***
Войдя в комнату общежития, Надя почувствовала будто вернулась в детство. В то время, когда только поступила туда. В глаза сразу бросилась тёмно-бордового цвета форма, лежащая на заправленной кровати. Всё было так же, как и до её отъезда в Москву на Кубок Льда. Лапшина подошла к окну, резко раздвигая в стороны тёмно-синие шторы, впуская в комнату солнечный свет. Девушка осторожно присела на самый край кровати, а затем уже спокойно легла, раскинув руки в стороны. На лице сама собой появилась счастливая улыбка. Всё прекрасно. Нужно просто отпустить чувства, причиняющие боль. Ведь тогда в самолёте всё было хорошо. Они общались, как самые настоящие друзья. — Видимо, это предел наших отношений. Просто дружба… — одна за другой из небесно-голубых глаз фигуристки потекли слёзы. На лице появилась горькая усмешка. Иркутянка перевернулась на бок, прижав колени к себе. Ей просто хотелось зарыдать от безысходности своего положения, но такое Надя себе позволить не могла. Она должна быть холодной, как лёд и стойкой, как металл коньков.***
Леонов не совсем понимал, что чувствовал, когда узнал, что будет жить по-соседству, то-есть в одной комнате, с хоккеистом. Но! Через стенку жила Надежда. Этого условия фигуристу вполне хватало, чтобы игнорировать Горина. Вот только сам Александр был другого мнения. Жить на одной территории с врагом ему казалось заманчивой идеей. Сколько можно было бы устроить пакостей, но вот соседство с Лапшиной связывало недо-фигуристу руки. — Может уже прекратишь, а то на нервы действуешь? — раздражённо прошипел Саня, недовольно наблюдая за Владимиром, натирающим до блеска коньки. Тот лишь ниже опустил голову и стал только усерднее чистить обувь, будто хотелось проделать дыру в новеньких чёрных коньках. Не услышав от врага ответа, ну или хотя бы ответной колкости, хоккеист, всплеснув руками, вскочил с кровати, направляясь в спортивный зал.***
Выходя из новообретенного кабинета, Сева столкнулся с достаточно быстрым и двугующемся, словно ледокол, Гориным. Спортсмен пронёсся мимо впавшего в ступор тренера даже не обратив на него внимания. — Никакого уважения у этого нового поколения, — проворчал Всеволод, смотря вслед уходящему спортсмену. Пожалуй, сейчас мужчина был твёрдо уверен в своих намерениях послать грубияна в какой-нибудь хоккейный клуб. Но вот только Ирина, услышав об этом, готова была растерзать бедного тренера. — Он нам ещё нужен. Причём не только для Лапшиной, но и для Леонова — немного уставшим голосом говорила Шаталина. Она нервно постукивала литым коньком по деревянному столу. — Дадим им месяц, а потом начнём тренировки. Тренер понимала, что месяца может быть мало для полной реабилитации, даже учитывая вмешательство Горина. Честно говоря, Ирина уже начинала сомневаться в своём решении насчёт «Хрустальных коньков». Спортсмены чисто физически, не то что морально, были не готовы к таким нагрузкам.***
Надя неуверенно переминалась с ноги на ногу, стоя перед дверью квартиры, в которую решилась зайти лишь на следующий день после прибытия в Иркутск. Рука предательски дрожала, когда девушка нажала на кнопку звонка. С другой стороны двери раздался неприятный звон и звук шагов. Спустя пару секунд дверь открылась, и высунулась рыжеволосая голова Маргариты. Женщина как-то коварно улыбнулась, хватая фигуристку за локоть и буквально втаскивая в квартиру. — Мама… — тихо прошептала Лапшина, обнимая тётку. От неё, как и месяц назад, пахло благовониями, которыми она освещала все вещи в доме, французскими духами, которые ей ещё год назад подарила Надежда и бананами, пару ящиков которых стояли дальше по коридору. — Ох, как исхудала. Ничего, я тебя откормлю, а то будет не ледовое, а костяное шоу, — Марго немного отстранилась, приобнимая племянницу за плечи. Из кухни вышел какой-то уж слишком весёлый муж Маргариты — Гена. Мужчина радостно улыбался, обнимая фигуристку. Сейчас Лапшина всего на секунду подумала, что вновь обрела семью. Но это продлилось всего секунду и прервалось звоном, от разбившейся чашки. Гнев сразу изменился в лице и с вполне серьёзным лицом отправился на кухню.***
Леонов, наверное, впервые был благодарен хоккеисту. Если бы не этот оболтус, Володя бы в жизнь не попал в гости к родителям любимой девушки. Но вот только, когда фигурист назвал Геннадия и Маргариту родителями Лапшиной, те странно переглянулись, а Горин еле сдержал смех, попытавшись скрыть его за кашлем. Вдруг раздался звонок в дверь. Маргарита мгновенно подорвалась с места и поспешила узнать кто же пришёл. Раздался взволнованный голос женщины, а затем Гена, сидевший всё это время с загадочной улыбкой, пошёл за своей женой. На этом спокойствие закончилось. Саша с абсолютно невинным лицом ударил Леонова под рёбра, от чего фигурист дёрнулся и выронил наполовину полную чашку с чаем на пол. Раздался неприятный звон, и на кухню зашёл Геннадий. — Так, что случилось? — женщина подошла к своему мужу, уперев руки в бока и с напускной серьёзностью свела брови у переносицы. — Кто будет убирать, а? — Я… я сам уберу, — пробормотал Владимир, увидев Надю, смотревшую на них широко распахнутыми от удивления голубыми глазами. — Извините, я немного неуклюжий. Хоккеист тихо хохотнул, вспоминая чего стояла неуклюжесть Леонова полгода назад во время «Ледовой принцессы». Но в то же время Горин был немало удивлён, почему эта московская балеринка не сдала его с потрохами, тем более сейчас здесь и Надька. Фигурист мог с лёгкостью уничтожить его, зная любовь Надежды к справедливости. Этого Александр понять не мог.