Самая важная книга

      Книга смирно возлежала на туманной подушке в своём истинном облике — стопка потрёпанных листков, исписанных ровным бисерным почерком. Шестеро представителей разумных рас Арды мрачно смотрели на неё.        — Лучше бы посохом осталась, — тоскливо протянул Малыш. Будучи натурой деятельной и обладающей холерическим психотипом, как впрочем и все гоблины, он уже начинал страдать и отчаянно скучать по родным пещерам.        — Рассказ завершился, вот она и перевоплотилась, — сочла нужным пояснить очевидное Язва. — Теперь уже, наверное, окончательно.       Маленький гоблин печально вздохнул и недобро поглядел на окончательную Книгу. В его голове сейчас бродили разнообразные кощунственные мысли о тесном контакте коварного артефакта с факелом, например. Или, хотя бы, с зажжённой лучиной. Может, если эта штука потеряет пару-тройку страниц, то станет посговорчивее и выпустит их из тумана?        — Я вот всё думаю, — абсолютно невпопад произнёс Провокатор, — а что Малыш здесь делает?        — Сидит, — любезно пришла на помощь эльфийка. Провокатор досадливо отмахнулся от насмешницы.        — Почему именно он? Чем он-то Книге насолил?        — Может потому, что выступал моей правой рукой, когда мы устраивали представление для гномов? — задумчиво предположил Солист.        — А ещё один гоблин из твоей гвардии отвечал за левую руку. Его тут нет. Малыш вопросительно посмотрел сперва на Солиста, потом — на Язву. И король гоблинов, и эльфийка ответили ему одинаковыми недоумёнными взглядами.        — Может потому, что он был рядом с нами, когда Солист передавал Книгу? — предположила девушка.        — Тогда бы сюда всё подземное королевство переселилось бы, — возразил Провокатор. — Рядом с нами тогда много кого было. Вспомни. Чуть на головы нам не лезли — всем было интересно на Книгу посмотреть.        — Логично, — кивнула горбоносая эльфийка. — Хотя было б на что смотреть. Эх, не видели они её позже, когда мы уже к Амон Сулу подъезжали.        — А что? Она как-то изменилас-сь? — заинтересовался Золотой.        — Ещё как! — энергично кивнула Язва. — Сначала принялась издавать обрывки каких-то мелодий — на диво неблагозвучных, к слову — даже не верилось, что её правда Майар создавали, а не слуги Мелькора. Потом ка-ак зарычит! А после — вообще начала светиться…       — Я пытался замотать её в плащ, — вставил Провокатор. — Демаскирует же. Едешь, как дурак — с фонарём по ночной степи.        — И как? — Солист шевельнул острыми ушами. — Замотал?        — Угу. Она плащ насквозь прожгла, — вздохнул Провокатор. — Дальше ехал как дурак с фонарём и без плаща. Очень убыточная, в плане обмундирования, миссия получилась. Хорошо хоть, что Книга руки поначалу не жгла.        — А потом — принялась, — вставила Язва. — Когда мы совсем близко к руинам подобрались.        — Так вот почему тебе в голову стукнуло использовать магию на опасном артефакте? — фыркнул Азог. — Разум и эльфы — вещь действительно несовместимая.       Язва насупилась. Признаваться при всех, что ей было больно видеть страшные волдыри, вздувшиеся на ладонях орка, девушка не собиралась.        — Я всего-то хотела её наверх, к твоему трону забросить, — сумрачно произнесла она. — А в результате оказалась здесь. С яблоком в руках.       — В это время гномы как раз покидали мою гору, — произнёс Золотой.        — А мы — начали отстраивать заново нижние галереи, которые повредили эти вандалы, — добавил Солист.        — А я — объявил сбор войск, — ледяным голосом подытожил Азог, вновь бросая на носатую эльфийку очень выразительный взор.        — А что, собственно, произошло, когда я исчезла? — робко поинтересовалась Язва.        — Великая Тьма пала, как и было предсказано. — невесело произнёс Великий Гоблин.— Причём окончательно. И небо, и землю, и наши пещеры — всё затопил безжалостный Великий Свет.        — Светлые расы должны были выжить, — подумал вслух Провокатор. — Эльфы, гномы, люди там всякие. На то они и светлые, верно?        — Им не удалос-сь, — отрезал Золотой. — Вряд ли они даже поняли, что случилос-сь. Я пыталс-ся с-спастись в небес-сах и видел, как волна Великого Света катится вперед, оставляя за собой выжженную чёрную землю. Арда стала золой и пеплом. Мы — пос-следние выживш-шие.        — М-да.       Солист обвёл взглядом притихших пленников тумана. Завоеватель явно пребывал в бешенстве, Провокатор — скрывал страх за кривой усмешкой, взгляды Язвы и Малыша молчаливо молили о поддержке, помощи, совете… Неудивительно. Эльфийская девушка и молодой гоблин были самыми младшими среди собравшихся существ и неосознанно ожидали помощи от тех, кто жил дольше и, соответственно, знал больше. Золотой же, казался очень усталым — даже глаза прикрыл.        — Вся работа на мне. Как всегда, — проворчал себе под нос Верховный гоблин, потянувшись к туманной подушке и подняв Книгу. — Ну, посмотрим, что тут говорится… Смотрите-ка! А страниц-то добавилось. Книга сама про нас пишет. Вот, слушайте. Читаю. Они сидели в молчании… …они сидели в подавленном молчании — шестеро существ, столь непохожих друг на друга, но, тем не менее, сведённые судьбой в тесный круг. Каждый из них гадал: в чём же была допущена ошибка, погубившая их привычный мир. Никому из них и в голову не приходило, что причина всемирной катастрофы была совсем рядом и заключалась…        — Дай сюда!       Встрепенувшийся Завоеватель резко качнулся к Верховному гоблину, намереваясь вырвать из его рук стопку страниц, но Солист неожиданно быстро отдёрнул Книгу и пальцы Бледного Орка схватили воздух.        — Сам прочту, — веско пояснил он. — К Книге должен иметь доступ кто-то один. Желательно, самый уравновешенный. А это сейчас — я. Так вот. Заключалась причина в…хм… кольце. Кольце?        — Кольце? — дружно переспросили Язва, Провокатор и Малыш. Даже Золотой заинтересованно приоткрыл глаза.        — Ты пропус-стил две строчки, — обличающим голосом заметил великий дракон. Солист хмыкнул и возвёл очи горе.        — Ладно, ладно. Причина заключалась в маленьком гоблине, хоббите из Шира, существе, живущем у подземного озера и прозванном гоблинами Душителем и кольце. Доволен?       Малыш не сразу понял, почему взгляды всех присутствующих устремились на него, а когда сообразил, поспешил спрятаться за Язву и уже из-за её спины обстоятельно поведал, что никаких хоббитов он никогда не ловил, не ел и в глаза не видел, к озеру ни разу не спускался, а украшений у него сроду не водилось, кроме, разве что, рыбьего черепа на шнурке — да и тот давно потерялся.        — Солист, читай дальше, — попросил Провокатор. — Может Книга объяснит в чём дело?       Книга и впрямь объяснила, да так, что разом помрачневшая Язва крепко обняла маленького гоблина, прижав его к себе и довольно резко высказалась о всяких там богах, позволяющих себе такие гадости.       А выходило вот что.       Ни орк, ни эльфийка, ни в чём не ошиблись, спасая двоих обречённых Избранных от их судьбы. И способы были избраны верные, и лазейки найдены хорошие, и последствий не должно было быть никаких… Но в Книгу оказался занесён ещё один Избранный, об избранности которого никто бы и не подумал. Охранник по имени Гриннах должен был не покидать свой пост, а остаться и напасть на робкого хоббита из Шира, после чего свалиться вместе с ним в глубокую пропасть, где и стать обедом Душителя. Именно там, на самом дне пропасти, в процессе поедания гоблина, Душитель потерял бы Кольцо Всевластия — ещё один артефакт небывалого могущества, который был способен изменить судьбу мира, а хоббит бы этот артефакт подобрал. Поскольку сего события не случилось, вся последующая история покатилась кувырком и мир ожидала страшная катастрофа. Описывать оную Книга отказывалась, но намекнула, что последствия несостоявшейся встречи Малыша с хоббитом примерно равнялись сожжению мира Великим Светом.        — Ого, — оценил Провокатор, с уважением глядя на Солиста. — У тебя, прямо, не гора — а хранилище артефактов — один другого зловреднее. Только стойки с эльфийским оружием не хватает — тоже та ещё редкостная магическая пакость. Извини, Язва.       Провокатор извинялся напрасно — охваченная праведным гневом эльфийка едва ли его услышала. Она утешала Малыша и затейливо ругала светлых могущественных и справедливых Валар.        — Стоило эльфийке узнать о причине гибели мира, как сердце светлой дочери леса наполнилось чёрной злобой, — прочитал Солист и с лёгкой обеспокоенностью посмотрел на встрёпанную, красную и злую Язву. — Ну? Что там у тебя с сердцем?        — Сразу видно — наполнилось, — авторитетно заявил Провокатор. — Ты на неё только глянь — бешеная ведь. Сейчас как набросится, как искусает!        — Если Валар появятся — не искусаю, а загрызу, — мрачно пообещала Язва, совершенно не по-эльфийски сверкнув глазами.        — Но не суждено было сбыться её мечте, — с явным сожалением озвучил Солист и разочарованно причмокнул. — Три тысячи лет провели в заточении пленники тумана, росла и множилась тьма в их сердцах… Стойте! Сколько лет?!        — Три. Тыс-сячи, — подтвердил Золотой, посмотрев через плечо Верховного Гоблина на страницы Книги.        — Лучше бы сразу убили, — выразил общее мнение лучник.        — Прочти ещё раз. «Провели в заточении» или «проведут»? — уточнил Завоеватель почти спокойным голосом.        — «Провели», — повторил владыка гоблинов. — То есть как?.. уже?..        — Похоже, время в тумане течёт быстрее, — подал голос Малыш. — Это хорошо! Мир наверняка уже заново сделали!        — Ага, сделали. Только не для нас, — проворчал Провокатор едва слышно.        — И, наконец, столь ужасным стало зло, овладевшее душами смертных существ за долгий срок заключения, что не было боле места для них, ни в возрождённой Арде, ни в Туманных Чертогах, ни в каком-либо ином месте, созданном светлоликим Эру.       В ожидании появления новых строчек божественного откровения, Солист озадаченно поскрёб подбородок. По всему выходило, что держать пленников в тумане могущественным Валар больше не хотелось. А что же тогда задумали бессмертные? И гному понятно, что гадость, но вот какую?       Малыш, сделавший какие-то свои выводы, погрозил туману кулаком и полез на колени к Язве. Странная эльфийка относилась к нему по-сестрински — жалела, обнимала. Это было приятно. Да и если уж исчезать навсегда — лучше, если тебя кто-нибудь будет обнимать. Тогда и с жизнью прощаться не так страшно!       Провокатор, перехватив безнадёжный взгляд Язвы, пересел к ней поближе, нащупал холодные тонкие пальцы, ободряюще сжал. Горбоносая эльфийка признательно улыбнулась и гордо вскинула голову. Правильно! Это по-воински! Нечего всяким там могущественным силам думать, что их, степняков (ну и лесных обитателей…э-э-э…лесняков?..) можно запугать какими-то дурацкими надписями!       Завоеватель же, равно как и Золотой, в утешениях не нуждались. Первый зыркал по сторонам хищным варгом, держа наготове руку-меч: готов был без жалости и промедления разить неведомого врага. Второй же, изобразив же на морде высокомерно-скучающее выражение, затеплил в груди апельсиновое пламя. Если б только кто-нибудь возник в тумане, его ожидало бы то ещё тёплое приветствие.       Тем временем, на странице медленно проступили новые буквы, написанные не зеркальным письмом, которое Солист легко наловчился читать за двадцать лет ожидания гномов, а самым обычным рукописным текстом.        — И воззвали к Единому опечаленные Айнур. И скорбно покачал головой Эру Илуватар, взирая на дерзких пленников, не выказывающих и капли раскаяния…       — Вот свинство! — не сумела сдержаться Язва. — Раскаяние им ещё подавай! А сами невиновного на съедение отправить собирались — и ничего, не каялись.        — Они — боги. Им можно, — хмыкнул гоблинский повелитель. — Та-ак, что там дальше… И выбросил он осквернённые души в мир иной — незнакомый и чуждый. И суждено было несчастным влачить там своё жалкое существование до той поры, пока…        Дочитать Солист уже не успел.