Часть 9. Оливер Куин в России
19 февраля 2018 г. в 17:31
В то время как Легенды вместе с командами Флэша и Стрелы колесили по Стар-Сити, безуспешно пытаясь отыскать хоть кого-нибудь, злобный Оливер Куин мрачно летел на самолёте в Россию. За полчаса до приземления стюардессы надели кокошники, а в салоне заиграл гимн СССР. Каждому пассажиру раздали по рюмке водки, и когда самолёт успешно приземлился, все дружно выпили, восхваляя Ленина и коммунизм.
Из самолёта Оливер вышел с куда лучшим настроением. Он стал озираться, ища глазами своего давнего товарища Анатолия, как внезапно ему прилетел мощный хук слева. Охреневая, Оливер валялся на земле, напоминая себе, что у русских очень странные традиции по части приветствия гостей.
— Оливер Куин, неужели это и вправду ты? — насмешливо сказали сверху.
— Анатолий, — просипел Оливер, поднимаясь и оттряхивая грязь со штанов.
— Дай я тебя поцелую! — Анатолий, который несколько секунд назад врезал ему так, что мама не горюй, теперь сжимал его в объятиях и трижды целовал в щёки. Потом он щёлкнул пальцами, и один из его молчаливых охранников поднёс им две рюмки водки.
Оливер, уже слегка пришедший в себя, взял рюмку. Они чокнулись, сказали хором «Прочность!» и выпили.
— Ну, брат, добро пожаловать! — Анатолий похлопал его по плечу.
— Сп… спасибо, — выдавил из себя улыбку Оливер. — Знаешь, Анатолий, мне надо приезжать в Россию почаще.
— Нет, не надо, — вдруг резко посерьезнел Анатолий. — Ты был в Братве, потом не был. Потом снова был и снова не был. Так дела не делаются.
— Просто всё дело в том, что я стал кем-то… — начал оправдываться Куин.
— Кем-то или чем-то другим, да-да, — раздражённо закатил глаза Анатолий. — Знаем мы эту историю. Но это ничего не меняет.
— Но пойми, кто-то… — снова начал Оливер.
— Подвёл этот город, да-да, — сказал Анатолий. — И это тоже ничего не меняет.
— Чёрт, я и забыл, что ты хорошо меня знаешь, — пробормотал Куин. — Ещё по водочке?
— Думаешь, я захмелею и соглашусь тебе помочь? Оливер, Оливер, тебе никогда не напоить русского.
— Должно же быть что-то, Анатолий! — в отчаяньи сжал кулаки Оливер. — У меня снова беда, пойми! В моём городе кто-то… пишет нехорошие слова на заборах… рисует неприличные картинки! Я справился с солдатами миракуру, вытравил из города вертиго и другие наркотики, я сломил Слэйда Уилсона, я свергнул Рас-Альгула, я… Я понятия не имею, как мне поймать этих уродов с баллончиками, — потерянно закончил народный герой, чуть не плача.
— Знаешь, Оливер, — протянул Анатолий, глядя на него недоверчиво. — Шокировать русского не менее трудно, чем напоить. Но тебе удалось. Теперь я вижу, что у тебя беда. И беда немаленькая.
— Спасибо, Анатолий, — с чувством поблагодарил Оливер. — Я знал, что ты поймёшь.
— Да-а, да, — покивал Анатолий, глядя всё так же недоверчиво. — Беда, большая беда с головой.
— Прости, что?
— Ничего, пойдём, говорю, выпьем, брат, тебе не помешает расслабиться. Выпьем, потом сходим в баню, потом я сыграю тебе на балалайке, после этого мы полюбуемся на портрет Ленина и на бюст Ленина, ну, а потом ещё раз выпьем. И закусим огурцом. И снова выпьем, и снова закусим. И ещё раз выпьем и закусим, выпьем и закусим, выпьем и закусим, и так до тех пор, пока в твоей голове не прояснится.
— Т…ты уверен, что после всего вот этого вот в моей голове прояснится? — пробормотал Оливер, что-то подозревая.
— Уверен-уверен. Поверь русскому человеку. Давай, пошли, дорогой.