Сборник зарисовок

      Мне было трудно сдержаться рядом с ним, чтобы не коснуться его руки. Я всегда знала, кто он такой и на что способен, но ещё я знала, что он может быть другим. Его принципы были неизменны, даже когда он что-то делал ради другого человека, но его способы были чудовищными. И всё равно я не могла отвести от него глаз.       Я смотрела на него, а он улыбался, не замечая моих взглядов, как мне казалось, но всякий раз, он выставлял напоказ то, как наслаждается видом крови, стекающей с его рук или вытирая подтёки с подбородка. Он был монстром, которым пугают детей перед сном. Его боятся или ненавидят, я же оказалась в ловушке под названием «любовь».       Мои размышления прервал Джеймс, который подошёл к стойке, усаживаясь рядом со мной и кивнув бармену. Тот давно знал его предпочтения и быстро налил в бокал бурбона. Джеймс залпом выпил его.       — Сидишь здесь одна, не порядок. — Его губы изогнулись в фирменной улыбке, от которой у меня всегда бежали мурашки по телу.       — После того похода мне необходимо прийти в себя, — отвечаю я, медленно потягивая слабенький коктейльчик через трубочку.       — Значит, ты так расслабляешься?       Я кивнула, не понимая, почему он разговаривает со мной. Мы, конечно, общались, но друзьями нас нельзя было назвать. Джеймс жестом показал, чтобы бармен налил ещё две порции. Я удивлённо взглянула на Джеймса, а он лишь усмехнулся, ставя передо мной бокал с бурбоном.       — Давай выпьем, дорогуша. За тебя.       После третьего тоста интерьер незаметно сменился на сумеречные улицы. Смысл происходящего ускользал от меня, и я совершенно не понимала, почему Джеймс с дьявольской улыбкой смотрит в мою сторону. Мне было сложно сфокусироваться на его фигуре и том, что находилось рядом. Я была слишком пьяна и держалась рукой за фонарный столб, чтобы не ощущать покачивания в разные стороны. Хоть я и держалась крепко, но умудрилась споткнуться на ровном месте. Руки оказались в чём-то мокром и липком. Это сразу вызвало во мне отвращение и ужас. Первобытный ужас, сковавший тело и мгновенно отрезвивший разум.       — Что это?       — Думаю, ты уже догадалась.       Джеймс присел рядом на корточки, взял мою руку и провёл ей по моему лицу, размазывая чью-то кровь. В глазах начало всё расплываться, я не хотела думать о том, что случилось и кто виноват в этом. Не хотела отчётливо видеть около себя растерзанный труп. Но ещё больше не хотелось видеть восторженное лицо Джеймса. Он снова это сделал, но в этот раз со мной.       — Зачем ты это сделал?       — Я? Нет, это сделала ты. Разве не видишь, что на твоих руках кровь?       Любой на моём месте кипел бы от ненависти и злости, но я обессилено глядела перед собой, не видя того, что сделала я. Джеймсу это было нужно. Чтобы я перестала его любить. Перестала замечать в его голубых глазах печаль. Перестала видеть в нём человека, который не мог позволить себе быть счастливым. Он только и делал, что причинял другим боль, наказывая себя одиночеством.       То, что он делал, было ужасно, но я всё равно цеплялась за надежду, что когда-нибудь он прекратит бежать от своей человечности и позволит хоть кому-то быть рядом с ним.       — Ты не монстр, Джеймс. — Шепчу я, зажмуривая глаза и ощущая, как по лицу скатываются слёзы. Но тут же его пальцы прошлись по моим щекам. Я открыла глаза и посмотрела в его, полные сожаления.       — Ты забудешь меня и всё, что со мной связано, и будешь жить счастливой жизнью.       — Джеймс, не надо. — Попросила я, не в силах отвести взгляда от его невозможно голубых глаз.       Он был монстром и я любила его. Как жаль, что я этого никогда не вспомню.