***
Йен направлялся домой в довольно хорошем настроении, несмотря на то, что им с Микки пришлось оказаться в настолько неудобной ситуации, которую спровоцировала Мэнди своим появлением. Однако все что предшествовало этому, однозначно, заставляло рыжего улыбаться, в то время как приятное тепло расходилось по всему его телу, окутывая неизведанными до этого ощущениями. Галлагер наслаждался тем, что было между ним и Милковичем, хотя сам до сих пор не мог дать конкретное объяснение и даже название происходящему. Но, Боже, эти мгновения, когда он видел и чувствовал под собой разваливающегося на части Мика, слыша, как тот стонет и выдает самые сексуальные звуки от каждого прикосновения Йена, от его ласк. Еще больше, он сходил с ума от того, насколько нетерпеливым был его босс, как он открыто показывал свое желание и похоть, как он умолял рыжего трахнуть его и с каким животным рвением он отсасывал ему, будто в члене Йена заключалось все его спасение. Все это казалось настолько хрупким, и Галлагер боялся, что в один момент может лишиться этого счастья. Вокруг таилось столько опасностей, которые угрожали его маленькому идеальному миру рядом с Микки. Мысль об этом заставила его вспомнить о ситуации с Карлом, которую он так и не решил. Первоначальный шок, стечение обстоятельств, а потом и куча дел, заставили Галлагера на время отложить разговор с братом. Но сделать это было необходимо, и Йен был намерен сделать это сегодня. Даже если Карл будет спать, по его возвращению домой, рыжий разбудит его, и они все решат: он не мог оставлять на самотек всю эту ситуацию, опасаясь, что в один день все всплывет, разрушив к хуям собачьим его шаткие отношения с Микки, а что еще хуже – в следующий раз он может просто случайно застрелить собственного брата или увидеть, как это делает кто-то другой на его глазах. Войдя в дом, Йен сразу же наткнулся на Липа, который мирно потягивал пиво за просмотром какой-то очередной лабуды по телеку. - Ты сегодня рановато, хотя в последнее время ты вообще все меньше времени находишься дома. Неужели, задница твоего босса, куда приятнее, чем стены родного дома? – блондин явно издевался над своим братом. - Ой, бля, не пизди. Будь у тебя сейчас на примете, какая-то цыпочка, ты бы точно не протирал свою задницу возле телека. - Кстати, насчет цыпочек. Как там поживает твоя недавняя подружка-стерва? Она ничего такая! – Лип ехидно улыбнулся и поиграл бровями, чем сразу вызвал не совсем позитивную реакцию рыжего. - Мой тебе совет, мудак: держи свой член подальше от Мэнди. Это ради твоего же блага. Она не тот тип девчонок, с которыми ты привык общаться. В том плане, что она не девушка для простого перепиха. Так что застегни свою ширинку, мачо недоделанный, пока тебе еще есть, что за ней прятать, - Галлагер постарался вложить, как можно больше серьезности в свои слова, прекрасно понимая, что если бы его брат только рискнул провернуть с Мэнди что-либо в привычном ему духе, уже бы на следующий день Микки отрезал ему яйца. И это в лучшем случае. – Карл дома? – спросил Йен, потирая лоб. - Ага, наверху. Типа спит. Но скорее всего опять дрочит на какую-то сиськастую красотку из порно журнала, - не отрываясь от телевизора ответил кучерявый. - Ладно, я спать, - сказал рыжий, выдернув наполовину выпитую бутылку пива из рук брата и сделав жадный глоток, демонстративно отправился с ней наверх. - Уебок, - рассмеялся Лип, поднявшись с дивана и направляясь к холодильнику за новой бутылкой пива, на что получил в ответ только средний палец от Йена.***
Поднимаясь наверх в свою спальню, которую он все ещё делил с братьями, Йен понимал, что поговорить с Карлом нужно сейчас. Однако мысли в его голове в данный момент были не об этом: эйфория от совместного времяпровождения с Микки постепенно улетучивалась, оставляя горькое послевкусие. Так было всегда, как только что-то хорошее происходило с ним, беспокойство нарастало с небывалой скоростью. Страх, что это все не продлится долго, что вот-вот кто-то отнимет или разрушит все к хуям. Все его существо постепенно заполнял этот животный страх вперемешку с беспокойством. Вместо того чтобы зайти в свою спальню он прошёл мимо, поворачивая к бывшей комнате Фрэнка, чтобы немного побыть в одиночестве и дать себе время подумать и успокоиться. Он рухнул на заправленную кровать и закрыл глаза. Калейдоскоп мыслей вращался в его голове, грозя вылиться во что-то ужасное, поэтому он досчитал до десяти, как его и учил врач на терапии, но тревожные чувства никуда не делись. Как и тысячи разных мыслей, едких и злых, разрывающих его голову. Это все появилось не на пустом месте - страхи его были обоснованы. Рыжик уже проходил через это, и ему чертовски не хотелось повторения. Все его серьезные привязанности можно было пересчитать по пальцам, но такого как с Милоквичем у него никогда не было. Даже близко чего-то похожего. Однако даже неглубокие чувства к кому-то могли очень сильно ранить. Его бывшие партнёры сливались моментально, как только узнавали обо всем том дерьме, что происходило в жизни Галлагера. И даже если брать в расчёт, что брюнет тоже вырос в гетто и дерьма у него было не меньше, даже это не утешало. Потому что Йен знал, стоит ему рассказать Микки о своей болезни и это оттолкнёт брюнета. Как отталкивало и всех его предшественников. Такая поебень пугает. Естественно, кому охота встречаться с нестабильным психом? Даже не будь болезни, рыжика бы одолевали сомнения, что с Микки у них будет что-то серьезное: достаточно преград стояло между ними. И сраная биполярка была первый из них. Йен зажмурился пытаясь прогнать панику и отчаяние, но мысли о том, что все может зайти слишком далеко, а потом внезапно оборваться, убивали. Буквально разрывали его, причиняя почти ощутимую физическую боль где-то в области грудной клетки. - Ебаное ссыкло, - прошептал парень в пустоту, не размыкая глаз из уголков которых сейчас начали медленно стекать соленые капельки. - Блять, блять, блять, - шептал он, вытирая горячие слёзы, пытаясь успокоиться и привести дыхание в норму. Йен подумал, что ему срочно нужно встретиться со своим врачом, потому что симптомы повышенной тревоги и нарастающей паники свидетельствовали о начинающемся обострении его заболевания. И эти выводы только укрепили его решение о том, что нужно было что-то со всем этим делать. Рыжик понимал, что с каждым днём привязывается к Микки все сильнее, но до настоящего момента не осознавал масштаб своего проеба. А это был именно он. Проеб! Нахуя было начинать то, чему просто не суждено продлиться?! Зачем ещё больше травить душу, которая и так была не в порядке. Йен корил себя за слабость и свою беспечность. Он сам виноват в том, что это дерьмо теперь происходит и полностью подчиняет его себе. Обострившиеся чувства и тысячи поводов для депрессивных мыслей, страх и отчаяние - все это потихоньку затягивало его. Но не с той поспешностью, как бывало раньше. Сейчас, после всех лет терапии он мог с этим бороться. Поэтому взяв себя в руки, парень отправился в ванную, чтобы умыться, намереваясь все же поговорить с Карлом, а затем запланировать на ближайшее время посещение врача. Нужно было разобраться с этим дерьмом и как можно скорее. Разобраться с тем, что ему делать в этой ситуации, в которую он сам себя загнал.***
- Эй, карл, ты спишь? – довольно громко произнес Йен с порога, оказавшись в комнате. - Бля, иди на хер, мудак. Я очень устал и хочу спать. А завтра еще и в ебучую школу вставать. Не очень хочется слышать с утра пораньше вой Фионы, что я опять проспал, - все также продолжая лежать с подушкой на голове, недовольно заявил младший брат рыжего. Йен нервно дернул за ногу Карла, лежащего на верхней полке кровати, от чего тот, не ожидая подобного и не успев ухватиться за что-то, рухнул вниз на пол. – Ты совсем ебанулся, я же мог убиться? – потирая бок и поднимаясь на ноги, злобно сказал младший. - Вот как раз об этом, придурок, я и хотел с тобой поговорить. Прошло уже почти две недели, после нашей неожиданной встречи на складах за городом, и я думаю, нам определенно нужно это обсудить. - Ты, наверное, имеешь в виду ту веселую ситуацию, когда ты и твой друг Халк, превратили в решето половину моих братанов, а затем сделали из них сраную пирамидку? О, да, мне определенно хочется об этом говорить. На хуй иди, Йен! – парень попытался забраться обратно в свою кровать, но был остановлен Йеном, который потянул его сзади за руку. - Да, послушай ты. Я даже думать не хочу, что мог убить тебя. Это совсем не шутки, и все эти разборки банд – не шутки. Ты хочешь в следующий раз оказаться одним из неопознанных трупов? Бля, я знал, что ты шаркаешься с какими-то бандюганами, но полагал, что это не более чем мелкие торговцы наркотой. Но, как посмотрю, ты решил прям нырнуть во все саутсайдовское дерьмо с головой. Ты и правда, считаешь, что это пиздец какая лучшая жизнь с крутыми перспективами? - Не нужно мне тут стоять и рассказывать о лучшей жизни, - Карл отпихнул от себя Йена. – Ты на себя посмотри. Разве это не ты без единого сожаления стрелял тогда, как четов Рэмбо. Если дело в том, что ты так боишься, что я расскажу Фионе, чем на самом деле занимается ее «славный» братишка, то можешь быть спокоен – я не какой-то там стукач. А теперь, дай мне поспать, - мальчуган кинул несколько презрительный взгляд в сторону своего брата и забрался обратно наверх. - Причем тут это, Карл? – попытался продолжить разговор Йен, но демонстративно накинутое Карлом одеяло на голову, показало, что на этом разговор окончен. Может в следующий раз. Может ему удастся вразумить своего младшего брата. Может…***
Проснувшись утром, Йен чувствовал себя несколько разбитым. Возможно, это было из-за разговора с Карлом, а может и по причине перестающих действовать лекарств. Так или иначе, рыжий чувствовал внутри некую нарастающую панику, несмотря на то, что вчерашний вечер был все-таки невероятным: по крайней мере, об этом говорило тело Галлагера, которое до сих пор ощущало прикосновения рук Микки и все те миллионы маленьких электрических разрядов, которые прошибали каждую клеточку его существа от одной только мысли обладания этим мужчиной. Быстро приняв душ и одевшись, отказавшись от предложенного Фионой кофе, Йен поспешил в дом Милковича: ему больше всего сейчас хотелось увидеть его бездонные голубые глаза и улыбку, которые наверняка смогут хоть не надолго успокоить его и дать надежду на что-то хорошее. Да, именно надежду, потому как с каждым разом, чем ближе они с Микки становились, тем сильнее в нем разрастался страх неминуемого конца. И Йен был уверен, что рано или поздно все закончится, как и все хорошее, что когда-либо у него было. Усевшись в машину, парень встряхнул головой, стараясь избавиться от грустных мыслей, которые точно были написаны на его лице и вряд ли бы смогли ускользнуть от взгляда Микки, а рыжему меньше всего хотелось, чтобы брюнет начал переживать и задавать вопросы. Добравшись до дома Милковича и войдя внутрь, Йен почти сразу услышал голос Микки, доносящийся из кабинета, что тут же заставило Йена улыбнуться. Поток ругательств и угроз, которые так искусно выдавал Микки, уже давно перестали пугать его: скорее, он приходил в восторг, когда слышал, как его своенравный любовник грозится в очередной раз кому-то оторвать язык и засунуть в задницу. Помнится рыжик неоднократно шутил над Микки на этот счет, говоря, что у него явно какой-то кинк связанный с языком в заднице. Уже подойдя к кабинету, парень еще раз глубоко вздохнул и толкну дверь. Боже, улыбка сама по себе растянулась до мочек ушей, Микки был просто великолепен: он был одет в довольно узкие бежевые брюки и рубашку на пару тонов светлее, поверх которой была надета жилетка одного цвета со штанами, идеально очерчивающая торс брюнета. Рукава были аккуратно закатаны до локтей, что придавало его внешнему виду некоторую неряшливость, но в то же время заставляло Милковича выглядеть до жути сексуальным и брутальным. Услышав звук двери, Мик тут же повернулся и посмотрел на Йена, отчего на его лице появилась сияющая улыбка, вызвавшая легкий трепет где-то внутри живота рыжего. Что уж сказать, Милкович был просто невероятен… Показав чтобы Йен закрыл дверь, и, постаравшись быстрее закончить разговор по телефону, брюнет подошел к Галлагеру и положив руки ему на талию, посмотрел прямо в светящиеся изумрудные глаза: - Скучал по тебе вчера. Извини, что так получилось, я сам был не в восторге от того, что эта сучка приперлась без предупреждения, а у меня еще были планы на тебя, - он с ухмылкой приподнял одну бровь. - Ничего, я уверен, тебе еще представится шанс наверстать упущенное, - рыжий засмеялся, одновременно представив, что могло бы произойти, не помешай им приход Мэнди. - Это, блять, точно. И я надеюсь, что моя стерва сестра больше не притащит сюда свою задницу без причины. Хотя, она так и не отдала мне ключи, я думаю, что смог доходчиво ей вчера объяснить, что не стоит больше вот так приходить. - О, боже…с ней все в порядке? Она хотя бы жива? – Галлагер состроил взволнованное лицо, чем вызвал очередную улыбку Микки. - Ну, ты и мудак, - произнес тот, быстро, но в то же время чувственно чмокнув рыжего в губы. – Мне сейчас нужно уехать, и меня, скорее всего, не будет до самого вечера. Если у тебя имеются какие-то вопросы по бумагам, давай их обсудим сейчас. Однако это не значит, что мне не хотелось бы увидеть твою задницу тут, когда я вернусь. Так что надеюсь, ты все же меня дождешься. - Да, у меня тут возникли некоторые нестыковки по бумагам. Мне нужно сверить некоторые данные по поставкам и прибытию грузов, но среди других документов я не могу найти эти бумаги. Вероятно, это что-то касается тех, что еще не были осуществлены и намечаются на будущее. Так или иначе, мне кажется, я нашел логику во всем том, что делал Йозеф, и думаю, что с недостающими бумагами, смогу сложить картину воедино. - Ты уверен, что тебе нужны эти бумаги? – с уже более серьезным лицом спросил Микки. - Да, конечно. Иначе я бы даже не стал тебе об этом говорить. - Хорошо. Я так полагаю, что это документы, которые хранятся у меня, - с этими словами он подошел к сейфу, и, открыв его, достал оттуда толстенную папку. – Кроме меня, к этим документам больше никто не имеет доступ. Тут хранится очень важная информация, так что думаю, ты прекрасно понимаешь, насколько высоко мое доверие к тебе, раз уж я решил доверить тебе нечто столь ценное. - Ну, кое-что ценное ты мне уже доверил, и уверен не пожалел об этом, - Йен игриво улыбаясь подошел к Микки и обхватив его за талию, спустил руки чуть ниже и сжал ими упругие ягодицы своего любовника, притягивая его ближе к себе и в то же время, слегка кусая за мочку уха. Все это вызвало почти мгновенную реакцию в теле Милковича, член которого тут же стал твердеть. - Бля вот ты уебок, мне еще не хватало со стояком ехать на встречу, - закатив глаза, сказал брюнет. – Оставайся в таком же настрое до вечера, и вот теперь точно даже не думай свалить, пока я не вернусь. - Хорошо, - тихо произнес хриплым голосом на ухо брюнета Йен, и еще раз сжав задницу своего босса, потерся о его пах своим уже довольно твердым стояком, вызвав тем самым у Микки еще один стон и серию еле слышных ругательств. Схватив со спинки кресла свой пиджак и кинув быстрое «До вечера», Милкович вышел из кабинета, оставив рыжего наедине со своими мыслями и каменной эрекцией.***
Рыжик таращился вслед уходящему парню, и улыбка постепенно покидала его лицо, словно вся радость как застывший гипс, который ломают, тут же разлеталась вдребезги, обрушиваясь снежным комом негативных эмоций. Парень терялся в этих ощущениях, потому что в одну секунду он был счастлив, а в следующую ощущал всепоглощающее чувство потери, как сиамский близнец, оторванный от родного брата, так и он, казалось, терял частицу чего-то важного и себя самого, когда брюнет уходил. Рядом с Микки он чувствовал себя непобедимым, всесильным, и в то же время спокойным и защищённым. Но как только Милкович покидал пределы его досягаемости, Йен сразу становился маленьким ребенком, потерявшимся в громадном супермаркете. Рыжик взял себя в руки и прежде, чем сесть за работу с важными документами, которые ему вручил его босс, он решил все тщательно обдумать, посетить своего доктора и принять уже для себя хоть какое-то решение, чтобы быть твёрдо уверенным в завтрашнем дне. Галлагер не раздумывая покинул кабинет Микки и направился к входу на заднем дворе, где была припаркована его машина, по дороге отмечая, что неплохо было бы взять с собой кофе по дороге, потому что томиться в очереди ожидания бывает крайне тяжело. Остановившись возле первой же кофейни, он взял себе чёрный кофе без сахара и добавок, на ходу делая пару поспешных глотков и причиняя себе резкую боль во рту обжигающей жидкостью. Недовольно выкрикивая маты себе под нос, рыжик сел в машину и раздраженно тронулся, оставляя кофе в держателях для стаканов. Вообще, он пил всегда разный кофе. Бывало капучино, латте или что-то с непроизносимым названием и кучей сиропов. Однако сегодня настроение было именно для чёрного, крепкого и без сахара. Парень был как никогда серьёзен, но за всей его бравадой скрывался обыкновенный примитивный животный страх. Даже ужас. Ужас того, что может случиться спустя время, когда он настолько привяжется к своему любовнику, что больше не сможет без него существовать, а тот в свою очередь, узнав о болезни просто уйдёт. Считая это более чем достойной причиной, потому что так блядь и было. Никому не нужен псих. Никто не хочет справляться с настоящей депрессией и жесткими перепадами настроения. Да кому это надо, когда можно найти себе нормального парня, без дефектов в виде поломанного мозга. Йен прикрыл глаза и помассировал одной рукой веки, пока стоял на светофоре, позволив себе минутку слабости, но машины, сигналящие сзади не дали ему погрузиться в океан отчаяния, самоуничижения и боли, заставляя вынырнуть в реальный мир. Галлагер надавил на газ и помчался к доктору, обещая себе, что когда приедет назад в дом к Милковичу, то уже будет твёрдо уверен в своем решении, каким бы оно ни было…