Аутист

Уже четвертый день подряд я замечал, что, когда проходил по коридору по пути в столовую, Роман неизменно сидел в холле, возле нее, на одной из боковых скамеек, уткнувшись в свой телефон. Причем, когда я удалялся от него шагов на десять, он тут же вскакивал, хватал рюкзак и исчезал во всеобщей суете. И это навевало одну единственную мысль — парень нарочно меня подстерегал! Не иначе, как в его глазах это представлялось нашим общим свиданием! Возможно, я надумывал себе чрезмерно много лишнего, но иных объяснений данному факту не находил. Признаться, Ромка высосал из меня всю кровь этими появлениями. Спустя еще пару учебных будней я полностью уверился в своих догадках. Так и было! Юноша поджидал меня возле столовой, а стоило мне пройти мимо — неминуемо сбегал. И влечение мое к нему постоянно росло, а порочная моя натура боролась с жалкими остатками внутренней порядочности. Но, о черт! Как же трудно это было переносить! Я уже вполне понимал, что у юноши в жизни произошло нечто такое, из ряда вон выходящее, отчего тот вдруг принялся искать себе взрослого покровителя. То, что Рома Светлов мог в меня влюбиться, мне даже и в голову не приходило, слишком уж велика казалась наша разница в возрасте. А на ум шло, что он просто искал во мне дружескую поддержку в качестве отца или же старшего брата. Однако, мне так и не хватало решимости самому, на глазах у всех, подойти к нему и разузнать подробнее о сути его проблем. Я самым позорным образом трусил, не позволял себе приблизиться к парню лишний раз даже на шаг, чтобы не скомпрометировать ни себя, ни его. А ведь сам не переставал даже на миг думать о нем! Мне удалось еще раз переговорить с его классной руководительницей, Альбиной Егоровной, и выяснить некоторые подробности о Романе Светлове. Из этой короткой беседы я уяснил, что юноша последние годы жил с приемной матерью, женщиной уже не молодой, которая отдала ему очень много сил. Ольга, когда взяла на попечение мальчика, была замужем, но, вскоре муж ее скончался, однако, даже после тех драматических событий она не отказалась от своих обязанностей по отношению к Роману. По бытующему мнению, семья их считалась вполне благополучной, мама Оля хорошо зарабатывала, имела благоустроенную и просторную квартиру. Кроме того, эта дама была бездетной и полностью посвятила себя воспитанию приемного сына, чем заслуженно вызывала всеобщее восхищение. Однако, я видел, что Ромка сейчас имел гораздо менее ухоженный вид, чем в прошлом учебном году, когда только поступил к нам. Из этого можно было сделать вывод, что в приемной семье его по непонятным причинам наступили тяжелые времена, возможно, что приемная мать внезапно заболела, или же нечто подобное. Надо сказать, что наша школа не являлась элитной. Многие ученики были детьми гастарбайтеров, прогуливали уроки, едва говорили по-русски и очень часто не достаточно опрятно выглядели. На их фоне Рома даже сейчас сохранял весьма достойный внешний вид и продолжал хорошо учиться. Да и деньги у него водились. Подслушивая разговоры его одноклассников, я был в курсе того, что Светлов за пару сотен рублей оказывал помощь двоечникам в пересдаче контрольных работ, решая за них задания и высылая ответы через интернет на их мобильные телефоны. Но его жгучий интерес ко мне просто сводил меня с ума. Все мои мысли были заполнены именно этим, и я не мог ни спать, ни есть, а когда шел в школьную столовую, то думал исключительно о том, поджидал ли он в этот раз меня на скамье в коридоре. Свое отношение к Роману я подверг самому глубокому анализу и для себя уяснил, что совершенно не считал его ребенком. В моих глазах это был красивейший юноша, достаточно высокий и уже вполне развитый. Таким образом, ни о какой педофилии не могло идти и речи. Он просто глубоко заинтересовал меня, как человек, как интереснейшая личность. И все же, находясь под влиянием необходимости соблюдать этику в отношениях со своими учениками, раз уж я избрал делом своей жизни именно преподавательскую сферу, я решил поставить точку в той тайне, которая между нами в последнее время существовала. В один прекрасный день я принципиально не пошел в столовую. При спортивном зале у нас имелось специальное помещение, типа кладовой. В одной части ее хранился инвентарь, а в другой было оборудовано нечто вроде комнаты отдыха для персонала, с диваном, чайником, микроволновой печью и маленьким телевизором. В тот раз я специально взял в собой из дома бутерброды и твердо решил во время большой перемены никуда из нее не отлучаться. Разогрев в печке домашнюю еду, я уселся на диванчик и, силком запихивал ее в себя, не переставая, при этом, думать о Романе. И тут дверь моего убежища беззвучно приоткрылась, и кто-то, легко ступая, зашел в комнату. Даже не оборачиваясь, я сразу понял, что это был Ромка! Кусок хлеба с сыром застрял у меня в горле, я весь внутренне напрягся, и даже не находил в себе мужества, чтобы на него обернуться! Тем временем, парень приблизился со спины и положил мне на плечо свою узкую ладонь. Я затаил дыхание и даже зажмурился, боясь спугнуть его. В ответ лишь накрыл его ладонь своей рукой, и все! — Не надо меня бояться, — тихо произнес он. — И я тебя не боюсь. Жди, я напишу тебе сегодня вечером в ВК… И с этими словами он покинул подсобку, будто бы его и не было! А я так и остался сидеть, словно истукан, все еще чувствуя тепло его руки на своем плече. Разумеется, едва закончились уроки, я ринулся домой, в свою холостяцкую квартиру, где тут же включил комп и вошел в ВК. Надо сказать, что мне редко писали. Разве, что только особо бдительные родители, которые интересовались физической подготовкой своих отпрысков, и не прогуливало ли их драгоценное чадушко мои уроки. Правда, иногда поступали весьма провокационные сообщения от старшеклассниц, которые комментировали мои фотографии, особенно те, где я позировал на футбольном поле и с мячом, но их я игнорировал. И вот, расположившись в кресле, я сидел и ждал, когда же выйдет на связь Роман. За это время я успел весь нервно перечесаться, сварить себе пельмени и их съесть, да еще выпить не одну чашечку кофе. В сотый раз, подойдя к монитору, я увидел, что желаемый объект мне, наконец, написал! Вполне предсказуемо, что сообщение пришло от пользователя, носившего ник — Аутист. — Нам нужно с тобой встретиться. Мне необходима твоя помощь. В воскресенье приглашаю тебя к себе в гости. И все! Я раз сто жадно перечитал эти слова, а потом, так же лаконично ему ответил: — Хорошо, договорились, буду. На этом все наше общение и закончилось. А сердце мое билось, словно сумасшедшее, да так, что и в груди моей, и в висках одинаково отдавало, и я даже весь от волнения покрылся легкой испариной. А до воскресенья было еще целых два дня… Я просто не помнил, как их прожил, даже не в состоянии был нормально вести уроки. Просто выдавал мальчишкам мячик, предлагая поиграть в баскетбол, а девочки в это время занимались вольной аэробикой. Находясь у себя дома, я досконально продумывал подробности нашей предстоящей встречи — как мне следовало выглядеть и как себя вести. Время тянулось настолько медленно, что я, каждую минуту, бросая взгляд на стрелки циферблата, медленно сходил с ума. В наступившее воскресенье я готовился ко встрече так тщательно, как никогда и ни к одному, даже самому ответственному, свиданию. Я до блеска выскребся мочалкой под душем и сбрил с себя все волоски, какие только можно было сбрить, одновременно браня себя, на чем свет стоял, за ложные, наивные, надежды. Потом, словно обезумевший идиот, надел свои новые, самые лучшие джинсы и рубашку и обрызгался выходным парфюмом. Направляясь к Роману, в попутном магазине я купил тортик, хотя понятия не имел, ел ли он сладкое. Ведь все подростки, как я считал, любили тортики и пирожные. По дороге к нему я старался ни о чем не думать, чтобы не вогнать себя в паническое состояние, и, стараясь внушить себе, что, зачем бы Ромка меня не позвал, я обязан был оказать ему в том содействие, какой бы странной не оказалась просьба. Даже, если бы даже речь пошла об убийстве ныне действующего президента! И вот, позвонив в домофон, я на лифте поднялся на нужный этаж. Роман уже ожидал меня у приоткрытой двери. Выглядел он, пожалуй, как обычно. Длинная челка скрывала почти все лицо, и он резким движением головы отбросил ее в сторону. Открыв свое чистое личико и улыбнувшись пухлыми губами, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках, парень отступил назад, с видимой робостью приглашая меня войти. Он, как и прежде, не смотрел мне в глаза. Серьезный взгляд его сосредоточился где-то над моим плечом. Однако, каким-то непостижимым образом я ощущал, что юноша обрадовался нашей встрече не менее, чем я сам. — Здравствуйте, — в его голосе звучали безразличные, автоматические нотки, — проходите, пожалуйста, Руслан Ренатович. Разувайтесь, обувь нужно ставить вот сюда, на этот коврик. Чай, кофе, потанцуем? И я в ответ лишь приоткрыл рот, полностью растерявшись и совершенно не зная, что ему на это ответить. Стараясь быть предельно аккуратным, я снял себя куртку и повесил ее на свободный крючок в прихожей, а ботинки поставил в один ряд с его порванными кроссовками. Произнесенная Ромкой метафора заставила меня глубоко призадуматься. Ведь я не мало гуглил в последнее время в инете об аутистах, и во всех статьях особенное внимание обращалось на то, что они не способны воспринимать ни юмор, ни какие-либо иносказания. Но, вот, пожалуйста, феномен на лицо! — Я выучил наизусть несколько сотен поговорок и ответов на них, хотя, признаться, до сих пор не понимаю их смысла, — словно читая мои мысли, застенчиво пояснил Роман и махнул рукой в сторону кухни. — Проходи! — Я не заметил того момента, когда мы вдруг перешли на ты, — будучи не в силах совладать с собой, внезапно, к своему стыду, разнервничался я. — Ведь я, все же, твой преподаватель, кроме того, намного тебя старше! — Во-первых — мы сейчас не на занятиях, во-вторых — ты у меня ничего не преподаешь! — ни на секунду не задумываясь, парировал Роман. — А в третьих — возраст, это понятие весьма относительное. Вот так! Сразу поставил меня на место! И что против этого можно было сказать? Возмущенно засопев, я прошел на кухню, попутно озираясь по сторонам. Более всего меня в данный момент интересовало, где же находилась эта дама, Ольга, опекунша парня. Скорее, всего на работе, иных предположений не имелось. Далее я наблюдал, как Ромка вскипятил чайник и наполнил для меня чашку. Чай или кофе, на выбор, стояли передо мной. Признаться, я дико стеснялся! Просто не знал, куда девать свои руки или ноги. А Ромка, напротив, выглядел вполне спокойным, полностью контролируя ситуацию. — Речь шла о помощи, — наконец, выдавил из себя я, стараясь придать своему голосу уверенность и твердость, а потом, пристально рассматривая его, все же не смог не смягчиться. — Ром, если действительно я тебе необходим, то ты обратился, как раз, по адресу. Только, пожалуйста, говори по существу. Нехорошо будет, если придет твоя приемная мать и нас здесь застанет! Как я объясню ей свое присутствие? — О, не беспокойся! — сдержанно откликнулся он. Тут я заметил, что парень тоже достаточно волновался, мял свои руки, поглаживал ими колени, и еще он несколько раз провел ладонью по волосам, будто бы передо мной прихорашиваясь. — Только давай уточним один существенный момент, Руслан, — он продолжал упорно называть меня на «ты». — Я еще раз хочу повториться. Не нужно меня бояться. Запомни. Я — нормальный. Не какой-то там дебил, неадекват или придурок. И я тебя тоже не боюсь. А если ты откажешься мне помочь, то я это переживу. — Так, в чем суть проблемы? В горле у меня настолько пересохло, что я окончательно растерявшись, случайно, сверх меры, хлебнул крутого кипятка из чашки и закашлялся. — Осторожнее, — со смешком в голосе отозвался он. — Слушай внимательно. В общем… У меня наступили трудные времена. Мама Оля уехала. Я полагаю, что надолго. У нас в семье большие проблемы. Ее мама долгое время ухаживала за слепым мужем, но ее вдруг саму разбил паралич. И теперь моей опекунше нужно срочно продать их дом и переправить своих родителей сюда, в Москву. На это, сам понимаешь, необходимо время. А теперь по сути именно моей проблемы. Ни в коем случае, никто не должен узнать, что мама Оля отсутствует и оставила меня одного. Не знаю, поймешь ли ты, но это означает, что меня вернут назад в детский дом для детей с ограниченными возможностями. А дети, которые в нем живут, все без исключения, имеют инвалидность и находятся на специальном обучении, которое исключает посещение обычной школы. Таким образом, все титанические усилия, потраченные на меня в последние годы, неминуемо пойдут прахом. Я этого допустить не могу. Я хочу закончить обычную школу, снять с себя инвалидность, получить высшее образование и полную дееспособность. Но я чувствую, что один не в состоянии справиться. Мне необходима помощь человека, который мог бы за мной присматривать и корректировать мое поведение, чтобы остальные, обычные люди ничего не заметили. И я выбрал тебя, Руслан. Надеюсь, в этом нет ничего страшного? Я смотрел на него, словно зачарованный. В какой-то момент мне показалось, что он взглянул мне в глаза. Но, нет. Он просто случайно скользнул взглядом по моему лицу. — Для тебя — все, что захочешь, — ни на миг не задумываясь, окончательно позабыв и о своем возрасте, и об учительской репутации, ответил я. — Но, скажи, пожалуйста, почему ты выбрал именно меня?