Пердюмонокль 3. Спецмиссия в Висконсине

Вообще-то, вампир всего лишь пугал - пять дней кряду ебать меня он не собирался. Но изящно развёл на слёзные мольбы и ещё один минет. Я старался, аж скулы свело. Выплеснувшись мне на лицо, Ультмейт откинулся с довольным видом и провёл пальцем по моей щеке, размазывая сперму. Мечтательная улыбка на его лице вдруг сменилась на гримасу недовольства. - Филтек! Через секунду кобольд уже замер за его спиной в стойке терьера. - Вывести эту щетину с лица моего мужа! - велел маркиз. - Слушаюсь, мессир... - Волосы укоротить и уложить. Маникюр и педикюр, разумеется. - Будет сделано... - Ультмейт! - обиделся я. - Я уже не прекрасен, получается? - Ты тот бриллиант, который нуждается в постоянной шлифовке, - облачаясь в лосины и рубашку, небрежно заметил он. Затем велел кобольду принести галстук к костюму. - Куда-то собрался? - Навещу арендаторов. Лично взыщу долги. Все должны видеть, что маркграфство не лишилось хозяина. - Блин! - с досады я швырнул в мужа подушку, но он с лёгкостью уклонился и велел его раньше ужина не ждать. Разумеется, сейчас насосётся крови, тёмная тварь. Было обидно, захотелось вздуть кого-нибудь, хоть того же Филтека, который закурлыкал надо мной, едва дверь за маркизом закрылась: - В самом деле, неприемлемый вид для аристократа. Ну, не дуйтесь, сейчас всё сделаем в лучшем виде, вам самому понравится. К тому же, гости у нас, нельзя ходить заросшим лепреконом. - Проваливай, кобольд! Убери свои мягкие лапки от моего паха, - я попробовал оттолкнуть его ногой, но опять промахнулся. Надо сказать, что конечности меня плохо слушались после акробатики в постели. - Ну, ну, будет вам злиться. Согласитесь, тут тоже не помешает красоту навести, сейчас принесу воск и масло. Всадив пару раз кулак в подушку, я смирился и позволил Филтеку шлифовать бриллиант. Ну что с них взять, что с кобольда, что с хозяина? Любовь Ультмейта эгоистична, но всё же это любовь. Я же - воплощённое самопожертвование, а значит, смирюсь и перетерплю. К обеду Филтек уже управился, и спустившись в обеденную залу, я наслушался комплиментов. Стол, по сравнению со вчерашним обедом, был удручающе небогат. Выручало разнообразие овощей, а вот мяса было на полсольтина. Общество, как понимаете, собралось немалое. Детей тоже усадили за общий стол, Валюкс манерничал, с легкостью обращаясь с приборами. Гвендолин усердно подражала. Выпендривались они, по-моему, ради тёти Джессики. - Счастливец ты, братец, всё у тебя чудесно. А я, дурёха, переманивала тебя в Висконсин! - сказала кузина. - Хмм... неожиданно. Возможно, и сама не захочешь вернуться домой? - Вот это вряд ли, у меня здесь нет ничего. И самое ужасное, как я понимаю, это статус обыкновенницы. - Позвольте, сударыня, что же тут ужасного? - возразил Олух. - Статус ныне защищён законом со всех сторон. Вы можете быть владелицей собственности, можете даже голосовать в земство... - О? Ну а выдвинуть свою кандидатуру в это ваше земство я могу? - Почему бы и нет! - с энтузиазмом воскликнул полуогр. - Не может, - немного резко осадил я его. - Самовыдвижение возможно лишь в том случае, если ты родился в Хрестории. - Вот странно! Ты родился в Висконсине, и это не помешало тебе войти в Парламент, - возмутилась сестрица. - Потому что я маг, Джесс. Магам можно всё. И не слушай Олуха, все те законы, защищающие людей - не более чем фикция. - Неправда! - забурел рожей Олух. - Правда. Собственность и право голоса - только для не состоящих в браке, или состоящих, но с таким же человеком. Вот и скажи, Олух, найдёшь ли ты в Хрестории хоть одну свободную от брака половозрелую человеческую особь? - Откуда мне знать, я не искал, - буркнул ординарец, опуская взгляд в тарелку. - То есть... как только человек подрастает, его сразу же... кто-то забирает в мужья или в жёны? - круглыми глазами смотрела на меня Джесс. - Насильно, что ли? - Наверняка бывает и по любви, - ссутулясь, ответил своему носу мой оппонент. - Наверняка, - передразнил я его. - Удача, если человека возьмёт эльф или кто-то из незлобных фейри. Те хоть не особо мучают, о приплоде заботятся и даже, возможно, балуют. Но в смешанных браках человек всегда на вторых ролях, и уже в правах сильно ограничен. Считается, что свой капитал ему ни к чему - старший супруг обеспечит. Нашему общему другу Джону очень повезло - он под опекой прекрасной и великодушной эльфийки. Носит титул барона Плайенского. Но это счастливое исключение. - Вэл, а браки между людьми... они вообще возможны? - дрожащим голосом спросила кузина. Я пожал плечами. - Говорят, есть такие пары. Некоторые влиятельные аристократы держат в своих владениях. Вроде как берут над ними опеку. На деле же... Я обратил внимание, с каким интересом слушает меня Валюкс, и заткнулся. - Кошмар какой, - потрясённо сказала Джессика. - Слушай, но у тебя же влияние, ты у власти. Неужели не можешь как-то поправить ситуацию? Тут мне подумалось, что Филтек наверняка передаст наш разговор своему мессиру, и мне осуждение местного уклада с рук не сойдёт. - Слушай, Джесс, на самом деле всё не так мрачно и в некотором роде обоснованно. Люди, увы, самые беззащитные существа в Застенье. И это неплохо, что они под опекой владеющих магией. Вот съесть человечка - это тяжкое преступление, и тут закон очень суров. - Валентин, а как же те пикси, что я видела в Арноле! Это ж такие малютки, их любой человек ладонью прихлопнет, никакая магия не спасёт! - вскричала Джесс. - Ой, пикси, насколько я знаю, вообще не съедобные, - ответил я, спешно роясь в своих познаниях по физиологии видов. Вроде, мышечная ткань пикси содержит какой-то горький алкалоид, но я, возможно, с кем-то их путал. - Олух, пикси ведь горькие? - Я их не ел! - с неожиданной агрессией отозвался Олух. - Вы, Ваше Благородие, уж не меня ли в людоеды записали? - Олух, ты чего? - опешил я. - Ты того... на свой счёт не принимай, просто к слову пришлось. - Ты не меняешься, - вздохнула Джесс. - Вы, мэтр, не слушайте его. - Всё в порядке, сударыня, - сквозь зубы сказал Олух, совершенно бурый и со стиснутыми кулаками. Я испытывал сильную неловкость и не знал, как выкрутиться при обществе. Были бы мы с ним наедине, так никакой проблемы сказать: не дуйся, старина, ну ляпнул, то ты меня не знаешь? Олух, по-видимому, не смог совладать с собой, буркнул извинения и ушёл. Джесс поелозила на месте с минуту, затем сослалась на неотложные дела и смылась, тактично поблагодарив Пассифлору и всё общество в целом за приятную компанию. - Ну ты отжёг, Вэл, - не сдержал язык Максимилиан. - А что, перед огром заискивать? - вступился за меня Маффин. Назревающую склоку прервало появление Дезмонда. Кобольд ослабил свой надзор за ним, и оборотень прибежал, чтобы выпросить у меня вкусненького. Но моя тарелка была совершенно пуста. - Прошу прощения, мне надо наведаться на кухню за мясной косточкой для моего друга, - поднимаясь, сказал я. - К десерту вернусь. Теперь уже неловкость сменилась жгучим стыдом. Я злился на Филтека, немного на Деза, но больше всего я злился на самого себя. Мой друг, словно собака, ластится ко мне при всех и выпрашивает кусочек... Небо, какой стыд! Даже клаббер заботился о нём лучше меня, сам носил объедки и из заточения выпустил. Ну а спросить Олуха каковы на вкус пикси? Отвратительно и глупо. И кичился при всех - я, дескать, маг, мне всё можно, а ты, Джесс - никудышка, а ты, Олух, помалкивай, когда маг говорит. Стыдно. И вообще, такой моветон, как обсуждение политики за обедом и при детях, маркиз мне не спустит - привяжет к кровати и отшлёпает, и пребольно. И ведь прав будет. На кухне нашлись чуть подгоревшие котлеты, и Дезмонд с удовольствием их съел. Олух не откликался, ну да я уже успокоился и решил дать ему время. Придёт, никуда не денется, ещё и сам извинится. Ко мне очень кстати возвращалось моё счастливое свойство долго не грызть себя и видеть хорошие перспективы. Маркиз посердится и простит. А уж Олух тем более. А ещё в скором времени муж получит Плистусово наследство и мы заживём, как короли! Вот уж тогда кормить Деза буду до отвала. А проблема с размещением утратила остроту благодаря тому же клабберу - Дез перестал дичиться общества, не рычит и ни на кого не бросается. Разве что на зануду Филтека иногда, ну и пофиг. Остаток дня, кстати, прошёл замечательно. Олуха привела Джессика, и на его физиономии я не нашёл и следа обиды. Вся компания переместилась в музыкальный салон, и здесь Маффин удивил нас, неплохо сыграв на арфе и почти виртуозно на скрипке. Джесс села за клавикорд и быстро с ним освоилась, сыграв сначала классику, а потом импровизацию рок-музыки. Маффин здорово ей подыграл, Макс отбивал ритм. Детям захотелось танцевать, а надо сказать, что Валюкс мессиром отцом был уже прилично натаскан, да и я учил его кое-чему, только украдкой. Гвендолин старательно повторяла за братом. В результате не усидел никто. Танцевали и вальс и польку, часто бестолково, но весело. А потом Маффин удивил - станцевал так, что мы просто ладони отбили в овациях. Мастер сцены, воистину. Попросили его спеть - он согласился без всякого жеманства и исполнил пару народных песен приятным тенором. Сулла ему подпевала. Потом все хором спели облагороженную версию Зефирчиковой песни про вино и дружбу. Закат поднялись наблюдать на южную (уцелевшую) башню. Валюкс немедленно вспомнил про провальное моё фаер-шоу. - Видишь, северную башню ремонтируют? Сейчас-то что, а тогда всю крышу в ошмётки! - заливал он Гвен, и глаза девочки горели восторгом. - А дыму было, а грохоту! Же-е-есть, Гвенди, ты бы видела! И, конечно же, я не смог отказать дочери в её просьбе - пересёк ров, удалился на безопасное от стен расстояние и запустил пробного огненного змея. И слава богам, магия слушалась меня, змей взорвался высоко в небе и очень эффектно, и я вслед ему запустил целую серию фейерверков под ликующие возгласы гостей и слуг. За ужином дети стали клевать носами, устав от развлечений, кобольду было велено их купать и укладывать. Для нас же принесли кальян, и Джессика предложила перекинуться в картишки. Засиделись далеко за полночь, а Ультмейт так и не явился. Когда все разошлись по спальням, я уже был в сильном раздражении. Ясное дело, вампир утолил свой сексуальный голод и утратил ко мне интерес. И так две ночи провёл в моей постели - куда ещё баловать! Всё вернулось на круги своя: с крючка я не сорвался, и стало ни к чему усердствовать в чувствах. Кобольд гасил по всему дому рожки. - Ну и где твой любезный хозяин? - пристал я к нему. - Обещался к ужину. - Задержался, - легко ответил он. - Кажется, мессир решил наведаться в Ступы. Ложитесь спать, господин. Хотите, подоткну вам одеяло, или, может, тёплого молочка в постель? Ложе моё показалось мне холодным и неудобным. Я долго ворочался, думая сразу о многом. Об Ультмейте немножко. О том, что Олух прежде был гораздо терпимее к моим выходкам, и это всё из-за Джесс. Надо поскорее отправить её домой. Да, но потом сам же буду скучать по ней, и дети её успели полюбить. Через несколько тяжёлых вздохов пришло в голову, что кузине всё-равно здесь не прижиться. Не с её характером, ей бы захотелось революции. А бучу поднимать не с кем - людишек горстка всего, да и те забитые... Для чего всё-таки Янгу людей воровать потребовалось? Торговать ими? Неужели маг так низко пал, ему что - на жизнь не хватало? Хвастался же, что богат, золотую клетку мне обещал. Скотина... Хорошо, что Дезу клетка не нужна, и на горшок сам ходит, умница такой. Плохо, что я, кажется, смирился с потерей его разумной стороны. Его история повергла Джесс в слёзы. Все смотрят на него с сочувствием, но издалека, а Дезу нравится, когда его за ухом чешут... Вот Бездна, я не смею видеть в нём собаку! Нет и нет, пока не буду знать наверняка, что надежды на возвращение разума нет никакой. Но... стал бы мне врать Ультмейт? Нет, положим, Ультмейт может и соврать. Но я обратился за советом к Смиту, просил найти специалиста по восстановлению личности. Он не отказал, но дал мне понять, что я наивный неуч. "Вэл, это же оборотень. Нельзя сказать, что его ипостаси полностью независимы друг от друга, иначе бы он так и не признал тебя и жаждал крови. Но всё же основа его умерла, она в другом мире, а возможно уже и вовсе не существует. Мальчик мой, у твоего друга всего лишь два тонких тела, я не вижу способа это поправить". Как я ни старался, разглядеть чужую ауру не мог. Да и свою-то видел своеобразно, не различая слоёв и не без помощи плистусова подарка. Всё-таки Дезмонд - это самое главное сейчас. Я должен знать наверняка, чтоб уже не терзаться вопросом - кончено всё или нет? Скорее всего кончено. Но пусть мне это скажут в один голос все, а магов по стране всё же много, и некромантов найдётся не меньше десятка. И самому нужно разбирать труды Плистуса, учить мёртвые языки, учить... И в Академию нужно возвращаться... вот же... Проснулся я резко, от ощущения, что кто-то меня разглядывает. - Да ладно, чему обязан такой чести? Живая кровь в округе кончилась? - сварливо поинтересовался я и демонстративно повернулся спиной к сидевшему на краешке кровати супругу. - Это ещщщё что такое? - страшно зашипел со стороны окна родной до икоты голос. Я вскочил и зажёг магический шар. - Милочка, ты чего тут?! - Нет, не Милочка, - холодно ответил... 213. Ну конечно, как я мог их спутать? Тёмный маг лишь уселся поудобнее, скрестив руки на груди и с вызовом смотрел на Ультмейта. Глаза у мужа уже были красные и клыки выдвинулись. - Только один из нас выйдет отсюда живым, - шипел Ультмейт. - О, вот как? То есть, маркиз, если ВДРУГ ты убиваешь меня, то и муженька своего следом? - деланно удивился тёмный маг. - При ч-ч-чём тут Валентин! - выпустил когти Ультмейт. - Сейчас мы закончим то, что нач-ч-чали в Эсткарпе... - Не сейчас, я тут по делу, - отрезал злобный мажонок. - Сядьте и успокойтесь. А ты, Вэл, загаси шар, мы с маркизом и в темноте прекрасно видим, ну а тебе смотреть не обязательно, будешь просто слушать. Ультмейт как-то слишком резко вдохнул, запрокинул голову и издал жуткий клёкот. Я подумал, что это маг кинул невидимую удавку ему на шею, но нет, по-видимому супруг опять впадал в свой вампирский психоз, который всегда пугал меня до нервного тика. - Ой-ёй, давайте все успокоимся, пожалуйста, - попросил я. - Ультмейт, я же говорил тебе, что обязан 213... - Чем? Чем? - клекотал Улли. - Он сам топил тебя и сам же вытаскивал, изгаляясь, он натравил на меня моего друга, крал моего сына! Нет уж, мира не будет! - Нет, так не пойдёт, - 213 сменил позу, одной рукой прикрыв лицо и пальцами другой отстукивая нервный ритм по колену. - Прекратите так вести себя, иначе я уйду, уйду, и не известно, кому будет хуже.