blueberry smell

Окраина города. Пустошь. Перекати-поле. Классика для мистера Моррисона. Ни раз ему приходилось ожидать «затишья перед бурей» в подобных местах. Рыжеволосый мужчина, уже более похожий на молодого парня, нежится в потёртом кресле, в ряду первых сидений автомобиля, попутно проходясь лезвием бритвы по заросшему лицу. Солнце пускает блик в лобовое стекло. Тодд, заглядывая в зеркало, тешится с отражения похудевшей до безобразия девушки, что опираясь на остатки деревянной изгороди, выстроенной вдоль заброшенного шоссе, смотрит опустевшим взглядом в пол, хаотично проводя, уже сухой, салфеткой по окровавленным рукам, которые недавно бились о не менее окровавленную землю возле трупа юного мальчишки. Нил, уткнувшись лбом в прохладное плечо супруга, о чём-то размышляет, строя грустное выражение лица. Все подопечные Тодда Моррисона так или иначе знали, что занявшись своим делом, они лишь смогут помешать ему, поэтому каждый из них то и делал, что дрожал от страха, или лишался рассудка. — Мила-а-я, ты скоро? Протяжно доносилось из машины. — Ты это мне? Я? Милая? Да какая я тебе "милая", дерьма ты кусок, Моррисон! Внезапно включив агрессию, выдвинулась по направлению к Тодду Эш, слегка прихрамывая и стараясь удержаться на ногах. — Я думала, мы собираемся помочь Ларри! Ты сказал, он болен! Причём тут был тот парень? Зачем ты его убил?! Отвечай, иначе я тебя сейчас этой салфеткой придушу к чёртовой бабушке! Продолжала надрываться Эшли, засунув голову в окно авто, где сидел рыжеволосый. Она искренне не понимала намерений Моррисона, но к несчастью для неё, узнавать подобное она умела лишь криком и бранью. — Слушай сюда, Кэмпбелл, я никогда тебе не лгал, и лгать не собираюсь! Этот хер действительно больнее всех больных, но ты не учла, дорогуша, что его недуг не похож на какой-то сраный грипп, или простуду. Если бы он, от одного из этих парней, узнал бы, что мы пытаемся предоставить ему помощь, он бы спятил окончательно, и перерезал нас так, как сделал это с моими родителями... Говорил, всё больше, не останавливаясь, очкарик, яростно хватая обеими руками Эшли за лицо, притягивая к себе. — Тодд, я... Сжатыми губами попыталась возразить Эш. — ...А тебе ведь повезло по-больше моего, твои предки собственной смертью скончались, их не терзал спятивший бухой подросток, да?... Тодд активно, сквозь зубы, чётко проговаривал, будто читая текст, всё, что так не давало ему покоя. Нил, в свою очередь, снова молча рассматривал то, что делал «папочка», словно андроид-прислуга. Моррисон шипел и извивался, подобно змее, глядел своими опухшими красными глазными яблоками в лицо Эшли, что так пыталась избежать с ним контакта, отворачиваясь и всхлипывая. — Салли был под влиянием демона, слышишь?! Он не пил, он всегда был в адекватном состоянии, и... — Какой Салли?! Какой Салли, дура, я кого спрашиваю?! Я о Джонсоне говорю, об этом ублюдке-пьянице, Фишер мёртв по его воле! Перебив Эш, продолжил Тодд. От его заявления остолбенели все, включая Нила, который, казалось, уже утратил способность испытывать удивление. Неужто, Тодд скептически настроен? Ведь он сам смастерил устройство для связи с призраками, а сейчас яростно делает намёк на нереальность всего происходящего. — В... В смысле...? — А что ты думала, идиотка? Думала, какая-то красноглазая штуковина вселилась в пятнадцатилетку, заставив того творить всякую фигню?! Тебя там не было, откуда ты можешь знать?! — Л-Ларри рассказал... — Ларри ей рассказал! Ну конечно! Я тебе так скажу, милая моя, в тот день, я был там, на том самом месте, и не было в Апартаментах никакого демона, ясно?! Я бы такую штуковину без внимания не оставил! — Н-но, т-ты-ы же уезжал тогда... — После того, как на меня напал рослый, худощавый длинноволосый громила, застав прямо дома за уроками, он попытался своим ебучим ножом мне глотку вспороть, слава яйцам, я вырвался, а потом уже, я обнаружил тела своих родителей, и в страхе сбежал. Что на это скажешь, курица? После такого ещё будешь сомневаться, что он ёбнутый на всю его голову?! Моррисон ослабил хватку, попытался заплакать, но лишь протёр уголки глаз, и вымолвил последнее, что мог: — А теперь, оба назад, мы едем обратно в город. — Какого хера ты мне ничего не рассказывал? Тогда Ларри действительно нуждается в помощи, мы обязаны положить его в больницу, раз по твоей версии демона не было! Получается, Салливан не причастен к убийствам! Это переворачивает всё дело! — Мы обязаны грохнуть этого засранца. — Нет! Ни в коем случае! — Тут я решаю, в каком случае, и что мы будем делать. Для начала нужно нарыть улик против Джонсона, иначе ничего не докажем... Эшли Кэмпбелл сидя в полном недоумении, выслушивала все навязывания Тодда. — Выходит, Джонсон Салла-то замочил, а ты не могла ему помочь, да? Ты же тогда уехала? Насколько я могу знать, ты была влюблена в Фишера? А теперь сохнешь по его убийце? Боже, Эш, ты отвратительна. Усмехаясь, медленно проговаривал Моррисон, зная, насколько его подопечной сейчас неприятно. Каждым своим словом, он чётко попадал в точку. Точку, что являлась пиком раздражения Эш. Манипуляция продолжалась недолго. Девушка возразила: — О-он... он болен, и нет его вины в этом, Тодд! — Я поражаюсь твоей тупости. Может вины его и нет, но рассудок этому человеку, увы и ах, уже не вернёшь. И ты не в праве его сейчас защищать. Над психами принято проводить процедуру «Лоботомии», а не отчаянно их защищать, пытаясь исправить непоправимое, прости за тавтологию. На этом диалог был вынужден исчерпать сам себя. Поездка протекала в мёртвой тишине, пока пару десятков минут спустя, Кэмпбелл набралась смелости указать на пригородное кладбище, на котором, по рассказам Ларри, был захоронен Салливан. Как пояснила сама Эш, она хотела впервые увидеть могилу, созданную руками человека, который однажды на набережной приобнял её за плечи, пообещав, что скоро всё наладится. Ей никак не верилось в то, что убийца ходил у неё под носом. А Моррисон, в свою очередь, был снова на пределе, истерика брала над ним верх, но ради внушения ненависти к Джонсону, он был готов на всё, даже заехать на кладбище, игнорируя все свои фобии. Найдя нужную могилу, Эшли всплакнула. Как и в своё время Ларри, она заглянула в глаза этому парню на фото. «Салли... тот самый, прежний, Салли...»—думалось ей тогда. Проведя кончиками пальцев по прохладному стеклу на деревянной треснутой рамке, она покачала головой. И снова ей не верилось. Не верилось ни в смерть бедняги, ни в причастность к этому её старого длинноволосого друга. Но, всё же, Тодд придерживался своей точки зрения, и желая снова её озвучить, он без озарения совести навис над мраморным надгробием, слегка ложась на него, сомкнул пальцы в замок. — Тебе его жаль?... Раздался вопрос. — Да... — А теперь, подумай по-лучше насчёт Джонсона. Достоин ли он всех твоих стараний, а? — Всё равно я не дам тебе его убить. — Как скажешь. Имей несчастье страдать. Рыжеволосый парень провёл рукой по верхушке надгробия, давая понять, что он покидает это место. Он почти достиг дороги, где припарковал машину, как Нил окликнул его. Моррисон пошёл на голос. Первое, что он увидел, так это грустные, будто бы, сожалеющие глаза мужа. Рука его лежала на каком-то из надгробий, явно не принадлежащих Салли. Тодд опустил глаза, обойдя объект, осмотрелся. Прочитав имена на надгробной плите, всё сразу же встало на свои места. Здесь были захоронены родители очкарика. Однако, Нил не мог ожидать той реакции, что, собственно, выдал Тодд. Тот отскочил от могилы, будто бы в страхе, слегка сглотнув слюну. Страх сменился на гнев. Неописуемый, дикий гнев. Руки ударили землю со всей той силой, что у них была. — Идиот! Иди в машину, я сейчас подойду, курицу тоже с собой забери. Приказ Моррисона был выслушан и исполнен тут же. Сам крикливый господин предпочёл на пару минут задержаться у могилы. Как позже прояснится, рыжеволосый разбил надгробную плиту его родителей. То ли от тоски, то ли от злобы. Этого наши герои не будут знать ещё долго. Садясь в автомобиль, каждый был в шоке, исключая Тодда, который всегда на все сто процентов был уверен в своей правоте, не подвергая её сомнению. Разве что, настроение его переменилось кардинально, и разговаривать ни с кем он более не был намерен. Эшли металась взглядом по салону авто, пытаясь сопоставить все факты, но никак не выходило, никак не складывалось. Выходит, Ларри врал ей? Если бы она только могла знать... — Эй, курица. А будь мы в сказке, читатели бы требовали от тебя ответов. Продолжаешь думать? Что, неужто не выходит? Алло, я (!) пытался тебе всё это время помочь, а он (!) запудрил тебе голову. — Н-не называй меня курицей..., т-ты, т-ты тоже врал мне! Я не знала того, что ко мне относится напрямую! — Помолчи. Я не лгал, повторюсь. Я скрывал. Скрывал это ради себя, но ты (!) заставила меня понервничать. И теперь ты (!), сука, будешь меня успокаивать. — Ч... что ты имеешь ввиду?... Машина резко затормозила, оставив за собой грязный след. Нилу было приказано выйти, чему он послушно повиновался. Дальше, говоря максимально открыто, для Эшли настал ад. Тодд изнасиловал бедную девушку трижды, после чего избил. Длилась эта вакханалия всю ночь, заставляя проезжающих мимо блуждающих водителей краснеть. • Следующий день, уже не был похожим на предыдущие. Теперь Эшли всё окончательно осознала, а рассудок её не слабо пошатнулся от издевательств своего насильника. Её разум всячески отрицал привязанность к этому человеку, но тело хотело большего, что каждый раз замечал Тодд, и что сподвигло его проводить такие «расслабляющие» ночи чуть ли не на постоянной основе. Заикнувшись об уликах, которые, якобы, следовало найти, Моррисон точно лгал, это Эшли подчеркнула для себя практически сразу. Никаких действий касательно помощи Ларри не совершалось, а как стало ясно позднее, рыжеволосый лишь тянул до встречи, назначенной Джонсону Эш, имея и на эту ситуацию свой план. Что будет дальше, одному лишь богу известно, но будь они в сказке, ответов требовали бы от Эшли.