Пердюмонокль 3. Спецмиссия в Висконсине

При жизни, бывало, задумаешься: а что из себя представляет рай? Или ад? Или, скажем, небытие? Всякое представляется, но умерев, я осознал, насколько мои фантазии не совпадали с реальностью. Во-первых, телесная моя оболочка никуда не делась, однако стала страшно тяжела – ни рукой, ни ногой не двинуть, даже веки приподнять стоило усилий. Во-вторых… так, и что я вижу? Арочный каменный свод над головой, откуда-то пробивается чахлый лучик света, одиноко горит лампадка. В темном углу понаставлены стеллажи, ощетинившиеся глянцевыми горлышками бутылок. Однако… Гримус сидит на табурете перед бочонком, используя его дно как столешницу, и что-то пишет. По-прежнему худой, жилистый и малопривлекательный. Морду кривит сердито… что, лекарь-насильник, и ты отжил своё? Однако за что мне такое наказание – и после смерти терпеть рядом с собой Гримуса? И тут я понимаю, где нахожусь. В чистилище! Видно, есть за что, и Гримус неспроста, ох неспроста - это же персонификация всех моих измен мужу! Будет язвить, мучить меня издёвкой и домогательством… А возможно ли меня измучить домогательством? И стоило мне вспомнить о муже, как скрипнула дверь, и в проём шагнул Ультмейт во всей красе – тёмно-лиловый сюртук в стиле милитари с золотыми пуговицами, белые лосины, изящные лакированные сапожки. Лицо бледнее обычного. - Я почувствовал, господин доктор, что Вэл очнулся. - Разве? – удивился Гримус и повернулся ко мне. Стоп! У вампиров смертная душа, для них нет ни чистилища, ни чего-то ещё. Тогда откуда здесь Ультмейт? Я понял, что снова запутался. - Валентин, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? – маркиз, усевшись рядом, с легкостью поднял мою чугунную руку и поцеловал в ладонь. У меня только и получилось, что невнятно промычать в ответ. Сказать-то хотелось многое, спросить: жив я или умер, где нахожусь? Знает ли кто, что со Смитом? - Ничего-ничего, душа моя, мы справимся, всё будет хорошо. И этот туда же! Да что происходит? Как мне узнать, убил я Сейлу или нет? Я застонал. Вампир засуетился, схватил вторую мою руку… и тут я увидел, что рука в крови – в вене торчит какая-то штука, видимо катетер, и выпускает из меня кровушку тонким ручейком! - Бездна, да из него уже таз натёк, - сквозь зубы говорит вампир. – Не достаточно ли, господин доктор? Ха, я так и знал, что Гримус меня доконает однажды! Вполне объяснимая позиция: не хочешь быть моим - не доставайся никому… - Успокойтесь, Ваше Сиятельство, я знаю, что делаю, - снисходительно заявляет он. Итак, кое-что всё же проясняется. Я жив. Но меня хотят убить. Ультмейт, кажется, против, но спасать не торопится. Боже, за что?! Я, наверное, не одного Сейлу убил, ещё и секретаря… как его? Хатсона… Хатсона тоже. Я поскулил, поскрёб ногтями простыню. Ультмейт смотрел жалостливо и вздыхал. Где ж силушка моя магическая – спалить бы адского коновала! С усилием я пошевелил пальцами… Записи Гримуса вспыхнули и прогорели вмиг. Он вскочил. - Ну вот, видите! А вы говорите «хватит». Боюсь, для стабильного эффекта придется вызвать гиповолемию. Ультмейт ощерился и зашипел. И тут дверь вновь открылась и пропустила Олуха с кувшином и стопкой полотенец в руках. Увидев, что я смотрю на него, полуогр прикрыл дверь и привалился к ней задницей. Скупая слеза потекла по умилённой роже. Обстановка слегка разрядилась. - Тебе, Олух, опасно здесь находиться, - сухо сказал врач. - Я понимаю, - с достоинством ответил мой ординарец, утёр глаз и нос одним из полотенец и подошёл ко мне. - Э, так дело не пойдёт! - нахмурившись, сказал он. И, аллилуйя! – просто взял и выдернул катетер, придавив сгиб локтя салфеткой. - Что ещё за самоуправство! – взвизгнул Гримус. - Вы, ваша милость, сказали, что стравить лишнюю магию из командира можно либо кровопусканием, либо естественным выбросом энергии, как это и случилось в подземном ходу. Стены здесь надежные – пушкой не пробьёшь, пожар на всю постройку не перекинется. Вино, конечно, испортится… вино жалко. Но я самые ценные бутылки перенес в ледник, так что пусть себе бросается огнем на здоровье. Гримус рот то разевал, то закрывал и глазами хлопал. Но надо было видеть моего Олуха в этот момент – с лекарем объяснялся, как с дитём неразумным, да ещё вроде как с ленцой, через плечо. А сам тем временем пристроил кувшин рядом с ложем и начал протирать меня мокрыми салфетками. - Не думаю, что это поможет снять жар, мэтр Олух, - уважительно (!) сказал вампир. - Что ж ему, грязным лежать? – вопросом ответил мой полуогр и обратился ко мне: - Хоть полегче вам, сударь? Кивнуть можете? Я кивнул. Олух тоже кивнул: - Ничё, и не из таких передряг выпутывались. Вот и господин полковник, он, кстати, легкими ожогами отделался, обещал посодействовать. Говорит: подниму связи, из тех, кто в чудовищах разбирается. Уфф, Сейла жив, хвала Небесам! Однако, что за чудовище? Уж не я ли? - Конечно жив, не беспокойтесь. И он, и господин секретарь … только того ушибло слегка. А так-то вам повезло, что они рядом оказались. Господин полковник тайком перевез вас в «Золотой грифон», он вообще сказал, что огласка недопустима… - Бла-бла-бла! - громко сказал Гримус. – Закончил – убирайся, твоему милому командиру опасно бодрствовать. Если б я мог, я бы вцепился в руку Олуха и ни за что не отпустил. - Вот покормлю его и уйду, - всё так же через плечо ответил ординарец. – Командиру долго без еды нельзя. Гримус фыркнул и вышел вон, хлопнув дверью. - Скажите, мэтр, вы доверяете господину Гримусу? – немедленно спросил вампир. Олух помолчал, повздыхал и, наконец, ответил: - Маг он не самый обходительный, чего уж… Но ремесло своё знает. И к вашему мужу… хорошо относится. - Да уж я заметил! Не успокоюсь, пока Вэл не окажется в замке. Без обид, мэтр, я вам очень признателен, но вдалеке от столицы решить проблему будет проще. - Конечно. Всё устроится, не переживайте. Вам бы пока отдохнуть, Ваше Сиятельство, столько сил вы тратите, вредно вам. Я подумал, что Олушек сейчас действительно борзеет – давать советы маркизу Сагди! Но маркиз Сагди только устало качнул головой. - Да, я слабею. А вместе со мной слабеет и купол, блокирующий магию моего бедного Валентина. Хотя… какой там купол – так, тонкая пленка над энергетической блокадой магов. И всё же я буду подпитывать её до последнего… надеясь на обещанную помощь. И тут он, красавец мой бледный, уложил голову мне в колени и задремал. Олух покачал головой и подсунул под щеку Улли подушку. Сам же принёс куриного бульона и по ложечке начал в меня вливать. - Блокада, вишь, купол, – задумчиво сказал он. – А у вас и рот с трудом открывается. Ещё и кровь выпускают. Я теперь догадался, что причиной моей скованности являются блокирующие магию щиты. Это они давят меня, точно пресс, а Гримус ещё и сознание моё пытается отключить, ведь я одной мыслью поджигаю всё вокруг. Даже тенью мысли. Бездна, во что я умудрился вляпаться? - А всё из-за того чудища волосатого, с которым вы рубились в Паруанских лесах. Вы, небось, и не догадывались? Я уставился на него в непонимании. - Да, так и есть. Вам в прошлый раз не очень-то поверили, так ведь? А сейчас меня взялись допрашивать – что да как. Ваш муж, такой: «ах, что ж он мне ничего не рассказывал! Лишнего слова о войне не произнёс!» А господин врач: «помилуйте, ну уж всяко он не с Кроппером сражался!» А маркиз – да отчего же не с ним? А Гримус – да потому что вообще не доказано, что Кропперы не вымерли, и в любом случае вашему мужу с таким не совладать! Господин Сагди шипит как чайник, а я говорю: очень даже совладал, я сам видел, саблю вогнал по самую рукоять в пасть ему – червь волосатый так и уполз. Олух многозначительно поднял палец, подергал бровями и споил мне ещё ложку наваристого бульона. - Воооот. И тут полковник Смит говорит задумчиво: что ж мы упустили из внимания клинок? Саблю ведь выдавали вместе с обмундированием, магически она привязана к офицеру, на гарде даже имя владельца проявляется со временем. А врач: любая магия Кроппером поглощается и укрепляет его. Смит: да вся магия клинка – его привязка к хозяину. Застрявши у монстра в пасти, он просто-напросто уморил его голодом, а сталь послужила проводником утекающей из монстра силы в физическое тело мага. И странно, говорит, что это тело не разорвало боевой магией давным-давно, и только сейчас стало по-настоящему худо, когда Кроппер, по-видимому, издох. Мыслить ясно не получалось, одни кропперовы псевдоподии копошились перед глазами. Хотя, если вдуматься, логично всё. Закон Лавуазье не отменялся и в этом мире, и раз в одном месте магия утекала, то в другом она накапливалась. Вот откуда моё владение огневой мощью – начинал я войну полным неумехой, все свои силы вкладывая в один единственный боевой заряд, медленно совершенствовался, и вдруг, после, как казалось тогда, полной потери магического дара, начал чересчур бойко восстанавливаться. Иной маг выпустит пяток шаров и ручки свесит, а с меня как не убывало вовсе. И, видимо, к моему же благу дар мой пользовался спросом каждодневно, а то и ежечасно – война всё-таки шла. Дома, конечно, файерболами кидаться незачем было. На приснопамятном приеме, устроенным Ультмейтом, я закатил роскошное огненное шоу - часть гостей ревела от восторга, другая подвывала в ужасе, но равнодушных не было. А ещё сынок всё-время просил побаловать его представлениями, но приходилось таиться от Ультмейта, разглядевшем в психике малыша зачатки пиромании. - Лекарь говорит, что ваше… как его? биполе было слишком раздуто, и при энергичном… энер-ге-тическом, о! выбросе вас должно было в ошметки разнести. Но ведь не разнесло же. Я думаю, полковник с секретарем всё же спасли вас. Супруг ваш тоже так считает, он Смиту долго руку тряс, уверял, что по гроб в долгу. Я вынужден был согласиться. Смит - мощный маг, наверняка разглядел хаос моего биополя и вовремя изолировал меня от скопления магов. Коллапсировать, значит, где-то под землей, ага. Но ведь не бросил же, пытался как-то удержать то чудовище, что прогрызало меня и рвалось жечь всё и всех. А потом ещё как-то доставил в «Грифон» под опеку Олуха. На моё несвязное мычание, Олух быстро ответил: - Полковник поймал экипаж на улице. Там эльфик какой-то сидел, наверное обгадился от ужаса – полковник Смит замотал себе голову шарфом, чтобы скрыть ожоги, а эльфик подумал, что его кто-то убийцам заказал. Смит загрузил и вас, и стукнутого Хатсона, наслав, как мне думается, отвлекающие чары на прохожих. Короче, говорит - никто вас не видел, и слухи не поползут. Привез в гостиницу, я устроил вас в винном погребе, подальше от посторонних глаз, ну и... в целях безопасности, и тут же пикси отправил к вашему мужу. Как он так быстро добрался – ума не приложу. Как давно я, интересно, в таком состоянии? - Вы почти двое суток без сознания валялись. Но это, я думаю, лекарь что-то магичил, а маркиз с полковником всё чего-то руками водили над вами, а ещё ползали по полу и чертили знаки. И стены исписали, и, гляньте… - он ткнул пальцем в арочный потолок, расписанный рунами на черно-эльфийском. - Это всё ваш супруг. Думаете, он стремянку брал? – Олух склонился к самому моему уху. – А вам доводилось видеть, чтобы Сагди, как паук, на потолке висел? Брр, жутко смотрелось. Мне захотелось прикрыть руками голову мужа, чтобы этот боязливый шёпот не потревожил его. Ну и что, что по потолку ползает? Зато любит меня, переживает, опять все силы истратил ради моего спасения. Но чего они ждут? На какую помощь надеется Ультмейт? - Смит, как я и говорил, ищет специалистов по древним монстрам: вдруг подскажут, как без ущерба извлечь из вас его магию. А муж ваш сказал, что знает только одного мага, который во всё вникнуть сможет и что-нибудь придумает. Уго Плистус, по-моему, я о таком не слышал. Ха, Ультмейт, однако, шутник! Помню я старичка Плистуса - доброго брюзгу, с язвой-оракулом в кишке. Одному Небу ведомо, какое столетие он уже разменял… - А доктор и говорит: конечно, Уго Плистус – маг великий, только он помер давно. Я, говорит, точно знаю, так как ещё во времена моего студенчества деканат слал ему приглашение читать лекции, а в ответ пришло письмо: «забудьте обо мне, я умер». Маркиз сказал, что очевидно маг выразился фигурально: не хотел, чтобы нарушали его уединение. Но Гримус важно так заявил, что обычно великим магам не до образности – говорят, как есть, а бывшему некроманту, вивисектору и прорицателю слать письма в мир живых – раз плюнуть. Ох, сильно сомневаюсь, что старый профессор баловался некромантией. Не та натура. Скорее всего, нам с Улли знаком совершенно другой Уго Плистус - не тот, о котором говорил Гримус. - Знаете, сударь, мне бы очень хотелось, чтобы супруг ваш действительно знал именно того мага-некроманта, о коем и речь. Он отправил пикси с шифрованным посланием в Ступы. Гримус-то знаете, что предложил? Собрать консилиум врачей! И оперировать вас, да-да! Меня озноб пробрал. Олух же вновь зарылся шнобелем мне в волосы и зашептал: - Только тогда ой-ёй что будет. Я подслушал… Смит говорит: Валентина муж ни за что не позволит резать. А лекарь, спокойно так: в таком случае, говорит, добьюсь, чтобы брак аннулировали. А Смит как взъярится! Ты, говорит, дуболом. Вот так и сказал – дуболом! Я зажмурился, молясь богам, чтобы вот сейчас Олух лучше заткнулся. - Он крепко спит, два дня ведь глаз не смыкал, - шепнул полуогр. – Но вы знайте – я за господином Гримусом в оба глаза приглядываю, и если он не отступится, я маркизу всё как есть расскажу. При моей жизни резать вас никто не будет. Вот. Наелись? Я так и лежал, зажмурившись. Олух вздохнул, сгрёб кувшин с миской и ушёл. - Я всё слышал, - сказал Ультмейт. А кто бы сомневался! А Олух, мне кажется, давно перестал быть олухом и прекрасно понимает, что делает. - Нам бы, Валентин, обоим научиться выбирать себе друзей. Хорошо хоть с денщиком тебе повезло. И всё, молчание. Но очень уж тягостное, чую, ещё не раз мне припомнят знакомство с Гримусом. Ох, только б сейчас вампиру выдержки хватило не устроить разборки, но ведь лекарь сам нарывается! Хвала Небесам, Гримус заявился в компании Смита. Полковник кутал лицо в шарф, но ожоги всё равно были заметны, на мой виноватый взгляд он потрепал меня по плечу и принялся подпитывать защитный купол. - У меня неутешительные вести, господа. Знатоки совершенно не исключают существование Кропперов в наше время, а уж о Паруанских трясинах стоило только упомянуть… Есть засекреченные данные разведки – всадники на драконах наблюдали в тех местах нечто, схожее по описанию. - Смит, мы вроде как решили принять битву гренадеров с Кроппером за факт, - недовольно прервал его Гримус. – Ты должен был узнать, как нам избавить Вэла от этого проклятия – кропперовой магии. - Увы, я ничего не узнал, кроме весьма сомнительной легенды о схватке Хрестора с этим чудовищем. Хрестору удалось его ослепить - выколоть ему глаза - и сбежать. Но, повторюсь, история сомнительна, так как нет такого монстра, с которым бы Хрестор не дрался и геройски не победил, вот и Кроппера включили в их число за компанию. Вспомнив, что глаз у монстра было целых шесть, я со Смитом согласился - выдумки всё. Замучился бы король каждый выкалывать. - Всё, больше о Кропперах ничего нет. Встреча с ним – верная смерть, особенно для мага. Чисто в теории какой-нибудь гигантский тролль смог бы вырваться из его хватки, вот только Кропперы сами выбирали добычу помягче. Они быстры, сильны и неуязвимы, им по вкусу как плоть жертвы, так и ее магические способности. Все повесили носы и призадумались. - Пикси письмо принёс! – сообщил, протискиваясь в дверь, Олух. Ультмейт оживился, выхватил конверт из его рук и сорвал печать. Маги встали за спиной маркиза и вытянули шеи. - Что за галиматья? – удивился Смит. – «Трелевай слегу к гнезду, ворон бросит там кости». И никакой подписи. Маркиз, вы понимаете, о чём речь? Ультмейт просветлел лицом. У меня тоже появилась надежда на благополучный исход – старый профессор не бросил меня… а вдруг он именно тот, кем Ультмейт и Гримус его считают? - Это ответ Уго Плистуса, - с улыбкой превосходства ответил мой муж. – Он предлагает мне незамедлительно перевезти Валентина в мой родовой замок. Сам же он прибудет туда в ближайшее время.