*** *** ***
По пути домой стараюсь не думать ни о чем серьёзном, потому что если я ещё раз хотя бы попытаюсь напрячь мозг, он не выдержит и лопнет прямо в голове. В ушах играет музыка из наушников - самая спокойная из моего плейлиста, которая поможет мне прийти в себя и прочистить голову. Сразу после больницы мы с Костей зашли в ресторан, и пока друг объяснял Елене, что со мной все в порядке и у меня просто был голодный обморок, та велела первому попавшемуся под руку официанту накормить меня за счёт заведения. Сказать, что я была удивлена ее благородным жестом, это ничего не сказать. Мало того, что меня накормили до одури, еще и разрешили не дорабатывать смену. Даже не думала, что наша администраторша способна на такие добрые поступки и понимание. Но этими маленькими уступками она обеспечила мне более менее хорошее настроение на оставшуюся часть дня, и вот за это я ей благодарна, как впрочем и за все остальное. Естественно, Косте меня проводить она не разрешила, но я была только рада. Он и так очень сильно мне помогает, и я была бы рада, если бы он хотя бы несколько часов не думал о моих проблемах, как о своих. Иногда мне кажется, что он мой старший брат, и любая моя проблема автоматически становится и его. Зачастую, конечно, меня раздражает его постоянная опека. Но именно сейчас я благодарна ему за поддержку. Не знаю, как бы я справлялась со всеми этими проблемами, не будь рядом Кости. Стою на перекрестке, наблюдая, как с разных сторон на узкую полоску дороги вылетают машины, оставляя за собой следы дыма. Морозы, почтившие Москву своим присутствием, никак не хотят отступать. Поэтому с очередным порывом ветра ещё глубже кутаюсь в коричневую дубленку и прячу лицо под шарфом. На ресницах замерзают слезинки, которые я побыстрее хочу сморгнуть, но от этого льдинки скатываются по щекам. В голове по-прежнему пусто, но я счастлива, что мне удается ни о чем не думать. Машины продолжают ездить на бешеных скоростях, усыпая бордюры снегом, и в коротеньких перерывах, пока они не закрывают весь мой обзор на другую сторону дороги, я разглядываю стоящих у перекрестка пешеходов. Ближе всех к краю бордюра стоит молодой парень, тоже в наушниках, засунув руки в карманы куртки. Такие всегда идут на красный, лишь бы не было машин. Сзади стоят девушка и парень, очевидно, молодожены. Парочка держится за руки и каждые две секунды целуются, наплевав на общественность. Не знаю, заметят ли они вообще, как загорится зеленый и все перейдут на другую сторону. Кажется, они слишком заняты друг другом, чтобы замечать, что происходит вокруг. На одной линии с ними стоит молодая женщина и держит за руку маленького сына, который с изумлением разглядывает связку шаров, которую держит в другой руке. Они с мамой о чем-то весело переговариваются, и малой хохочет, согнувшись от смеха. Моих губ легко касается улыбка, и я с благоговением наблюдаю за ребёнком. Сзади них стоит пожилая пара, держащаяся за руки. Кажется женщина что-то говорит своему мужу, но тот совсем её не слушает, а может и не слышит, озираясь по сторонам. Дальше целая куча детей, очевидно отправившаяся куда-то классом со своим учителем. Короткие промежутки, когда я бы могла видеть пешеходов заканчиваются, и машины едут уже сплошным потоком. От всего, что я видела, осталась только связка разноцветных шаров, виднеющаяся над машинами. Музыка в наушниках переключается на более энергичную, и я решаю, что стадия самобичевания закончилась вместе с грустной песней. Снова обращаю свой взгляд на шарики, которые от ветра немного приблизились ко мне. Когда машины снова открывают мне обзор, вижу, что кого-то не хватает. Мальчика с шарами. Его мама оживленно говорит с кем-то по телефону. И снова машина перекрывает мне вид. Следующее, что мне удается услышать через наушники, это громкие визги женщин и лязг колес. Несколько гудков клаксона. Снова крики. Я скидываю наушники, и в этот момент машины останавливают движение. Связка шаров стремительно улетает в небо. Сердце начинает колотиться, как бешеное, и я срываюсь с места, как-будто не на своих ногах. Меня тянет туда, но я не знаю, какими силами я ведома. Когда подбегаю чуть ближе к месту происшествия, вижу на дороге женщину, упавшую на колени прямо перед машиной. Она что-то кричит, но я не слышу и не могу понять что. Ресницы дрожат от страха. Когда оказываюсь совсем рядом с женщиной, падаю на колени и вижу перед собой маленькое обездвиженное тельце с расцарапанным лицом и струйкой крови, стекающей из носа. Женщина хватает ребенка на руки и прижимает к себе, задыхаясь от криков и захлебываясь слезами. Первое, что мне приходит на ум это вызвать скорую. Сказав врачам адрес, перевожу взгляд на женщину. На ее мокрое искаженное от горя лицо, на ее грязные руки, прижимающие к груди сына. Она, как ненормальная трясет ребёнка, смотря вникуда опустошенным взглядом. Последнее, что я помню из этого дня это её пустые глаза, и два отдаляющихся силуэта, окутанные дымом от жженой резины.*** *** ***
Очередной затяжной заказ двух напыщенных снобов, к которым пора бы уже привыкнуть, снова выводит меня из себя, и я, как и всегда, предлагаю подойти попозже. Никак не могу выбросить ту картину из головы. Ту катастрофу, произошедшую пару дней назад на перекрестке возле моего дома. Я не помню, как я отошла от них, как дошла до дома, что делала потом весь день. Этот случай заставил меня кардинально переосмыслить свое сегодняшнее положение. Сначала то неудачное падение, после которого я чуть не потеряла ребёнка, а потом и страшная сцена, когда на дороге сбили маленького мальчишку. В тот же день по новостям объявили о том, что врачи борются за его жизнь до последнего. Я и представить не могу, какие чувства сейчас испытывает та женщина. На ее глазах чуть не погиб сын. А я хотела избавиться от ребёнка своими собственными руками. И как после такого не верить в судьбу? Как после такого не думать, что все это случилось не просто так? День проносится с бешеной скоростью, я то и делаю, что приношу гостям заказы и пробиваю чеки. Сегодня в перерыве Костя буквально силой заставил меня поесть, как и обещал врачу и самому себе. Я повиновалась, хотя совсем не хотела, но понимала, что теперь я обязана заботиться не только о себе. Через несколько минут после того, как я обслужила свой последний на сегодня столик, решаю помочь Косте прибрать бар. Сегодня ему пришлось усмирять буйного гостя, который решил попробовать себя в роли бармена, перелез через стойку и разбил две бутылки дорогого коньяка. Ладно хоть, мужчина оказался не из жадных, признал свою ошибку и заплатил за разбитые бутылки. Иначе Косте бы пришлось доставать деньги из своего кармана. Ему очень повезло с клиентом. Относительно. - Елена тут забрала бутылку текилы из бара. Думает, что я не заметил. - прыскает от смеха Костя, впритык составляя пузырьки с алкоголем на стеклянных полках. Я стою прямо за баром, протирая высокий открытый шкафчик, в котором обычно стоят вазы с искусственными цветами. Администратор нашла эту ситуацию с разбитыми бутылками очень даже благоприятной для внеплановой уборки барной зоны. Поэтому-то мы и торчим здесь. - Думаешь, завтра придёт с залитыми шарами? - прикусив нижнюю губу, спрашиваю у друга, почти закончив со шкафом. Мы частенько видим её в таком состоянии. С одной стороны её можно понять - несколько лет в счастливом браке закончились в один момент, изменой мужа с какой-то шваброй. С другой стороны - алкоголь делает её ещё агрессивней, поэтому срывает свой гнев она именно на нас. Хотя совсем недавно я увидела её совсем другим человеком. Добрым и понимающим, чего конечно я бы никогда не заметила в ней, если бы не то падение. Вдруг слышу легкий перезвон хрустальных подвесок у дверей, который перебивает поток моих мыслей, и закатываю глаза. На дверях что просто так висит табличка "закрыто"? - О, смотри. - тихо говорит мне бармен, и я выглядываю из-за стойки. - Твой персональный хам идет. Сначала не совсем понимаю, о чем говорит друг, но когда вижу приближающегося певца, резко отодвигаюсь назад, буквально вжимаясь в пространство между двумя стойками, чтобы остаться незамеченной. Просто не хочу снова выслушивать его язвительные обвинения. А то останусь виноватой ещё в какой-нибудь его оплошности. - Здорова. - слышу хриплый мужской голос, вспоминая, кому он принадлежит, и теперь уже навострив уши слушаю их разговор. - У нас закрыто. - уверенно произносит Костя, и я позволяю себе чуть-чуть выглянуть из-за угла, убедившись в том, что дальше бара он не пройдёт. Одним глазом вижу, как Костя привычными движениями натирает барную стойку, в то время, как певец усаживается на стул, засунув руки в карманы своей чёрной кожаной куртки. Удивляюсь, как при такой погоде можно ходить в футболке да ещё и с расстегнутой курткой. Даже боюсь предположить, что уже него на ногах. Рваные джинсы? - Я в курсе. Но ты ведь здесь. - спокойно говорит блондин, удобнее устраиваясь на барном стуле. - А ты именно тот, кто мне нужен. Налей вискарика. Костя удивлённо вскидывает брови, но под прямым взглядом Крида отступает и разворачивается к бару, дабы достать бутылку. - Что-то случилось? - ради приличия интересуется бармен, но кажется, зря. По-моему, по лицу певца видно, что разговор будет долгий. - Да все через задницу. - произносит обреченно певец. Костя подставляет ему бокал, а тот залпом осушает его, показывая жестом повторить. И сколько он еще собирается здесь сидеть? Заведение закрыто, ему явно дали понять. Я хочу домой, да и Костя не горит желанием оставаться здесь надолго. Но кажется, этому нахалу плевать. Кто бы мог подумать? - Не у одного тебя. - мрачно начинает Костя, тон которого меня пугает. Вообще-то еще пару минут назад он разговаривал со мной вполне жизнерадостно. - Слушай, я вот все думаю. Как там та официантка, которая тогда упала? - непринужденно интересуется певец, а я от удивления чуть не давлюсь слюной и не начинаю судорожно кашлять. Вместо этого внимательно слушаю, о чем пойдёт дальнейший разговор. Не может быть, чтобы ему было не плевать. Не может быть, чтобы он действительно интересовался моим состоянием. - Которую ты тогда толкнул. - настойчиво поправляет его друг, от чего на губах расплывается улыбка. Их диалог становится все интересней, и я уже не так сильно хочу уходить. - Да, да. Я её толкнул. Ладно. - признается вдруг парень. С каждой минутой все больше открытий. Даже и не думала, что он из тех людей, кто умеет признавать свои ошибки. - Вообще по-хорошему, тебе бы вмазать надо, но у нас правило. Клиентов не бьём. - иронично подмечает Костя, и у меня почти вырывается смешок, но я по-прежнему держу себя в руках. Да Костя прямо отрывается на нем. - А на нее это правило видимо не распространяется? - снова наглеет блондин, но это меня уже не удивляет. Такое поведение вполне может принадлежать звезде нашего шоу-бизнеса. И кажется, те задатки не очень плохого человека, которые я сумела разглядеть в нем в течение разговора, оказались лишь моей выдумкой. - Слушай, идиот, это ты её толкнул, а она из-за тебя чуть ребёнка не потеряла. Если бы ты её не поймал, я бы тебе точно навалял. Никакие правила бы меня не сдержали. - жёстко произносит Костя, и я даже позволяю себе снова чуть выглянуть из-за стойки, чтобы посмотреть на их лица. Костя оперевшись обеими руками на стойку прожигает взглядом артиста, а тот в свою очередь достаточно растерянным взглядом смотрит в его сторону. - А сейчас... - заикается Крид, но друг тут же его перебивает. - Нормально все сейчас. - Костя вдруг обходит барную стойку и подходит к певцу вплотную. - Ещё раз увижу тебя рядом с ней, мало не покажется, понял? - продолжает наступать Костя, схватив Крида за воротник, но тот вдруг откидывает бармена в сторону. Кажется, их диалог перешёл границы разумного. - А то что? - уже кричит нетрезвым голосом артист, а бармен снова подлетает к гостю. - Проваливай отсюда, придурок! Ты не понял? - повышает тон Костя, чего я никогда от него не слышала. Понимаю, что если сейчас не вмешаюсь, они устроят здесь такой погром, который даже мы вдвоём уже будем не в состоянии оплатить. - Так, успокойтесь! - выскакиваю из-за стойки, ловя на себе два удивленных взгляда - чуть растерянный Кости и непонятливый Егора. - Давайте не будем, пожалуйста, разносить здесь все. - спокойным голосом произношу я, когда парни уже схватились за грудки. - Разойдемся спокойно. - я держу руки перед собой, тем самым пытаясь убедить парней не совершать опрометчивых поступков. Но, кажется, я им нисколько в этом не мешаю, и Егору тут же прилетает в лицо сильным кулаком Кости. Вскрикиваю от страха и ужаса, охватившего меня, подскакивая к ним, когда артист только-только отшатывается от бармена. - Да пошли вы! Ненормальные, блять! - выкрикивает певец и стремительно покидает наше заведение, а я провожаю его нахмуренным взглядом. Смотрю на друга, ноздри которого раздуваются от злости, а кулаки сжимаются, но вместо того, чтобы успокоить его и поблагодарить за то, что заступился за меня, почему-то я страшно злюсь. - Что ты тут устроил? - гневно спрашиваю у друга, скрещивая руки на груди. Подумать страшно, что бы случилось, если бы я не вмешалась сейчас. - Ничего! Просто этот идиот слишком много о себе думает. - злобно шипит парень, отходя в сторону, как раз в тот момент, когда я хочу толкнуть его в грудь, и мои руки плывут по воздуху. - Он наш гость! А ты набросился на него с кулаками! - вскрикиваю я, зачем-то хватая в руки полотенце со стойки, но тут же откидываю его на место. В порывах злости, я не умею себя контролировать. - Почему ты за него заступаешься? Вообще-то это из-за него ты чуть ребенка не потеряла! – снова кричит бармен. Никогда не видела его таким агрессивным, и сейчас не совсем понимаю, как на это реагировать. Мне кажется, что он сейчас в состоянии крушить все, что попадется под руку. И меня в том числе. – Почему? Почему? Я не знаю. Так же как и не знаю, почему я сейчас собираюсь сделать то, что собираюсь сделать. Ноги как будто уже не подчиняются мозгу, и идут сами по себе, по направлению к выходу из кафе. Слышу, как друг пытается остановить меня, но его гневные восклицания еще больше мотивируют меня. Не знаю, правильно ли вообще я сейчас поступаю. Но я поступаю, как чувствую. Даже только как чувствую, потому что мозг почему-то напрочь отказывается послать какой-нибудь предупредительный сигнал. Открывается дверь, и меня тут же обдувает морозным ветром, обсыпая кучей мелких хлопьев снега. Не так далеко от ресторана вижу его отдаляющийся и пошатывающийся силуэт и пытаюсь совершить то, что задумала. - Егор! – кричу я, наперерез холодным порывам ветра, так и жаждущих перекричать или перебить меня. Зябну от мороза, и чувствуя, как начинает покалывать ладони и кончик носа, морщусь, надеясь, что он не заставит меня долго ждать. Парень разворачивается на звук своего имени и непонятливо смотрит в мою сторону, но спустя пару мгновений начинает двигаться к ресторану. Выдыхаю, решая, что уже можно зайти в помещение и жду его в небольшом холле, где уже не так холодно, как на улице. Наблюдаю за тем, с каким удивлением парень смотрит на меня, и как выражение его лица меняется с недоумевающего на заинтересованное. Когда певец подходит прямо к дверям и заходит в холл, я прижимаюсь к стене, чтобы оставить ему место. Слишком маленький холл, чтобы свободно стоять двум взрослым людям. Кутаясь в собственную тоненькую кофточку, смаргиваю растаявший на ресницах снег и поднимаю на него взгляд. Щека под глазом опухла и покраснела – прямо на нижнем веке виднеется порез, из которого по щеке стекает тоненькая струйка крови. - У тебя кровь. – тихо говорю я, скрещивая руки на груди. Зачем я это делаю? Кажется, он не ожидал такого благородного порыва, и не знает, как отреагировать. Я сама от себя не ожидала. – Нужно обработать. - Артист поднимает брови в немом удивлении, но тут же шикает от боли, на что я хмурюсь, не желая слышать препираний. - Пошли. – открываю дверь в ресторан и захожу внутрь, уверенно шагая в служебное помещение, где находится аптечка. Слышу, как сзади топают две ноги, и молюсь, чтобы нам на пути не попался разъяренный Костя, который бы добавил на мордашку Крида еще один фонарь. Захожу в маленькую комнату и подхожу к тумбочке у подоконника, доставая оттуда ватку и пузырек с перекисью водорода. - Надеюсь, ты не зеленкой собралась обрабатывать? – спрашивает певец, и хоть я не вижу его лица, уверена, что там что-то похожее на наглость. - Конечно же зеленкой. – парирую его вопрос я, поворачиваясь к парню лицом. – Завтра хочу видеть по всем телеканалам Крида с зеленой полосой на лице. Не думаю, что смешно пошутила, но парень смеется. После него сажусь на маленький кожаный диванчик и промокнув ватку перекисью, касаюсь пореза на щеке. Вообще, я удивлена, почему он до сих пор не наорал на меня за что-нибудь еще, и почему он сидит молча и терпеливо ждет, когда я закончу. Почему я помогаю ему, если буквально пару дней назад ненавидела? Да потому что если бы не то неудачное падение, я бы не поняла, как же дорожу той жизнью, которая зарождается во мне. Если бы не эта угроза ребенку, его бы не стало уже через несколько дней, и я бы приняла на себя этот грех. Если бы тогда он не поймал меня, ребенок вполне мог бы погибнуть. И хоть он не понимает этого, я благодарна ему. Блондин по-прежнему не издает ни звука, хотя по глазам вижу, что ему неприятно. Он молчит, и я нахожу этот момент идеальным, чтобы сказать то, что и хотела. То, зачем я позвала его обратно. - Слушай, прости за этого дурака. У него с утра плохое настроение. Мне повезло, что ты попался под руку, иначе бы и мне прилетело. – отшучиваюсь я, на что парень лишь ухмыляется, шикнув после моего очередного прикосновения. - Да забей. Предпочитаю не обращать внимания на таких придурков. – сорванным голосом говорит парень, пристально смотря мне в глаза. – И тебе советую. Не обращаю внимания на его последние слова. Костя далеко не придурок, просто он заступился за меня. И в этот раз это просто чуть вышло из под контроля. Продолжаю протирать его щеку от крови, легкими движениями прижигая рассеченное место, но в какой-то момент ватка вылетает из моих рук и падает на пол. - Черт, - ругаюсь я шепотом, не обращая внимания на присутствие незнакомца рядом, - криворукая. - Ладно, я пойду. Спасибо, что обработала. – парень встает с дивана, но я не даю ему уйти, объяснив это необходимостью заклеить ранку. К смеху, нахожу в аптечке только детский пластырь с барашком и показываю изображение певцу. Тот сначала усмехается, но потом делает серьезное лицо и чуть нагибается ко мне, чтобы я достала до его щеки. - Валяй. – оглашает артист. Прикасаюсь к теплой коже ладошкой и провожу пальцами вдоль пластыря, чтобы он получше приклеился, чуть задев рукой колючую щетину. Не удерживаюсь от смеха, когда смотрю на его серьезное выражение лица и улыбающееся животное на кусочке ткани прямо под глазом. Дополняет образ. - Слушай, - он вдруг вскидывает руку и чешет ей затылок, подойдя чуть ближе ко мне, а я самопроизвольно отдвигаюсь дальше, - тот раз, когда я толкнул тебя… - парень заикается через слово, а я снова удивляюсь, когда вижу его таким неуверенным. - Блять… - шепотом матерится блондин, и вдруг выпаливает, - Короче, с ребенком все нормально? Этот бармен сказал, что ты могла… В общем, я подумал, что могу оплатить лечение, если оно понадобится. Я виноват и… - вижу искренность и раскаяние в его глазах, что действительно шокирует меня. Ровно так же, как шокирует и его мгновенная смена настроения. Еще недавно он рвал и метал, спустя пару минут отшучивался, а теперь не может связать и двух слов от неловкости ситуации. Решаю прекратить его мучения своим ответом. - Все нормально. С ребенком все в порядке. – успокаиваю я его, а вместе с тем еще раз напоминаю себе, что теперь нас двое, и я должна оберегать не только себя. Он шумно выдыхает, и теперь я снова вижу улыбку на его чуть бородатом лице. - Тогда ладно. До встречи, – произносит он, окидывая меня взглядом и останавливаясь глазами на бейджике, - Рита. Парень скрывается в дверях служебного помещения и через пару секунд слышу перезвон колокольчиков у входной двери.*** *** ***
Завариваю чай в большой кружке, предназначенной для супа, но по объёму очень даже подходящей мне. Напротив сидит подруга и смеется над очередным своим рассказом о том, как одна курица решила её подсидеть, и как же нелепо и смешно это выглядит со стороны. Она то и дело меняет скрученные ноги местами, поправляя и без того короткую юбку. Солнечный свет, отражающийся в окнах дома напротив, неприятно слепит глаза, отчего мне приходится подвинуть стул в сторону. - Ну и что ты думаешь? - спрашивает она с нескрываемым недовольством в голосе. Я вопросительно поднимаю брови, обхватывая ладонями всю кружку, дабы согреть отмерзшие после улицы пальцы. Маша затаскала меня по магазинам, заставив меня купить пару кофточек и платье. Я несколько раз объясняла ей, что совсем скоро у меня просто не получится их надеть на себя, и что ходить в них, мне некуда, на что подруга отвечала: "Пока ходится, ходи". Она неисправима. Делаю глоток и с истинным наслаждением ощущаю, как горячая жидкость разливается внутри, согревая мои сжавшиеся от холода органы. Каждый раз, когда вспоминаю, что подруга ходит в мини-юбке в такую погоду, меня передергивает. - Ну? - с интересом спрашиваю я, съеживаясь и посильнее натягивая свитер на шею и ладони. - И что она ответила? - Говорит, встретимся на обложке! - возмущается модель, и я внутри посмеиваюсь над её гневными восклицаниями. - Какая же идиотка! Сколько самонадеянности! - продолжает кричать подруга, а меня вдруг прорывает на смех. Боже, если бы кто-нибудь ещё видел сейчас ее лицо, он бы меня понял. Девушка непонятливо смотрит на меня, хлопая нарощенными ресницами. - Что такое? - подруга тут же хватает телефон и включает фронтальную камеру, чтобы проверить состояние своего лица. Но убедившись, что все нормально, переводит на меня непонятный взгляд. Уверяю её, что все в порядке и в следующий же момент выражение её лица меняется на обеспокоенное. - Ну ты как? Как переживаешь расстава... - начинает подруга, потянувшись к моей ладони своей рукой. Перевожу на нее свой теперь уже разъяренный взгляд, мечущий молнии, и даже не ответив на ее вопрос, она бы меня поняла. Но я решила ещё раз напомнить ей одну важную вещь. - Я же просила даже не заикаться об этом. Не было никакого расставания. И Никиты тоже не было. - стараюсь говорить уверенно, чтобы убедить и ее и себя в сказанном, но когда произношу его имя, голос срывается. В горле появляется комок, напоминающий о том, что мне будет не так-то просто забыть все это. - Ладно, ладно. - поднимает ладони подруга, отставляя пустую чашку подальше от себя. - Считай, что я ничего не спрашивала. Смотрю ей в глаза, в которых явно читается непонимание. Не хочу ничего объяснять, не хочу описывать свое состояние, не хочу делиться своими чувствами. Не знаю, почему я так отдалилась от нее. Может быть, внешне ничего и не изменилось, но внутри я уже не чувствую той связи, которая нас сближала. - Я поеду, ладно? - спрашивает девушка, поднимаясь со стула, корябая напольную плитку металлическими ножками. Так проходит весь день - в непонятных раздумьях ни о чем, в сумбуре, в полупьяном состоянии, хотя я не приняла не капли. Не знаю, почему именно сегодня на меня свалилось это все. Может быть, я просто не хочу признаваться себе, что мы никогда не были по-настоящему близки? Она почти никогда не рассказывала мне что-то слишком личное, как я ей. Такое впечатление, что эта дружба была односторонней. Что-то поменялось буквально несколько дней назад, с меня как-будто сняли розовые очки, и я увидела, что же на самом деле значат наши отношения. Хотелось бы верить, что это просто мои выдумки. Но в глубине души понимаю, что так оно и есть на самом деле.