***
«Эш была вынуждена отвечать по телефону, что-то выкрикивать чернокожему человеку, попутно впихивая меня на заднее сидение. Я чувствовал себя слабым ребёнком, ведь я не мог противостоять её напору. Она вела себя так, будто являлась центром всей этой ситуации, будто бы знала каждый аспект.»***
Когда я смог с ней заговорить, она в панике резко повернулась ко мне лицом, сказав лишь несколько слов: — Замолчи, прошу. Уезжай, Ларри. Просто... просто оставь меня в покое. Езжай и забери свои вещи из моего дома. Ты не понимаешь, насколько это важно. Уезжай. На её глазах выступили слёзы. Они ручьём скатились по её щекам, капая на разбитый экран найденного нами смартфона, из динамиков которого доносились вопросы: «— Эшли...?» «— Ты в порядке?» «— Ты здесь?...» «— ...Ты слышишь меня?...» Я понимал, что всё более, чем серьёзно. Я лишь не знал, что с ней могло произойти за несколько минут. Меня снова одолела тряска. По её напористому поручению я уехал. Захватил свою сумку с вещами из её квартиры, и поехал в рабочий офис. Время подходило к вечеру, небо темнело, на улицах один за другим зажигались фонари. Мне было неспокойно. Я постарался позвонить Эшли, но было ожидаемо то, что я услышал: «абонент вне зоны доступа»... Я решил забыть об этом инциденте. «Мало ли что могло произойти...»—думал я тогда. Я был, откровенно говоря, глуп, не нужно меня за это судить. Между делом я проник в офис. Меня встретил заспанный, весь в слезах Маршал. Я не стал вникать в то, о чём он мне говорил. Мне было всё равно, я лишь хотел побыстрее лечь спать. И желательно, не проснуться. — Мистер Джонсон, вы... Вы меня слушаете?... — Маршал, честно говоря, нет. — А... а что с вами? Почему вы здесь? — У меня проблемы. — Надеюсь, не с законом? — Правильно надеетесь. — Может, вам приготовить чаю? — Было бы неплохо, Маршал. Маршал подошёл к кулеру, налил кипяток в кружку, встал на стул, чтобы достать пакетик чая, но по неосторожности свалил все продукты с полок шкафа. Да и сам он замешкался и тут же грохнулся во всю эту кучу печенья, шоколада, хлеба и прочих вещей, что принято хранить при температуре не ниже нуля. Коварный кипяток, пользуясь случаем, тут же пролился ему на колено. В тот момент Маршал зарыдал, что есть мочи. Я в полном недоумении от происходящего немного постоял на месте, желая обдумать эту ситуацию, и подбежал к Маршалу, что в тот момент находился в неописуемой истерике. Вытащив бедного парня из лужи кипятка, я поинтересовался, почему он целый вечер ревёт. Ответ был неожиданным. Такой всё время правильный, идеальный и организованный Маршал Бэдфорд выдал: — Сэр, о боже, вас не было так долго, на меня повесили все самые важные дела, я не смог найти никаких улик, так как не имел доступа к вашему компьютеру, меня лишили премии, на улице ко мне пристал сорокалетний мужик и просил с ним переспать за деньги, я поставил на любимую команду пять сотен долларов, но они проиграли, потом я разбил кружку начальника на второй работе и меня выгнали, я заказал пепперони, а приехала пицца с ананасами, сегодня я уронил с вашего стола стаканчик с карандашами, а потом замучился их собирать, а сейчас я разлил кипяток и рассыпал всё печенье, я ходячая неприятность! — О, боже, Маршал, успокойся, подумаешь, такая ерунда. Ну, кроме сорокалетнего мужика, вот это пиздец конечно. — А что у вас за проблемы, могу я узнать? Потихоньку успокаиваясь и вытирая слёзы о рукав, спросил дрожащим голоском Маршал. — Ладно уж. Ну, моя жена отсудила у меня дом, я собирался жить с давней подругой, но она меня выгнала сегодня днём. — Вы про Эшли? — Эм, да... откуда ты её знаешь? — Ох, теперь всё начало проясняться! Наконец я понял!Понимаете, я в курсе всей этой ситуации с анонимными звонками и письмами. Она приходила в наш отдел с этой проблемой ещё до вашей с ней встречи. Я тогда не знал, кем она вам приходится, поэтому и не рассказал. А на днях мы с ребятами проверяли её дело, и я нашёл кое-какие совпадения между её делом, и делом о Салливане Фишере. — Какие... совпадения?... — О, да совпадения с именами. Её имя находилось в рапорте на дело о кровавой резне. — Что там делало её имя? Почему я этого не знал?! — Ах, да... ваше дело ограничивается лишь подробностями о предполагаемом виновном и свидетелях, но её имя имеет к этому делу немного другое отношение. Её имя было указано в рапорте о тех людях, которые покинули Апартаменты незадолго до резни и, если не ошибаюсь, ещё загадочная до недавних пор «Эшли Кэмпбелл» упоминалась как человек, который давал показания... против... против вас в том деле, мистер Джонсон. — Как против меня?! В каком смысле?! Как прикажешь мне это воспринимать? — Она давала эти показания, как раз-таки против вас, на следующий день после происшествия, также против вас показания были приняты от некого Тодда Моррисона, и они оба единственные люди, кто почему-то были уверены в вашей виновности в этом преступлении, да настолько уверены, что давали показания чересчур активно. Вы не волнуйтесь, это было давно, да и им не поверили, так как они не являлись свидетелями. — Маршал... — Да? — Лучше бы тебе прямо сейчас принести этот рапорт. — Слушаюсь и повинуюсь. «Я был шокирован тем фактом, что Эш и Тодд, единственные друзья, что у меня остались, которые вроде как верили мне все эти годы, дали показания против меня, не сказав мне об этом. Почему Эшли промолчала? За что она так поступила со мной? Вопросы оставались без ответов. Помню, как я тогда метался по кабинету из угла в угол, перебирая все вероятные причины, по которым Эшли и Тодд могли повесить убийства на меня. А ведь я этого даже не знал, даже не предполагал, что так могло случиться. Я думаю, что их можно понять, я же тогда был единственным, кто выжил, находясь во время резни в Апартаментах Эддисона. Действительно странное совпадение, но огромный аргумент за то, что я виновен. Но ведь я не был виновным. И люди, по крайней мере Тодд и Эшли, знали это. Или претворялись, что знали...» Маршал ворвался в двери кабинета, покачивая над головой папку с документами. В порыве ярости я схватил всё, что находилось в руках офицера, досконально прочитав и изучив. Там было чёрным по белому написано ровно то же самое, что мне процитировал Маршал. И действительно, показания были приняты у обоих, но позже отвергнуты в силу нехватки доказательств. И в конечном итоге обвинили Салли. Что, в общем-то, тоже не являлось верным. Но не обвинять же потустороннюю сущность. Замешательство в моей голове взяло верх. Меня предали люди, которых я считал друзьями. Изменники ходили прямо под носом, чего я не мог заметить столько лет. Я был разочарован. Казалось, я сошёл с ума. Мне снова стало также плохо, как и было недели две назад, до больницы. — Сержант, что с вами? Вам нехорошо? Скорую вызвать? — Маршал, блять, да, давай быстрее! Сейчас у меня действительно много дел... чтобы... чтобы умирать... — Сэр, не дурите голову, вы не умираете, успокойтесь! Вы мне тут ещё понойте! Офицер стремительно набрал скорую. Пояснив ситуацию диспетчеру, он положил трубку и двинулся ко мне с пакетом льда в руках. Я положил его на лоб, ожидая приезда врачей. Маршал беспокойно сидел рядом со мной. — Вы опять что-то приняли? — Вот чёрт, клянусь же, нет! — Что у вас болит? — Бошка раскалывается, наверное, от шока. Ничего особенного, думаю. — Слушайте... что-то мне не нравится эта ваша Эшли. Сначала даёт показания против вас вместе с каким-то Тоддом Моррисоном, который позже поспешно исчезает без вести, потом она внезапно появляется и втягивает в какое-то левое дело, потом как-то контактирует с предполагаемыми преступниками или аферистами, на которых сама же доносила в наш отдел, а сейчас слёзно умоляет вас оставить её в покое. Разве вам не кажется, что всё это выглядит так глупо и надуманно? Вы не видите тут подвоха? — Маршал... я думаю, даже если они давали показания против меня, они делали это по чьей-то наводке, или просто ссылаясь на то, что я выжил. Я бы тоже дал показания против... — Нет, вы говорили, что они верили вам. Так с чего же им выступать против вас, так ещё и утверждая свою правоту так упорно? Вы сейчас просто оправдываете их поступки для себя, чтобы забыть и не вспоминать. Это неправильно, сэр. Вы должны, как минимум, поговорить с ними. — Офицер Бэдфорд, это моё дело, вам не обязательно в него лезть. Я считаю иначе. Мало ли что могло случиться у Эш, почему я должен проверять каждое её действие? — Я этого не говорил. — Повторюсь, я считаю иначе. Тут наши точки зрения расходятся. Всё. — Хорошо, но вы явно пожалеете. — Что? — Я говорю, хорошо, как пожелаете. Я тогда не слушал Маршала, но понимал, что он может быть прав. Но всё же, я подвергал его догадки сомнению. Я не верил ему на сто процентов, но не отрицал того, что его фразы имели смысл. — А? Маршал резко повернул в голову в сторону двери. Раздался стук. — Войдите. Сказал я настолько громко, насколько мог, чтобы человек за стеной имел возможность меня слышать. — Джонсон?! Этот голос я узнал бы из тысячи. Высокий, писклявый, бесперебойный, ангельский и беспечный. Чёрт бы меня побрал, на вызов приехал Джонатан собственной персоной. С возгласами «Что с тобой снова не так?!» он бросился меня обнимать. Слегка отодвинувшись, он всмотрелся в мои зрачки, окинул взором моё внешнее состояние, и прижавшись ещё сильнее, прошептал, как сильно он перепугался. Я усмехнулся и обнял его за плечи. — Так... а это ещё кто? Поинтересовался Маршал, указывая на Джонатана пальцем. — Помнишь, я говорил, что я был слегка необычным подростком...? Вызвав сам у себя некое подобие улыбки на лице, сделал я намёк. — Брось! Мы не пара! Толкнул меня Джонатан, краснея и улыбаясь отводя глаза в левый нижний угол. — Вы такие милые, боже, я прямо-таки не могу на вас насмотреться! Но я не считаю, что своими объятиями, сэр, вы излечили недуг сержанта. Обращаясь с сарказмом к блондину, твёрдо произнёс Маршал, попутно опустив веки. — Ой, да, простите, я и забыл, что нахожусь на вызове. Тоже с долькой сарказма и надменности пробормотал Джонатан, оценив Маршала взглядом. — Вот чёрт, может, мне кто-нибудь уже поможет? Подметил я. Мой знакомый доктор прочесал всю сумку, дабы найти то, что бы идеально подошло от мигрени, признаки которой у меня находились на лице, как выразился Джонатан. Он набрёл какое-то успокоительное, и велел мне лечь спать, ожидая начала его действия. Я покорно принял приказ и улёгся на диван в приёмной, предварительно заведя будильник. Удивительно то, что позже я впервые самостоятельно проснулся задолго до его сигнала. Насколько я могу припомнить, заводил я его на шесть часов утра, но проснулся аж в три часа и тридцать минут, как раз-таки подходило время рассвета. Мне было на редкость хорошо, головные боли прошли, и я чувствовал себя безмятежно легко. Распахнув шторы, я был ослеплён потоком розового свечения, характерного для раннего времени суток. Я в наслаждении потянулся, но в ту же минуту вздрогнул, понимая, насколько я забылся. Выйдя из приёмной, но не заходя в сам кабинет, краем глаза, в щёлку меж дверью и стеной, я увидел Джонатана и Маршала, которые упорно что-то обсуждали и рылись в каких-то бумагах. Маршал сидел в очках и всматривался в различного рода материал, а Джонатан, спустя их бурную речь, сидел, задрав голову кверху, и рассматривал потолок. Внезапно, обратив внимание на приоткрытую дверь, Маршал заметил меня. Не спуская взгляда с меня, он отложил всё содержимое его рук, а затем, задвинув стул аккуратным движением, подошёл ко мне. — Ой, доброго утра, вы... вы уже проснулись? А что т-так рано? — Захотел и встал. Я могу поинтересоваться, чем вы тут без меня занимаетесь? Я пытался звучать грубо, чтобы узнать больше, чем мне мог сказать сам офицер Бэдфорд. Хоть мы имеем одинаковые полномочия, как сержант и офицер, но как прокурору, Бэдфорд привык мне подчиняться. — Да..., ничего особенного, поверьте. Просто парочка старых дел, не забивайте голову. Тут я оторопел. Я никогда не слышал голос Маршала настолько уверенным и чётким, я даже был готов поверить ему. Он действительно звучал убедительно, у меня не оставалось причин для сомнения. — А... да..., хорошо... Не найдя слов для ответа, я просто проговорил пару гласных, предпочтя не напрягать мозг. — Утречка, о, мой дорогой сержант~ Сложив руки в замок и поднеся их к лицу, явно подражал Джонатан манере Маршала. — И тебе привет, мистер тринадцать сантиметров. — Я не пойму, это плохо что-ли? Маршал, вот у тебя сколько? — Джереми, завались. — Хэй, я просил называть меня иначе! — Да? А мне вот «Джереми» больше нравится. — Парни, угомонитесь уже, у меня есть нерешённый вопрос. Где мой телефон? — Здесь, Мистер Джонсон~ Снова подражая Маршалу, передал мне телефон Джонатан. — Благодарю~ Попытался я сымитировать голос доктора. Схватив телефон, я пошёл по направлению к креслу в приёмной, с целью позвонить Эшли. Услышав гудки, я надеялся, что хотя бы сейчас она ответит. И, о чудо, я услышал её голос. — Да? Ларри, это ты? — О, срань господня, Эш, наконец я слышу тебя! Я тебя не разбудил? Как ты? — Л-Ларри, чёрт, прости меня за вчерашнее, я неправильно поступила, я хочу тебе рассказать, в чём дело, я хочу тебе помочь, мы должны встретиться. Тебя устроит на следующей неделе? Во вторник? — Да, конечно, как тебе будет удобно... — Чёрт, мне пора, пока. «Эш положила трубку, не дождавшись ответного прощания. Куда она могла спешить в четвёртом часу утра, я не знал.»