Odal: Прошлое

Но ясна тебе лишь речь на языке меча. Хочу я, чтоб ты понял, до упадка тот путь ведёт, что ты выбрал Heilung — Krigsgaldr

      Если бы однажды Стрэнджу сказали, что он станет Верховным чародеем Земли — нет, он бы не рассмеялся, не злился и даже не удивился словам безумца. Стивен был врачом и перевидал всевозможный колорит пациентов, потому вместо того, чтобы рассмеяться в лицо тому, кто выпали бы ему прямо в глаза подобную ахинею, то в первую очередь позаботился вызвать санитаров местной больницы для душевно больных. Так было бы правильно. Но реальность такова, что Стивен действительно умудрился свернуть куда-то не туда — со скоростью свыше 220 километров в час. А потому вместо того, чтобы проводить всё новые сложнейшие операции по нейрохирургии, великий Стивен Стрэндж, он же Верховный чародей Земли, он же мастер мистических наук, а также мастер и хранитель Нью-Йоркского Санктума Санкторума, был вынужден променять карьеру величайшего нейрохирурга на — Защитника Земли.       За такую благородную работу, конечно, не платили, но Стивен не унывал и даже больше того, принял свой новый титул и статус с положенной ему гордостью. Статус Верховного чародея достался ему всего недавно, поэтому Стивен пока только привыкал к новым регалиям своей новой личности. Правильно, старый Стивен Стрендж умер в автокатастрофе и вновь ожил, когда на последние копейки купил билет в один конец до Непала, чтобы отыскать там легендарный и неизвестный ему на тот момент Камар-Тадж.       Невероятные перемены в жизни хоть и казались каким-то диким фантастически-фэнтезийным фильмом, всё же была вполне себе реальна и накладывала на себя новые обязательства. С этим Стивен Стрэндж справлялся со всей своей скрупулёзной педантичностью, подходя к новому статусу со всей возложенной на него ответственностью. И пусть огромное количество старых, древних и сложных книг составляли ему неплохую компанию, но порой даже его, заядлого учёного и любителя сложной литературы, одолевала сущая скука. И вот именно в такие моменты он вспоминал старую жизнь. И Кристину. Даже чаще чем всё остальное в его жизни.       Стивен никогда не был из тех людей, которые о чём-то когда-либо жалели, но несмотря на новый и не более важный статус его обновлённой личности, тосковал по прежней жизни великого нейрохирурга. Ему безмерно не хватало в жизни новых сложных и практически неоперабельных случаев, больничной суеты, стерильной чистоты операционной, богатых приёмов в честь его нового открытия, роскоши и даже скучных составлений больничных отчётов.       Внезапно Санктума Санкторум оживился и любезно предупредил Стивена о проникновении на его территорию. Незваный гость зашёл через парадную дверь, а это значит, что это либо очередной случайно не туда завернувший турист или любопытствующий прохожий. Несмотря на окружающую его одиночество и тишину, от тех и других приходилось отбиваться даже чаще, чем того хотелось, чем невыносимо утомляло закрывшегося в себе мага.       Стивен в любом случае устало вздохнул и отложив в сторону увесистый том по материальной метамагии, поднялся со своего удобного бархатного кресла и неспешно направился в холл. Плащ левитации привычно опустился на его плечи, самостоятельно щёлкая золотыми застёжками, на что Верховный маг уже давно не обращает внимание.       Оперившись руками о деревянную балюстраду второго этажа, Стивен не без удивления в подозрительном взгляде поглядел на незваную гостью: девушка; молодая; облачённая в серебряные доспехи с длинным золотым плащом, образ которой венчал крылатый шлем. За спиной дамы робко проглядывалась рукоять длинного меча, не оставляющего сомнения в том, что тот вполне себе настоящий. Поначалу можно было воспринять незнакомку за какую-то фанатку средневековья или одну из тех, кто выряжается в костюмы любимых выдуманных героев. Для Хэллоуина её костюм выглядел слишком помпезно и величественно и явно дорогостоящим, но проблема была в том, что любимый праздник молодёжи должен был пройти ещё не скоро.       Девушка не двигалась с места, внимательно изучая обстановку вокруг, пока не подняла взгляд сапфиров глаз вверх и не улыбнулась Стрэнджу. Всё внутри поджалось, как будто в немом предостережении при виде потенциально опасного противника. Хрупкая на первый взгляд, но со стальным стержнем внутри. А уж кому как не Стивену Стрэнджу знать, каким бывает обманчивым первое впечатление. Вот и сейчас это чувство предостерегающе стучало по вискам. Поэтому Стивен безоговорочно прислушался к голосу внутри, и на всякий случай подготовил недавно выученное заклинание.       Страсть как хотелось испытать новый магический приём.       — Вы заблудились, мисс?.. — учтиво поинтересовался Стивен, разглядывая незнакомку сверху-вниз.       Девушка вновь расплылась в обаятельной улыбке.       — Нет, я пришла по нужному адресу, — она медленно прошлась по залу, укладкой поглядывая на витрины с древними реликвиями. — О, а эта вещь из моего мира! Даже подпись Мимира есть. Восхитительно! — радостно пискнула незнакомка.       Стивен бросил быстрый взгляд в сторону экспоната, не представляющего для него никакого интереса: старая каменная табличка с вырезанными на ней рунами. Сам артефакт не представлял собой ничего особенного, не считая того, что руническая табличка была доставлена прямиком из Асгарда. А руны меж тем рассказывали, хоть и не полную, но историю первого посещения асами Землю. Ничего особенного. Сущий пустяк.       — И откуда и кем вы будете, мисс? — многозначительно с полунамёков поинтересовался Стрэндж, неспешно, чтобы не упускать из виду незнакомку, спускался по лестнице.       Девушка оторвала восхищённого взгляда с таблички. И если бы не эти громоздких доспехах и меч за спиной, она бы даже выглядела безобидно-умилительно, напоминая хрупкую фарфоровую куклу. Но милое личико не могло надурить мастера мистических наук. Стрэндж ощущал магию, вибрацией исходящей из этой загадочной персоны. Магия — которая была ему чужда и незнакома. Но это сказывалась собственная неопытность и непросвещённость. Стивен ещё постигал запретные науки, поэтому к своему сожалению был знаком не со всеми странностями этого мира.       — Я — Сигюн Вигдисдотир, дочь Тора Одинсона, внучка Одина Всеотца, царя Асгарда, — и на этой ноте, девушка полушутливо поклонилась.       — А я… — было решил представиться Стивен, но его перебили.       — Стивен Стрэндж. Верховный чародей и защитник Мидгарда. Да, я прекрасно осведомлена о вашей скромной персоне, — спокойно добавила Сигюн, заметив его замешательство и подозрительность в пытливо прищуренных глазах.       — И так… — осторожно сказал маг, старательно подбирая будущие слова: — коли мы друг другу представлены: чем моя скромная персона может вам угодить, ваше Высочество?..       В прекрасных глазах, цвета сапфирового моря, внезапно вспыхнул озорной огонёк.       — Я пришла забрать то, что ваш благородный орден защищает уже очень давно, — и словно невзначай, Сигюн многозначительно мазнула взглядом по глазу Агамотто, что горделиво висел на его шее.       От наглости девицы, Стрэндж не сдержал улыбки и тихо хохотнул.       — Прости, но должен отказать в твоей просьбе.       Сигюн хмыкнула, самоуверенно вздёрнув подбородком.       — Мистер Стрэндж, — мягко и ласково проворковала чужеземка, — это не просьба.       — Я знаю, но должен настоять на том, чтобы вы уходили, — голос его изменился, из приветливого и приятного, в строгий и настойчивый. — И будет лучше, если вы покинете это место добровольно. Я только недавно закончил ремонт.       Сигюн долго таращилась в лицо мага, совершенно не выражая никаких эмоций, пока, наконец, с разочарованием не вздохнула.       — Очень жаль. Хоть, признаться, на иной результат я не рассчитывала. Вы, смертные, всегда так заносчивы, что это больше утомляет, чем злит.       Стивен Стрэндж понял, что Сигюн из Асгарда не намерена уходить с миром в тот самый миг, когда меч, так молниеносно покинувший свои ножны за её спиной, вдруг оказался в нескольких сантиметрах от его лица. И если бы не реакция собственного плаща, а по совместительству единственного друга в этом пустынном месте, резко дёрнувшего своего владельца в сторону, клинок срубил бы его голову с плеч. Это был бы поистине печальный конец для нового Верховного мага Земли, таскавшего этот величественный титул не больше трёх месяцев.       Упав на пол и тут же быстро поднявшись не без помощи плаща, Стивен быстро сконцентрировался на будущих чарах, собирая энергию в своих неловких руках. К тому моменту, когда он успел собрать достаточно силы, Сигюн уже неслась во весь опор в его сторону с занесённым мечом. Резкая вспышка магии и Стрэнджа уже защищала огромная магическая рука, силой оттолкнувшая противника в сторону. Сигюн отлетела на несколько метров выронив из своих рук меч, снесла собой несколько новеньких витрин и врезалась в стену.       За спиной Верховного мага выросли ещё три огромные конечности, прозрачные и сверкающие калёным золотом с языками пламени. Противница усмехнулась, откинула волосы с лица, неспешно поднялась на ноги и потянула спину. На ней не было ни единой царапинки.       — Неплохо, — искренне похвалила она. — Но этого недостаточно, чтобы убить бога.       — Прости милочка, но я неисправимый атеист.        Огромные ручища за спиной Стивена, будто в подтверждении его слов, угрожающе сжались. Сигюн не ответила, но вытянула руку в перёд, в которую тут же плавно легла рукоять клинка. Взмахнув им на пробу, чужеземка вернула меч обратно в ножны, а в следующие же секунды в её руке засверкало угрожающего вида копьё. Стрендж уже видел его когда-то на страницах одной из книг в библиотеке Камар-Таджа, поэтому не обрадовался появлению такого грозного оружия, но виду, естественно, не подал.       Язвительная усмешка растянулась на его губах.       — А дедуля в курсе, что внучка взяла погонять его игрушку? — намеренно съязвил маг.       Левый уголок губы нервно дёрнулся, а мягкие черты лица заметно ожесточились.       — Всеотец мёртв, — и после этих слов, Сигюн вновь перешла в решительное наступление.       Схватив копьё обеими руками, она направила луч энергии, который не без огромного труда сумел блокировать Верховный маг. Не давая противнику на передышку, Сигюн стрелой метнулась в его сторону, но выпад копьём уже был остановлен призванным клинком Стрэнджа. От её силы удара, ноги мага подкосились, но он сумел устоять на ногах. Богиня была нечеловечески сильна физически, ловчее и даже быстрее. Простому человеку, даже опытному магу, должно быть сложно противостоять такому противнику.       Одна из огромных ладоней за его спиной замахнулась на противника, но Сигюн среагировала молниеносно, вовремя отскочив в сторону, одновременно ловко уклоняясь от трёх других конечностей. Это позволило Стивену сконцентрироваться на следующем заклинании. Быстро совершив хорошо запомнившиеся ему движения руками, как сама материя и пространство затрещало вокруг него подобно стеклу. Но не успев опомниться, Стивен пропустил удар и грубо вылетел через окно. Сигюн выбралась наружу тем же способом, но в отличие от него, ловко перескочив оконную раму.       Хмурый взгляд богини непонимающе забегал по видоизменённому пространству вокруг. Мир изменился, теперь больше напоминая крошево из битого стекла, которое заново собрал воедино неуклюжий умелец. Сигюн восхищённо хмыкнула, выгнув одну бровь дугой.       — Мир зазеркалья. Умно, — и снова искренняя похвала.       — Здесь ты никому не навредишь, — воспарив духом, гордо заявил Стивен, поднимаясь с пола и стряхивая с себя битое стекло в чём ему помог услужливый плащ левитации.       Сигюн очаровательно улыбнулась, но на этот раз его наивности.       — Мистер Стрендж, вы так обворожительно самоуверенны.       Стивен заметил, как по царскому регалию заплясали многочисленные золотые искры. Магия так и вырывалась наружу, словно пленник, жаждущий обрести долгожданную свободу. Надменно перехватив обеими руками оружие, Сигюн со всей силой пронзила пространство созданного им зеркального измерения. Гунгнир прошиб материю мира с невероятной лёгкостью, через раны которой вырывались яркие вспышки и золотые брызги. Во всё происходящее верилось с большим трудом.       Сигюн ухмыльнулась своему успеху, отчего Стивен сразу же понял, что она лишь проверяла собственную теорию на практике. А получив превосходный результат, асинья вынула копьё из образовавшегося магического «окна» и, что есть силы ударила им в пол. Удар Гунгниром отозвался небольшой встряской по всему зеркальному измерению: высокие здания, мимо проходящие пешеходы, земля под ногами и даже движущиеся машины буквально заходили ходуном. Это было похоже на разрастающуюся рябь по поверхности воды, эпицентром которой стал Гунгнир. Издалека послышался гул миллионы бьющегося стекла, быстро и неукротимой обратной волной надвигаясь к центру их схватки. Зазеркалье буквально рассыпалось, рушилось в пучину небытия, новь возвращая их в хрупкий мир.       Резкий протяжный скрип резины колёс автомобиля, гул взволнованной толпы, шум двигателей и внезапный удар о железный капот. Сигюн была так отвлечена содеянным, что совсем забыла о том, что стояла на пути у движущихся машин. Водитель не имел никакой возможности увернуться от внезапно возникшего из ниоткуда человека, поэтому до последнего давил по тормозам, чтобы хоть как-то смягчить неизбежное столкновение. Асгардская царевна кубарем перемахнула через машину, потеряв во время перелёта своё копьё. Стивена же вновь выручил собственный предмет гардероба, буквально вытащив его перед самым носом машины.       Множество возгласов очевидцев взбудоражили оживлённую улицу, чем лишь сильнее озадачили цель Верховного мага, а по совместительству и врача давшего клятву Гиппократа. Десятки телефон в мгновения ока оказались в руках обычных людей, желающих запечатлеть странную аварию и в тоже время смешно выряженных людей. Отовсюду послышались щёлкающие звуки и вспышки десяток камер. Стивен решил, что обязан был как можно скорее решить эту проблему, пока его противник ещё не пришёл в себя.       Плащ послушно оторвался своего хозяина от земли, заставив праздных зевак восхищённо раскрыть рты и сосредоточившись, направил мощную электромагнитную волну, которая заставила всю местную технику моментально выйти из строя: электромобили наглухо заглохли, пуская дым из-под капотов; телефоны всех очевидцев вспыхнули как факела, с хлопками взрываясь в руках людей; во всех домах погасли огни; светофоры, лампы в жилищах людей и уличные фонари почти что одновременно повзрывались, осыпая всех прохожих битым стеклом. Воцарилась паника, испуганные люди бросились в рассыпную, шумя и гремя до тех пор, пока улица совсем не опустела. Возможные жертвы сведены к нулю, теперь можно было не опасаться.       Сигюн подняла своё копьё, высоко задрала голову к парящему в воздухе магу и гадко ухмыльнулась. Подбросив оружие, она удобно перехватила его в руке и что есть силы метнула прямо в мага. Стрендж ловко увернулся, а копьё пробило стену дома практически насквозь. Он попытался выбросить новое заклинание, но не успел, когда противница, использовав машину как трамплин, прыгнула в его сторону и схватив за щиколотку, мигом потянула к земле. Магия четырёх рук Тань-Ши давно себя исчерпала, поэтому никак не поспособствовало мягкому приземлению.       Удар об землю вышел крайне болезненный. С губ слетел непроизвольный стон боли, а всё тело разом стало каким-то слабым и неподатливым. Голова закружилась, а вместе с ней и всё вокруг. Стивен перевернулся на спину, когда Сигюн уже заносила меч над его телом. Тело отреагировало моментально и инстинктивно, приняв защитную стойку. Два магических круга мгновенно вспыхнуло в его руках, блокируя острие меча. Сигюн по-прежнему полна сил и уверенности, готовая идти до самого конца. Стивену с трудом удавалось сдерживать напор богини Асгарда, и лучшим тому доказательством служили разрастающиеся трещи на защитном заклинании. В такой ситуации Верховный маг был вынужден принять единственно правильное решение.       У него недоставало сил отбиться от богини, как и предотвратить удар в область солнечного плетения, но в его силах было изменить траекторию удара, тем самым выиграв себе немного времени. Он выгнул руки так, что лезвие меча соскользнуло и ударило ниже живота. Раздался его крик, а после этого плащ вырвал его из рук несостоявшегося убийцы. Стрендж пролетел несколько метров с клинком в животе, нащупывая куда-то не вовремя запропастившееся двойное кольцо. Сильнее разволновавшись при виде неукротимо приближающейся к нему противницы, он только сильнее запаниковал со злостью стиснув зубы. Время неумолимо уходило, приближая его к скорой гибели.       Что-то стремительно и со свистящим гудением пронеслось у него над головой. И это что-то ударило асгардскую богиню с такой силой, что её тело буквально пронесло на несколько метров, что даже стены здания в конце улицы не остановили её полёта. Царевна снесла собой множество стен, прежде чем сумела остановиться. Стрендж с трудом удалось приподнять голову, чтобы увидеть огромную дыру в стене с поднимающимися клубами пыли.       — Как ты, друг? — голос прозвучал слишком весело и бодро, чем несказанно резали слух побитого мага.       Перед Стивеном Стрэнджем нарисовалось лицо его дражайшего спасителя: невероятного небесного цвета глаза, длинные белокурые волосы и потрясающе величественные черты лица. Тор — бог грома. Своего спасителя он узнал благодаря телевизору и новостям, которые ещё долгие месяцы показывали сцены со сражения в Нью-Йорке, где фигурировали знаменитые Мстители и этот блондинчик.       — Отлично, ещё один божок, — с придыханием прошелестел верховный маг.       — Сама благодарность, — саркастично фыркнул кто-то по другую сторону, выказывая своё пренебрежение и вселенское презрение, которое Стрендж проигнорировал в виду своего состояния.       Настроение и так было ни к чёрту, так над головой кто-то гундел по поводу его невоспитанности. Хотелось выплюнуть встречное возражение по поводу поехавших божков с других миров, но слова так и застряли в глотке, когда через чур бодрый ас без предупреждения вынул клинок из его живота. Было невозможно сдержать стон боли. Кровь моментально хлынула из открытой раны, которую Стивен поспешил зажать руками. Силы покидали его очень быстро.       — Заткнись, брат, — лаконично ответил обладатель небесных глаз и белокурых волос. — Лучше забери Гунгнир пока ещё есть возможность. Нельзя его оставлять ей.       — Уже, — напыщенно похвалился второй и резко присел на корточки рядом со Стрэнджем.       Стивен узнал и второго божка. И если присутствие первого ему было понятно, то наличие второго оставляло кучу непонятных вопросов, которые он пока не намерен был озвучивать. Рана жутко болела, он потерял много крови и его покидали силы. Становилось тяжело сосредотачиваться. Перед глазами начинало двоиться, но Стрендж был вынужден держаться, потому что пытливые зелёные глаза буквально прожигали его насквозь.       — Что ей от тебя надо? — требовательно поинтересовался Локи, недовольно щуря свои глаза.       — Не могу сказать, — упрямился маг.       Стивен знал, что он пытается попасть в его голову, потому что ощущал наглые попытки влезть в его мысли. Это было похоже на колотящие удары здоровенного громилы по хрупкому деревянному забору, что вот-вот раскрошиться под его неистовым напором. И может Верховный маг и истекал кровью, но ещё достаточно силён, чтобы противостоять такому неслыханному нахальству.       Локи недовольно сжал губы, но бросил свои попытки влезть в чужую голову. Поэтому ему ничего не оставалось, как вновь перейти к озвучиванию старого вопроса.       — Отвечай! За чем она пришла? — словно змея, прошипел ему в лицо асгардец.       Стивен выбрал тактику молчания.       Не в меру раздражённый, Локи прикрыл глаза и судорожно выдохнул, мысленно себя успокаивая, а когда открыл, то вновь пронзительно взглянул на Стивена, но теперь хитро ухмыляясь.       — Ладно. У тебя два варианта, чернокнижник: — сказал он, и показал два пальца, — либо ты отвечаешь на вопросы, либо мы оставляем тебя самому разбираться с дочерью моего брата. И как я вижу: в последнем ты не слишком преуспел, а, значит, проживёшь не долго. Выбирай, но только быстро. Часики тикают.       — Ты блефуешь, — тут же возразил Стивен, с вызовом отвечая на взгляд смеющейся над ним зеленью.       Локи выгнул бровь дугой, гадко ухмыльнувшись.       — Желаешь проверить?..       — Твой брат тебе не позволит! — вспылил он, быстро метнув взгляд в сторону притихшего Тора.       Вопреки ожидаемого, когда Стивен повернул голову в сторону громовержца, тот стыдливо отвёл взгляд. Стало ясно — ему не помогут, а если и понадобиться, то действительно оставят на растерзание полоумной девицы.       — Да неужели? — самодовольно рассмеялся Локи. — Мы пришли за Гунгниром, а не помогать тебе, чернокнижник. Поэтому решай свою судьбу скорей.       Стивену Стрэнджу отчаянно хотелось выть волком от собственного бессилия, а ещё вмазать по самодовольному богу коварства. Жаль, конечно, но пока это было невозможно. Но выбор был невелик. Защита око Агамотто было первостепеннейшей задачей для каждого Верховного чародея, даже превыше его собственной жизни. Но если он умрёт здесь и сейчас, что будет с камнем бесконечности? Камень заберёт либо девчонка, либо достанется асгардским родственничкам. Ни тем, ни другим Стивен не доверял, но если всё же выбирать наименьшее зло, то Тор и Локи внушали хотя бы отдалённое понятие о доверии.       Скрипя зубами от боли, Стивен указал на свой амулет на груди.       — Ей нужен глаз Агамотто, — не вдаваясь в подробности, ответил он.       Локи подозрительно сощурился, бегло оглядев древнюю реликвию.       — Что это? — поинтересовался громовержец.       — Старая игрушка Древних, — снова уклончиво ответил Стивен.       Но бога обмана, как оказалось на практике, не обвести вокруг пальца.       — Что там внутри?       Стивен стиснул челюсть и зло нахмурился. По взгляду было ясно, что Локи не намерен отступать.       Стивен Стрэндж выдохнул и закашлял кровью. У него всё меньше времени. Подняв руки над амулетом, Стивен повторил заученные жесты руками и раскрыл глаз Агамотто. Амулет засверкал изумрудным светом, демонстрируя двум асгардцам свою сердцевину. Локи практически не изменился в лице, демонстрируя превосходное спокойствие и уверенность. Он почти не моргнул глазом, когда увидел излучающий изумрудный свет одного из каменей бесконечности, только глаза вспыхнули опасным огнём.       Тор был более эмоционально раскованный, раскрыв от изумления рта.       — Камень бесконечности… — почти прошептал громовержец.       — И он мой!..       Голос Сигюн заставил двух асгардских богов подскочить, моментально принимая боевые позиции. Сигюн же выглядела злая. Недовольно нахмурившись и гневно стиснув губы, переводила строгий взгляд от одного бога к другому. Сапфировый взгляд остановился на боге лжи, что грозно и величественно сжимал в своей руке царский регалий. Царевна от этого ядовито ухмыльнулась.       — Как и Гунгнир, — ласково добавила Сигюн. — Будь добр, дядя, верни его обратно.       Локи лучезарно улыбнулся.       — Конечно, моя дорогая. Как только вернусь в Асгард, сразу же направлюсь в царскую усыпальницу, чтобы возложить копьё в руки его истинного и единственного владельца.       — Если тебя к тому моменту не казнят, — моментально вернула остроту асинья.       — Это угроза? — голос бога лукавств хоть и стих, но звучал с поистине угрожающими нотками.       — Всё зависеть от того, будешь ли ты мне мешать, — а вот теперь в словах царевны скользнула настоящая угроза.       Локи весело хохотнул.       — Обожаю портить чьи-то планы, — улыбнулся нахмурившемуся Тору. — Правда, брат?       — Хватит! — гневно рявкнул громовержец, обращаясь сразу к обоим спорщикам.       — Прости, отец, но твоим приказ я более не подчиняюсь, — спокойно заявила Сигюн, безразлично глядя в отцовские глаза. Халагар опасно сверкнул в её руках, легко вырвавшись из рук громовержца, — Отступитесь.       Мьёльнир с тяжёлым гулом опустился на землю.       — Сигюн, что с тобой случилось? Почему ты так поступаешь? Ты же никогда не была такой! — Тор с болью на лице вышел вперёд, вопросительно расставляя руки в сторону, словно приглашая свою потерявшуюся в себе дочку вновь ощутить его крепкие объятия на себе.       Но Сигюн хладнокровно скосила взгляд в его сторону, нисколько не переменившись в лице. От той мягкой, послушной, доброй и любящей асиньи ничего не осталось. Только холодная стена, которую, казалось, никому и никогда не преодолеть.       — Я не стану повторять дважды, — холодно отозвалась царевна, принимая боевую стойку, готовая в любой момент напасть на двух некогда дорогих ей асов. — Если вы не отдадите мне чернокнижника, я сама его у вас заберу.       Браться переглянулись.       — Тор, забирай нашего друга и уноси ноги. Я её задержу. Но поспеши, пока он совсем не окочурился, — тихо обратился к нему Локи, при этом не сводя строгого взгляда с царевны.       — Нет! Мы её остановим вместе, — Тор схватил свой молот и уже приступил его раскручивать.       Локи неожиданно схватил громовержца за локоть и зло прошептал ему прямо в лицо.       — Не глупи, идиот! Сейчас не время препираться. Забирай смертного и уходите как можно дальше. Я скрою вас от глаз Хеймдалля, если она броситься за вами в погоню.       Тор внимательно заглянул в глаза брата, не выказывающего никаких сомнений в своём решении. Ас всем своим сердцем желал остаться и попробовать образумить своё заблудшее дитя, заглянуть в любимые глаза, которые, казалось, за прошедшие столетия позабыл, крепко обнять и уже точно никогда более не отпускать. Душа его требовала остаться, но разумом он понимал, что нужно защитить хранителя камня бесконечности. Разум боролся в неистовой борьбе с прихотями трепещущего сердца. Но взгляд зелёных глаз, словно подталкивая громовержца к правильно решению, помог разрешить его внутреннюю дилемму.       Скрипя зубами и сердцем, Тор яростно стиснул челюсть и поддался на уговоры разума.       — Не переусердствуй, — тяжело соглашаясь, кивнул Тор.       — Ничего не могу обещать. Нам с твоей дрожащей дочерью есть, что обсудить, — нарочито громко ответил Локи, медленно поворачивая голову в сторону, чтобы многообещающе ухмыльнуться нахмуренной царевне.       И более не тратя времени, Тор бросился в сторону чернокнижника сгребая того в охапку и буквально на ходу раскручивая свой молот. Сигюн незамедлительно бросилась следом, а что бы уклонить от брошенных Локи кинжалов, одним ловким прыжком запрыгнула на ближайшую машину и уже на капоте совершая небольшое сальто. К тому моменту Тор успел раскрутить молот достаточно, и незамедлительно воспарить к небу с перекинутым на его плечо телом, а вместе с ним умудрившись прихватить и копьё Одина. Громовержец взмыл к небу стремительной стрелой, а следом за ним погналась царевна, готовая метнуть Халагар тому прямо в спину.       Локи среагировал моментально. Он выбросил заклинание раньше, чем Сигюн успел завершить задуманное. С тонких длинных пальцев сорвалось изумрудное свечение, стремглав метнувшись к царевне, подобно кнуту обмотавшись вокруг талии девушки. С рыком, Локи резко потянул магический хлыст на себя. Вскрикнув от неожиданности, Сигюн потащило обратно. Прямо в лапы бога коварства.       Крепкие руки обхватили царевну, точнее, буквально скрутили в замок. Локи ловко выбил меч из рук Сигюн, заломил руки, и завёл их за спину удерживая оба запястья одной рукой. Второй свободной рукой трикстер схватил трепыхающуюся и рычащую царевну за горло. На улыбке мигом расцвела самодовольная ухмылка, а в глазах забегали опасные огоньки. Сигюн смотрела на него прямо, то и дело дёргаясь в попытках высвободить руки из стального капкана.       — Потанцуем?.. — на выдохе прошелестел бархатный баритон, жадно впиваясь в лицо своей жертвы.       — Прошу прощения, ваше Высочество, но я сегодня не в настроении, — огрызнулась Сигюн, шипя как кошка при виде опасности.       — А раньше ты с большим удовольствием прыгала в мои руки, — откровенно глумился трикстер, наслаждаясь чужим гневом и яростью, словно бы подпитываясь этими невероятными по ощущению чувствами.       — Пока эти же руки меня не опалили, — выплюнула ему в лицо царевна, зло сверля его взглядом.       Локи застыл и недовольно поджал губы. В голове моментально всплыл тот далёкой роковой день для них обоих: гроза, старый обветшалый дом и постыдный поцелуй.       — Что застыл, дядя?.. — наигранно-вопросительно поинтересовалась Сигюн, склоняя голову набок. А потом приторно-сладко воскликнула, изображая вселенскую грусть. — Ах, точно, ты же мне совсем не дядя. Вот неожиданность то какая, верно, Локи?       Тёмные брови трикстера удивлённо воспарили вверх, но всего секунду погодя строго сошлись на переносице, а изумрудный взгляд подозрительно сощурился, пытливо вглядываясь в лицо царевны.       — Думаешь, не храни Всеотец это в тайне, то для тебя бы все закончилось иначе? — это был целенаправленный провокационный вопрос. Правда, он хотел сказать «для нас», но в последний момент трусливо побоялся.       Локи не просто так остался здесь для прикрытия отхода брата. Он должен был узнать насколько сильно изменилась та, ради которой был готов поменяться местам в день, когда все миры оплакивали её потерю. Бог коварства должен был знать, насколько сильной она стала за время своего странствия. Как сильно почернела её светлая душа. И он ужасно… нет, страстно желал узнать, как сильно переменились её чувства к богу коварства. Осталась ли в этом теле маленькая сочувствующая асинья, которая всегда дарила ему надежду тогда, когда почти её терял. Помогала Локи отыскать свет, забыть об эгоизме, растущем нарциссизме, зависти и гневе.       Глядя прямо в эти глубокие, почти бездонные сапфировые океаны, Локи вдруг впервые за сотни лет понял, как страшно нуждался в ней всю свою жизнь. Как тяжело ему было в её отсутствии. Понимать, что больше никогда не увидит; не заглянет в это прекрасное утончённое лицо, чтобы увидеть там слепое обожание, веру и немую поддержку; Локи смотрел на Сигюн, словно вновь прозревший, но презрение быстро сменилось тоской, сожалением, страхом и отчаянием. Ведь теперь он больше всего боялся, что больше не увидит ту Сигюн, всегда дарившую ему возможность искренне улыбаться. Локи смотрел в её глаза и отчаянно понимал, что больше не узнаёт свою маленькую чувствительную племянницу.       Но упрямство трикстера не позволяло до конца смириться со страшной истиной. Он не желал мириться с мыслью, что той Сигюн больше нет. Бог лжи и коварства уверовал, что девчонка лжёт самой себе и окружающим. Лжёт, чтобы самой было не так больно. Потому что так делал он сам. Маленькая трусишка, как и её отец. Поэтому Локи не был намерен отступать. Трикстер поклялся себе, что не оставит её во мраке одиночества. Не позволит повторить его собственную судьбу. Он сделает всё возможное. И если потребуется — сам утопит себя во тьме, но откроет ей заново свет.       Сигюн смотрела на него с холодом во взгляде, что всегда так было ей чуждо. И молчала. Локи знал, что она в этот момент просто думает над своим ответом. И не торопил. Он хотел знать. Должен был знать, что он для неё всё ещё не безразличен. Только после этого он поймёт, как лучше сможет помочь своей царевне. Какой путь избрать, чтобы достучаться до её сердца, такого холодного, безразличного и разбитого.       Сигюн на короткое мгновение прикрыла глаза, перестала метаться и просто вздохнула.       — Это и вправду сейчас так важно?       Уходит от ответа — мгновенно осознаёт Локи. — Боится говорить правду.       Локи ухмыляется, нагло и самодовольно.       — Трусишка, — выдыхает он ей прямо в лицо, ощущая её собственное сбивчивое дыхание на своих губах.       Но тело не обманешь…       Трикстер ощущал дрожь в хрупком девичьем теле даже через сталь доспехов. Видел темноту в сапфировых очах. Слышал сбивчивое и судорожное дыхание. Почти физически ощущал её желание. Она всё так же зависима, как и раньше. Локи удовлетворяет результат, довольно и нагло улыбается, но от своего не отступает. Хочет услышать её ответ, поэтому видит её злость в глазах.       — Правда ровным счётом ничего бы для тебя не изменила, — зло выпали Сигюн.       Но несколько секунду погодя, что-то в ней быстро меняется. Царевна принимается улыбаться и теснее прижимается к груди трикстера.       — Но знаешь… — шепчет асинья, хитро ухмыляясь в некотором предвкушении. Голос низкий и возбуждённый. Локи против воли напрягается, заворожённо наблюдая за ней в ответ. — Знай я обо всем с рождения, то непременно бы сделала это гораздо раньше.       И прежде чем Локи уточнил «что именно?», Сигюн резко подалась вперёд, провела влажную дорожку языком по подбородку, хищно обхватила зубами нижнюю губу и чуть её оттянув, яростно впилась в его губы. Локи мгновенно потерял связь с реальностью, а Сигюн так увлеклась поцелуем, что прокусила его губу до крови. Не разрывая их поцелуя бог коварства что-то промычал, совершенно не осознавая было ли то связано с вызванной болью или же с собственным растущим желанием.       В какой-то миг он перестал отдавать отчёта своим действиям, ослабил хватку на запястьях пленницы, чем та непременно и с удовольствием воспользовалась. Сигюн с лёгкостью высвободила руки из ослабшего захвата и ударила трикстера в грудь, отталкивая от себя как можно дальше. И в завершении, пинком с ноги отбросила на несколько метров. Локи удачно ударился об грузовик, потому что практически не ощутил никакой боли. Его всего переполняло от избытков чувств, буквально разрывая на части. Согнувшись в двое, трикстер тихо смеялся, да так, что его плечи мелко затряслись. Выпрямившись, Локи провёл пальцем по прокушенной губе, стёр полоску крови и искренне ухмыльнулся.       — Локи, бог лжи и коварства, лучший знаток чужих душ, я знакома со всеми твоими уловками, — гордо возгласила царевна, вновь став холодной и неприступной.       — Знаешь, это весьма лестно, что некоторые из них ты так ловко использовала против меня, — Локи и вправду был приятно удивлён ловкости и изворотливости своей бывшей подопечной. — Но должен всё же у тебя спросить: для чего тебе камень бесконечности?       Сигюн хмуро повернула голову куда-то в сторону.       — Если тебя это утешит, то я не желают вреда ни тебе ни моему отцу, — спокойно поведала она, продолжая игнорировать его прямой взгляд.       — Это не ответ на мой вопрос, — Локи неспешно двинулся ей на встречу, аккуратно подкрадываясь всё ближе.       — Нет, — согласилась асинья. — Но большего тебе и не надо знать.       Оставалось совсем чуть-чуть. Шаг за шагом трикстер тихо приближался к своей жертве.       — Тогда прошу меня простить за наглость, — произнёс он, и тут же кинулся на ничего не подозревающую асинью.       Сигюн зарычала от возмущения, когда Локи вновь попытался её схватить. Но в этот раз он не стремился обездвижить свою жертву. Пальцы трикстера сжали голову девушки с двух сторон, что позволило ему проникнуть в чужие мысли. Но продлилось сие не долго, всего несколько коротких секунд перед тем, как Сигюн снова сумела ударом оттолкнуть от себя наглого бога лжи.       В глазах царевны застыл чистый и ничем неприкрытый ужас. Первая настоящая эмоция за всё время их общения. Но ужас очень быстро сменился гневом. Пользуясь моментом, пока сам Локи отходил от случившегося, Сигюн незамедлительно призвала хранителя врат, что вскоре открыл для неё радужный мост, забравший её обратно в Асгард.       В глазах Локи застыло несколько коротких обрывочных воспоминаний. Всего четыре секунды, но этого хватило с лихвой, чтобы увидеть то, что заставило бога обмана ужаснуться. В ладони он сжимал некогда подаренный Сигюн кулон, что должен был скрывать её помысли от чужих глаз. Локи с грустью взглянул на украшение в его руках, чтобы потом с яростью его сжать в ладони, мысленно давая себе обещание вернуть то, что больше всего дорого ему сердцу.