Военные дни прошли… кровь теперь, в эти дни бесчестного мира, является слишком драгоценной; и слава великих племен теперь уже не более как древняя сказка! Брем Стокер «Дракула»
— Ваше Высочество, вам стоит пересесть в карету. Белокурая красавица упрямо покачала головой и пришпорила коня, желая скрыться от пронзительного взгляда маршала Востока. Предзакатные лучи ласково скользили по ее бархатной коже, и волшебница не собиралась лишать себя возможности познать Лоремию во всем ее великолепии. За сегодня она увидела больше, чем за все девятнадцать малых созвездий, проведенных в стенах Иморитуса. Задернутые шторы кареты не позволяли сидящим внутри фрейлинам наслаждаться видами Лоремии, а с трудом проникающий через плотную ткань свет, лишь едва освещал своеобразную камеру. Полутьма погружала в тягостные размышления, вызывавшие так старательно спрятанную печаль, и волшебница не хотела присоединятся к вынужденному умиротворению. Неведомая Лоремия, ради которой Руасон была готова пойти на все, расцветала перед ее взором чудными красками, переливаясь прекрасными оттенками привольной жизни вне стен Иморитуса. При виде вересковых полей в голове белокурой волшебницы прозвучали слова короля, брошенные в неловкой попытке показать свою отеческую заботу. Офелия задумчиво склонила голову на бок, вспоминая про ранимость сердца и его пылкую влюбчивость в столь юном возрасте. Эти слова казались ей абсурдом, ибо она не понимала про что говорил король. Взгляд принцессы с трудом и нехотя оторвался от бескрайних просторов, и случайно наткнулся на ехавшего чуть поодаль де Ришара. Его смуглая кожа приятно золотилась, а в пшеничных волосах будто запутались лучи предзакатного света. Уверенно держась в седле, рыцарь невольно внушал доверие, и в нем чувствовалась искренность еще не увядшей юности. Руасон заинтересованно подалась вперед, чувствуя, как сердце невольно ускоряет бег. Офелия с необычайной легкостью завоёвывала сердца мужчин, но никогда ими не дорожила, противясь их грубой природной натуре, которая была ей отвратительна. Не придавая большого значения любви, она была окружена ею и, не понимая ее ослепительного мерцания, принцесса оставалась холодна к бесчисленным томным взглядам вельмож при дворе ее отца. С самого детства купаясь в трепетом шептании восхищения, Офелия считала себя выше остальных и не скрывала этого, порой бывая слишком самонадеянна в своих речах. Переведя взгляд на горизонт, где тонкая полоска света неумолимо таяла, волшебница надолго задумалась, пропуская желанные глазу пейзажи. — Эдмунд, сколько вам малых созвездий? — Он у нас старикан, — отозвался за него подоспевший Адриан, — ему уже давно стукнуло два больших созвездия. — Тебе тоже. — Да, но с тех пор мне минуло лишь три малых созвездия, а тебе целых семь, ты уже настоящая древность и до сих пор не женат. — Я женюсь, когда сочту нужным. — Или когда ему с неба упадет красавица, которую он все ждет, — звонко засмеялся Леруа, — начитался своих книжек, и теперь ждет, когда сказка воплотиться в жизнь. — А что в этом плохого? — вскинула белоснежными бровями принцесса, — я тоже очень люблю сказки. Холодные, недвижные глаза фортинца обратились к белокурой красавице, и та вновь поразилась насколько эти колющие льдинки контрастировали с теплой наружностью рыцаря. Невольно подавшись вперед, волшебница едва заметно улыбнулась. Ей показалось, что в этих глазах застывало все, даже само время. — Офелия, ты должна была быть на моей стороне, — обиженно буркнул Адриан, — неужто он уже успел тебя приворожить? Руасон смирила эльфа многозначительным взглядом, и опустила взор на раскинувшиеся золотистые поля, на которых под легкими порывами ветра колыхались душистые травы. — Ваше Высочество, начинает смеркаться, прошу вас сядьте в карету. — Вот пристал, — тихо фыркнула волшебница. — Я могу постоять за себя, милорд Сафар. — Я не спорю, Ваше Высочество, но так мне будет спокойней. — Тенебрис, любовь моя, ты слышал это? Милорд Сафар тебе не доверяет. Маркиз вздрогнул, почувствовав, что позади него возвышается что-то поистине темное и древнее. Вся процессия содрогнулась, завидев Тень, возникшую словно из пустоты. Офелия прикрыла глаза, наслаждаясь звуком частых вздохов, окружавших ее людей. Темнота поглотила ее сознание, окутала туманным покрывалом, и черно-серебристая вуаль опустилась на белоснежные ресницы, припорошив их темными пылинками. Эдмунд завороженно смотрел на нечто, что видел еще в замке прошлым днем. Внешне Тенебрис походил на человека, только был выше, осанистей и словно величественней. Кожа его была гладкой, но как будто неосязаемой для человеческих пальцев, а глаза, его глаза были наполнены сверкающим, недвижным мраком. Рыцарь не представлял чем был Тенебрис, он знал только то, что это существо беспрекословно выполняло приказы принцессы и оберегало ее. Пепельный силуэт шагнул навстречу Сафару, и конь под маршалом испуганно заржал. — Милорд Эдмунд, как вы думаете мне стоит пересесть в карету? — Для нас нет ничего важнее вашей жизни. — Хорошо, если вы хотите. Когда белокурая красавица на удивление всех спокойно пересела в карету, де Ришар поспешно взглянул на Закатные горы, высившиеся изломанной линей горизонта в дали. Снежные шапки сверкали розовым румянцем, удерживая свет заходящего солнца. Рыцарь перевел взгляд на бархатные шторки кареты, за которой исчезла принцессы. Задумчиво склонив голову на бок, Эдмунд вглядывался в переливающийся бархат, и невольно при виде столь насыщенного красного цвета, он представлял не благоухающий цветок, а кровь. Достав из седельного кармана книжку, фортинец распахнул переплет и быстрым взглядом нашел искомое. Жадно прильнув к написанному, юноша совершено не заметил, как у нему подъехал заинтересованный Леруа. — Опять чудишь? — бастард взметнул на него непонимающий взгляд, — ты ведь сказал, что не понимаешь что тут написано. — Не понимаю, но пытаюсь разгадать. — Вот именно поэтому ты и не женат. — Чего ты так сильно хочешь, чтобы я женился? — Чтобы ты перестал у меня девушек уводить! — Никого я у тебя не уводил, — рыцарь усмехнулся, — они сами предпочли меня. — Так погоди, — поднял руки вверх Адриан, призывая к тишине, — нам в Ордене хватает одного сердцееда. — Хватит языками чесать! От резкого голоса маршала, в котором с очевидной ясность звучали стальные нотки, воины выпрямились. Проскакав мимо них, Сафар отвесил несильный подзатылок Леруа и напоследок бросил на них грозный взгляд. — Смотрите по сторонам! На ваших плечах ответственность, сидите ровно, чтобы она не упала! Де Ришар метнул немного злой взгляд на маршала Востока. Сафар обернулся, чувствуя на своей спине прожигающий взор. Фортинец ничуть не смутился, и его пронзительно-неподвижный взгляд льдистый глаз опустился на плечи маркиза. Мужчина поспешно отвернулся, проехав в начало процессии, и занял место рядом с Вильгельмом, начальником королевских гвардейцев, сопровождавших их в этом путешествии. — Почему он именно меня ударил? — потирая ушибленное место, осведомился эльф, — я между прочим царских кровей! Это королевское происхождение хоть раз может принести мне пользу?! — Если ты хоть на минуту о нем забудешь, может быть, — отозвался де Ришар, — или хотя бы помолчишь. — Да понял я, — фыркнул Леруа, — уже замолкаю, видишь? Я уже молчу. Адриан обиженно сложил руки на груди и отвернулся от товарища по оружию, устремляя свой эльфийский взгляд на лоремийские поля, одетые в чудные, насыщенные цвета осени. Эдмунд покачал головой, но ничего не сказал, боясь спугнуть возникшую тишину. Рыцарь дорожил своей дружбой с Леруа, но порой тот был невыносим, и в такие моменты главное было суметь отвлечь его внимание на что-нибудь, и просторам Лоремии это удалось. Де Ришар обратил взгляд к пожелтевшим страницам, и вновь пробежался по написанному. Согласно летоисчислению Антикуса, первым из Больших Созвездий принято было считать Лиса. Древние предания гласили, что оно благодаря своей природной хитрости стояло на страже Истины. Фортинец знал, он помнил об этом, но не хотел верить собственной памяти. Судорожно перевернув страницы, Эдмунд нашел третье по силе Большое Созвездие, то был Единорог, и он указывал истинный путь. Сердце забилось сильнее, невыносимо ударяясь о белые ребра, и юноша вновь взглянул на бархатные шторки кареты. Там, укрытая от его глаз, сидела принцесса, за которой его призывал Единорог, и за которой он уже хотел идти сам. Поспешно убрав книгу обратно в карман на седле, юноша глубоко вдохнул и выдохнул, призывая сердце и мысли к спокойствию. Эдмунд хотел отдаться во власть вересковых полей королевства, но смутное ожидание, сотрясавшее его сердце, мешало. Тщетно пытаясь занять себя созерцанием кромки вечно зеленого Теневого Леса, де Ришар обернулся на ехавшего позади всей процессии Бедвира и поворотил коня к нему. — Фредерик, займи пока мое место. Северянин кивнул, а де Ришар направился к Чернозведному. Ему нужно было разрешить возникшие сомнения, иначе он не мог безраздельно посвятить себя защите принцессы, а она и вся Лоремия бесспорно заслуживали этого. — Я ждал, когда ты обратишься ко мне вновь, — улыбнулся старец, — хочешь знать, что значат мои слова, которые я сказал тебе во дворце? — получив ожидаемый утвердительный кивок, Чернозвездный продолжил, — но что я могу сказать тебе, ведь даже звезды не ведают твоей судьбы, сын Вильхельма Юнатана. — Прошу вас, не называйте меня так больше, — спокойно попросил юноша, — я его сын, но у меня есть свое имя, и оно мне нравится куда больше, хотя бы потому что мне позволили его выбрать самому. — Никто не выбирает себе ни отцов, ни матерей, семья нам даруется, окружение избираем мы сами. Вы сын Вильхельма Юнатана, иного отца у вас не будет, как и матери, звезды что-то настойчиво шепчут с момента вашего рождения, но наш слух уж слишком слаб, а у молодых не хватает мудрости, чтобы понять их шепота. — Так вы скажете мне что-нибудь или продолжите витиевато изъясняться? — Ты нетерпелив, — покачал головой старец, — наука звезд дело требующее много времени. — И вам не хватило двадцати семи малых созвездий, чтобы понять это? Вопросительно вздернутые светлые брови Эдмунда и его тщетные попытки усмирить свое любопытство, рассмешили старого Звездочета. Его тихий, немного скрипучий смех слетел с уст, но рыцарю показалось, что он словно исходил откуда-то сверху. — Мне до сих пор неведомо то, что предначертано нашей прелестной принцессе, ведь когда родилась она, звезда, нареченная Амург, упала с небосклона. Возможно, что вам двоим предначертана великая судьба, но кто-то очень могущественный не хочет, чтобы мы об этом знали. Чернозвездный таинственно покачал головой, и его взгляд вновь оторвался от земли и устремился к небесам, а запутавшийся еще сильнее де Ришар, неопределённо повел плечами. — Остановиться, всем спешиться и разбить лагерь! Звонкий голос маршала Востока вернул юношу в реальность, и он, спрыгнув на землю, сам не осознавая того поспешил к карете, желая отворить дверь перед принцессой, но его опередили. Один из гвардейцев со знанием дела отворил дверцу. Бархатная шторка исчезла и белоснежное лицо принцессы вновь предстало перед взором рыцаря. Офелия приветливо улыбнулась стражу. — Бастиан, как ты всегда успеваешь открывать мне двери? — Это моя привилегия, — улыбнулся юноша, — прошу, осторожней, здесь грязно. — Наконец-то! Руасон скинула свои узкие, ажурные туфли, и с невероятно счастливой улыбкой на лице спрыгнула в грязь. Де Ришар изумленно наблюдал за тем, как белокурая красавица с наслаждением зарывается пальцами в глину. — Не обращай внимания, — шепнул ему Леруа, — она всегда была странной. — Кажется, я увязла. Бастард видел, как гвардеец пытался помочь волшебнице, но пареньку не хватало роста. Подойдя к Руасон, Эдмунд легким движением руки отстранил Бастиана в сторону, и поднял девушку на руки. Офелия ухватилась руками за шею рыцаря, и он почувствовал мимолетное прикосновение тончайшей ткани ее белоснежных перчаток на своей коже. — Ради вас учрежу Орден, и награжу за спасение принцесс из грязи. Нам придется остановиться здесь? — она окинула вопросительным взглядом небольшую опушку на границе с Теневым Лесом, — хотите сказать, что мы будем ночевать в поле? — Да, Ваше Высочество. — Восхитительно! — воскликнула Офелия, — Хлоя, Софи, мы будем спать под сенью звезд! А у нас будет костер? Рыцарь молча кивнул, продолжая удивляться полыхавшей искренности в ее глазах. Холодная сумрачность словно отступила, и появился просвет, которого он прежде не видел. Рыцарь осторожно опустил принцессу на землю, и Руасон с наслаждением коснулась ступнями холодной, рыхлой после вчерашнего дождя земли. — Я ведь могу собрать хворост! Адриан, поможешь мне собрать хвороста для костра? — Мне не престало этим заниматься, я ведь все-таки королевских кровей. Позволь этим заняться простым смертным, например Эдмунду. — Отлично! Тогда я пойду собираться хворост с Эдмундом! Вы ведь не против? Адриан закатил глаза, но стоило ему увидеть лицо очаровательной фрейлины, как он тут же позабыл про все. К своему собственному удивлению, эльф с легкостью различал юных герцогинь, хотя они были поразительно схожи меж собой. У младшей Машери была немного смугловатая кожа, что было нисколечко не удивительно, ведь она была дочерью герцога Востока. Вьющиеся, темные локоны, едва доходящие ей до плеч, были аккуратно заправлены за уши, открывая миру милое округлое личико с большими карими глазами. — Леди Софи, — эльф поспешил к фрейлине, — позвольте вас перенести через эту грязь. Машери неуверенно взглянула вниз и прикусила нижнюю губу старательно пытаясь что-нибудь придумать. Ей вовсе не хотелось пачкать свои туфли, но и оказаться в объятиях эльфа с косой улыбкой, тоже. Сдавшись, она кивнула и Леруа поспешно подхватил ее на руки, поражаясь тому какой она была легкой. Щеки Софи горели столь ярким румянцем смущения, что Адриану начинало казаться будто он совершает что-то помимо невинного жеста помощи. Опустив младшую Машери на землю, эльф не сразу смог оторвать взгляда от ее темных глаз. — Вы поможете только моей сестре? — Ох, — неловко улыбнулся майорон, — прошу прощения за мою забывчивость.***
Руасон довольно бегала от одной деревянной палки к другой, радуясь каждой новой, как ребенок конфете. Рыцарю казалось, что она словно собирала свои обожаемые сырные пироги, а не хворост для костра. Набрав довольно много, девушка с гордо поднятой головой свалила их в общую кучу и, поставив руки в боки, выжидающе посмотрела на де Ришара. — А где моя заслуженная похвала? — обронила принцесса, видя, что бастард не понимает чего она от него ждет, — я же стараюсь! — У вас хорошо получается, — фортинец взглянул на ее босые ступни, — Ваше Высочество, вы не хотите надеть туфли? Вы ведь можете простудиться. — Не переживайте, милорд, из-за моей силы я воспринимаю холод иначе, чем остальные люди. Со мной все будет в порядке, — заулыбалась принцесса, — а я смогу услышать рыцарские байки у костра? — Если хотите. — Чудесно! А расскажете мне, как вы выиграли битву при Кровавом утесе? Я про нее, конечно, читала, но хотелось бы услышать из первых уст. Де Ришар не смог сдержать улыбки, смотря на искреннюю радость, с которой принцесса металась перед его взглядом, словно белоснежный мотылек. С завидным рвением она насобирала уже столько хвороста, что им хватило бы на пару ночей с лихвой, но бастард не смел прервать ее радости. Вдруг он заметил, как кромка Теневого Леса словно протянула свои ветки к белокурой волшебнице, и из чащобы донесся тихий, зловещий шепот. — Стойте, — волшебница обернулась к рыцарю, — вам не стоит заходить в Теневой Лес. — Я повелительница теней, не думаю что там, мне может что-то угрожать. — Прошу вас, не заходите туда без меня или Адриана. Даже рядом с нами вам будет грозить опасность, но я смогу вас защитить. — Правда? — она усмехнулась, — сможете? Вы действительно так думаете? — слишком решительный кивок рыцаря, заставил змеиную улыбку вновь пробежаться по бледным губам Руасон, — что ж. тогда пора Тенебрису показать на что он способен. Тень убийцы возникла позади белокурой волшебницы. Офелия поджала губы и кивнула на де Ришара, стоявшего перед ней с тем же самым решительным выражением лица. Тенебрис выжидающе посмотрел на рыцаря, медленно обнажавшего меч. — Пепел души моей, только до первой крови, не смей убивать этого благородного рыцаря. Тень послушно кивнула и сорвалась с места. Взявшись за рукоять двумя руками, де Ришар поудобнее перехватил меч и встретился взглядом с недвижным мраком в глазах темного существа. На мгновение рыцарю показалось, что Тень усмехается, но затем все краски слились в буйство сражения. Вороной клинок звонко ударился о сверкающий меч бастарда, и юноша ощутил, как сталь содрогнулась от яростного напора. Искры вспыхнули, и Эдмунд ловко отскочил назад. Развернувшись фортинец ударил противника локтем и, отпрянув назад, выхватил небольшой кинжал, спрятанный в сапоге. Подарок Леруа на двадцать пятое малое созвездие. Эльфийская работа. Подняв руку, де Ришар блокировал удар, и меч плавно скользнул вперед, направляемые умелой рукой. Сталь полоснула Тень, и глаза Тенебриса полыхнули белым огнем. Внезапный сильный удар в корпус отбросил де Ришара назад, и он не успел опомниться, как Тень прижала его к земле, больно приложив головой об одну из пресловутых деревянных веток. В глазах помутнело, но юноша вырвался из хватки противника и вскочил на ноги. Выставив перед собой меч, Эдмунд часто заморгал, пытаясь вернуть зрение, но перед глазами стояла кромешная темнота. Сначала рыцарь услышал трепетание крыльев, а потом перед ним запорхали мотыльки. Звездный свет пыльцой падал с их крыльев, а тельца светились холодным, манящим светом. В мгновение ока они обратились в Тенебриса. — Созвездие Мотылька… — прошептал Эдмунд, мысленно благодаря неведомые ему силы, — да будет свет во тьме. Силуэт Тени кинулся на него, но бастард отпрянул в сторону. Пригнувшись, рыцарь стремительно подался вперед и, поднырнув под вороным клинком, наотмашь ударил соперника в висок. Тенебрис издал невнятный хрип, и одарил Эдмунда сильным ударом в челюсть. — Довольно! Де Ришар, опершись на меч, осел на землю и закрыл глаза. Он видел, как тонкий, серебристый силуэт направился к нему, а потом зрение постепенно начало возвращаться. Когда тьма отступила и краски вновь заиграли с прежней силой, рыцарь заметил, что Офелия стоит рядом с ним и протягивает руку, чтобы помочь подняться на ноги. — Вы ведь сказали до первой крови. — Так вы поранились, милорд. Волшебница подалась вперед и кончиками пальцев дотронулась до разбитой губы рыцаря. Алая кровь окрасила ее белоснежную кожу. — Вы меня удивили, Эдмунд де Ришар. Я подчинюсь, впредь я буду всегда вас слушаться и позволю меня защищать.***
Вернувшись в лагерь с полной охапкой хвороста, белокурая красавица подошла к своим фрейлинам и окинула их внимательным взглядом, от которого близняшки невольно повели плечами, желая сбросить с себя колючесть прикосновений кремнистых глаз своей принцессы. — Как вы себя чувствуете? — Хорошо, Ваше Высочество, — ответила за сестру Хлоя, — не стоит о нас беспокоиться. — Но вы, как и я, покидаете свой дом, уверена ваш отец уже ищет вам достойных вельмож при дангардском дворе, мне жаль, что так получилось. Я так была сосредоточена на своих чувствах, что совершенно забыла про ваши. — Ну что вы Ваше Высочество, — залепетала младшая Машери, — вы не должны. — Нет, — резко остановила ее Офелия, — если я собираюсь править целым королевством, мои чувства не должны играть ровно никакого значения. Софи подошла к принцессе и благодарно прикоснулась лбом к рукам волшебницы в знак своей признательности. Гвардейцы под строгим командованием Вильгельма уже успели воздвигнуть лагерь, и от костра уже начинало веять теплой похлебкой. Опустившись рядом с костром, белокурая красавица протянула замерзшие ладони, и уголки ее губ едва заметно взметнулись вверх. Эльф присел подле и протянул ей небольшую миску. С благодарной улыбкой приняв долгожданный ужин, принцесса резко изменилась в лице и с недопониманием взглянула на содержимое плошки. — Кажется я поняла почему Роберт испытывал такие смешанные чувства, отправляясь на театр боевых действий. Волшебница легонько потрясла миску из стороны в сторону, и мутная жидкость задрыгалась в такт ее действиям. — Похоже что кто-то уже это поел до меня, — ставя плошку на землю, протянула лучница, — благодарю, но я дождусь завтрака. — На завтрак тоже самое. — Тогда вам придется поохотиться, ибо это я есть не буду. Де Ришар прилагал все усилия, чтобы не улыбнуться этому презабавному знакомству принцессы с миром за стенами Иморитуса. Наблюдая за ней лишь этот день, юноша поражался тому, какими глазами она смотрела, казалось на совершенно обычные вещи, которые не могли бы удивить даже обычного крестьянина. Но для Офелии каждая миля была наполнена удивительными просторами, которые прежде казались ей недосягаемыми, когда она смотрела сквозь мутные стекла королевского замка. Внезапно принцесса подалась влево и Эдмунд невольно отшатнулся, но красавица лишь с интересом заглянула в его миску и раздосадовано выдохнула. — Я уж думала, что вы себе припрятали что-нибудь повкуснее, а вы честными рыцарями оказались. — Мы бы не посмели. — Кого ты пытаешься обмануть Адриан Золоторожденный, думаешь я забыла, как на свое первое большое созвездие ты припрятал добрую половину яств в своих покоях? Леруа изумленно распахнул рот и что-то залепетал себе под нос, но тут же смолк под подозрительно-прищуренными взглядом белокурой красавицы. — Может и в этот раз у тебя в сумке будет что-нибудь вкусное? — Я тогда любил покушать! — неожиданно резко воскликнул юноша, — я больше так никогда не делал! Майорон сидел выпрямившись и было видно, как его щеки полыхали не от жара костра, а от смущения, которое в мгновения ока успело добраться и до кончиков его ушей. Офелия тихо рассмеялась и откинула голову назад, белокурые локоны подпрыгнули и коснулись руки де Ришара. Словно из пустоты на свет выплыл Звездочет. Его белоснежные одежды полыхали огненными цветами в свете костра, когда он присел напротив волшебницы. Офелия заворожённо следила за его медленными движениями, которые давно уже были лишены юношеской живости. Присев, Чернозвездный откинул свой плащ, и созвездия на полотне сверкнули черным золотом, заискрившись в свете костра теплым свечением. — Рада вновь видеть вас, милорд Бедвир, не думала что увижу вас снова, но мне было достаточно трех братьев, четвертого я бы вряд ли выдержала, да и королевство тоже. — Лицезреть вас вновь, очаровательная Офелия, отрада для моих старческих глаз. Давно я не видел красоты подобной той, коей цветете вы. — Что толку в этой красоте, когда она беспомощна? — Вы были рождены на украшение Антикусу, и вы, чудное создание небес, отнюдь не беспомощны. Принцесса тепло улыбнулась словам Звездочета, но от де Ришара не укрылось, что глаза ее остались безучастны к ним. — Звезды не поведали вам о судьбе моих братьев? — Им предначертано стать тремя новыми принцами крови, новыми столпами Антикуса. — Вместо древних принцев крови? — де Ришар осторожно вмешался в разговор, — тех самых, против которых восстали Первородные Боги? — Да, — кивнул старец, — они жили во время темных времен, теперь же их потомки явились в трех обличиях вновь, дабы искупить злодеяния предков и принести миру процветание, как было суждено тем, кто подвел Звезды. — И вы думаете что это мои братья? Франциск может быть, но вот Роберт и Карл. — Вы слишком самоуверенны, моя премилая Офелия, — добродушно улыбнулся Чернозвездный, — вы несомненно необычная принцесса и вы слишком долго оберегали своих братьев, но как вам уже сказал первый королевский камергер, милорд Леон, пришло время поверить в братьев. — Я верю в них, но… Не надо, Софи! Принцесса резко дернулась, почувствовав осторожное прикосновение к своему плечу. Слишком сильно подавшись вперед, она чуть было не угодила в костер, но вовремя возникшая прямо перед ней рука Эдмунда успела перехватить ее прежде, чем белокурые локоны коснулись жадно танцевавших языков пламени. Одарив рыцаря неловкой улыбкой, девушка поднялась на ноги и взглянула на стоявшую позади фрейлину. Машери держала в руках только что приготовленную мазь, от которой пахло мятой и жимолостью. — Все уже давно зажило, не стоит больше себя обременять. Адриан наблюдал за тем, как фрейлина нерешительно переступила с ноги на ногу. Вдруг ее темные брови нахмурились, и она решительно покачала головой. — Ну уж нет, Ваше Высочество, мой долг заботиться о вас, так что, если вы покажете мне плечо и я увижу, что отек спал, я не буду делать новую повязку. Офелия сокрушенно выдохнула, но потянулась к ткани, чтобы стянуть рукав. — Что вы, принцесса! — ухватила ее за руку Софи, — ну не здесь же! — А что такого? — недоуменно вскинула белоснежными бровями волшебница, — у меня же есть платье с оголенными плечами. — Ваше Высочество, я, конечно, понимаю, что этикет никогда не занимал вашего разума, ведь куда интересней было пытаться выбить меч из рук дофина. — Неужели я слышу упрёк в твоем голосе? — Нет, что вы, принцесса, я бы никогда не посмела… — Отлично, тогда это мое плечо и я буду показывать его где хочу и перед кем хочу! Офелия решительным движением руки стянула ткань и всем собравшимся у костра предстало оголенное плечо принцессы. — Видишь? Здесь лишь цвет сирени, в который мой братец разукрасил мое плечо. Эдмунд старательно смотревший на огонь, не в силах усмирить свое любопытство поднял глаза и тихо ахнул, увидев, как кожа красавицы мерцает лиловыми оттенками. — Милорд Эдмунд! Как вам не стыдно! — Ох, прошу, — спохватился Леруа, — не гневайтесь на моего товарища, он лишь никогда не видел столь темной сирени.***
Мужчина спешился и, подойдя к границе со слабым светом, остановился на самой кромке. Пронзительный взгляд его выцветших серых глаз был устремлен за холмы, изгнанник видел дальше, чем эльф, и куда больше, чем человек. Принцесса трепетала около кромки Теневого Леса, собирая хворост, и подле нее был лишь один страж. В нетерпении глава ордена облизал сухие губы и с силой прикусил нижнюю, изнывая от желания. Его взгляд неотрывно следовал за принцессой, скользя по ней и одновременно совершенно не видя наследницу. Жадно втянув воздух, мужчина вновь облизался, почувствовав, как на кончике языка осел аромат белокурой красавицы. Как он и думал, она пахла горными цветами. Внезапно страж окликнул Офелию, и за спиной белокурой девы возник пепельный страж. Куинтус от досады щёлкнул зубами, и невольно подался вперед, желая получше разглядеть свою добычу, которую он столь долго ждал. — Владыка. Приспешник возник рядом и посмотрел на пустующие поля, расстилающиеся перед взглядом мужчины. — Что вы видите? — Достаточно. — Приказать готовиться к битве? — Нет, — покачал головой мужчина, — мы нападем на рассвете. — Но не лучше ли сейчас? — недоуменно повел бровями паренек, — они устали с дороги, мы застанем их врасплох. — Ты юн и глуп, — немного раздраженно обронил Куинтус, — сумерки наступают, приходит время теней, принцесса сильна, как никогда, мне не победить ее, да и мы устали с дороги. А с утра их застать врасплох будет куда легче, ибо эльфийский взор будет еще затуманен сновидениями, а сейчас он острее чем когда-либо. Так что иди, — он махнул ему рукой, — отдохни. Свет едва касался носков его ботинок, и заметив это, глава ордена Небесного света сделал шаг назад, полностью скрываясь в тени раскидистых ветвей деревьев, но лишь до поры до времени. Горло саднило, и жажда медленно становилось нестерпимой.***
В очередной раз перевернувшись на другой бок, принцесса открыла глаза и посмотрела на нависавшую над головой ткань шатра. Она думала, что столь насыщенный событиями день тут же подарит ей заслуженный сон, но вопреки ожиданиям сновидения отказывались посещать ее разум. Веки не были тяжелыми и перед глазами невообразимым буйством красок плескались события минувшего дня. Тяжело выдохнув, принцесса поднялась на ноги и бесшумно выпорхнула из шатра, оставив фрейлин мирно видеть сны. Накинув на плечи мантию, расшитую с детства полюбившимися стрекозами, Офелия тенью скользнула по лагерю. Неслышно ступая босыми ногами по пожухлой траве, Руасон глубоко вдыхала сырой ночной воздух. Заметив одиноко стоящего де Ришара, белокурая красавица направилась к нему, не желая вновь оставаться наедине с собственными мыслями. При свете дня их еще можно было стерпеть, но с наступлением ночи они становились невыносимыми, как и чувства, которые они приносили на подоле своих плащей. Рыцарь стоял, склонившись над книгой и столь вдумчиво вчитывался в начертанное, что не заметил, как Руасон подкралась к нему. Приподнявшись на носки, девушка заглянула через плечо бастарда, и недоуменно взглянула на символы. — Предания Короля Звезд? Де Ришар испуганно вздрогнул и, обернувшись, поспешил поклониться, но его нога запуталась в подоле собственного плаща, и рыцарь упал на землю. Руасон приглушенно засмеялась его пугливой неуклюжести и, опустившись, подала руку, желая помочь подняться. Рыцарь принял помощь и, в следующее мгновение оказался на ногах. — Вы знаете про Короля Звезд? — Меня обучали лучшие умы Антикуса, а еще я от природы довольно смышленая. Вы можете прочитать, что там написано? — Нет. — В королевской библиотеке есть остальные пять преданий про Большие Созвездия. Мне всегда было интересно, что там написано, но эти символы для меня неразрешимая загадка. — Почему вы позволили мне вас защищать? — де Ришар поспешил перевести тему, — Тенебрис ведь победил меня. — Никому прежде не удавалось ранить его. Тень возникла позади нее и опустила руку на плечо. Волшебница обернулась и тут же улыбнулась. В его присутствии ее губы всегда украшала обворожительная улыбка. Внимательно окинув его взглядом, девушка заботливо коснулась затянувшейся раны на боку пепельного создания. Тенебрис прильнул к белоснежной ладони своей повелительницы и закрыл глаза, наслаждаясь ее обжигающей прохладой. — Кто он? — Я сама толком не знаю, — пожала плечами Руасон, — он явился в этот мир вместе со мной, защищал и оберегал. Хотите я помогу вам разгадать этот язык? Эдмунд молча кивнул и, Офелия подошла к рыцарю, радуясь, что ей не придется коротать ночь в одиночестве. Девушка не знала, сколько времени они так простояли, но свет звезд начал меркнуть, а в ночном воздухе, пахнущем цветами и сном, вновь начал появляться запах солнца. Рыцарь снял свои перчатки, прошитые металлическими пластинами, и потер уставшие глаза. Руасон виновато прикусила губу, заметив небольшие и еще свежие ожоги. — Мне жаль, что вы поранились из-за моей неуклюжести. Позволите? Де Ришар неуверенно вложил руку в прохладные объятия принцессы. Она внимательно окинула взглядом поврежденную кожу, и сокрушительно покачала головой. — Мне бы хотелось исцелить вашу руку, но увы у меня нет подобной магии. — Я рыцарь, мне привычна боль, не стоит беспокоиться по подобному пустяку, Ваше Высочество. — Вы что-то искали в книге? Что-то особенное? — Созвездие Мотылька, мне почему-то подумалось, что оно должно быть здесь… — Оно здесь, — улыбнулась Руасон, беря книгу в свои руки, — вы неправильно ищите. Созвездие Мотылька не существует само по себе, оно всегда идет бок о бок с Созвездием Единорога. Разве вам на ночь не читали про это сказку? — Меня еще младенцем отдали в Орден, там сказок не читают. Офелия сильнее сжала его ладонь в своих объятиях, и заглянула в льдистые глаза рыцаря.Когда заблудишься во тьме, Единорог сойдет к тебе. А Мотыльки вспорхнут с ночного полотна, И ты увидишь путь, мое дитя.
— Единорог указывает путь, а Мотыльки несут свет, чтобы вы смогли пройти по этому пути. Отец всегда любил мотыльков, иногда по вечерам в детстве, мы ловили их на той террасе, где мы говорили ночью. Я любила эти редкие мгновения, когда отец улыбался. Увидев ночного мотылька, Руасон кивнула и поднялась на ноги. Медленным шагом, совершенно позабыв про просьбы не выходить из лагеря, направилась в поле. Королевским особам не было свойственно помнить о просьбах, даже столь чутким как Офелия. Они привыкли смотреть вперед. То, что творилось у них под ногами, мало волновало их сознание, об этом должны были заботиться доверенные лица. Быстро поднявшись ноги, рыцарь не остановил Ее Высочество, а лишь пошел следом. Взор Эдмунда скользнул поверх головы белокурой красавицы, но через пару мгновений его взгляд притянулся обратно. Сложно было смотреть куда-то, когда Ее Высочество была так близко. Нежный свет смягчал ее заостренные в явном недовольстве черты, белокурые локоны, в распорядке разбросанные по плечам из-за неспокойного сна, были покрыты бархатными лиловыми тенями, которые отбрасывали медленно плывущие облака. Ее взор был туманен, а движения переполнены какой-то тягучей грацией. Видимо, недавно ушедший сон все еще таился крохотными тенями в уголках ее глаз, что делало ее еще более привлекательной. Спокойный взгляд прицнссы скользил по бескрайним просторам, и эти земли словно были знакомы ей с рождения, но продолжали казаться чужими — Это странно, — шепотом протянула Руасон, — я всю жизнь заботилась о лоремийцах, а теперь мне стоит отдать свое сердце Данграду. Отныне я принадлежу тем землям, — она обернулась к де Ришару, — как мне заботиться о тех, кто еще вчера убивал тех, о ком я самозабвенно пеклась? — Вы спрашиваете моего совета? — Я прошу вашего молчаливого прощения. Эдмунд стоял, не зная, что ответить. Он не привык давать советов, на войне их никто не спрашивал. Все ожидали от него лишь приказов и стойкости, которую он проявил с лихвой. Бастард неуверенно шагнул к принцессе, но внезапно со стороны послышалось тихое шелестение, словно кто-то крался к ним. — Встаньте за мной. Офелия беспрекословно исполнила приказ и оказалась позади рыцаря, чья рука уже потянулась к висевшему на поясе мечу. Неожиданно с другой стороны хрустнула ветка, и юноша, резко развернувшись, ухватил принцессу за руку. — Бежим! Они неслись вперед, и изредка оглядываясь, принцесса видела, как следом за ними следовало нечто в траве. Выбежав на небольшое свободное пространство, они остановились, и Эдмунд выхватил меч, выставив его перед собой, готовясь принять бой. Тенебрис возник рядом с ним, и его глаза вновь полыхали пугающим, белым огнем. Эдмунд глубоко вдохнул, успокаивая сердце, и сходящий от принцессы теплый аромат недавнего сна, вселил в него уверенность. Перехватив меч поудобнее, он направил его на мерно покачивавшийся на ветру вереск. Офелия замерла позади де Ришара, напряженно вглядываясь в движения трав. Внезапно звезда в небе полыхнула, и волшебница увидела, как пять злаков вспыхнули холодным, ядовитым светом.