Влюбись в меня, если осмелишься

      Йен был, мягко говоря, ошарашен. Такое будничное убийство, среди бела дня. Не гибель в перестрелке, не ранение, а просто-напросто хладнокровное убийство. Беспричинное. Хотя об этом рано судить, может, этот тип и заслужил смерть, кто знает.       Рыжик стоял неподвижно, силясь понять, какого хуя сейчас произошло. Спустя пару секунд он посмотрел на неподвижно лежащее тело и, засунув в карман бумажку с адресом, подошел ближе.       Крови было не слишком много, но красная лужица постепенно разрасталась, Галлагер поморщился; он видел трупы, видел убийства и понимал, что банды с этим неизбежно связаны. Рэкет, грабеж, запугивание, отмывание бабок. Но парень не думал, что сегодня же ему выпадет сомнительная честь подчищать за Микки.       Он спустился обратно в помещение, в поисках хоть кого-то знакомого. Хотя бы в лицо. И даже обрадовался при виде «мудака», который, к счастью, сейчас находился в одиночестве. Рыжик направился к нему; раз котенка бросили в озеро, нужно учиться плавать. Галлагер поправил выбившиеся пряди привычным движением руки, подходя ближе. Нервозности не было, он успокоился спустя несколько минуту после случившегося. И сейчас важным было решить проблему, а уже потом думать о случившемся.       Рыжий подошел к парню, занимающему отдельный столик в далеке, и, одними глазами спросив разрешения, сел с ним рядом.       — Микки Милкович озадачил меня неожиданным заданием, мне нужна тачка. Если нет, я достану, но нужно немного времени, а там на заднем дворе сейчас лежит труп, и лужа крови под ним становится все больше, — спокойно объяснил он ситуацию, стараясь не болтать лишнего. В ожидании ответа, он достал пачку сигарет и закурил, глубоко затягиваясь.       Парень напротив молча протянул ему ключи, допивая виски. И только после того, как прикончил свою порцию заговорил:       — Помощь нужна или справишься сам? — уточнил он.       — Все сделаю. Только нужно подогнать машину сзади, — он уже хотел подняться и уйти, но парень его остановил жестом.       — Раз ты теперь с нами, рожу твою я буду видеть часто. Как тебя зовут?       Йен был немного удивлен вопросом, но, в принципе, тот был вполне логичным. Вряд ли мудак старается проявить дружелюбие, это так, чисто механическое действия ради удобства. Он был прав, раз Йена взяли, тот должен теперь приспосабливаться не только в плане обстоятельств, но и, так сказать, к коллективу.       — Йен. Йен Галлагер. А ты…?       — Джон, — кратко ответил он, намекая, что продолжения разговора не предвидится.       Кивнув, рыжик поднялся из-за стола и, подойдя к барной стойке попросил у бармена много мусорных пакетов. Выходя из заведения уже через «парадную» дверь, он нажал кнопку на ключах, стараясь определить, что за тачка ему досталась на временное пользование. Обнаружив простенькую машину неприметного серого цвета, он направился к ней.       Подогнав транспорт к черному входу, Йен открыл багажник и обложил все внутри огромными пакетами для мусора. Затем он снова спустился вниз к бару, попросив пару перчаток, чтобы не замарать руки. Неторопливо «облачив» тело сверху и снизу в пакеты, он подогнал машину максимально близко и не без труда поместил свой ценный груз в багажник.       Направляясь прямо к границе Чикаго, он слушал треки, что были в тачке и старался абстрагироваться от мыслей, что роились в его голове. Закончит дело и потом можно будет обо всем подумать.       В машине на максималках играл ирландский рок, заглушая все прочие мысли. Музыка не давала сосредоточиться, чему рыжик сейчас был несказанно рад. Он гнал по трассе под двести, и ветер, попадающий в едва приоткрытые окна, трепал его огненные волосы, а солнечные лучи придавали им оттенок кровавого. Как символично, хах.       Сворачивая с трассы на грунтовую дорогу, он уверенно вел машину, потому что точно знал, куда именно нужно ехать. Это крутилось в его голове с самого начала, как только он стал прикидывать план действий.       Подъезжая к резкому обрыву, он развернулся к нему задом, кое-как припарковавшись. Вылезая из машины, он не забыл прихватить перчатки и впопыхах найденную веревку, так себе, конечно, но тоже сойдет.       Он вытащил труп из машины, стараясь сосредоточиться на механизме действия и не на чем больше. Пройдясь по округе и набрав наиболее подходящих тяжелых камней, он вернулся к тачке. И, перемотав тело веревкой, привязал к нему камни покрепче. Те, что были поменьше, он распихал по карманам трупа. Подтащив тело к краю, он скинул его, наблюдая за медленным падением. Громкий всплеск воды, множество расходящихся кругов, и незнакомец канул в небытие.       Галлагер не сожалел, не думал, не чувствовал. Он просто смотрел вдаль, на заходящийся закат и думал, как же устал. Учитывая, что ехал он за три пизды, не удивительно, что день подходил к концу. И прохладный вечер осени встречал его, окутывая промозглой сыростью. Странно, кажется, было рановато для такой погоды. Возвратился рыжик поздним вечером, все к тому же бару, но, к его удивлению, никого там не обнаружил.       Так как инструкций по поводу транспорта не было, он решил, что оставит тачку у себя до завтра, а после поедет на ней по адресу, который оставил Мик. Как раз будет время все проверить и при необходимости вымыть багажник тачки.       Галлагер чертовски устал, а завтра, он уверен, тоже не будет сидеть сложа руки. «Ебать, зато не скучно», — улыбнулся он своим мыслям.

***

      — Микки, ты, блять, серьезно???       На следующий день после вечеринки и после того, как Милкович отшил остальных новичков. Ну как отшил, послал нахуй в свойственной ему манере. Джон лютовал. Лютовал не только потому, что Микки даже не соизволил поговорить с остальными, для его поведения было много поводов, как он думал.       — Ты пригласил новичка к себе в дом??? Чем ты думал блять?       — Да хватит пиздеть. Только здесь его можно ввести в дело без лишних ушей. А теперь съебись отсюда, и чтобы я тебя не видел до завтра.       Ох как же Джон сейчас хотел навалять брюнету, но вместо этого, бурча под нос, покинул дом Милковича. Если этот парень вбивает себе в голову что-нибудь, то просто бесполезно доказывать и уверять в обратном.       Но действительно, Милкович редко когда вводил в курс дела у себя дома. Такое случалось пару раз за всё время, ведь про лишние уши это всё простой пиздеж. Но почему-то в этот раз Микки решил принять новичка именно у себя. Так ему было комфортно.       Вчера за Галлагером следили всё время, вплоть до его дома. Естественно, Микки не мог оставить его без присмотра. И он должен был убедиться, что рыжик справится. Что, впрочем, было довольно предсказуемо. Милкович сразу понял, что этот парень не из тех, кто оставит дело на полпути. И после звонка своего человека Микки убедился в этом окончательно.       Время всё приближалось к назначенному сроку. Микки сидел на диване в гостиной и перебирал дело Йозефа. Сколько же говна этот ублюдок натворил. И кто его вообще назначил приближенным? Мик не мог вспомнить, что это был он. Хотя такие решения, мог принимать и Джон.       — Заебало.       Пробубнил Милкович себе под нос, откладывая бумаги. Он вообще не любил все эти бумажные дела, слишком забивало голову. Бросив взгляд на часы, Микки налил себе немного виски в стакан и вышел во двор. В его голове уже созревало кое-какое дело, которое он вручит Галлагеру. Но это будет позже. Всё равно, нужно узнать его получше. Слишком быстро Микки взял его к себе. И может, он ошибся на этот счёт? Ведь от этого никто не застрахован.

***

      Галлагер похвалил себя за предусмотрительность, машину не пришлось отмывать, но по приезде домой он, конечно, обнаружил на одежде то тут, то там небольшие мазки крови, что было вполне ожидаемо.       Йен с сожалением отправился на задний двор к бочкам и сжег все возможные следы, насквозь пропитавшись запахом дыма. «Ебаный Микки, без предупреждения вынудивший меня к такому делу», — думал Йен.       Но раздражение смешивалось с интересом и приятной усталостью. Да, он был выжат как лимон, но это не мешало ему периодически думать о том, как все это в целом забавно. Он совсем по-другому представлял себе и Милковича, и все, что касается банды. Единственное, что бесило по-настоящему, это наличие некой доли патетики поведения у некоторых индивидуумов. Ну реально, что мудак-Джон, что сам Милкович. «Ведут себя, как Дон Вито Корлеоне, ебать мой рот» — усмехнулся Йен.       Но его блядские глаза ещё долго не оставляли рыжика в покое, даже когда после всех домашних манипуляций, душа и легкого перекуса заполночь он наконец лег. Даже тогда мысли были не о трупе, не о банде; они снова и снова возвращались к пальцам с татуировками, густым ресницам, прямому носу. И таким б л я д с к и голубым глазам.       Проснулся Йен не менее уставшим, чем ложился. Слишком все насыщенно для одной недели, сделал он неутешительные прогнозы.       Холодный утренний душ, кофе и тост, и как можно скорее свалить отсюда, стараясь не пересекаться ни с кем из семьи. Лишние вопросы от домашних сейчас будут так ни кстати.       Поэтому он без угрызений совести смылся еще до того, как все спустились вниз. Телефон снова разрывался, но ни сбросить звонки Калеба, ни выключить аппарат Йен не мог. Поэтому просто поставил на вибрацию и засунул в один из многочисленных карманов на джинсах.       Заводя машину, парень не забыл свериться с адресом и поехал в сторону северной стороны. Рыжик поморщился; он понял, что приедет куда-то, где окружение будет значительно отличаться от южной стороны. И хоть бывшие папики частенько приводили его в «мир роскоши», он все равно чувствовал себя неуютно в таких местах. Йен рассматривал дома в несколько этажей, высокие заборы и украшенные подъездные дорожки. «Все слишком вычурно», — выискивая верный адрес, думал он. Найдя нужный дом, он припарковался и, подойдя к забору, нажал на звонок, замечая камеры с разных сторон.

***

      Наконец-то прозвенел злополучный звонок. И хули вообще Милкович так распереживался? Будто он вернулся в то время, когда был подростком, который жил на южной стороне, помогал бате барыжить, а тем временем тайком представлял себя в постели с каким-нибудь сексуальным парнем. Да-да такое было; как бы не старался Милкович это подавить в себе, он не мог. Он понял, что от себя нельзя убежать. Хотя старался. Старался получить удовольствие, когда ебал шлюх в подворотне и туалете «Алиби», старался когда пересматривал отцовские порно журналы с голыми тетками из девяностых. Но нихуя. Ему оставалось только скрывать то, кем он является на самом деле. Раньше он вынужден был это делать из-за отца. Теперь же из-за своего статуса. Ох если бы кто-нибудь знал, как его это заебало.       — Хорошо, что приходишь во время и не проебываешь время, — открыв дверь произнёс брюнет, пропуская Галлагера внутрь и запирая дверь. И хоть дом был весьма не из дешёвых и всё в нем тоже, несмотря на это Микки был одет в свою рубашку, помятую и старую, и домашние штаны. С таким раскладом ему полагалось бы щеголять в костюме-тройке, с туго завязанным галстуком, даже дома. Да, Милкович был таким, каким его должны были видеть, но только на людях. А сейчас он у себя и смысла нет в той мишуре, что неотрывно сопровождает его, когда он покидает пределы своего убежища.       Рыжий рос в одном районе с Милковичем. Странно, что они не встретились раньше. Видимо, их дороги должны были пересечься именно сейчас. Перед этим парнем Микки почему-то хотел быть собой. Не тем, кем он становится перед своими людьми. А собой.       — Выпьешь что-нибудь? — предложил Мик, проходя в гостиную и усаживаясь на диван. — Что со жмуром сделал? Всё чисто?       — Камни и озеро, следов не оставил. Вот ключи от машины, кстати, — протянул он руку с обозначенным предметом. И соприкоснувшись с пальцами, на которых были черные буквы, по руке рыжика побежали разряды от кисти и выше. Прямо как в тот раз, когда голубоглазый его касался.       Йен неуверенно отвел взгляд, принимая от Микки стакан с выпивкой. Видимо, Милковичу не требовалось его согласие, чтобы угостить напитком. Но Йен пить не торопился. Его развозит даже от стакана алкоголя благодаря сраным таблеткам. Поэтому он аккуратно поставил стакан на ближайший невысокий столик, присаживаясь.       Пока они шли, парень мельком осмотрел дом; все было оформлено стильно и непересыщенно, где-то даже попахивало минимализмом. Не претенциозно, как опасался Йен, а где-то даже вполне уютно. И хозяин дома в смятой рубашке и домашних светлых спортивках как нельзя лучше гармонировал с окружающей обстановкой и казался даже милым. Главное, ему об этом не сообщать, а то это будет явно отдавать извращенным мазохизмом.       Йен сидел все же немного скованно; он не сделал и глотка из стакана, в ожидании уставившись на Милковича. Он же пришел сюда не виски лакать. Тот не спешил говорить, и Йен решил разбавить неловкое молчание парой ничего не значащих предложений. Все сугубо по делу.       — Машину мыть не пришлось, я подложил мусорные мешки, и, надеюсь, бедняга не всплывет, надежней было бы вспороть ему брюхо и напихать камней, но ни времени, ни подручных средств не было. Знаешь, я не ношу с собой нож двадцать четыре на семь. Но и без этого, кажется, все прошло гладко, — рыжик замолчал, надеясь, что Мик продолжит диалог, скажет что-нибудь, но тот лишь слушал. — Кхм, да, так вот, я все хотел спросить, с чего это ты поручил это мне, тем более в первый день, да и вообще посреди вечеринки. Это выглядит немного странно. Не слишком, но все-таки, — живой мимикой сопровождая все свои слова, парень то приподнимал брови, то сжимал губы. И не мог заставить себя не смотреть на брюнета, периодически кидая на него заинтересованные взгляды.       Йен как всегда говорил много лишнего, вообще язык был у него подвешен, но иногда из-за эмоций, он то молчал, то выдавал слишком экспрессивные монологи. Рыжику вообще было любопытно, с какого это хуя его пригласили «в гости на чай», он был на сто процентов уверен, что ни один новичок такой чести не удостаивался. Возможно, он уже сделал что-то не так. А может быть, Микки понял, к а к Галлагер на него смотрит, и решил тихонько прикопать на заднем дворе. Как бы нелепо это не звучало, но рыжий рассматривал все варианты.       Диалог как-то не клеился, и Йен уже пожалел, что вообще сюда приехал. Что, блять, он тут делает и чего ждет?! Но почему-то продолжал неподвижно сидеть.       Медленно потягивая янтарную жидкость из стакана, Микки внимательно наблюдал за мимикой рыжего. За тем, как он эмоционально рассказывает, что к чему и как. Непонятные эмоции, вызванные поведением рыжего, заставили уголки губ Микки немного приподняться в намеке на улыбку. Но он тут же вернул бесстрастное выражение лица, стараясь не показывать своих реакций, и молча, не перебивая слушал парня. Естественно, до поры до времени.       — В смысле, блять, с чего? — брови Милковича удивлённо поползли вверх. — Ты сам хотел в банду, для новичков прибирать за кем-то — нормально, — брюнет делает очередной глоток, всё так же не отводя взгляда от Галлагера. Тот же в свою очередь откровенно пялился на лидера банды, что Микки не мог не заметить. Не первый день живёт, так сказать.       — Тот, кого ты скинул в озеро, полнейший еблан и крыса. Он сливал инфу нашим врагам. Вот что случается с крысами, — Микки поднялся с дивана и, взяв папку с полки, кинул её Галлагеру. — Это его дела за последние пару месяцев, теперь они твои.       Сейчас Микки был серьёзен. Йозеф был одним из приближенных. И Галлагер поймет это. Поймет даже с первой страницы. А объяснять, почему он с первых дней стал заниматься чем-то важным, требующим доверия, Мик не станет. Он вообще не любил много вопросов, длинных разговор, общения в принципе. Не его это.       — И хватит, блять, пялиться на меня, — наконец-то не выдержал брюнет. Галлагер в его доме меньше получаса, а уже успел выбесить его. Но голубоглазый не знал, чем конкретно вызвано раздражение: самим фактом присутствия тут рыжего или же тем, к а к сам Милкович реагировал на это присутствие.       Галлагер в недоумении уставился на Микки, пытаясь понять, шутит тот или нет. Но, по всей видимости, тот был серьезен. А последняя фраза заставила Йена отвести взгляд от брюнета. «Ничего я и не пялился, пф», — мысленно закатил глаза парень.       Бумаги, которые он теперь держал в руках, были явно перепутаны и лежали в полном беспорядке, что заставило рыжика сразу подумать о дальнейшем пиздеце. Сомнительное счастье подчищать за кем-то и так же разгребать устроенные завалы, а они будут в этих разнообразных отчетах, парень не сомневался.       Мельком просматривая бумаги, мысли его были не о том, что там написано и напечатано, а в целом о ситуации. Она была довольно странной, и действия Милковича были тоже не совсем логичны.       Понятно, что новичкам поручают всякого рода дерьмо, в том числе и устранение трупов, но ебаный в рот, не в разгар вечеринки и не среди бела дня. Рыжика явно ожидало много веселого и интересного здесь. В этой банде. И он не жалел, что пришел. Оставалось только разобраться в характере и мотивах Микки и решить, в каком направлении двигаться в целом, но пока такие выводы делать рано. Поэтому парень решил вернуться к более насущному:       — Окей, мне разбираться со всем этим здесь, или взять «работу на дом»? — как можно прохладнее спросил он.       — Ты не употребляешь вискарь? — вопросом на вопрос ответил Милкович, кивая в сторону так и нетронутого стакана рыжего. — В холодильнике есть пивас.       Было довольно странно наблюдать, как парень с южной стороны не притрагивается к алкоголю. В саутсайде, если не бухают по-черному, то по-любому выпивают в каждом доме. Вот блять серьезно. Куда не зайди. Может, Микки всё же упустил какие-то то моменты из жизни рыжего. Но сейчас это его мало волновало.       Его волновало то, что он с первых дней вручает ему дела Йозефа. И блять, пиздец как срать, что там, по сути, ничего запредельно важного нет. Мик не привык доверять кому-то с первой минуты, да хер там. С первых пару лет. Он уже обжигался и проебывался. Разумеется, потом вставал и шел дальше, показывая тем, кто хотел его опустить, средний палец. А таких было не мало. А очень даже дохуя. Любой хотел бы занять место Милковича в банде, но не у всех дорос хер до такого.       Так с какого хрена он сейчас доверяет эти бумаги Галлагеру? Назревает вопрос, но хуй там, а не ответ. Милкович сам не знает. Просто интуитивно, наверное, всё-таки знает, что этому парню можно доверять. Разумеется, Микки знает пословицу «доверяй, но проверяй» и пользуется ей. Даже сейчас вот. Просто в этот раз не так тщательно и внимательно подходя к делу.       — Ты чё ёбу дался? — всё-таки, немного погодя, брюнет отвечает на вопрос поставленный Йеном. — Отпустить тебя хуй знает куда с делами из банды? Пусть даже они не такие пиздецки важные. Будешь работать тут.       После своего вердикта Милкович вновь пригубляет свой стакан, отворачиваясь от рыжего. И в этот момент в его голове, возникает идея. На его взгляд, пиздец гениальная. Но не каждая идея Милковича является таковой.