле слышно произнесла русоволосая, последний раз оглядываясь на дверь, — а я тебя нет. Лиза подошла к Дане и взяла его за руку, увлекая к лестнице на второй этаж. Парень, недоумевая, следовал за девушкой, но посреди коридора резко остановился, притянув её к себе и крепко-крепко обнимая, приподнимая на несколько сантиметров над полом. — Спасибо, — шепнул он Лизе на ушко, и та усмехнулась. — Заткнись, — возразила девушка и оттолкнула удивляющегося Кашина, — лучше иди сюда. Русоволосая несмело шагнула назад, упираясь спиной в стену и протянув руки к юноше, и тот резко всё понял. Кашин узнал тот огонь в глазах, который не видел уже давно ни в одной девушке, почувствовал, как Неред тяжело дышит, как неловко перебирает подрагивающими пальцами низ толстовки. Он медленно подошёл к Лизе, позволяя ей обвить его шею руками, обхватил её бёдра и сильно прижал к стене, заставляя закинуть ноги ему за спину. Даня заглянул в распахнутые девичьи глаза с расширенными зрачками и нежно коснулся холодными руками шеи Лизы, заставляя её тело покрыться мурашками. Русоволосая, словно кошка, прильнула к парню и несмело коснулась губами его щеки, а потом поцеловала в губы. Кашин ответил, сплетая их языки в своеобразный танец, стараясь быть нежным, но потом, наплевав на всё, стал рвано целовать девушку, прикусывая её губы и заставляя топить тихие вскрики и стоны в своих губах. — Чёрт тебя побери, Даня Кашин, — оторвавшись от парня, сказала Лиза, и рыжий усмехнулся, впиваясь в её шею и всасывая кожу, оставляя метку собственника. — Пошли, — сказал Данил, опуская девушку на землю и взяв за руку, — продолжим начатое. Пара цепляла коридоры, поворачивая снова и снова, пока не достигла знакомой двери, в которой Лиза узнала вход в спальню, из которой вышла несколько минут назад. Девушка сжала руку Дани сильнее, заставляя его обернуться. — Не хочешь? — на секунду замявшись, спросил он. — Тогда не будем. Я не Руслан, — парень усмехнулся. — Хочу, — честно призналась русоволосая, краснея и пряча лицо в широком вороте худи. — Ну тогда пойдём, — шумно выдохнул Кашин, открывая перед девушкой дверь. Лиза зашла в комнату и притянула к себе Даню, медленно опускаясь на кровать. Он навис над ней, глупо улыбаясь и смотря в глаза скорее с нежностью, нежели с животным желанием, которое уже переполняло парня. — Ты как школьница, — резко засмеялась Неред, на что Кашин удивлённо вздёрнул брови, — тебя час уламывать надо, что ли? Даня усмехнулся, утыкаясь носом в горячую шею Лизы и заставляя собеседницу тяжело вздохнуть. Он поднял голову и встретился с зелёно-карими глазами, в которых плескалось море желания, страсти, может, даже любви? Девушка по привычке облизнула губы, и это стало последней каплей. Кашин издал звук, напоминающий львиный рык, и прикусил тонкую кожу на шее Лизы. Парень целовал русовласую беспорядочно, смело, рьяно, затем нехотя оторвался на долю секунды и стянул с себя футболку, запуская руки под худи «Дикость», скользя пальцами меж рёбер, натыкаясь на ареолы и зажимая их фалангами. От Лизы исходили тихие постанывания, которые она уже не пыталась сдерживать и заглушать. Пора было дать волю чувствам, которые захлёстывали её с головы до ног. Даня быстро справился с молнией на джинсах лежащей под ним Лизы, стягивая их и отбрасывая в сторону. Он снова прильнул к девушке, покрывая шею, ключицы, руки поцелуями, иногда втягивая кожу и оставляя багровые следы. Хотелось большего, и каждое прикосновение девичьих рук отдавалось внизу живота нестерпимым желанием, доходящим до боли. Лиза запускала пальцы в рыжие волосы парня, вдыхая запах его тела уже не с толстовки, а с его шеи, растворяясь в нём, стараясь слиться в одно целое, но понимая, что так она этого не достигнет. Поэтому Неред, отбрасывая все свои предрассудки, всё смущение и воспитание куда подальше, взяла татуированную кисть Кашина и потянула её к своим бёдрам. Его пальцы аккуратно проскользнули между бледных ног, оттягивая резинку чёрного белья, и Даня немедля запустил руку к пучкам нервов, дотрагиваясь кончиками пальцев и исследуя каждую клеточку Лизы. Девушка издала протяжный стон, закрыв рот ладонью, и изогнулась в спине, а потом приподнялась на локтях и улыбнулась Дане. — А дальше? — спросила она, снова по привычке облизнув губу, и это сносило Кашину крышу. Русоволосая дразнила парня, и он это понимал. Данил стянул с девушки бельё, откидывая его к джинсам, и она осталась в одной лишь худи, запрокидывая голову назад и усмехаясь. — Ну уж нет, я не буду делать всё сам, — Кашин притянул девушку за воротник толстовки, и она уткнулась лицом в его грудь, всё ещё улыбаясь. Лиза прикасалась губами к ключицам Дани, к его животу, спускаясь ниже и ловя на себе взгляд, в котором можно было рассмотреть настоящий пожар, созданный единичными искрами, которые возникали из-за действий Неред. Она расстегнула кожаный ремень на джинсах парня, спуская их вниз вместе с бельём и не отрывая взгляда от его глаз. Девушка провела рукой по затвердевшей от желания плоти, следя за каждым мускулом на лице Кашина. Его скулы напряглись, рот раскрылся, глаза загорелись ещё ярче, ноздри вздымались и грудь поднималась из-за тяжёлого дыхания. — Ну хватит, а то будет конец веселья, — усмехнулся он, хватая девушку за руку, и она притворно надула губы. — Я ещё не закончила, — возразила Лиза, вновь прикасаясь к возбуждённому до предела органу. — Такими темпами я сейчас закончу, Лайзка, блять, — прикрикнул Кашин, но девушка игнорировала его. Она легонько коснулась Дани языком, услышав лёгкий стон, а затем вобрала в себя почти целиком, тут же закашлявшись. — Не увлекайся, я серьёзно, — возразил рыжий строго, запустив руку в пшеничные волосы девушки и наматывая их на кулак, оттянув назад, — теперь моя очередь. Кашин с силой оттолкнул Лизу на кровать, заставляя лечь, а потом обхватил руками её ноги, закидывая их себе за спину. Сейчас ему хотелось быть сильным, грубым, авторитарным, подчинить эту мятежную девочку себе и заставить выкрикивать его имя, покрыть каждый сантиметр бледного тела тёмно-фиолетовыми, бордовыми метками, и это должны были быть отнюдь не синяки. Он резко вошёл в чужое тело и сразу стал двигаться быстро, вколачиваясь, вбиваясь в него, стараясь слиться в нечто большее, чем просто парня и девушку, стараясь заниматься чем-то большим, чем просто сексом. Лиза не хотела терять инициативу и резко отпрянула, перекатываясь на другой край кровати и с ухмылкой взглянув на ничего не понимающего Даню. Затем она надавила ему на плечи и заставила опуститься на кровать, прижимая спиной к простыням. Русоволосая села сверху, и Кашин сжал её локти, поднимая и опуская девушку на себе, вынуждая её закатывать глаза и тяжело дышать, не в силах сдерживать стоны и крики. Лиза упиралась руками, утонувшими в длинных рукавах худи, в грудь парня, обжигая холодом пальцев его кожу. Комната наполнялась страстью, стонами, характерными звуками, желанием с каждой секундой всё больше и больше, и это кружило головы и без того обезумевших друг от друга двоих. Потянувшись за влажным поцелуем, Лиза вздрогнула и утопила крик в губах Дани. Наслаждение вливалось в каждый атом её тела, заставляя дрожать, сжимать руки в кулачки, царапать ногтями юношескую кожу и наконец растворяться в уже сроднившемся ей человеке. Неред поднялась на коленях и слезла с Данила, отступая назад и опустившись рядом с ним. Она снова обхватила его плоть рукой и вобрала её в рот, иногда больно цепляя брекетами, но парень старательно это игнорировал, вновь намотав русые волосы на руку и теперь не останавливая девушку, а, наоборот, заставляя её двигаться быстрее. Лиза закашливалась, на глазах выступали слёзы, в горле застрял ком, но она не хотела останавливаться пока не закончит начатое, и Даня нещадно заставлял её скользить по нему языком. Наконец Кашин напрягся всем телом, переставая двигать рукой, на которой были намотаны волосы Лизы, но задерживая её так, чтобы он был максимально глубоко. Парень застонал громко и сладко и облегчённо выдохнул, отпуская девушку. Та вновь закашлялась и вытерла рот краем длинного рукава. — Бля, — тяжело выдохнул Даня, запрокидывая голову назад, — Лайзка. И что это было? Девушка опустилась на кровать рядом с Кашиным, стараясь восстановить сбившееся дыхание, и закрыла покрасневшее вмиг лицо руками. — Думаю, охуенный секс, — ответила она спустя несколько мгновений, но сама понимала, что это было явно нечто большее. — Определённо охуенный, — подтвердил рыжий, в мыслях прокручивая недавние мысли о том, что хотел бы быть с Лизой до конца своих дней, и накинул на себя и Неред одеяло, — надо будет повторить. — И не один раз, — Лиза придвинулась ближе к парню, поцеловала его в губы и закрыла глаза, чувствуя, как Даня обхватывает её бёдра и зарывается носом в пшеничные волосы, нежно коснувшись губами девичьей щеки. Это было лучшее, что происходило с ними перед сном. Это было лучшее, что вообще происходило с ними. *Посмотрите видео Даши Каплан «Вся правда о Кофе Хауз»