Светлой памяти Тоби С.
«Ты можешь быть уверен в том, что знаешь, чего хочешь. Что тебе нужно, что сделает тебя счастливым. Но всё так быстро меняется. И если вчера ты увлеченно строил планы на годы вперед, то с новым рассветом ты больше ни в чем не уверен».
Брума никогда не славилась приятной погодой. Здесь всегда было холодно. Всюду. Стужа. Сырость. И снег, такой мокрый и неприятный, забивался под броню и всё время летел прямо в глаза. Ну почему именно Брума? К примеру Фолкрит, хоть и находился севернее, не был таким промерзшим. С момента отделения лесного владения от имперской провинции прошло немало времени, но воспоминания о нем остались куда приятнее, чем о Бруме. Да, в Фолкрите было теплее… Солдат глядел на стену с новой, но уже продырявленной флажками картой севера, выискивая на ней пока нетронутые уголки — без меток, отверстий и следов яростных ударов указкой. Легат обожал хлестать по несчастным картам, как по наказанным, и вдалбливать в них флажки так, что те становились самыми настоящими гвоздями. Оттого карты и приходилось заменять столь часто. На этой уже есть и след его латной перчатки… — …дет достаточно и этого. Проследив за тем, как подчиненный медленно проводит ладонью по Джеролльским горам, легат сжал губы и сощурился. — Ты всё запомнил, я надеюсь? Вовремя ответив молчаливым кивком (было в этом действии что-то пугающе машинальное), молодой солдат резко поднялся и направился к продуваемой всеми ветрами двери. Едва коснувшись пальцами оледеневшей ручки он замер, и, не оборачиваясь, спросил: — У моего отряда есть какая-то особая роль? Легат наморщил смуглый лоб и шумно выдохнул. — Может и есть, — имперский легионер с квадратным лицом и проседью в волосах повернулся к карте, закрыв её своими массивными наплечниками. — Но это уже не ко мне вопрос. — Понимаю. Дверь открылась, впустив в полупустое помещение снежный вихрь, что белым завитком прокатился по полу. — Удачи, капитан, — сухо бросил легат через плечо. Дверь захлопнулась. Скрипящие по снегу шаги вскоре стихли, и вновь стал слышен лишь свист ледяных сквозняков. «Самая скучная часть позади», — думал молодой декурион на пути к замку. Оставалось лишь получить нужные бумаги и собрать снаряжение. То, что говорил легат, он, как обычно, пропустил мимо ушей. Не было смысла слушать и запоминать, если через пару часов ты получишь всё то же самое в гораздо более лаконичном бумажном виде. До чего же имперцы любят всё усложнять… Солдат пересекал город широким шагом. Он торопился. Можно было решить, будто он надеялся поскорее убежать от жуткого климата графства Брума. Но нет. Он отлично знал, куда его направляют. Потому дело было не в погоде. Далеко не в ней. Давно угасшая надежда… оживала. Оживала, и всё сильнее трепетала при каждом взгляде на эти заснеженные горные вершины. И с каждым новым шагом на север становилось теплей. Подступив к воротам он покосился на груду обломков, бывших когда-то статуей, и скривил рот. Этот мусор уже полвека как пора отсюда убрать. Даже от самого постамента остался лишь намек, не говоря уже о светлом пятне на закопченном камне, где раньше была прибита медная табличка. Очень странно, что местные норды не растаскали эти камни для своих печей в тот же день, как изваяние рухнуло. До границы оставалось всего ничего. Приблизившись к ущелью имперец потянул за поводья. Конь под ним недовольно запыхтел и остановился. Вместе с ним замер и отряд конницы. — В чем дело, декурион? Новоиспеченный (в этом столетии) командующий отрядом неотрывно смотрел на серые скалы. — Капитан, — негромко позвал кто-то из рядовых, — нам лучше поскорее пересечь границу. Скоро начнется буря, лошади нервничают. Командующий кивнул, хлестнул поводьями лошадиные бока и прицокнул, направляясь к узкому проходу. Он не оборачивался. Хоть и знал, чем для него закончится долгожданный поход на север.***
В маленькой полукруглой комнате горел тусклый свет. Золотое пламя догорающих свечей дрожало, играя тенями на полу и высоких книжных полках и готовясь с минуты на минуту утонуть в последних каплях расплавленного воска. Лишь над креслом в самом углу горел и не собирался потухать яркий голубоватый огонек размером с крупного светлячка. С задачей освещать страницы старой книги с ветхой желтой обложкой он справлялся добросовестно, хотя и задал бы парочку вопросов, был бы разум. Читатель уже давно держал эту книгу открытой на последней странице. В ушах затихал шум волн и скрип палубных досок. Вновь стал слышаться звон волшебного огонька и треск огня в очаге главного зала, а ещё был замечен слабый жёлтый свет, что из последних сил скачет по плотным рядам книжных корешков. Закрыв любимую книгу, Леталин погладила шершавый орнамент на обложке и улыбнулась. Пора бы сменить свечи. Вынырнув из полусумрака библиотеки она направилась по ступеням наверх, к выходу на балкон. Фолкритские рассветы эльфийка любила встречать пораньше, пока с лесов ещё не сошел прохладный сырой туман. Вид в эти мимолетные минуты был волшебным. Утренняя сырость наполняла недавно выстроенное поместье запахом смолы и хвои. Под тенью сомкнутых век Леталин вспоминались события прошлого года; а когда из-за леса выходило солнце, она вдыхала поглубже новый день и спускалась, шлепая босыми ступнями, вниз — к новым воспоминаниям. Давно растаял последний снег. Теперь у стойла Листика со всех сторон росла свежая, сочная зелень, чему он, как и подобает любому оленю, не мог нарадоваться. Из новых клейменых ящиков, что стояли друг на друге рядом со стойлом, Леталин вынула ячейки с восковыми свечами, и вместе с ними вернулась в дом. Из гостевой спальни, сонно потягиваясь, вышел взлохмаченный светловолосый норд. Окинув появившуюся в зале хозяйку дома полуоткрытыми глазами он усмехнулся и поплелся к умывальнику. — Солнце только встало, а она уже все свечи сожгла, — пробубнил он, пошкрябав щетину, после чего опустил руки в холодную воду. Леталин поставила деревянный лоток на стол. — Когда ещё нужнее свет, как не ночью? — оправдалась эльфийка. — Доброе утро, Ралоф. Сегодня ты рано. Закончив утреннюю процедуру и утерев лицо жестким полотенцем, Ралоф уселся за большой обеденный стол. — Есть планы. Иду в Виндхельм, — лаконично сообщил Брат Бури. — Ты со мной? — Нет, — без запинки отчеканила Леталин, вздохнув. — Столько раз уже обсуждали, Ралоф: эта война не моя. Разбирайтесь сами. Ралоф поджал губы, стараясь сдерживать себя от ненужных демагогий. Леталин повезло, что Брат Бури до сих пор был слишком сонным, чтобы заводить разговоры о политике. — Ты только и делаешь, что сидишь сутками за своими книжками, — сказал он после глотка воды. — А ведь говорила как-то, что хочешь помочь. — Помочь установить мир, а не уничтожить одну из сторон. Довольно скоро в зале появился управитель. Он поставил на стол кувшин молока и корзинку со свежей сдобой из городской пекарни. — Я не просто так за книжками сижу, — объясняла Леталин настолько серьезно, что даже сладкие рулеты остались незамеченными. — Ваша война хоть и бессмысленное, но давно предрешенное событие. И ей, судя по тому, что в пророчествах сказано, недолго осталось. Ралоф смотрел перед собой и хмуро жевал свою слойку. С такими, как Леталин, разговаривать о гражданских распрях было так же тщетно, как учить сприггана пользоваться двемерскими анимункулами. Для нейтральной стороны мнения воинов всегда непостижимы. Как и наоборот. Ох уж эти доморощенные пацифисты… — Так что, значит, будешь и дальше убивать своё время и зрение за всякими пыльными бумажками? — съехидничал норд. — На пару с этим бледным эльфом. — У «этого бледного эльфа», к слову, есть имя, — напомнила Лет, неодобрительно дернув бровью и прикрыв веки. Ралоф фыркнул и с усмешкой ответил: — Разумеется, красотка. Мой подвиг уже в том, что я запомнил хоть одно эльфийское. С меня и этого достаточно, — доедая слойку, Ралоф коротко промычал, будто что-то вспомнив, — Однако Ледышка — парень не промах. И в бою зверь, пускай и эльф. Давненько он здесь не появлялся, кстати. Я по нему даже соскучиться успел. — Ох, — вздохнула Леталин, тут же добавив вслух: — и я тоже. На мгновение, которое Леталин, пожалуй, отметит чуть позже, как самое неловкое за последний месяц, повисла полная тишина. Ралоф прыснул в кулак. — Ха, да это и неудивительно! Лицо Леталин обдало жаром. Как хорошо в такие моменты стоять к собеседнику спиной! Не успела эльфийка придумать более-менее звучное оправдание, как вдруг парадная дверь гулко скрипнула и по полу прокатился сквозняк. — Эй, хозяйка! — раздался знакомый бойкий голос. — Чего это лося твоего так расперло? Совсем без дела застоялся, бедолага. — Адериен! — обрадовалась Лет. Такие её визиты всегда приятно удивляли. — Давненько не виделись, остроухая, — отсалютовала глава Гильдии воров по своему обыкновению. — Ты, я смотрю, ещё вымахала, — нордка бросила поклажу у двери и, приблизившись к Леталин, провела рукой невидимую линию от своей светлой макушки. — Так ты скоро и меня перегонишь! Леталин, усмехнувшись, дотронулась до снежинки на своей шее. С момента получения этой подвески в теле снежной эльфийки произошло много перемен. Не все из них можно было отнести к хорошим, и не терпящая магию Адериен порой посмеивалась над тем, что её подруга теперь станет ещё более «эльфанутой». Однако вместе с тем всегда твердила, что Леталин — сильная девочка, и обязательно через всё это пройдёт. Совсем как старшая сестра. Ралоф тем временем откинулся на спинку стула и помахал гостье рукой. — Сезон прошел, а наша соловушка цела и невредима! — хохотнул он. — Неужто вы забыли, с кем имеете честь водиться, мой дорогой сородич? — Адериен склонилась в изящном (насколько позволяли разбойничьи манеры) реверансе. Эти двое не виделись со времён той самой заварушки в замке Волкихар. Хотя как раз после неё Адериен пила столько, что рассчитывать на собственную память было уж слишком опрометчиво. — А ты здесь какими судьбами, белобрысый? Ралоф достал из-под соседней скамьи бутылку меда. — Приезжал на охоту, белобрысая. — На охоту? — фыркнула Адериен, уперев руки в боки. — Время некуда деть? Или война уже закончилась? — Нет, — ответил Ралоф, скривив рот. — Я и не за дичью охотился. Леталин поджала губы. — Не будем об этом, — в последнее время юная хозяйка поместья только и делала, что каждый рассвет высматривала в округе Талморцев, Имперцев и Братьев Бури. И, к сожалению, далеко не ради забавы: а чтобы прогнать, спасти или запутать — в зависимости от ситуации и отличительных знаков на чужой броне. Ведь если бы Ралоф, прибывший в Фолкрит по приказу Буревестника, первым наткнулся на какую-то излишнюю военную активность — сюда сразу бы выслали целый гарнизон недовольных ребят в синем. По крайней мере так думала Леталин. А когда дело касалось Фолкрита — ею овладевала излишняя впечатлительность и паранойя. У Вайтрана есть крепкие стены и приличная армия — после ухода драконов она не сильно за него переживала. А вот Фолкрит легко мог превратиться из спокойного туманного леса в полыхающий факел войны. — Ух, цветик, — Адериен наклонила голову и провела ладонью перед лицом эльфийки. — Ты чего так побледнела? Леталин проморгалась: — Ничего. Про свечи думала, — игнорируя нахмуренное лицо подруги Лет взялась за ящичек с упомянутым. — Ну, а ты куда курс держишь? И какими судьбами в Фолкрите? — с улыбкой спросила она, надеясь не услышать от нордки про неспокойные дороги в присутствии Ралофа. — Эх ты, — драматично вздохнула Адериен. — А может я просто захотела повидаться? Вот, значит, и заскочила… Леталин приподняла бровь. Поведение подруги слишком уж сильно напоминало тот далекий день в доме Теплых Ветров, когда похожий её «заскок» перевернул их жизни вверх дном и обратно раз эдак десять. — «Заскочить» — это из местной лесопилки, или из таверны. Но никак не из Рифта. Поэтому: какими судьбами, Адериен? Нордка рассмеялась. — Тебе бы в стражники пойти, Лет. Но я не совсем из Рифта: была в Вайтране. Точнее, в самом Вайтране я как раз так и не побывала. Меня туда просто не пустили. Леталин свела брови к переносице. — Что? — То. Город почему-то закрыли, ворота только местным открывают. Меня оттуда чуть стрелами не погнали. А ведь у меня там дельце… — глава воровской гильдии тряхнула головой. — Да и потом: как тут нос не сунуть? Вот я и решила первым делом к тебе заехать. — Правильно сделала, — вмешался Ралоф. Он глотнул эля и продолжил: — Может они там к осаде готовятся. Взятие Вайтрана уже не за горами. Леталин сощурилась. Теперь, если она согласится поехать в Вайтран, то после этого Ралоф точно не оставит попыток что-нибудь у неё выведать. То, что проигнорировать волнения в родном городе Леталин не могла, он тоже знал. В любом случае она возьмет на себя роль пассивного разведчика Братства Бури, а это ей вот ни на столечко не нравилось. Нужно было срочно что-нибудь придумать. — Может они готовятся к празднику? Какой нынче день?.. — К празднику, да, — нордка скривила рот в саркастичной ухмылке, — конечно. Только вот не слишком вежливо в преддверии торжества в людей мечами тыкать. Даже для вайтрановских стражников. Леталин прикусила губу и вынула из подсумка дневник. Быстро пролистав до нужной страницы она нахмурила лоб. Нет, никаких крупных праздников в ближайшие дни не намечалось. Зачем же они заперли ворота? Ни единой мысли… — Наверное для начала следует местных поспрашивать. Проедемся по фермам, а там… Леталин открыла карту владений и поскребла ногтем край страницы, после чего резко обернулась к Брату Бури. — Ралоф, я могу оставить поместье на тебя? — Конечно, только… — Чудно! Леталин схватила Адериен за руку и пронеслась с ней до второго этажа. Через несколько минут возни и грохота вниз спустилась Леталин — в легкой броне вместо обычной одежды, и Адериен — с двумя небольшими, но судя по выражению лица увесистыми сумками на плечах. — Мы ненадолго, — соврала Леталин, закрепляя на поясе маленький колчан со стрелами. — До Ривервуда проедемся, проведаем пару ферм; узнаем, в чем дело — и сразу сюда. Маркурио скоро вернется и поможет тебе. Пока меня нет — из дома лучше не выходи. Адериен не успела ничего сообразить, как уже оказалась верхом на Морозе; ещё через мгновение он во весь опор мчался вслед за крупным ездовым оленем. Ралоф ещё какое-то время недоуменно смотрел им вслед, но затем, вспомнив о словах эльфийки, оглянулся по сторонам и поспешил обратно в дом.***
Конюшня Вайтрана была полна странниками и их лошадьми, поэтому своих скакунов девушкам пришлось оставить прямо у дороги. Сами же путницы стояли за стойлом и смотрели сквозь толпу куда-то в сторону ворот, до тех пор, пока одной из них это в конец не надоело. — Прости, цветик, — Адериен прочистила горло, после чего протянула: — Не то, чтобы я сомневалась в твоей… топографической одаренности; но, кх-м, сдается мне, это не совсем Ривервуд. И даже не фермы. А их мы проехали. Не раз. Причем последнюю — уже полчаса назад. Леталин молчала. И это начинало бесить. — Ты ведь говорила, что в город мы не поедем. Так почему мы… — Я вспомнила кое-что, что поможет нам. Мы войдем в город. Адериен на выдохе закатила глаза и вышла из укрытия. — Всё бы ничего, только вот ты не учла одну крохотную детальку, — нордка развела руки. — Меня они внутрь не пустят. Думаю, даже с тобой. Я ведь уже пыталась, помнишь? И при том весьма активно. — А ты и не войдешь, — Леталин легонько дернула подругу за воровской пояс с карманами, которые совсем недавно были полны звенящих монет, драгоценностей и отмычек (ещё в Фолкрите всё это добро было распихано по сумкам). — Вернее, стражники так подумают. Главное, что ничего не будет шуметь. А в остальном — дело за тобой. И… за твоими покровителями, разумеется. Лицо молодой нордки выражало скепсис и недоверие, а грустный взгляд был устремлен на стоящих поодаль навьюченных скакунов. — Слушай, как-то мне неуютно, — сказала Адериен, ощупывая пустые карманы. — Оставила бы мне хоть парочку отмычек. — Пойдем уже, — Леталин взяла подругу за руку и решительно зашагала в самую гущу столпотворения «гостей» города. Вспоминая прошедший год, Адериен показалось, будто они с Лет в какой-то момент поменялись местами. — Так, — эльфийка остановилась и понизила голос почти до шепота. — А теперь приготовь свой особый талант, и будь готова его применить. Из-за гомона недовольной толпы Адериен с трудом разобрала слова Лет. — Талант? — переспросила она, раздраженно зыркая по сторонам. Леталин быстро оглянулась и шикнула. — Да. Это твоё… благословение. Адериен испуганно вытаращилась на остроухую безумицу: — Волчий облик?! Думаешь, человеком меня в город не пустили — а вервольфом пустят? — Да нет же! — эльфийка нервно оглядывалась по сторонам и, вжав голову в плечи, скованно жестикулировала в просьбе сбавить тон. Помимо дара волчьей крови в запасе нордки была ещё парочка особых умений — или, как она любила говорить: «приятных плюсов общения с даэдра». С несколькими Принцами Адериен в последнее время особенно тесно подружилась, и потому не была обделена дарами с их стороны… Вот только с самими дарами как раз и случались проволочки. Из-за большого скопления людей вокруг Леталин боялась свободно упоминать имена Принцев, а из-за нервозности, связанной с этим же скоплением, затруднялась даже в формулировке намека. — П-послушай, когда я отпущу твою руку, ты просто… Не успела Леталин договорить, как люди вдруг начали движение. Из-за усилившегося гула и оркестра из недовольных возгласов девушки больше не слышали друг дружку. Стало очень тесно, и все усилия Лет уходили на то, чтобы удержать руку Адериен, и при этом не выпасть из толпы. Когда народ приблизился к мосту, где уже стояла кучка стражников, Леталин крикнула: «Соловей!», и отпустила руку. Многие подняли головы к небу, высматривая в нем упомянутую пташку, а Леталин тем временем выбралась из столпотворения и встала на мосту, подняв взгляд на стену. — Кто идет? — грубо крикнул один из стражников наверху. — Сказано же было — всем ждать в конюшнях! — Леталин! — выкрикнула эльфийка, щурясь и прикрывая глаза от солнечных лучей. — Хозяйка Дома теплых ветров. Я пришла удостовериться, что с городом всё в порядке. — Зимнее Солнце? — послышалось сверху. Толпа притихла. — Не думаю, что ты выбрала удачное время для возвращения. Тут к солдату склонился его сослуживец, который (впрочем, как и все) мало чем от него отличался. Спустя полминуты первый стражник кивнул и продолжил: — Что ж, Страж Рассвета, можешь войти. Мы сообщим о твоем приходе капитану. Ворота медленно открылись. Через плечо Леталин оглянулась на стражников, что отделяли её от толпы. Ни единого просвета. Остается надеяться, что Адериен поняла, что нужно сделать, и сделала это. Неторопливым шагом Лет прошла за ворота, навострив уши и бегая глазами из стороны в сторону. Когда ставни заскрипели и захлопнулись, она ещё несколько мгновений, замерев, таращилась на них. Скользнув в тень городской стены около неё заклубился сиреневый дым, из которого появилась Адериен. — Ты хоть представ… — Тс-с! — Леталин прижала палец к губам и снова зыркнула на ворота. — Ух! — цыкнула Адериен, и продолжила громким шепотом: — Ты представляешь, насколько это было сложно?! — Тем не менее — ты справилась, — улыбнулась Леталин. Не выходя из тени девушки прошмыгнули к двери казарм. — Магия… — бубнила Адериен, пока Леталин убедилась в том, что дверь заперта. — Знаешь ведь, что я не люблю эти штучки. Этот плащ дается мне огромными усилиями, и притом вечно подводит! Перекинувшись ещё парочкой слов девушки решили поискать капитана стражи чуть дальше в городе. По дороге Леталин пыталась объяснить нордке, что Плащ Ноктюрнал — вовсе не магия; по крайней мере не та, о которой думает прожженная дева меча. Однако переубедить Адериен было так же сложно, как и перепить её. Дойдя до площади со Златолистом Адериен и Леталин стали свидетельницами весьма любопытной сцены. У порога храма Кинарет толпилось, по меньшей мере, с дюжину стражников. Они сбились у входа плотным полукругом; когда девушки подошли ближе, то увидели, что стражники окружили раненого сослуживца, сидевшего на ступеньке в небольшом пятне размазанной темной крови под голенью. — Что здесь стряслось? — Леталин сумела протиснуться между спинами и выйти к раненому. На пороге стояли Даника и командир Кай. — Храм полон страдающими и от более серьезных ранений, чем это, — в который раз пыталась объяснить капитану жрица Кинарет. — У нас попросту нет… Прежде, чем раскрасневшийся Кай успел высвободить свой гнев не в самой, судя по выражению его лица, любезной форме, Леталин успела переключить его внимание на себя, мягко потянув за плечо. — Всё в порядке, Кай, — успокаивающе проговорила эльфийка. — Моих сил будет достаточно, чтобы ему помочь. Кай, знающий рыжую горе-магессу с самого первого дня её прибытия в Вайтран, а следовательно — помнящий, как долго Адрианна Авениччи латала свою кузню после этого же первого дня, как-то недоверчиво скривился. — Я правда хорошо выучилась, — без лишней скромности насупив брови настояла Леталин. — Сейчас всё сделаю. Волшебница опустилась на колени рядом с раненным, сняла с пояса маленькую бутыль с целебным настоем и щедро плеснула его на рану, отчего стражник дернулся и глухо выругался себе в шлем. — Постарайтесь терпеть и не дергать ногой. Кто-нибудь, помогите мне прижать его ступню и бедро. Спасибо. В ладонях Леталин заискрился золотистый свет. Через несколько минут рана затянулась. — Вот и всё, — победно улыбнулась Леталин, потирая пальцы. — Кость срослась. Колено как новое. Молодой стражник опасливо пошевелил ногой, после чего убедился в результате и тут же попытался бодренько (насколько позволяло состояние после перенесенной боли) вскочить на ноги, однако почти сразу подкосился. — Только не стоит сразу на ней прыгать, — с волнением в голосе предупредила Лет, сомневаясь, что к её словам прислушаются. — Не нагружайте ногу хотя бы пару дней. Даника поспешила вернуться в святилище, устало охнув. Кай и ещё один гвардеец дали новобранцу опору и зашагали с ним к казармам. Адериен и Леталин пошли за ними. — Ну ничего, юнец. Со всеми бывает. Когда-то и меня вела дорога… Так, осторожней здесь! Скоро снова козликом запрыгаешь, вот увидишь. Вновь пройдя мимо кузницы Адрианны Леталин усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям. Но после тоскливо вздохнула. Её первое появление в этом городе… Наверное, тот серый осколок до сих пор лежит у него в кармане. Интересно, как он там? В казармах было душно. Недостаток освещения плохо маскировал исцарапанные столешницы и солидный слой грязи на полу. Глазами Леталин старательно выискивала на нем более-менее чистые островки и перешагивала босыми ногами от одного к другому, чем вызывала смешки у наблюдающей за ней спутницы в добротных кожаных сапогах. Кай заставил их немного подождать, после чего вышел из кабинета с чем-то белым в руке. — Взгляни, — капитан стражи протянул Леталин изящную резную стрелу, по виду — явно не из дешевых. Никогда прежде юной лучнице не доводилось видеть столь тонкой работы. — Ты из эльфов, а стрела явно не нордской руки. Можешь что-нибудь сказать? Острые уши уловили нужные ноты в этой фразе и оскорблённо покраснели. Но Адериен, так же не оставшаяся в стороне, быстро вступилась. — Будь у неё такая стрела, — хохотнула нордка, — на какого-то стражника она б её точно не растратила. — Я не то имел в виду, — вздохнул Кай. — Работа эльфийская, в этом нет сомнений. Я лишь надеялся, что Зимнее Солнце сможет её опознать. — Откуда она вообще взялась? — спросила, наконец, Адериен. — Мои ребята выдернули её из коленной чашечки нашего новобранца. Того самого, — Кай указал на дверь комнаты, где отдыхали солдаты. — Он уже храпит в отключке, так что если вы хотели расспросить его напрямую, то, боюсь, сделать это можно будет нескоро. Адериен с выдохом закатила глаза. — Ради Талосовых сандалий, переходи уже к началу! Кто стрелял? Начальник городской стражи сдвинул брови и прочистил горло. — Какой-то чокнутый пытался вломиться в город. Требовал пустить его в… — мужчина запнулся и нахмурился ещё сильнее, — Драконий Предел. А когда его прогнали — тот попытался пробиться в город силой, и… — он снова взял небольшую паузу. — Видимо, тогда он и выстрелил. Обескураженная Адериен с трудом сдерживала поток вопросов, которые обрушились бы на капитана стражи, как цунами, если бы он не продолжил: — Парни его лицо не разглядели. Кто-то из них говорит, что он был в шлеме, а кто-то — что в капюшоне. — Всего один — против целого взвода стражи? Стрела лежала на столе перед Каем. Глаза Леталин изучали тонкое древко, повторяли каждый изгиб и завиток резного орнамента, застывая на неповрежденном наконечнике и возвращаясь назад к аккуратному белому оперению. В некоторых местах блестели позолотой полустертые узоры, место на древке у наконечника было изрядно изношено, а у оперения были видны пустующие гнезда для крохотных камней; однако материал, взятый за основу, не угадывался по первому взгляду. — Я впервые вижу такую стрелу, — призналась Лет, и её руки потянулись к упомянутому предмету. — Но если вы позволите, я могла бы… Капитан дернул рукой и схватил стрелу, встал, отвернулся к сейфу. — Прости, но дать её тебе я не могу. Все улики должны храниться строго в определенных местах и не попадать в руки к посторонним. — Погодите, я думала, вам нужна помощь, — возразила Адериен. — И вы её оказали. Посильную, разумеется. Теперь мы знаем, что стрела вряд ли подлинно-эльфийская. Вы обе можете идти. Леталин соскочила с места. — Но… — Ладно, цветик, — Адериен положила руку на плечо подруги и кивнула в сторону выхода. — Нам пора. Удачи с расследованием, кэп! Сказав это Адериен доброжелательно улыбнулась Каю и поспешила к выходу. Не находя слов Леталин послушно поплелась за ней. Едва за ними закрылась дверь, как нордка вдруг прикрыла рот рукой и нарочито громко охнула: — Ну надо же! Кажется, я оставила там свой меч. Ай-ай-ай!.. Ну ничего, сейчас я за ним вернусь! — после чего так и поступила. Леталин застыла с открытым блокнотом и кусочком угля в руках. Вопросы о том, зачем было так орать, как Адериен умудрилась забыть где-то свой громадный «Небесный Зов», — и что это вообще был за спектакль? — быстро прогоняли из головы тающий образ стрелы. Лучница попыталась запечатлеть хотя бы основные её очертания, но выходило слишком упрощенно, а после нескольких попыток и вовсе непохоже. Впрочем, спустя какое-то время стрела возникла прямо перед её глазами. И отнюдь не метафорически. — Как?.. — заикнулась Лет. — Ты имеешь честь дружить с профессионалкой, — с гордой улыбкой заявила светловолосая воровка. Впрочем, впечатление слегка подпортил трюк с неумелым кручением стрелы в руках мечницы. — Ну, что делаем теперь? Любопытство и тяга к неизвестному овладели Леталин. Ей было слишком хорошо знакомо это щекочущее ощущение, учитывая и то, что как и в первый раз его пробуждала всё та же охочая до неприятностей нордка. — Думаю, нас ждет небольшое приключение. Адериен с улыбкой сверкнула глазами. — С тобой — хоть в Обливион.***
Когда глава Гильдии воров покончила со своими профессиональными обязанностями, девушки решили всё же проведать перед уходом пустующий Дом теплых ветров. Именно здесь, так же, как и год назад, и началось их «небольшое приключение». Не успела Леталин коснуться ручки, как в её дверь со свистом влетела стрела — точно такая же, как и первая, за исключением одного отличия: к этой был привязан клочок бумаги с запиской. «Обернись и не поднимай шума».