***
— Просто капучино, самый обычный, — довольно измученно не заказала, а взмолилась женщина пред кассиром в Старбаксе. — … ну, вот, короче, а потом на концерт, — Лара продолжила рассказывать о своих грандиозных планах на День Рождения молодому бариста Максиму, как только скорбная женщина расплатилась. — И ты опять ищешь зеленое платье? — усмехнулся он. Наверное, Максим был единственным человеком на земле, который понимал значимость зеленого платья, тем более, что предыдущие два были куплены в его смены. — Да! Но там должно быть не просто идеальное, а такое, чтобы мне наверняка выделили на него денег… Потому что, по правде говоря, лимит зеленых платьев я уже исчерпала, — она хихикнула. С баристой Максимом Лара свела знакомство из-за своей нелюбви к вузу: прогуливая университет, она непременно ходила в кофейню на первом этаже Галереи, где Максим быстро запомнил ее имя и предпочтение по кофе. — Слушай, а нарисуй что-нибудь приятное той девушке, — Лара мотнула головой в сторону измученной блондинки. — Только ради вас, — усмехнулся парень. Женщина была настолько замотана, что когда Максим начал выкрикивать ее имя, она, успевшая занять удобное место, даже не обратила никакого внимания на навязчивые оклики. — Я отнесу, — сообщила Лара, которая стала практически частью кафетерия. — Марина, — встав прямо над блондинкой, хорошо поставленным на устной речи голосом начала декламировать Лара, — ваш самый обычный капучино с милым рисунком, эм, — Лара запнулась, пытаясь понять, что же нарисовал ее Максимка, — ну, наверное, это кот! — О… — рассеяно протянула женщина, поднимая голову на звук, — простите… я немного задумалась… — У вас что-то случилось? — сочувственно поинтересовалась Лара, которая с недавних пор очень полюбила вступать в быстрые беседы, которые в целом ни к чему не обязывают. — Не берите в голову… — печально вздохнула Марина, которая вообще-то очень хотела, чтобы кто-то взял в голову ее проблемы. — Да ладно вам, — продолжила улыбаться девушка, ей стало прямо очень интересно, что же могло случиться у такой симпатичной молодой женщины, — мне все равно нечего брать в голову, могу вас выслушать. Не дожидаясь приглашения, Лара уселась напротив незнакомки, только махнув рукой Максиму, чтобы тот сделал ей еще кофе. — Так странно говорить о своих проблемах с незнакомым человеком… — все еще сомневалась некая Марина. — Почему? Я же незнакомка, все, что я о вас знаю, так это, что вас Мариной зовут. Я вас вижу в первый и, вероятно, последний раз, поэтому не бойтесь! — Мне кажется, что мой муж мне изменяет, — внезапно посетовала блондинка, — он сам не свой… Я не знаю как это объяснить… Он довольно известный, я же понимала, что он будет принадлежать не только мне, что его будут окружать другие девушки, но… — она тяжело вздохнула. — А вы нашли какие-то доказательства неверности? Он к вам охладел? — Лара расстроилась так же, как Марина. — Ну… Где-то месяц назад я нашла женский ботинок у него в машине… — В каком же порыве страсти надо быть, чтобы позабыть про ботинок зимой? — попыталась пошутить Лара. — Вот он мне тоже самое говорил, — согласилась женщина, — а потом он ее на работе случайно встретил… И с восторгом рассказал мне о ней! — Но если бы она была его любовницей, стал бы он вам о ней рассказывать? — призвала к логике девушка. — Ну, тогда я так же решила и простила его… Но мне все равно как-то неспокойно… Буквально на прошлой неделе он… Мне кажется, что когда он был в Москве, он опять был с ней! — А это вы с чего взяли? — Лара слушала с каким-то маниакальным интересом: не так давно она обнаружила, что слушать людей — весьма увлекательное занятие. — Он приехал… Его словно подменили… Он был таким счастливым, еще и приехал на таком поезде странном… Он очень редко на ночных поездах ездит… А еще цветы принес, — для себя Лара отметила, что, знай она про ту бабу, которая расстраивает бедную Марину, она бы непременно выдернула все патлы этой разрушительнице чужих семей! — Ой, ну может, он к вам торопился! — Лара вспомнила про Ожогина, который ради жены тоже на ночном поезде ехал, чтобы доказать свои чувства; Лара, правда, не поняла, как неудобное купе коррелирует с нежным чувством. — А цветы — что же в них плохого? Вон, мой папа постоянно маме цветы дарит, это же здорово! — Вы правда так думаете? — слабо улыбнулась Марина. — Конечно! А еще я думаю, что вам стоит купить себе что-нибудь красивое, чтобы даже если у вашего мужа кто-то был, он бы эту мочалку бросил! — засмеялась Лара. — И вообще, Марина, вы такая красивая и замечательная, вашему супругу очень повезло! Девушки допили кофе, обсудив какой-то фильм, и разошлись. Однако у Марины словно камень с души свалился. Она, конечно, понимала, что нужно что-то менять, даже быстренько открыла прайс-лист спортзала, но ей было не так тошно. До этого подруги, которым женщина жаловалась, говорили что-то наподобие «а чего ты хотела?» или «все мужики козлы!», но еще никто не попытался сказать Марине, что это она замечательная, никто не давал ей надежды, что муж делает все именно для нее, потому что любит ее, а не из чувства вины.***
День Рождения у Лары начался весьма сумбурно хотя бы потому, что он выпал на субботу, а расписание возьми и покажи там первую пару. Ехать в вуз не хотелось страшно, и, наверное, никуда бы девушка и не поехала, если бы не решила, что ее обязательно поздравит ее группа, а отказываться от подарка не хотелось. Поэтому, наспех собравшись, Лара поехала на Ваську. Группа и правда поздравила: вручила подарок, который Ларе вообще не понравился, но никто не знал, что именно ей подарить, потому что Лара никогда особо ни с кем не общалась. В пять, когда Лара была полностью готова идти на концерт к Ожогину, она с ужасом поняла, что нет у нее в душе того прежнего трепета, который она испытывала буквально две недели назад. Для нее Ожогин перестал быть чем-то недосягаемым, он был человеком, а это действительно разочаровывало. Она поправила прическу и еще раз подкрасила губы. Делать прически в театр стало для нее чем-то вроде традиции, Лара тащилась от завистливых взглядов скромниц-театралок. У входа в ДК имени Горького Лара встретила свою вроде как подругу, которая со скрипом согласилась сходить на концерт неизвестного ей исполнителя. Театр не вызвал у Лары никакого восхищения — еще одно здание как осколок социалистической архитектуры. А может, проблема была не в театре, а в том, что она чувствовала приближение какого-то подвоха.***
Этого выступления Ожогин ждал так же сильно, как и все свои выступления на прошлой неделе. Он все пытался увидеть среди зрителей ту самую Лару, у которой сначала не попросил контактов, а теперь сокрушался по этому поводу. Нет, он не был влюблен в нее, просто безгранично скучал. Это доставляло ему море неудобств сразу по нескольким причинам: первое — он никогда не чувствовал такой привязанности к малознакомому «объекту», второе — он не мог объяснить природу этих чувств, а третье — флирт с поклонницами был для него чем-то обычным, он считал это частью профессии, продолжением образов, но еще никогда этот дежурный флирт не занимал у него столько мыслей. Пока артист выступал, он старательно вглядывался в толпу — но что там увидишь, в этом разнообразии женских лиц? Он с досадой понял, что и сегодня причины его навязчивых мыслей нет в зале. Когда Ожогин пожаловался об этой одержимости своему другу и коллеге, друг и коллега сделал долгий глоток пива, а потом изрек свои соображения: — Все твои проблемы от незаконченности, — он сделал еще один глоток, — вот ты с ней переспал? — Конечно нет! — поморщился Ожогин, — я женат, если ты вдруг забыл. — Ты знаешь, что я прекрасно отношусь к Марине, — все с той же философской интонацией продолжил друг и коллега, — но любишь ты Марину или нет, в вопросах страсти уходит на второй план. У тебя просто чувство неудовлетворенности, даже незавершенности, вот переспишь с этой девкой и все, проблемы не будет. А теперь возьми-ка мне еще выпить! Конечно, с причиной неудовлетворенности Ожогин не согласился, но в том, что эти отношения как-то не окончены, он был свято уверен. Поэтому всю прошлую неделю, выходя в роли Онегина, он внимательно выискивал Лару, которая между делом сказала, что в свой День Рождения обязательно придет на его выступление. Тогда это очень польстило мужчине — так польстило, что он даже не удосужился узнать, а когда же будет этот день, совпадающий со спектаклем. Март подходил к концу, в Питере оставалось два концерта, потом только в родном Ульяновске, ну, и где эта девчонка?!***
Лара в довольно скверном расположении духа стояла в гардеробе, покинутая подругой, у которой кошка начала рожать прямо посреди представления, поэтому вроде как подруга радостно сбежала с неблизкого ей мероприятия, активно прикрываясь кошкой. Лара стояла перед сложным выбором: ехать домой и огорчить маму-психолога, которая так радовалась, что после концерта ее дочка пойдет в кафе с хорошей подружкой, или же пойти в кафе и отсидеть там часа полтора, а потом поехать домой и рассказать родительнице, как классно в Кофешопе ей вынесли тортик со свечкой. Да, сложный выбор. «Может, сходить на служебку? — подумалось Ларе. — Нет, я не Ожогина встретить хочу, что за глупости, я просто хочу скоротать время, а почему бы не поздороваться с вроде как не чужим и весьма любимым исполнителем?» Так Лара и сделала: кутаясь в зеленый шарф, который мама-психолог называла банным полотенцем за текстуру, она поплелась за двумя женщинами лет под пятьдесят, которые выглядели как женщины, знающие, где караулить артистов. Встали они под дверьми, и Ларе было даже телефон не достать — еще сядет от холода, ох уж эти весенние вечера, пронизывающие ледяным ветром до костей. И вот, когда Лара уже начала тихонько материться, потому что нельзя быть такой зазнавшейся звездой и так долго морозить фанаток на улице, дверь распахнулась и появился тот, ради кого был устроен мини-митинг. Ожогина поздравляли, благодарили, дарили ему цветы и подарки, и в этот момент Ларе стало чертовски завидно, потому что ей цветов никто не подарил. Ей даже показалось, что она вообще никому не нужна, потому что ее единственная подруга — и та бросила именинницу. А теперь еще и этот: да, Лара стояла в отдалении, не бросалась сделать фото, но это же не повод ее не замечать! В конце концов, она была здесь объективно самой красивой (объективно по мнению Лары). — Полагаю, что у вас, Лара, сегодня День Рождения? — Лара так сильно зациклилась на жалении себя, что пропустила момент, когда все поклонницы были одарены достаточным вниманием. — Может, дать вам автограф? — попытался проявить иронию мужчина. — Может, вам помочь? — вяло улыбнулась Лара, которая в конец растеряла праздничное настроение.