***
— О, нет, ты не посмеешь так называть нашего ребёнка! — воскликнула Кэтрин, с укором смотря на своего парня. — Почему бы и нет? — вскинул бровь Стефан. — Тейлор — отличное имя как и для мальчика, так и для девочки. — Оно ужасное, — качнула головой Гилберт. — И повторюсь, мы не назовём так нашего ребёнка. — Хорошо, твои предложение? Молодые родители уже который час пытаются выбрать имя для своего будущего ребёнка, и выходит у них это, скажем так, не очень-то хорошо. Плюс ещё они разделились во мнение, кто кого хочет, Стефан склоняется к девочке, а его любимая хочет мальчика. Поэтому и имена у них разные, Сальваторе желает чего-то необычного, чтобы их ребёнка не звали, как зовут каждого второго, Кэтрин же наоборот. Девушка всего на шестой недели беременности, а у них уже куча споров, что же будет когда они дойдут до выбора колясок и кроваток? Пара сидела за столиком в кафе, их споры слушали все посетители, им делали замечания, но им было плевать. Катерина определённо плохо влияет на Сальваторе-младшего, потому что хоть он и был плохим мальчиком, он сильно изменился за эти два года, стал как бы взрослее. Их родители думают, что они ещё не готовы стать родителями, Лилиан всеми силами пытается отговорить сына от этого, но Стефан не станет повторять свои ошибки во второй раз. Кэтрин за последние дни очень сильно оживилась, стала более радостной что ли, даже не смотря на ужасные вещи происходящие вокруг. Девушка перестала огрызаться на всех, кто ей попадётся. Но её настроение так же менялось каждые три секунды: она могла плакать, а потом резко смеяться, конечно же, это немного выбешивало тех, кто находились рядом с ней, но каждый из них всё понимал. Тут к ним подсела Елена, она выглядела довольно счастливой. На девушке были коротенькие спортивные шортики светло-зелёного оттенка, белые топ и лёгкая кофта. На ногах обуты чёрные кроссы, на плече же висела спортивная сумка, что означало, что она закончила убивать себя в спортзале. С того дня, когда она поцеловала Деймона, а после переспала с ним, прошла неделя, и они ни разу не разговаривали. — Привет, — улыбнулась Елена, целуя сестру в щёку. — Как продвигаются выборы имени? — Привет, — проговорил Стефан, едва улыбнувшись. — Никак. Кэтрин не нравится ни одно предложенное имя, так что я в тупике. — А может дождаться УЗИ, чтобы узнать, кто у вас будет, и только потом придумаете имя? Мне кажется, оно придёт к вам само, вы сами поймёте, что именно это имя подойдёт вашему ребёнку, или детям. — В смысле? — вскинула бровь Кэт, посмотрев на сестру, та лишь пожала плечами. — То есть ты думаешь, что у нас может быть не один ребёнок? — Ну, как бы, может быть всё, что угодно. Тем более у нас в семье каждое поколение у кого-то появлялись близнецы, однажды даже была тройня, и у дальней родственницы родились четыре девочки. Так что исключать этого нельзя. — Я не выдержу четыре копии этой девушки, — усмехнулся Сальваторе. — Я сейчас тебя убью, Сальваторе, — пригрозила Кэтрин, посмотрев на парня таким взглядом, что по его телу тут же пробежали сотни мурашек. — Так, ладно, удачи вам с брачными играми, а я, пожалуй, пойду, — хмыкнула Елена, вставая. — Кстати, Кэт, зайди ко мне вечером, я должна тебе кое-что показать. Люблю. И девушка покинула пару. Стефан после её ухода несколько минут молчал, чем сильно раздражал Кэтрин. Гилберт что-то говорила, предлагала идеи, а парень никак не реагировал. Спустя полчаса такого молчание она не выдержала и спросила его. Парень ответил, что все нормально, Катерина ему, понятное дело, не поверила, но допрашивать, как всегда, она не стала. Конечно же, её мучили множество сомнений, которые преследовали её уже которую неделю. Всё, что происходит в её жизни за последние несколько месяцев, сильно отличалось от того, что было до того, как начался учебный год. Тогда она была безбашенной девчонкой, которой наплевать на всё, что говорят её родители, что говорят окружающие, а сейчас она — будущая мать, та, которая носит под сердцем ребёнка. Всё изменилось, и кардинально. Вот только когда всё так изменилось? Когда она стала бояться каждого шороха, каждого звонка, боясь, что ей звонят сообщить, что кто-то из её близких в беде, или того хуже… Кэтрин не знает. Возможно с того момента, когда она нашла в столе отца записки с угрозами, или же когда узнала о смерти Финна Майклсона. Уже столько моментов, что Гилберт путается в них, не понимает, где опасность, а где игра… Может это всё — игра? Ведь каждый в этой вселенной играет свою роль… Посмотрев на Сальваторе, Катерина вдруг произнесла то, что вряд ли когда-нибудь ещё скажет. Притянув его к себе, и взяв его руки в свои, она произнесла: — Пожалуйста, никогда не оставляй меня.***
Джози расположилась на мягкой травке в центральном парке города. Тёмные кудри полукругом покоились на траве. Её мысли занимал отец, сестра и многое другое. Она не виделась с ними более недели, не ходила в школу и не отвечала на их звонки. Девушка понимала, что поступает просто отвратительно, но по-другому просто не могла. В ту же ночь ей позвонила Оливия и сообщила, что мама умерла и она, конечно же, винила в этом отца. Ведь из-за его работы они оказались здесь, из-за него они стали теми, кем никогда не хотели быть. Она думала о многом, не только о том, что мамы больше нет, но и о том, что происходит в её личной жизни. Ей нравился парень, но сказать ему об этом Джо вряд ли когда-нибудь решится, поэтому ей остаётся лишь молча наблюдать за ним. Девушка уже собиралась подняться и пойти в квартиру Лив, как вдруг кто-то положил руки на её плечи. Повернув голову, Зальцман увидела Хоуп, та смотрела на неё тем взглядом, которым умела смотреть только она. — Джо, я всё понимаю, но отворачиваться от семьи, тем более от своей сестры… — промолвила она, присаживаясь рядом. — Лиззи с ума ходит от того, что не знает как ты и где! И это выносит на всех, кто попадёт под руку. Я потеряла отца чуть меньше месяца назад, и я знаю, каково это быть брошенной родным человеком. Первые дни я его просто ненавидела, была готова сама убить, но мне помогла семья. — Хоуп, твоя семье чудесная, просто волшебная, хотя не все так думают, и я не совсем понимаю людей, которые считают иначе. Но они не моя семья, они не учились самообороне с трёх лет, не изучали языки, когда им не было и пяти лет. Я знаю, что он любит меня и сестру, но больше всего он любит свою работу. — Рассказывать кучке подростков о том, что происходило пять веков назад? — вскинула бровь Майклсон, на что Джози хмыкнула, но промолчала. — Пойдём, ребята наверняка нас заждались.***
Кэролайн вошла в помещение, озираясь. Ей вовсе не хотелось видеться с этим человеком, ей ничего не хотелось иметь с ним общего, и она даже не думала, что всё-таки придёт сюда ещё раз. Но, увы, обстоятельства решили за неё иначе, ведь она, как всегда, забыла нужную ей вещь здесь! Форбс обошла всю мастерскую, но так и не нашла свою вещь, поэтому, посмотрев на дверь, в которую никто и никогда не заходил, она всё-таки решилась туда зайти. Надеясь, что там никого нет, и в ближайшее время не будет, Кэр начала рыскать по столу в поисках нужного предмета. Но, увы, здесь его тоже не было. Блондинка уже собиралась уходить, как двери открылись, в проёме показался Клаус собственной персоной, она хотела провалиться сквозь этот пол, но, увы, ей не хватило смелости даже посмотреть ему в глаза, не то, чтобы куда-либо проваливаться. Молчание длилось невыносимо долго, именно так казалось Кэролайн. Клаус смотрел на неё своим фирменным взглядом, облокотившись о дверной проём. — Ну что?! Что ты так смотришь на меня? — неожиданно воскликнула Форбс, взмахивая руками в разные стороны. — Что ты хочешь услышать? То, что я оставила у тебя кулон, но я слишком горда и обижена на тебя, чтобы позвонить и попросить его привести, или хотя бы найти? То, что я тайно прокралась в мастерскую и обшарила весь твой кабинет? Что? Всё это время Ник медленно подходил к девушке и уже к концу её монолога стоял вплотную к ней. Майклсон стоял и дышал ей в губы, тем самым ещё больше раздражая Кэролайн, но она не делала никаких резких движений, не делала ничего, так смотрела в его глаза и терялась, терялась в своих мыслях, желаниях, чувствах… Чувствах, которых не должно быть, от которых она бежит уже очень давно. Кэролайн опустила взгляд, прикусив губу, пытаясь сосредоточится на том, что он ничего для неё не значит, и что это лишь лёгкое влечение, которое совсем скоро пройдёт. Клаусу это точно не понравилось, поэтому он, схватив её за подбородок, заставил вновь посмотреть на него. — Мне жаль, что я чуть не ударил тебя, правда жаль. — Прошептал Клаус ей в губы. — Впервые увидев тебя, я подумал: «Кем она себя вообще возомнила?». Но потом что-то щёлкнуло в голове, или здесь, — он указал на своё сердце, — я не знаю где, но факт остаётся. Мне плевать на возраст, плевать на всё. Я хочу, чтобы ты знала, я буду ждать, сколько нужно. — Тогда тебе придётся ждать вечность. — В ответ прошептала Кэролайн, не сильно оттолкнув его от себяю — Прости, Клаус, но я не стану твой очередной. Она прошла к выходу, но обернуалась. — Если найдёшь кулон, пришли по почте, — промолвила Форбс — Прощай. Кэролайн выбежала из здание, как ошпаренная, ей не хотелось там находится ни минуты. Она шла настолько быстро, что ей казалось, что она бежит, слёзы лились ручьём и девушка не могла их остановить, она даже не понимала, почему они идут, ведь ей казалось, что она поступила правильно, что так надо. Но эти горькие слёзы доказывали обратное, ей вовсе не хотелось оттуда уходить. Кэролайн хотела, чтобы он её поцеловал, чтобы прикоснулся, но, увы, она сама оттолкнула его. Вдруг Форбс остановилась, глубоко вздохнула и, крепко закрыв глаза, выдохнула. Вытерев рукавом белой блузки слёзы, она посмотрела на стеклянную витрину. Поправив прическу и юбку, прошептала себе под нос: — Нет. Он не заставит меня страдать из-за этого.***
Хейли и Давина зашли в кабинет, где их уже ожидали адвокаты Маршалл, в одном из кресел сидел Элайджа, которого Хейл сразу же узнала, и не могла поверить, что подруга так с ней поступила. Всю эту неделею она ни с кем не разговаривала, в том числе и с ним, но у неё было, что сказать. Хейл посмотрела на Клэр, но промолчала и прошла к стульям. На Давине была голубая футболка, аккуратно заправленная в белоснежные брюки. На ногах красовались белые кеды, а волосы собраны в высокий хвост. Хейли же предпочла прямое тёмно-зелёное платье до колен, туфли на высоком каблуке чёрного цвета, а волосы распущены. В руках Ди была папка с каким-то знаком, она сразу же передала её адвокату, которые занимался наследством этой семьи. — Думаю, мисс Клэр уже вам всё рассказала, — начал мужчина лет сорока, принимая документы. Мистер Кевин Стоун — он создаёт впечатление довольно хорошего и знающего своего дела человека. — Она рассказала о том, что у нас есть проблемы с акциями, и что Лиама и Николь возможно не отдадут. Но так же мисс Клэр сказала, что нет ничего невозможного, так что я готова бороться за то, что построил мой отец, — сказала Хейли, теребя край платья. — Вы можете вступить в наследство лишь спустя полгода после смерти законных представителей, то есть вашего отца и мачеху, — продолжила женщина, которая совсем не внушала доверия. Мисс Карла Сфинкс — женщина тридцати трёх лет, работает не так давно, но уже успела создать не очень хорошую репутацию, — но, так как оба они мертвы, вашим опекуном станет тот, кого назначил ваш отец. — И кто же это? — спросила Маршалл, внимательно посмотрев на мисс Сфинкс. — Познакомьтесь — Элайджа Майклсон, ваш новый опекун.