Пердюмонокль 3. Спецмиссия в Висконсине

- А-а, вон вы про какие новости, - задумчиво протянул Олух. – Да было б про что! То, что господин Гримус просил вам на ухо шепнуть – я и позабыл совсем. - Не позабыл, - сказала баронесса. - Как этот змей вообще в курсе дел оказался? Или уже вся Хрестория кости мне перемывает? - Хрестория любит вас, - вновь вставила слово баронесса. - И господин лекарь тоже, видать, крепко любит, - буркнул полуогр. – Во всяком случае притащился ко мне в гостиницу сразу за полковником Смитом. Полковник удивился: а ты-то здесь откуда? А господин Гримус: дурные вести быстро доходят, я знаю, что с Хуксом беда стряслась. Напрасны, говорит, старания парламента… - Парламента? Да кто там пальцем, вообще, пошевелит ради меня? – поражённо воскликнул я. - Это доктор так сказал, - веско ответил Олух. – И неспроста. Так вот слушайте, что мне велел передать вам полковник… И, кстати, не думайте, что это он меня к вам отправил, я б и сам… Если б, конечно, ваша милость соизволили мне хоть словечко черкнуть… Хотя, само собой, я понимаю, как душеньке вашей тяжко и не до того вовсе, чтоб пачками письма писать… - Олух! – тройной окрик прервал словоизлияния, и полуогр перешёл к сути: - Полковник говорит, что в парламенте только и разговоров, что об убийстве того самого профессора. А кто убил – так разобраться и не могут. Поговаривали, что маг из-за Стены. Что сила у него нездешняя. И вроде как профессор этого мага сам из-за Стены перетянул, отдав ему часть своей магии. Только, видно, магу части мало показалось, вот он и прикончил старика вовсе. Но это всё так, присказка, а главное – многие почему-то уверены, что вы – следующая жертва. Всем известно, что вы сильнейший в Хрестории огненный маг, вот убийца и заманивает вас в ловушку, похитив сына. Я крепко задумался над его словами. И сначала логика виделась мне. Положим, что убийца не совсем маг, а… продукт опасных экспериментов самого Плистуса – этого никто, кроме нас с Улли, не знает, да и мы приняли это лишь за версию. Но если профессора и грохнули только за его магию, то… вполне логично, что убийца знает о моей силе через того же Плистуса и охотится за ней. Но каким боком тогда примешался Роланд? Да плевать ему на мою магию, он тупо мстит, и прежде всего Ультмейту. И когда я ещё раз всё прикинул – нет, не сходится. И Плистуса убили из мести, и Валюкса похитили тоже из мести. Два ублюдка объединились, чтобы легче было мстить, и у каждого – свой объект ненависти. - А ты знаешь, Олух… Да и вы, дорогая баронесса, вы ведь вряд ли в курсе, что убийство старого мага пытаются навесить на моего мужа? Вот тебе, Олух, официальная версия канцлера, да и Парламента. Уж ты-то, друг мой, наверняка по дороге натыкался на объявления о нашем новом статусе преступников и беглецов. Олух кивнул: - Да, ищут, весь юг скоро на уши поставят. Ищут вас прежде всего, а господина маркиза разве что на словах. А найдут – упрячут надёжно, не сомневайтесь. Полковник рассказывал – канцлер с господином спикером, как бишь его? Додсон! Ага, сразу, как старого профессора ухайдокали, эти двое закрылись в Красной комнате и порешили между собой, что вас для безопасности пока лучше запереть в замке, но при малейшем нарушении перевести в тюрьму, в подземные казематы, о которых даже стража далеко не вся знает. Канцлер, правда, сомневался – нам, говорит, с рук такое не сойдёт. А Додсон сказал, что с рук им не сойдёт ваша гибель. - Какая забота, - заметил я с кривой усмешкой. - Уж точно. Господин Хадсон их разговор подслушал. Но тогда-то он ничего никому не сказал. А потом канцлер самолично приехал в парламент, чтобы рассказать Додсону, что сын ваш похищен, и вы с Их Сиятельством отправились его высвобождать. Вскорости к ним присоединился некий Янг, по словам Хадсона – в ужасном виде и с чем-то вроде тюрбана на голове. И вот уж он орал не таясь, что вас немедля надо брать под опеку, а мужа вашего – в кандалы! Сыночка же вашего искать вовсе не следует – так он сказал. Пора проредить вампирскую аристократию, сказал этот Янг. Вот тут уж господин секретарь времени не терял – разыскал полковника и всё ему пересказал. - Гадские маги! – неожиданно крикнул Джон. – Чтоб им сдохнуть! Баронесса охнула и приложила ладонь к губам. Я же в какой-то опустошённости закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Всё потом. Сначала – найти Валюкса. А потом… Я размяк от мирной жизни, я разнежен вампиром, я уподобился ленивому коту. И я забросил список тех, кому мечтал отомстить – это стало неважным и походило на планы обиженного ребёнка. Ребёнка, конечно, не слабо обижали – предавали, продавали, насиловали. Но, видимо, всё это было возможным перерасти и оставить в прошлом. Сейчас всё изменилось. Хватит прощать, ох, хватит! И я не забуду и не прощу! Баронесса сама налила вина в бокал и поднесла мне. Прохладная рука её легла на мой лоб. - Отриньте мысли о досужих ханжах, Небо не позволит им стать помехой в вашем деле. Я открыл глаза и посмотрел прямо в её мерцающие очи. - Точно, не позволит. Небо уже позаботилось о том, чтобы у меня достало сил очистить свой путь от любой помехи. - Силы – это прекрасно. Но подпитывать их одной лишь яростью и желанием мести – не лучший выход, поверьте, - рука Ангедонии ласково пригладила мои волосы, она склонилась ко мне и шепнула едва ли не на ухо: - Я заметила, что господин Сагди сковал свои чувства заклятием, мудрый сей поступок или малодушный – не мне судить. Но, возможно, вы не откажитесь от моей помощи в обуздании ваших чувств, особенно той боли… - Нет, благодарю вас, я в порядке, - поспешно ответил я, снимая её ладонь и целуя, чтобы смягчить резкость тона. - Так Их Сиятельство под заклятием! – воскликнул Олух (слух собачий, ей-богу). – Уф, а я-то извёлся весь, смотрю – он как каменный, будто и не тревожит ничего. Да ещё и доктор этот, вот уж точно, сударь, змей ядовитый, словами своими ум прожёг… - Милый ты мой ординарец, успокойся уже, никого слова Гримуса не интересуют, - прервал я его. Но Олуху, видно, невмоготу было удержаться: - Он же вынудил меня пообещать, что я вам перескажу его мысли! Говорил, что маркизу только и надо, что душу вашу к рукам прибрать, что ради этого он на всё пойдёт. И что ему козни плести – всё равно, что дышать, и чужими руками со стариком разделаться – раз плюнуть… - Дурак ты, Олух, (прошу простить меня, баронесса), но ты ещё скажи, что чужими руками Сагди собственного ребёнка выкрал. Олух сначала горячо закивал, потом затряс башкой: - Да ведь не я такое говорю, а доктор! - Господин доктор, возможно, не здоров, и вы, дорогой Олух, повторяете чужой бред, - Ангедония со значением подняла бровь и скосила глаза в сторону двери. - Так-то да, но когда думаю о том, что вампиры жуть какие коварные… - тупил Олух, задумчиво почесывая репу. – Ну кто в здравом уме похитит у вампира дитя? - Олух, мы прекрасно знаем кто. Хотя на счёт коварства ты прав – вампиры, например, имеют привычку подкрадываться незаметно и подслушивать… На последнем моём слове Ультмейт вошёл в гостиную, с лицом абсолютно бесстрастным. Вот просто ни капли смущения! У полуогра отвисла челюсть, он несколько раз сморгнул и выдавил из себя: - Ну... как бы... полковник обещал прикрыть, мда, но просил не лезть на рожон и отсидеться в провинции. Да. - Максимиллиан крепко спит, - равнодушно сообщил маркиз. - И нам нужен отдых, но сон моего супруга должен быть особым: не слишком глубоким, он, скорее, должен походить на медитацию. Я мысленно застонал – с медитацией у меня не всё ладилось. Но тут же некое успокоение сошло на меня – словно рука Ангедонии вновь коснулась моей головы. - Вы не откажете в помощи, сударыня? – склонился в галантном поклоне Ультмейт. – Участие столь сильного парапсихолога будет гарантией успеха. - Помнится, я сама представилась вашему супругу лишенным всяких талантов существом, - заалела ушками баронесса. – А ведь здесь главное доверие… - О, доверяю вам полностью! – поспешно ответил я. – Я не слепой и не такой уж тупица, чтобы не замечать вашей силы. Даже то, как дивно вы похорошели за последние годы… Тут я задумался над тем, что слова мои звучат намёком на прежнюю сомнительную красоту хозяйки. Хотя как сильный эмпат она должна бы воспринять мой неудачный комплимент в правильном ключе. Ангедония, видимо, именно так и поступила – ещё больше заалела и затрепетала ресницами и призналась, что с каждым новым материнством чувствовала усиление родовой эльфийской магии. Беспокойство моё исчезло, сменилось нетерпением. В таком состоянии заснуть было бы делом трудным, но когда по обе стороны от моей постели встали вампир и эльфийская дама, когда я воочию увидел две соприкоснувшиеся сферы – тёмную и светлую – их магия скрестилась на мне – всякие сомнения ушли. Я погружался в уже знакомое состояние, представляя себя птицей (и всё же скорее голубем), отмежевавшейся от оцепеневшего тела. - Пока всё глухо, - услышал я голос мужа. - Надо ждать, - ответили ему. - Сударыня, в том случае, если Валюкс откликнется – не смогли бы вы послужить медиумом* и для моего участия в разговоре? - Увы, это никому не под силу. - Папа! – прозвучал взволнованный голосок. И я увидел своего сына… - В общем так, слушайте: детей нынче же ночью порталом отправят в Эскарп! – торопливо пересказывал я. – Бездна, да скорее всего уже отправили! И маг с ними – он и на час не оставляет сына. А всё потому, что страшно злится – малыш научился ментально закрываться и больше магию не отдаёт. Ангедония и Ультмейт теперь уже сидели на краешках кровати, причём Ультмейт щурил глаза в явном напряжении и сжимал губы, а эльфийка таращилась совой из дупла и рот приоткрыла. В состоянии полутранса я находился, как оказалось, менее часа. А само общение с сыном и двух минут не заняло – меня грубо выдернули из сна, когда баронесса почувствовала приближение чужеродной темной силы. - А главное – Роланд! Он задумал в Эскарпе какую-то подлость! Только я не понял ничего – Валюкс слышал лишь, что он собрался прибить какую-то старуху! - Нет-нет, он неверно понял – оборотень собрался надавить, а не прибить, - неожиданно сказала Ангедония. О, это казалось невероятным, но ментальные способности женщины оказались столь сильны, что она словно за руку отвела меня к Валюксу! Свела наши сознания! Сама же предприняла попытку определить место, где прятали детей, и стала свидетелем разговора оборотня с черным магом. Однако, захватила лишь самый краешек. «Я знаю способ, как надавить на старуху, - сказал Роланд. – От моего предложения она не сможет отказаться». «Твои методы однообразны, и пока не принесли должного результата» - ответил маг едва ли ни с презрением, на что Роланд зарычал обиженно: «Я обещал тебе власть, и ты ее получишь!» «А ты не упустишь возможность сделать мажонку ещё больнее. Впрочем, поступай, как знаешь». И затем маг отвернулся с пренебрежением и стал спускаться в подвал ветхого строения, где находилось моё сознание, общающееся с сыном. Ангедония поняла, что сейчас мы можем ментально столкнуться и резко разорвала контакт. - Вы разглядели мага? – мрачно поинтересовался Ультмейт. - Я видела невысокую фигуру, с головы до ног укрытую плащом. Заглянуть в его сознание я не решилась. Но отчего-то уверена, что мы имеем дело с существом крайне озлобленным, хотя и совсем юным. Да, совсем-совсем юным. Что ж, всё верно – собственного убийцу Уго Плистус создал менее пяти лет назад. - Итак, нам надлежит выдвигаться в Эскарп, - сказал маркиз. – Но куда именно? Ангедония вздохнула: - Я знаю, куда отправился оборотень. Но не знаю, куда отправят детей. - О, да скорее всего их следует искать в столице! – воскликнул я. – Ну, или где-то в пригороде. Если взять все ключевые слова: старуха, власть – на старуху надо надавить и получить власть – речь о Верховной ведьме, думаю – это очевидно. Верховная ведьма в Чёрной Дырке. - Нет, о Чёрной Дырке речи не было, - качнула головой баронесса. – Этот самый Роланд требовал от мага забросить его в Мусохранск. Я зашевелил извилинами, стараясь воссоздать в памяти карту Эскарпа. - Это закрытый город, - сказала Ангедония. – Чужаков туда не пускают. Я знаю о нём, поскольку это родина моей матери. И наш добрый ангел поделилась с нами знаниями. Мусохранск – город не такой уж и маленький и относительно новый, ему не более трехсот лет. Раньше на этом месте находилась Охранная крепость, а охраняла она Мусорные горы. Чёрная магия ведьм, пояснила баронесса, оставляет после себя кучу небезопасных отходов: просроченные зелья, иссякшие амулеты, побочные продукты алхимии – всего и не перечислишь. Устраивая по всей стране такие свалки, ведьмы невольно призывали на свои головы всяческие катаклизмы – от ужасных неизлечимых болезней до кислотных дождей, уничтожавших сельхозугодья. Правительство решило локализовать место потенциальной угрозы, велев свозить все отходы поглубже в пустошь. Возле свалки поставили крепость, а заселили её далеко небесталанные тётки, за хорошую плату взявшие на себя охрану и, по-возможности, нейтрализацию магической дряни. Для научной деятельности там оказалось поле не паханое, ведьмы быстренько позащищали десертации и наполучали крестов. Поставили заводик, из бросовых материалов клепали новые амулеты, тут же наполняли их магией и сбывали торговым представителям. За короткое время крепость переросла в городок, затем в большой промышленный и научный город, получивший звучное своё название соответственно мусороохранному предназначению. - И что Роланду могло понадобиться в закрытом для чужаков городе? Может, хочет заполучить какой-нибудь артефакт, дающий власть? – задумался я. Ангедония лишь развела руками. - Хм, а нам как туда попасть? - Возможно, моего ходатайственного письма в мэрию будет достаточно, у меня там тётушка, - немного смущённо ответила баронесса. – Знаете, это в военное время город был под особой охраной, львиная доля гомункулов выращивалась в тамошних лабораториях. Согласно послевоенной конвенции эти цеха полностью закрыты, и Хрестория утверждена в праве контроля. А господин Валентин как-никак член Парламента. Да уж, член. Опальный настолько, что дальше некуда. Но выбора у нас не было, придётся ехать наудачу. - Едем! – воскликнул я и подскочил с кровати. - Тс-тс-тс, не так быстро, - остановил меня Ультмейт. – Ночь на дворе, всему нашему отряду нужен отдых. Даже мне нужен. - Блин, мне не уснуть. - Что за глупости! Теплая ванна и стакан глинтвейна – вот и всё, что нам понадобится. - Право же, неразумно ехать в ночь к границе, и не спорьте, - сказала Ангедония, вновь, как и с Джоном, напуская на себя строгую мамочку.