Пердюмонокль 3. Спецмиссия в Висконсине

Ох, и резко началось для меня утро нового дня. - Держи, держи его! - К лестнице не подпускай! – визжали за дверью женские голоса. Топот и грохот добавляли шуму, казалось – стадо слонов носится по дому! Что-то вдребезги разбилось за самой дверью, и тут же с первого этажа донёсся воинствующий клич. Я схватился за сапог с запрятанным в голенище стилетом. Ультмейта, разумеется, в комнате не было. В дверь деликатно постучали, и тут же довольная мордашка горничной Дримми заглянула ко мне и доложила, что меня ожидают к завтраку. - А что за шум? - Детки проснулись. - И по тому спокойствию, с каким мне ответили, стало ясно - для обитателей дома утро - самое рядовое. Я-то считал, что нам не до рассиживаний в столовых, но маркиз с Бонвиваном уже восседали в парадной обеденной зале рядом со всем семейством баронов. На высокие стулья усадили (и пристегнули ремнями для верности) двух румяных и упитанных карапузов. Оба были маленькими копиями Джона, но бандитское выражение их мордашек давало надежду, что недалёкий ум отца они не унаследовали. Работали ложками малыши самостоятельно и очень активно, а за их спинами стояла Мими, с готовностью жандарма пресекавшая все попытки взаимных диверсий: от комка каши, летящего за шиворот брата, до подбрасываний козявки из носа в чужую тарелку. - Сегодня на лошадке катаемся, да, папенька? – пропищал самый мелкий. - Папа едет убивать оборотней, раззява! – ответил ему малец постарше. Я встрепенулся – куда это ещё засобирался Джон? - С вами, - расплылся в счастливой улыбке дурачок. - Джонни проводит вас до Мусохранска, - проворковала его супруга. - Я, вроде как, ваш вассал! Я, было, рот открыл сказать, что думаю о таких полезных вассалах, но в присутствии обожающего семейства сдержался. И карапузы, и жена смотрели на недотёпу-барона с благоговением и гордостью. А Ультмейт равнодушно ковырял вилкой в салате с сырой печенью. - Ну, может быть, до границы, - морщась, предложил я. Но усиленно обдумывал предлог оставить дурачка дома. Однако мысли мои, как и завтрак, были прерваны Фиделем, объявившем, что огры шпиона поймали. - Это когда? – всполошилась баронесса. – Утром всё тихо было. - А ночью ещё, вас будить не стали. Огры хотели сами допросить, но окаянный молчал, а как попробовали пожёстче – вопить начал. Вот они его и тюкнули по темечку, а теперь вас, господин Хукс, ждут. Ультмейт, однако, первый отбросил салфетку и поспешил на выход. Возле донжона кучкой стояли огры, и Олух с ними. При нашем появлении все расступились, явив нам гоблина самой мелкой породы, оборванного и грязного, но с дерзкой и хитрой рожей. Рожа эта, кстати, опухла с одной стороны, и правый глаз частично заплыл. - Так-так, а вот с рукоприкладством, парни, спешить не стоило, - сказал я. - Кусался, зараза, - Холук ухватил гоблина за шиворот. – Кто такой, отвечай господину магу, пока я тебе морду не выровнял! - Подёнщик я, - кособоко улыбаясь, ответил гоблин. – Домой шёл с винодельни соседа вашего, их сиятельства Голденбаттока, в родную деревеньку Сизорожье, что в трех милях… - А посидишь-ка ты, братец, в погребе, пока мы у Голденбаттока о тебе порасспросим. Да и Сизорожье недалеко, - остановил я явное враньё. Какого рожна искал подёнщик ночью под чужими воротами, спрашивается? Но шпион наш только усмехался глумливо, зато встрял маркиз: - Валентин, надеюсь, ты понимаешь, что нам недосуг вести следствие. И церберам своим вели ослабить хватку, пусть выкинут сего смерда за ворота и собираются в дорогу. Ведь совершенно очевидно, что никакой это не шпион, твои огры едва не покалечили чужого работника. - Ультмейт, притормози! – возмутился я. Но вампир, словно меня тут и не было, выдернул гоблина из хватки Холука, вручил серебряный сольтин(!) и велел не держать зла(!!) Глаз мой, что б его, раздёргался немилосердно, ладонь зажгло от резкого прилива магии. Уж и не знаю, как начудить мог! Но Олух схватил за локоть и потянул на себя. - Так что ж, ребята, седлаем коней, - сказал он ограм. – Болтун, помоги мне с провизией в дорогу. И потащил меня на кухню, я только ноги переставлял – такой сумбур в голове образовался. В каком-то закутке (не иначе, в кладовке) меня встряхнули и велели слушать внимательно. - Рассказывай, Болтун, что видел, - сказал Олух. - А чего видел? То же, что и все. Олух сплюнул с досады. - А ну докладывай по всей форме! Откуда ты такой взялся, что-то даже сомнительно, что до бомбардира дослужился! Болтун обижено засопел, но встал прямехонько и действительно доложил по всей форме: - Мы вахту несли по очереди. В свою смену я парней разбудил. На карнизе дома сидела непонятная тварь с крыльями, на фоне крыши так и не сразу углядишь. Но я приметил. Из-за ограды послышался тихий свист, в ответ на который тварь бесшумно спланировала за ограду, а затем скрылась за господским садом. Было решено проследовать в данном направлении, но тварь нам больше не встретилась, зато в саду был пойман гоблин. Кусался и брыкался, вашблагородие, пока Холук ему по морде не дал. Разговорился он только с вами, а так молчал. После столь длинной для него речи огр выдохнул с облегчением и скривился от заданного мной вопроса: - Как тварь выглядела? Опиши подробнее. В ответ Болтун просто скорчил зверскую рожу и сказал: «Вот так». - Грифон? Дракон? Мантикора? Виверн? Пегас? – допытывался я. - Да какой там пегас! Говорю же - тварь. Тварь из Бездны! Маркиз в нетерпении топтался возле лошадей и постукивал хлыстом по голенищу. - Валентин, почему ты не решил вопрос с Милочкой? – сходу напал он на меня. Я… я и сути вопроса не уловил, так хотелось спалить его, вот не вру ни сколько! Как дальше жить с ним, как сына спасать, если больше нет доверия! А главное: как мне разобраться, что за игру он ведёт? И кто я – сторонний наблюдатель или главный противник? - По-моему, это как раз была твоя идея – оставить гомункула своим друзьям, – распалялся Ультмейт. – И что же я вижу? Мил в новом костюмчике, с модной сумкой и уже на Сенаторе! Я перевел взгляд. Действительно, вот он, Милочка, выряженный в синий редингот с золотыми пуговицами, красуется перед дворней в седле моего коня. - Ты не остаешься? – спросил я мальчишку. Тот замотал головой. – Малыш, с нами опасно, а здесь тебе было бы хорошо, здесь вкусно кормят, дарят красивые сюртуки и в наличии целых два маленьких барончика. Мил почесал сморщенный нос. - Когда найдём вашего сына, можно будет и здесь погостить. - Максимилиан, я велю тебе остаться! – повысил голос вампир. - А я не велю, - нарочито тихо сказал я, глядя в глаза мужу. Рот его как-то сполз на сторону, но не исторг более ни слова. Я не ожидал, что он сдастся вот так запросто, и был готов к любой каверзе и провокации. Но тут на крыльцо высыпало всё бароново семейство, Джон расцеловал детей и галантно приложился к ручке Ангедонии. Не сдержав чувств, баронесса смахнула слезинку, отвела глаза от мужа и обратилась ко мне: - Я приготовила рекомендательные письма в мэрию Мусохранска и письмо лично для тётушки. Очень надеюсь, что дурно обращаться с вами не станут, но всё же прошу не терять бдительности и держаться одной компанией. - Так и поступим, миледи. Напоследок она одними губами произнесла пару слов. «Берегите Джона» - разобрал я и кивнул. Вывели остальных лошадей, для Джона подвели белого жеребца с пепельной гривой, однако он всё ещё держался за руку жены и смотрел в её глаза голубиным взглядом. Следовало поторопить нежеланного волонтера, однако я молчал. Ультмейт вообще смотрел в никуда с каменным лицом. Трогательный момент нарушил громкий и продолжительный пердёж одного из тяжеловозов. Дети зашлись хохотом, Сенатор с Зеной переглянулись со значением. Барон смог оторваться от жены и полез в седло. - Небо вам в помощь, господа! – крикнула в след нам Ангедония. Дорога немного остудила мой пыл, хаос в мозгу постепенно улегся. Как мне поступить, как вести себя дальше? Самым очевидным казалось припереть Ультмейта к стенке и вытянуть правду. Но мне ли муженька не знать – вывернется! А что если… не приведи боже – не станет выворачиваться? Усмехнется с презрением и промолчит. Да разве он любит меня? Вот в этот момент, под своими чарами погаными! Раньше была любовь, я знаю. Наверное, он не уважал меня, возможно в душе посмеивался надо мной и считал простачком… но в то же время любил. Однако это не мешало ему что-то затевать в отношении меня. Что же сталось с его чувствами теперь? Я скосил глаза в сторону Ультмейта. Он немного выдвинулся вперёд, лица мне его не разглядеть, только прямую спину, твердую и равнодушную, как у статуи. Я не сдержал тяжёлого вздоха. Максимилиан завозился в седле, поднял на меня удивлённый взгляд, затем вытащил из своей модной сумки сельдерей и громко захрустел. - Хочешь, Вэл? Что-то на тебя хандра нашла. - Сельдерей не поможет, малыш. - Хмм… очень сочный и очень сладкий. Ты верно сказал про баронский замок – и кормят от пуза, и у миледи секретер набит модными журналами, а уж в каком восторге были маленькие барончики от моего хвоста! - Чего ж не остался с ними, раз всё так хорошо? Мил какое-то время ещё похрустел в задумчивости. - Не могу толком объяснить, но… я вам нужен. Пока не знаю, чем могу помочь, но вот прям чувствую – нужен. Он развёл руками, словно в доказательство своей неосведомлённости, чем мгновенно воспользовался Сенатор, вывернув шею и выхватив сельдерей из Милочкиной руки. Тот только ахнул. Маркиз повернулся, окинул нас равнодушным взглядом и хмыкнул. - Дрянной у тебя конь! – воскликнул Милочка. – Он вообще меня невзлюбил! Будь я на твоём месте – подпалил бы ему хвост за такие шутки. Вместо того чтоб на мужа коситься, - добавил он вполголоса. - Чего? Ты что там бормочешь? Слушай, Мил, давай, когда тебя не спрашивают, ты молчать будешь! Меня удивило и разозлило поведение мальчишки. Чего полез, спрашивается? Даже мелькнула мысль, что возможно Ультмейт поработал с его подсознанием. - Ты становишься злым, Валентин. Если маркиза ничем не проймёшь, то на тебя достаточно дунуть, и ты вспыхнешь – вот сколько в тебе злости! Я схватил его за шкирку, Мил заскулил. - Бонвиван! – громко позвал я. И когда огр приблизился, поднял лисёнка над седлом. – Будь другом, разгрузи ненадолго моего коня. Ультмейт повернулся к нам, натянул поводья и сказал: - Нужен привал, Валентин. Я указал на небо, затянутое тучами с самого утра. - С чего вдруг? Или по нужде кустики понадобились? (После пяти лет брака я не был уверен, что мой супруг нуждается в уборных. А Ультмейт лишь смеялся над моими попытками раскрыть секреты вампирской физиологии). - Это мне надо в кустики! – отчаянно заявил Максимилиан. Теперь уже вся кавалькада остановилась. Солдаты, Олух, Джон – все глазели на нас с Ультмейтом. А мы прожигали взглядами друг друга. Стоило всем спешиться, маркиз схватил меня за руку и потащил за придорожный холм. Я споткнулся и чуть не пропахал носом землю, но он успел подхватить. - Эй! Чего происходит! – крикнул, кажется, Громоворот. - А ты походи, разомни ножки, - грубо осадил его Олух. Воздух вокруг головы моей задрожал, а голос Ультмейта прозвучал, как в цинковой цистерне: - Что же ты творишь, Валентин! Ух ты, он создал защитный купол! Да плотный такой – не хуже, чем у Смита или Маргозы. Максимум, что я могу - выставить щит, который разлетится от первого же заклятия. А тут – пожалуйста, сходу – и это у «магически опустошённого» муженька! Я зарычал и попытался вырвать руку. - Зачаровал Милочку, да? С ограми так просто не получится, они тебя в клочья порвут! Руку сжали в железных тисках. - Замолчи! Бездной клянусь – ещё слово и ударю тебя на глазах у твоих солдат. - А я спалю тебя на их глазах – то-то представление будет! Ультмейт предложил оставить всех без представления и разговаривать за холмом. Я не хотел… но он меня утащил и только за холмом выпустил. И стал нарезать обороты – вправо-влево, как маятник. Ходит и стенает, заламывая руки: - Как, каким образом? Мать-Бездна, да за что?! Вот те раз. Агнец, глядите-ка! - Каким образом ты смог пробить моё заклятие, скажи? Ах, так было заклятие! Подлец, чего он добивался? Но… я что-то пробил? Я запутался, поэтому счёл уместным заявить: - Ты подлец, Ультмейт! - Прекрати! – заверещал он, хватаясь то за голову, то за сердце. И вдруг побледнел неимоверно и упал сначала на колени, и окончательно бы грохнулся, если б я не поддержал его. - Эй, чего ты? - Хватит, остановись, ты убиваешь меня, - стонал он. Меня затрясло не на шутку. А вдруг это всего лишь спектакль для простофили Вэла? Мне очень захотелось, чтобы так и было на самом деле – смерти Ультмейта я, оказывается, вовсе не жаждал. - Я ничего тебе не делаю, ничего! Что ты выдумываешь? Ты нарочно пугаешь меня! Против воли голос мой дрожал. Вампир поднял на меня запавшие глаза, смертная тоска на мгновенье плеснула в них и стала уползать вглубь зрачка. - К-кажется, отпускает, - выдохнул он. – Быть может, это резонанс заклятия с твоей магией? Но возможно ли синхронизировать наши магии? Ах, это откат… да-да, откат. Я не понимал его путаных мыслей вслух. Но вот он отдышался, перестал походить на мумию и смог изложить суть внятно. Свои чувства, как известно, маркиз зачаровал. И по-началу ему комфортно было. Только иногда что-то больно покалывало – это происходило во время наших нечастых перепалок. А сегодня с утра, а точнее – с момента отъезда, у него, у бедняжки, так и болит всё внутри, и сердце словно в тисках, и виски ломит. И вот сейчас он догадался, что это так проявляет себя моя нелюбовь. - И странно, Валентин – со дня свадьбы меня беспокоило то, что твои эмоции, твои истинные чувства всегда были для меня словно окутаны туманом – так, общие очертание, мимолётные всплески, а ведь я пил твою кровь, мы соединены магическими узами… Что ж, помучившись в неведении, я успокоился. Главное, что периодически я получал доказательства твоей любви, чего ещё мне было желать? Он вздохнул. Я крепко задумался – к чему эти откровения? Нам что, больше нечего обсудить? Ультмейт продолжил: - А сейчас твоя нелюбовь, а возможно и ненависть, легко проходит сквозь чары, и физически мучает и истощает меня. - Ага, вижу я это истощение! – ухватившись за понятное, воскликнул я. – Не всякий маг так уплотнит пространство для купола! А вампиру, выходит – раз плюнуть. И потом, помнится, у тебя масса сил уходила на превращение в тёмную тварь, а сегодня ночью огры видели такую тварь на крыше замка! Да-да, они видели тебя, Ультмейт! Он опять тяжело задышал. - И ты… ты ненавидишь меня за мою восстановившуюся силу? Я сбросил с колен его голову, отбежал на несколько шагов и принялся долбить огнём холм. Полетели ошметки травы и земляные комья, весь холм гудел и трясся, а я всё не мог успокоиться. - Хватит держать меня за дурака! – кричал я. Ко мне сунулся было Олух. Я наорал и на него, велев убираться. Он поспешно скрылся, но прибежал заплаканный Милочка… Изрядно разворотив холм, я смог справиться с яростью. - Почему, почему нельзя просто поговорить? – выл Максимилиан. – Зачем обязательно мучить друг друга! - Валентин, мои необдуманные слова прозвучали как издёвка, прости меня, - в спину мне сказал маркиз. - Мил, всё в порядке, возвращайся к ограм, и пусть нам более никто не мешает. Его-то мальчишка послушался и ушёл, размазывая сопли по щекам и ладоням. - Моя сила полностью восстановилась в день смерти Уго Плистуса, - словно умирающий на последней исповеди, произнес Ультмейт. - Ты помнишь ту воронку, тот поток магии, что уходил из его тела в никуда? Я перенаправил эту магию в себя. Самостоятельно мне не по силам вскрыть энергетические каналы мага, я впитал в себя лишь остатки, и то лишь их темную составляющую. Но, видимо, старик был воистину силён – я почувствовал себя в прежней форме. И даже более того. Ультмейт продолжал общаться с моей спиной, я не спешил оборачиваться, чтобы не вспылить ненароком от любого слова, что показалось бы мне неправдой. - Зачем было скрывать от меня такое, Ультмейт? Я бы порадовался за тебя. Он не сразу ответил. - Вряд ли ты поймёшь меня – в природе вампира быть скрытным и держать козырь в рукаве. Как бы сильно я не любил, довериться тебе полностью – значит, изменить своей натуре. Сглотнув горький ком в горле, я всё же повернулся. - Ультмейт, но я так не могу. У меня другая натура, и она требует доверия. Небо, зачем мы сошлись! - Не говори так! Ты ничего не понимаешь. Юный, импульсивный мальчик! – ты всю жизнь будешь менять свою натуру, твои чувства претерпят столько метаморфоз, что через пару десятков лет ты и не вспомнишь, каким был когда-то… - И ты бы хотел сам менять мои чувства, лепить из меня, как из глины то, что удобно тебе! Признай, ну же! - Хотел бы, хотел! – ощерив клыки, выплюнул он. – Но научился принимать тебя таким, какой ты есть! - Врёшь ты всё! Иначе не плел бы заговоры вокруг меня, не строил ловушки! Ох… выдал себя, всё-таки. Дурак ты, Вэл, тебе бы у вампиров поучиться...