Море по колено... Нет, океан!

Зона, Кордон

      Небо постепенно начинало светлеть, тучи разошлись, а звёзды потускнели. Предрассветная дымка клубилась в воздухе. Было промозгло и сыро, стояла привычная уже тишина. Наконец её прорезал далёкий лай слепого пса. Каркнула в ветвях дерева ворона, взлетая в небеса.       По-утреннему свежая Зона просыпалась. Повсюду начинали шуршать «ранние пташки», встреча с которыми была смертельно опасна. Не смотря на весну, холод пробирал до костей. Угли в костре едва тлели: не стоило привлекать излишнее внимание.       Говорят, что женщины в Зону не лезут. Ошибаются. Ещё как лезут, просто скрывают это. Спасённые ночью сталкеры сидели напротив Эреба и Снега. Звали их Свиристель* и Сибрайт**. Последний действительно чем-то напоминал эту птицу из отряда Куриных. Происхождение прозвища Свиристель оставалось загадкой, но вполне возможно, что девушка хорошо пела. Голос у неё и впраду был приятный и мелодичный.       За спасение сталкеры отблагодарили парой «Вывертов», — по артефакту каждому. Теперь Антону оставалось только найти «Волчью лозу» — и дело почти сделано, нужно будет лишь скрепить артефакты и отнести их матери. Вместе «Душа» и «Пламя» — убийственная смесь, так как радиоактивны оба. Но «Выверт» поглотит большую часть излучения, что поможет Веронике Васильевне не хапнуть приличную дозу.       Край солнца показался над горизонтом, окрасив его в алые тона. Эреб попрощался с Свиристель и Сибрайтом, и потянул товарища за собой. Снег угрюмо молчал: вспомнил свои подозрения о том, что его напарник — мутант.       Кейт только теперь показалась из постепенно рассеивающегося тумана, кивнула на прощание и скрылась в неизвестном направлении. За час перед восходом солнца и на рассвете Антона всегда посещало вдохновение или желание пофилософствовать. Вот и сейчас произошло тоже самое. Обращаясь к спутнику, он спросил: — Всё ли в мире взаимосвязано?.. — Как посмотреть, — как обычно пробубнил тот. — На первый взгляд кажется, что вся наша жизнь — это просто набор разнообразных событий, которые могут сломить волю, сделать тебя сильнее, вселить надежду и веру и тому подобное. Но если подумать и по-лучше рассмотреть все эти события, получается, что они выстраиваются во взаимосвязанную цепочку, в которой присутствует своя последовательность. Одно вытекает из другого. Единственное решение способно переломить всю жизнь в лучшую или худшую сторону. — Впервые слышу от тебя столько слов за раз, — усмехнулся Эреб. — Более лаконично на твой вопрос не ответить. Я и так сократил рассуждения максимально, — отозвался Снег.       Обычно он следовал принципу: «Краткость — сестра таланта», но теперь впервые за долгое время ответил напарнику развёрнуто. На прошлые попытки Эреба его разговорить Снег отвечал коротким невнятным бурчанием, означавшим всегда одно и то же: «Помолчи и сам подумай» или «Не донимай».       Антон всегда понимал смысл таких «понятных» и подходящих для любой ситуации ответов и следовал совету, но через некоторое время всё равно вновь и вновь задавал подобные вопросы Снегу. Теперь он спросил это просто по привычке, не ожидая получить сколько-нибудь внятный ответ вместо подходящего на все случаи жизни «Бу-бу-бу, а-ля допри сам, что это значит».       Тем временем небесное светило поднялось над верхушками деревьев, озаряя всё своим по-весеннему тёплым светом. «Лето близко,» — мельком подумал Эреб, тут же позабыв об этой мысли. На душе было легко и спокойно, будто он не в Зоне находился, а в саду у маминого дома. В детстве он любил играть с сестрой под сенью фруктовых деревьев, обильно растущих во дворе. Перед глазами парня встала картина: сидящие на скамейке Вероника Васильевна и Олег Дмитриевич, его отец. Они с сестрой подошли незаметно, что позволило им услышать обрывок тихого разговора: — Олег, ты действительно вновь собираешься в это пекло? Мало тебе было всю группу потерять? — Ника, я же сталкер. Я не могу без этого. Зона меня теперь не отпустит. Боюсь, это будет моя последняя ходка. Чувствую это, нутром чую. — Так не ходи! — Не могу. Зовёт она меня.       Антон не выдержал: — Это правда?.. — Идите в дом! — обернувшись, строго приказал мужчина детям...       Эреб тряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания. В тот день он в последний раз видел отца. И слышал, как ночью его мать всхлипывала за стеной — отец ушёл. Ушёл навсегда. Он так и не вернулся из Зоны. Пойдя по его стопам, Эреб позже узнал, что случилось с Олегом, — возвращался уже к Периметру через Болота, патронов было мало, а болотная тварь напала неожиданно. Не отстрелялся. Той роковой ночью десятилетний Антон почувствовал, как что-то болезненно сжалось в его душе: в этот самый момент его отец умер.