Цельнометаллический волшебник: Философский камень

      Следующим утром Эдвард занялся привычными делами — потренировался у озера, принял душ, переоделся и отправился на завтрак. По пути ему встретился Флитвик, и два преподавателя уже вместе пошли в Большой зал, обсуждая планы на утренние занятия. Дойдя до преподавательского стола, они заметили Поттера, Уизли и Малфоя с двумя его прихвостнями, причем заносчивый слизеринец держал какой-то длинный, завернутый в пергамент сверток.       — Да тебе и на половину ручки денег не хватит, — услышали преподаватели голос Малфоя. — Видимо, тебе с братьями пришлось копить каждый кнат.       Эдвард громко прочистил горло, чтобы привлечь внимание мальчиков. Флитвик же встал под локтем у Малфоя и пискнул:       — Надеюсь, вы тут не ссоритесь?       — Поттеру прислали метлу, профессор, — быстро сказал Малфой, всучая Поттеру в руки сверток.       — Да-да, профессор Макгонагалл сообщила мне об этом, — радостно кивнул Флитвик. — А что за модель?       — «Нимбус-2000», сэр. И нужно поблагодарить Малфоя, что я вообще ее получил, — ответил Поттер, изо всех сил стараясь не улыбаться и не рассмеяться. Эдвард не мог его винить. Одно лишь шокированное и одновременно взбешенное лицо слизеринца чего только стоило.       — Вот, значит, как, — с улыбкой сказал алхимик. — Но мне кажется, что вам, мальчики, пора бежать готовиться к занятиям. Днем вас всех ждут уроки у профессора Квиррелла.       — Хорошо, сэр, — Уизли и Поттер просияли и убежали.       Малфой едва ли кивнул и моментально скрылся вместе со своими дружками. Как только их всех и след простыл, Эдвард позволил себе пару раз хихикнуть.       — Тебя что-то позабавило, Эдвард? — спросил его Флитвик, садясь за стол.       — Да так, — парень улыбнулся. — Просто смотрю и радуюсь.       — Да, весьма приятно видеть, что студенты так воодушевленно относятся к занятиям, — радостно согласился профессор.       Эдвард кивнул, сдерживая насмешливый фырк. Неужели он действительно не понял, что произошло?       Когда завтрак подходил к концу, Эдвард услышал чье-то смущенное кашлянье. Подняв взгляд, он заметил нервничающего и знакомого с виду пятикурсника. Алхимик напряг память, чтобы вспомнить его имя.       — Эм, профессор Элрик? — спросил парень.       — Да? — кивнул Эдвард.       — Эм… Мадам Трюк сказала сообщить вам, что сегодня в семь я буду вести у Поттера первое занятие по квиддичу. Вы с ее слов вроде как должны пронаблюдать за этим.       — А, — кивнул Эдвард, вспоминая тот разговор и этого парня. Перед ним стоял Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора по квиддичу. — Да, мадам Трюк просила меня об этом. Последнее занятие у профессора Квиррелла заканчивается в половину седьмого, так что я точно буду на поле.       — Отлично! — Вуд кивнул, а потом замолчал. — Профессор, у нас никогда не было наблюдателей на тренировках. Если можно спросить… Сейчас что-то не так? Все потому что Поттер — первогодка?       — Частично, — Эдвард пожал плечами. — Решение приняла сама мадам Трюк, и я предполагаю, что это — своеобразное наказание мне. Я допустил, чтобы на ее уроке кое-что произошло. Не беспокойся, Вуд, ничего серьезного в том, что я приду, нет.       Парень кивнул и ушел, и Эдвард, нахмурившись, вздохнул. Этот Вуд был возраста Ала, но при этом боялся обратиться к нему, просто потому что перед ним сидел преподаватель. Студент-преподаватель, если точнее, но все же.       — Роланда хочет, чтобы ты присматривал за Поттером даже на занятиях по квиддичу? — хмыкнул Флитвик.       — Да, — вздохнул Эдвард. — Я весь вечер читал эту ее проклятущую книжку, чтобы хоть что-то понять в этом спорте.       — Уверен, тебе понравится, — улыбнулся Флитвик. — Кто знает? Может, ты вскоре так заинтересуешься в квиддиче, что она позовет тебя помогать ей с занятиями.       — Ага, конечно, — фыркнул Эдвард.       После завтрака алхимика завалило работой. Утром он присутствовал на трех занятиях Квиррелла, провел одно свое, сбегал на обед и вновь провел алхимию и поучаствовал на четырех занятиях по ЗОТИ. К семи Эдварду хотелось лишь доползти до Большого зала и чем-нибудь перекусить, но ему пришлось плестись на поле для квиддича, оказавшееся весьма интересным на вид стадионом. По форме оно представляло овал, вокруг которого были возведены высокие трибуны с таким количеством мест, что на них можно было разместить всех учеников, преподавателей и даже некоторых гостей. В двух самых дальних концах поля стояло по три золотых шеста разной высоты, на вершине которых находилось по огромному кругу. Эдвард заметил, что Поттер облетает поле на новой метле. Парень улыбнулся; он должен был признать, что мальчик в самом деле…       — Летает прямо как птица, да, профессор?       Эдвард чуть не подпрыгнул. Он так загляделся на Поттера, что не заметил, как к нему подошел Вуд.       — Знаешь, я думал о том же, — Эдвард улыбнулся, глядя на восторженного капитана команды. — Давай вы уже начнете тренировку? Сегодня на ужин жареная говядина, а я ужасно хочу есть.       — Хорошо, — Вуд кивнул и вышел на поле с большим деревянным футляром под мышкой. — Эй, Поттер, спускайся!       Мальчик резко развернулся и весьма плавно опустился рядом с капитаном. Эдвард, прислонившись к ближайшей стене, улыбнулся, глядя на это.       — Отлично, — сказал Вуд. — Сегодня я просто объясню тебе правила, а затем ты начнешь тренироваться вместе со сборной. Мы собираемся три раза в неделю.       Он открыл футляр. Внутри лежали четыре мяча разных размеров.       — Итак, правила игры в квиддич достаточно легко запомнить, хотя играть в него не слишком просто. С каждой стороны выступает по семь игроков. Три из них — охотники.       Поттер с серьезным видом кивнул, впитывая все, что говорил ему Вуд.       — Охотников трое, — повторил мальчик, глядя, как Вуд достает ярко-красный мяч, по размерам напоминающий мяч для игры в футбол.       — Этот мяч называется квоффл, — пояснил Вуд. — Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в одно из колец соперника. За каждое попадание — десять очков. Понял?       — Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в кольцо, — повторил Гарри. — Значит, квиддич — это нечто вроде баскетбола на метлах и с шестью кольцами?       — А что такое баскетбол? — с любопытством спросил Вуд.       Эдвард хмыкнул, привлекая к себе внимание. Поттер, казалось, удивился, увидев его. Очевидно, что ему никто не говорил, что алхимик будет присутствовать на его тренировках.       — Это маггловский спорт, Вуд, — объяснил Эдвард. — Похож на квиддич, но поле там прямоугольное и колец на нем всего два. Ну и играют лишь с одним мячом и без метел. Там, откуда я прибыл, я пару раз играл в него. В команду меня всегда выбирали последним.       — Почему? — спросил Вуд.       — У высоких людей больше преимущества, — тактично ответил Поттер.       — Так значит, профессор, вас выбирали последним из-за!.. — начал Вуд, но тут же осекся, видя мрачный взгляд Эдварда.       — Вертикальной проблемы? — по доброте душевной подсказал Поттер.       — Не моя вина, что все настолько чертовски высокие, — проворчал Эдвард, качая головой. — Ладно, Вуд, ты должен учить Поттера квиддичу, а не интересоваться у него маггловскими видами спорта.       — Хорошо… — Вуд кашлянул. — Также у каждой команды есть по вратарю. Я — вратарь команды Гриффиндора. Я должен летать около наших колец и мешать сопернику забросить в них мяч.       — Три охотника, один вратарь, — четко подытожил Поттер, который не собирался упускать ничего из того, что ему рассказывает Вуд. — И они играют мячом, который называется квоффл. Все ясно, я понял. А эти зачем? — он кивнул на три мяча, оставшихся лежать в футляре.       — Сейчас покажу, — пообещал Вуд. — Возьми это, — он протянул Поттеру небольшую биту. — Сейчас ты увидишь, что делают на поле загонщики. Кстати, эти два мяча называются бладжеры.       Вуд говорил о двух мячах иссиня-черного цвета — по размерам они чуть уступали квоффлу. Эдвард заметил, что мячи пытаются подпрыгивать, растягивая держащие их ленты.       — Отойди, — предупредил Вуд. Он встал на колени сбоку от ящика и сдвинул резинку с одного из мячей.       В ту же секунду черный мяч взлетел высоко в небо, а потом ринулся вниз, похоже, целясь прямо в голову Поттеру. Мальчик взмахнул битой и сильным ударом послал его вверх. Мяч со свистом взмыл в небо, а потом обрушился на Эдварда. Тот инстинктивно хлопнул ладонями и поднял землю, превращая ее в щит. Мяч стремительно отскочил от земляной стены и полетел прямиком в Вуда, но парень в хитроумном прыжке умудрился накрыть мяч сверху и прижать его к земле.       — Видишь? — выдохнул Вуд и с трудом засунул сопротивляющийся мяч обратно в футляр и закрепил его эластичными лентами. — Бладжеры на огромной скорости летают по полю, пытаясь сбить игроков с метел. Поэтому в каждой команде есть два загонщика. В нашей команде это близнецы Уизли. Их задача заключается в том, чтобы защитить всех нас от бладжеров и попытаться отбить их так, чтобы они полетели в игроков противоположной команды. Таким образом… Ты точно все запомнил?       — Трое охотников пытаются забросить мяч в кольца, вратарь охраняет эти кольца, загонщики отбивают бладжеры, — без запинки выпалил мальчик.       — Отлично, — похвалил Вуд.       — Э-э-э… — нервно начал Поттер. — А бладжеры еще никого не убили?       — В Хогвартсе — нет, — не слишком обнадеживающе ответил Вуд. — Пару раз случалось, что бладжер ломал игроку челюсть, но не более того.       — Сложновато в такое поверить, — прорычал Эдвард, опять хлопая ладонями и опуская землю на место. — Эти черти и голову снести могут. Не удивлен, что первогодок обычно не берут в команду.       — Простите, профессор, — натянуто улыбнулся Вуд и слегка поежился, заметив раздраженный взгляд Эдварда. Затем он повернулся к Поттеру. — Последний член команды — ловец. То есть ты. И тебе не надо беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах…       — Пока они не пробьют мне голову, — не удержался Гарри, и Эдвард ухмыльнулся.       — Успокойся, Уизли прекрасно справляются со своей задачей — они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.       — Что правда, то правда, — фыркнул алхимик, вспоминая двух пакостников. Хоть они и были ужасно раздражающими личностями, Эдварду они довольно-таки нравились. По крайней мере с ними нельзя было заскучать. К тому же, они прекрасно бесили Филча.       Вуд запустил руку в футляр и вытащил последний, четвертый мяч. По сравнению с предыдущими он был совсем крошечный, размером с большой грецкий орех. Он был ярко-золотого цвета, по бокам у него были трепещущие серебряные крылышки.       — А это, — сказал Вуд, — это золотой снитч, самый главный мяч в игре. Его очень тяжело поймать, потому что он летает с огромной скоростью, и его сложно заметить. Как раз ловец и должен его ловить. Тебе нужно постоянно перемещаться по полю, чтобы поймать его, прежде чем это сделает ловец другой команды. Команда, поймавшая снитч, сразу получает дополнительные сто пятьдесят очков — а это практически равносильно победе. Именно поэтому против ловцов часто применяют запрещенные приемы. Матч заканчивается, только тогда, когда одна из команд поймает снитч, так что он может тянуться веками. Кажется, самая долгая игра продолжалась три месяца. А так как команды играли без перерыва, то игроков приходилось постоянно заменять, чтобы те могли хоть немного поспать. Ну, есть вопросы?       Гарри покачал головой. Следующие полчаса Поттер летал на метле и ловил простые мячики для гольфа, которые кидали ему Вуд и Эдвард, посылая их с максимальной силой и в самых разных направлениях, чтобы мальчик учился их ловить. Поттер поймал все мячи до единого, и Вуд был в восторге. Вскоре стало совсем темно, и они уже не могли продолжать.       — В этом году на Кубке школы по квиддичу выгравируют название нашей команды, — со счастливой улыбкой произнес Вуд, когда они устало тащились в сторону замка. — Наш предыдущий ловец, Чарли Уизли, мог бы сейчас играть за сборную Англии, если бы не уехал изучать своих любимых драконов. Но я не удивлюсь, если ты окажешься лучшим игроком, чем он.       — Да сколько же здесь этих Уизли? — простонал Эдвард.       — Ну, Чарли, Билл, Перси, Фред, Джордж и еще один мальчик возраста Гарри, — ответил Вуд.       — Рон, — добавил Поттер. — И еще у них есть маленькая сестра. Вроде бы ее зовут Джинни.       — Значит, это семь Уизли или девять, если посчитать их родителей, — Эдвард простонал. — Все, хватит! Я голоден!       Вуд рассмеялся, а Поттер широко улыбнулся, глядя на почти бегущего на ужин алхимика.

____________________________

      Следующие несколько месяцев пролетели для Эдварда, как в тумане. Он был так занят своими занятиями, уроками Квиррелла, ночными хождениями по замку, тренировками Поттера и завершением статуй-стражей, которые теперь охраняли комнату с философским камнем, что у него даже не было времени поискать способ вернуться домой. Все это очень выматывало, но парню даже думать о чем-то еще было тошно.       Наступило утро Хэллоуина, и Эдвард наслаждался ароматами запеченной тыквы и яблочного сидра, наполнившими весь замок. День обещал быть хорошим — алхимик только что провел занятие у озера и возвращался в замок на обед. Внезапно он с кем-то столкнулся, и, к удивлению, это была плачущая девочка.       — Мисс Грейнджер? — он моргнул. — Что случилось?       — Ничего, профессор, — пробормотала девочка и попыталась убежать, но Эдвард схватил ее за руку.       — Погоди. Слезы просто так не льют, — он нахмурился. — Что произошло?       Она вновь не ответила, но в этот раз глянула через плечо. Эдвард проследил за ее взглядом и увидел идущих к замку первогодок, в числе которых были Поттер и Уизли. Хмыкнув, алхимик вытащил карманные часы и, посмотрев на время, обнял девочку за плечи.       — У тебя еще есть занятия? — спросил он. Она помотала головой, вытирая слезы рукавом мантии. — В ближайшие полчаса мне никуда не надо. Может, продолжим разговор в моем кабинете за чашкой чая? — спросил Эдвард, уводя ее в подземелья.       Грейнджер не глядя села перед его столом, пока алхимик приготовил ей чай. Ему показалось, что ей понравится лимонный. Девочка поначалу слепо отхлебнула чая, а потом уже как следует отпила его.       — Итак, кому мне надрать уши за то, что заставляет девочек плакать? — улыбнулся ей Эдвард, налив и себе чай и сев за стол.       — Никому, профессор, — пробормотала Грейнджер.       — Чушь, — фыркнул парень. — Я уже сказал — слезы просто так не льют.       Грейнджер повесила голову, гладя пальцем край чашки.       — Тебе Поттер и его друзья что-то сказали?       — Нет, Рон Уизли, — пробормотала она.       — И чем же он тебя так расстроил? — нахмурился Эдвард.       — Ничем, профессор, — девочка покачала головой. — Я просто… Ничем.       Эдвард устало сжал губы.       — Мисс Грейнджер… Гермиона, — Эдвард вздохнул. — Обещаю, что не сделаю никому ничего плохого и не сниму баллы ни с одного факультета, что бы тебе ни сказал Уизли. Разумеется, если только он не сделал чего-то похуже. Я просто хочу тебе помочь.       — Профессор, он ничего…       — Эдвард, — прервал ее парень. — Пожалуйста, Гермиона, вне занятий я бы предпочел, чтобы меня звали по имени. Мне всего семнадцать — это всего на шесть лет больше, чем тебе — и, когда меня постоянно называют профессором, это ужасно действует на нервы.       — Эдвард, я… Мы… — Грейнджер взяла себя в руки. — Мы были на уроке заклинаний и поднимали в воздух перья. Моим напарником стал Рон Уизли. Он неправильно произносил заклинание, поэтому я сказала ему, как надо это делать. А после занятия…       — Что он сказал? — спросил Эдвард, представляя, что произошло.       У Грейнджер вновь показались слезы на глазах. Она села на край стула и попыталась изобразить голос Уизли.       — «Неудивительно, что ее никто не выносит. Если честно, она — настоящий кошмар.»       Из ее глаз полились слезы, и она закрыла ладонями глаза. Эдвард встал со стула, чувствуя себя немного неловко. Он не привык иметь дело с плачущими девочками, но все же заставил себя присесть рядом с ней и бережно обнять ее за плечи.       — М-м-мне так — хнык — жаль, профессор, — икнула Грейнджер. — Я з-з-знаю, что это глупо — хнык — нельзя так р-растраиваться из-за п-пары слов. Н-но это т-так. У м-меня с-совсем нет д-друзей.       — Уверен, это не так, — попытался успокоить ее Эдвард. — А как же Долгопупс? Я видел — ты все время помогаешь ему на занятиях Квиррелла.       — Н-но он-он смеялся с Роном и ос-стальными, — хныкнула Гермиона. — Он об-бщается со мной, только когда ему нужна помощь.       — Ладно, забудем о мальчиках. В твоем возрасте они все несносны, — фыркнул Эдвард и улыбнулся, когда Грейнджер хихикнула. — А что насчет девочек?       — Они считают меня всезнайкой, — хныкнула Гермиона.       — Что же в этом плохого? — спросил Эдвард.       — Знания друзей не приносят, — она опять заплакала. — У меня вообще нет друзей.       — Чушь, — Эдвард слегка ее встряхнул. — Я — твой друг. Или хотя бы хотел им быть. Я был бы рад другу, который был бы равен мне по уму и не был вдвое меня старше.       Грейнджер — нет, Гермиона — несмело улыбнулась ему.       — Я б-бы тоже, — пробормотала она.       Эдвард улыбнулся и дал ей носовой платок. Глянув на часы, он простонал.       — Простите! — пискнула Гермиона, вскакивая на ноги. — Я не хотела!..       — Не волнуйся, — рассмеялся Эдвард. — Иди в женский туалет, умойся и иди на банкет. Я слышал, сегодня будут самые разнообразные яства.       — Хорошо… Эдвард, — улыбнулась Гермиона, стирая слезы.       Эдвард провел ее до второго этажа, а после пошел в учительскую — обсудить оценки и контрольные, после чего все преподаватели направились в Большой зал. Банкет уже шел в полном разгаре, и, едва оказавшись за столом, Эдвард принялся накладывать себе в тарелку запеченные в мундире картофелины. Но тут в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:       — Тролль! Тролль… В подземелье… Спешил вам сообщить… — и Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.       В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.       — Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни! Учителя пойдут со мной в подземелье.       Как только старосты вывели испуганных студентов из Большого зала, Дамблдор раздал приказы преподавателям. Эдвард и некоторые другие должны были идти с директором в подземелья. Парень уже предвкушал схватку с троллем, но, быстро осмотрев нижний этаж, никаких чудовищ они не нашли. После Дамблдор велел учителям разделиться на пары и проверить все остальные этажи, начиная с коридоров, ведущих в спальни факультетов. В какой-то момент Эдвард заметил, что Снейпа нигде нет.       Решив разобраться с этим позже, Эдвард и Минерва пошли на второй этаж. Как только они сошли с лестницы, весь этаж сотрясло от удара, а по коридору эхом разнесся тихий крик. Оба преподавателя тут же побежали на звук, чуть не столкнувшись со Снейпом и пришедшим в сознание Квирреллом. Говорить им было некогда, поэтому Эдвард, обогнув пискнувшего Квиррелла, забежал за угол, а потом за еще один. На ходу вытащив палочку, он, слыша рев и ощущая, как под ним трясется пол, заметил дверь в женский туалет. Сердце подскочило ему к горлу. Именно туда пошла Гермиона.       Эдвард чуть ли не выбил дверь, но тут же резко остановился, увидев, что творилось в туалете. Ну, тролля он нашел. Это было нечто ужасное и огромное, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. И вся эта громадина лежала на полу, уронив дубину, а рядом с ним стояли Поттер, Уизли и Гермиона, смотря на чудище широко раскрытыми глазами. Поттер на вид был цел, а Уизли все еще держал перед собой палочку. Гермиона же тряслась и тяжело дышала; в ее волосах застряли щепки из разбитых дверей кабинок, а ее мантия была серой от пыли.       — Вы в порядке? — спросил учеников Эдвард прямо перед тем, как в туалет забежали Макгонагалл, Снейп и Квиррелл.       — О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — в голосе профессора Макгонагалл была холодная ярость. Поттер покосился на Уизли, который не двигался с места и все еще держал в поднятой руке волшебную палочку. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне?       Мальчики замялись, явно не зная, как ответить. Снейп, буравящий Поттера взглядом, точно не способствовал тому, чтобы они горели желанием сознаться. И вдруг из тени донесся слабый голос.       — Профессор Макгонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня.       — Мисс Грейнджер! — шокированно выдохнула Макгонагалл. Эдвард тоже уставился на девочку.       — Я пошла искать тролля, потому что… — Гермиона опустила голову. — Потому что я подумала, что сама смогу с ним справиться… Потому что я прочитала о троллях все, что есть в библиотеке, и все о них знаю… Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва.       Какое-то время все молчали; Эдвард краем глаза следил за Поттером и Уизли. Мальчишки на миг, казалось, были ошарашены, но потом быстро попытались придать своим лицам такое выражение, словно эта история их совсем не удивила. Алхимик поразился. Почему Гермиона лжет, чтобы прикрыть их? Особенно Уизли. Они сегодня довели ее до слез. Не нагруби ей Уизли, девочка бы сидела на банкете, и всего этого можно было избежать. Да и к чему лгать? Правда бы в любом случае не так плохо на ком-либо отразилась. Разве что эти двое решили рискнуть собой и прибежали предупредить ее об опасности…       — Ну что ж, в таком случае… — задумчиво произнесла профессор Макгонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грейнджер, глупая вы девчонка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?! Я была о вас очень высокого мнения и весьма разочарована вашим проступком. По вашей вине на счет Гриффиндора записываются пять штрафных баллов, — сухо произнесла профессор Макгонагалл. — Что до вас, джентльмены, я надеюсь, вы отдаете отчет, как вам повезло. Не многие первокурсники способны справиться со взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по пять призовых баллов. За потрясающее везение!       Пока профессор Макгонагалл произносила свою речь, Эдвард заметил, как Гарри смотрит куда-то за их спинами. Слегка повернув голову, он краем глаза увидел внушительную рану на ноге у Снейпа, которую профессор быстро прикрыл мантией. Эдвард слегка нахмурился. Чем же занимался Снейп до того, как они столкнулись с ним в коридоре?       — Профессор Элрик, пожалуйста, отведите мисс Грейнджер, мистера Поттера и мистера Уизли в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных, — внезапно попросила Макгонагалл.       Эдвард кивнул, положил ладонь на спину Гермионы и вывел трех учеников из разрушенного туалета. Зайдя за угол, Эдвард отвел девочку в сторону и применил на нее очищающее заклинание. Заодно он применил его на мантиях Поттера и Уизли, чтобы очистить их от пыли.       — Ты как? — спросил Эдвард, замечая маленький порез на щеке девочки.       — Я в порядке, — с несмелой улыбкой ответила Гермиона.       — Забавно. Примерно то же ты говорила пару часов назад, плача в моем кабинете, — с кривой ухмылкой сказал парень.       — Сейчас это правда так, — девочка покраснела. — Рон и Гарри нашли меня до того, как меня успели ранить.       — Это я вижу, — кивнул Эдвард и глянул на двух дрожащих мальчиков. — Но не могу понять, почему ты решила выгородить их, хотя именно их слова послужили причиной случившегося.       У Поттера и Уизли хватило ума опустить взгляды в пол.       — Так почему? — спросил Эдвард. Гермиона лишь пожала плечами. Парень посмотрел на нее, а потом хмыкнул и покачал головой. — О, Гермиона, — он улыбнулся. — Ты молодец. Большая молодец. Надеюсь вы, мальчики, цените то, что она сделала, — и он пошел по коридору. Трое первогодок обменялись смущенными взглядами и побежали за ним.

____________________________

      Вернув учеников в башню Гриффиндора, Эдвард спустился в подземелья. По пути к своему кабинету он наткнулся на хромающего Снейпа.       — Северус, может, расскажешь, какой дурью ты страдаешь и почему не залечишь рану? — прорычал парень, останавливаясь рядом с преподавателем.       Снейп смерил его взглядом, но промолчал. Эдвард громко вздохнул, схватил мужчину за руку автоброней и, затащив в свой кабинет, усадил его на стул.       — Раз ты дурью страдаешь, дай хоть я тебе помогу, — заявил молчащему Снейпу Эдвард. — Хотя от объяснений я бы не отказался. Где ты был, когда все искали тролля? И где ты так порезался? Можно подумать, ты настолько глуп, чтобы полезть на третий этаж к тому трехголовому чудищу.       Лицо Снейпа окаменело, и Эдвард понял, что его догадка верна.       — Ну и на кой ляд ты полез к тому псу? — вздохнул Эдвард, осматривая ногу Снейпа. — Теперь я понимаю, почему ты не пошел в больничное крыло. Но зачем вообще нужно было связываться с этой псиной?       — Квиррелл, — пробормотал Снейп. — Это он пытался пройти мимо него. Я едва успел увести его, но меня укусили.       — Считаешь, Квиррелл хочет достать камень? — Эдвард скептично изогнул бровь. — Мы об одном и том же человеке говорим? Квиррелл? Упавший в обморок посреди Большого зала, хотя сам обещал привести даже большего для охраны камня?       — Он не тот, кем кажется, — настоял Снейп. — Я бы на твоем месте за ним присматривал.       — Может, ты лучше задумаешься о Поттере? — Эдвард вздохнул. — Мальчишка умен. Он увидел твою рану и сделал выводы, — он не собирался говорить Снейпу, что Поттер уже знает про трехголового пса. Он не хотел, чтобы Гермиона и Долгопупс попали в беду из-за Поттера и Уизли.       Снейп уставился на стену.       — Не беспокойся, — вздохнул Эдвард. — Парень мне всецело доверяет. Думаю, я смогу уберечь его от беды. К тому же, у него в следующую субботу первый матч. Уверен, ему некогда будет думать о тебе и твоей ноге.       — Но я все же советую тебе не спускать глаз с Квиррелла, — пробормотал Снейп.       Эдвард кивнул и закончил лечить рану Снейпа. Да, до умений мадам Помфри ему было далеко, но укус хотя бы зарос кожей.

____________________________

      После той ночи Эдвард стал замечать, что Поттер и Уизли стали не только намного лучше относиться к Гермионе, но и даже садились с ней во время еды. Он был рад видеть, что они так сдружились. Иногда он даже видел, как они вместе занимаются домашней работой. Поттер стал все чаще ходить на тренировки — первый матч неумолимо приближался, и Эдвард много спорил с Вудом на эту тему — вредно было так утомлять мальчика. К тому же, в начале ноября погода сильно испортилась.       Наконец, настала суббота, и Эдвард после завтрака подошел к столу Гриффиндора.       — Тебе надо хоть что-нибудь съесть, — озабоченно заметила Гермиона, увидев, что Поттер сидит перед пустой тарелкой.       — Я ничего не хочу, — отрезал мальчик.       — Хотя бы один ломтик поджаренного хлеба, — настаивала она.       — Я не голоден, — решительно ответил Поттер, для пущей убедительности энергично помотав головой.       — Гарри, тебе надо набраться сил, — пришел на помощь Гермионе Симус Финниган. — Против ловцов всегда играют грубее, чем против всех остальных       — Спасибо, Симус, — с горькой иронией поблагодарил Поттер, глядя, как Финниган поливает сосиски кетчупом.       — Он хотя бы честен, Поттер, — рассмеялся Эдвард, похлопав мальчика по плечу и заметив, как тот напряжен. — Блин, Гарри! Расслабься. Все будет хорошо. Ты отлично показал себя на тренировках. Ты справишься.       Гарри вяло улыбнулся.       — Спасибо, профессор.       Эдвард весело улыбнулся ему.       — Удачи, Поттер, — раздался низкий голос. Обернувшись, Эдвард заметил, что к ним подошел Снейп. — Ты был силен в поединке с троллем, значит, игра квиддич покажется тебе легкой. Даже против Слизерина.       — Надо же, профессор Снейп, — хмыкнул Эдвард. — Вы решили подбодрить Поттера?       Снейп мрачно глянул на него.       — Просто делаю выводы из случившегося.       — Коне-ечно, — хмыкнул Эдвард. — Поттер, удачи! Ты справишься. Пойдем, профессор Снейп?       — Вы сегодня слишком бодры, Элрик, — протянул Снейп, когда они шли мимо смотрящих им вслед гриффиндорцев.       — Как нога? — прошептал Эдвард, заметив, что Снейп все еще прихрамывает.       — Лучше, — проворчал Снейп. — Но все еще болит. Мне нужно принять еще исцеляющего зелья.       — Так пойдем за ним, а потом отправимся на матч. Жду-не дождусь посмотреть на это, — с улыбкой сказал Эдвард.       — Я и забыл, — сказал Снейп, слегка удивленно смотря на парня. — Ты же впервые увидишь, как играют в квиддич?       — Ага! — кивнул Эдвард.

____________________________

      Примерно в одиннадцать они сидели на местах на преподавательской трибуне. Похоже, вся школа вышла поглазеть на матч. Множество зрителей — в том числе и Эдвард — принесли с собой бинокли, и, посмотрев в него, Эдвард заметил красочное знамя, на котором было написано «Поттера в президенты» поверх изображения льва. Пятнадцатью минутами позже обе команды вылетели на поле.       — Добро пожаловать в Хогвартс на первую игру квиддич в этом сезоне! Сегодня встречаются команды Слизерина и Гриффиндора! — раздался над полем голос комментатора. Минутой позже все игроки встали кругом над полем, а в центр вышла мадам Трюк.       — Игроки занимают свои позиции, и мадам Трюк выходит на поле, чтобы дать сигнал к началу игры!       Мадам Трюк оглядела игроков и крикнула так громко, что ее голос звучал громче комментатора.       — Я жду честной игры от каждого из вас, — заявила она и пнула ящик. Три мяча тут же взлетели в воздух.       — Балджеры выпущены, за ними — золотой снитч. Напоминаю вам, снитч стоит сто пятьдесят очков. Ловец, который поймает снитч, заканчивает игру.       Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток и взмыла высоко в воздух вместе с четырнадцатью игроками. Матч начался.       —…И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора. Эта девушка — великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна…       — Джордан! — повысила голос профессор Макгонагалл, специально севшая рядом с комментатором матча Ли Джорданом. Она прекрасно знала, что Джордана частенько заносит, а потому решила его контролировать.       Эдвард поежился, и Снейп покачал головой.       — Понятия не имею, о чем думала Минерва, позволяя мистеру Джордану комментировать матч, — вздохнул Северус. — Он — приятель близнецов Уизли.       — О, это все объясняет, — Эдвард вернулся к наблюдению за игрой.       — Итак, Анджелина совершает отличный маневр, обводит соперников, точный пас Алисии Спиннет — это находка Оливера Вуда, в прошлом году она была лишь запасной, — снова пас на Джонсон и… Нет, мяч перехватила команда Слизерина. Он у капитана сборной Маркуса Флинта, который делает рывок вперед. Флинт взмывает в небо, как орел, сейчас он забросит мяч… Нет, в фантастическом прыжке мяч перехватывает вратарь Вуд, и Гриффиндор начинает контратаку. С мячом охотник Кэти Белл, она великолепно обводит Флинта справа, взмывает над полем и… О, какое невезение… Наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку. Мяч у команды Слизерина, Эдриан Пьюси летит к воротам соперника, но его останавливает второй бладжер… Кажется, мяч в Пьюси послал Фред Уизли, хотя, возможно, это был Джордж, ведь их так непросто различить… В любом случае, загонщики Гриффиндора проявили себя с лучшей стороны. Мяч в руках у Джонсон, перед ней никого нет, и она устремляется вперед… Вот это полет!.. Она уклоняется от набравшего скорость бладжера… Она прямо перед воротами… Давай, Анджелина!.. Вратарь Блетчли совершает бросок, промахивается… Гол! Гриффиндор открывает счет!       Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндора и стоны и вой поклонников Слизерина заполнили холодный воздух, своими эмоциями повышая его температуру. Эдвард засвистел и захлопал. Снейп едва ли хлопнул ладонями, с кислой миной наблюдая за игрой. Эдвард хмыкнул, заметив, как Гарри, обрадовавшись голу, закружился в воздухе, едва уклонившись от балджера.       — Мяч у команды Слизерина, — тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. — Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл и устремляется к… Стоп, не снитч ли это?       Эдвард встал, прижимая к глазам бинокль. Пьюси уронил переставший интересовать его квоффл и, оглянувшись назад, стал осматривать небо в поисках золотого мячика, который вдруг просвистел мимо его левого уха. Гарри резко спикировал вниз вместе с ловцом сборной слизерина. Они одновременно устремились к нему, а все охотники застыли в воздухе, забыв о своем мяче и напряженно глядя, как Гарри и Хиггс соревнуются в ловкости и скорости. Гарри оказался быстрее, чем Хиггс, — он уже видел стремительно летящий перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его догнать. И… Бум! Эдвард вздрогнул, увидев, как другой слизеринец на полном ходу врезался в Гарри. Бедный мальчик отлетел в сторону, цепляясь за метлу.       — Нарушение! — донеслось с трибун Гриффиндора.       Мадам Трюк свистком остановила игру и, сделав строгое внушение слизеринцу, назначила свободный удар в сторону ворот Слизерина.       — Итак, после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения…       — Джордан! — прорычала профессор Макгонагалл.       — Я хотел сказать, — поправился Джордан, — после этого явного и омерзительного запрещенного приема…       — Джордан, я вас предупреждаю…       — Хорошо, хорошо. Итак, Флинт едва не убил ловца команды Гриффиндора Гарри Поттера, но, вне всякого сомнения, такое может случиться с каждым, — в словах Джордана сквозила неприкрытая ирония, но тут профессор Макгонагалл ничего не могла поделать. — Гриффиндор исполняет штрафной удар, мяч у Спиннет, она делает передачу назад, мяч по-прежнему у Гриффиндора, и…       Эдвард смотрел, как команда Гриффиндора попыталась отыграться, но тут что-то отвлекло его внимание. Высоко над трибунами с Гарри было что-то не так. Его метла виляла из стороны в сторону и словно пыталась сбросить его.       — Северус, — прошипел Эдвард, указывая на Гарри.       Снейп сжал губы в тонкую линию, а потом начал что-то бормотать себе под нос, смотря в упор на Гарри. Если Эдвард правильно расслышал, он пытался уравновесить мальчика. Было похоже, что пока лишь они заметили, что с ним происходит.       — Мяч у Слизерина… Флинт упускает мяч, тот оказывается у Спиннет… Спиннет делает пас на Белл… Белл получает сильный удар в лицо бладжером, надеюсь, бладжер сломал ей нос… Шучу, шучу, профессор… Слизерин забрасывает мяч. О, нет…       Теперь уже все видели, как шатает Гарри. Многие показывали на него пальцами и открывали рты, видя, как метла перекрутилась, и мальчику приходилось держаться за нее одной рукой. Снейп начал бормотать все громче, а Эдвард оглядел трибуны, пытаясь понять, кто виновник происходящего. Оглянувшись, он заметил, что Квиррелл стоит, сложив руки, словно молясь за мальчика, и при этом не мигает и не отрывает от него взгляда. Эдвард прищурился. Снейп был прав.       Внезапно он почувствовал запах гари. Опустив взгляд, он заметил, что у Северуса горит мантия.       — Ты горишь! — воскликнул он и попытался затоптать огонь.       Снейп выпал из транса и вскочил с места. От этого мужчина позади них упал и повалил за собой Квиррелла. Заметив это, Эдвард хмыкнул и повернулся к полю. Метла Гарри прекратила шататься, и мальчик все же смог схватиться за нее второй рукой.       Гарри, взобравшись на метлу, вдруг резко спикировал вниз — туда, где ловец Слизерина гнался за золотым шариком. Вновь глядя в бинокль, Эдвард видел, как оба ловца пытаются отпихнуть друг друга, снижаясь все ближе к земле. Ловец Слизерина, испугавшись врезаться в землю, взлетел, но Гарри продолжал падать вниз. У Эдварда чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда мальчик чуть ли не в сантиметре от земли выровнялся и продолжил лететь вслед за снитчем. Все трибуны пораженно выдохнули. Эдвард восхищенно наблюдал, как Гарри медленно поднялся на метле, протянул руку… А потом вдруг упал на поле. Поднявшись, мальчик схватился за живот, будто его сейчас вырвет, а после выплюнул что-то на ладони. И это был маленький золотой…       — Он поймал снитч! — крикнул комментатор. — Гарри Поттер получает сто пятьдесят очков за то, что поймал снитч!       — Да! — крикнул Эдвард, вскинув кулак. Мадам Трюк громко свистнула в свисток.       — Гриффиндор победил! — объявила она, и трибуны взорвались криками.       После игры Эдвард побежал к хижине Хагрида — отметить с ним, а также Гарри, Роном и Гермионой победу за чашечкой чая. Но радость его быстро подошла к концу — Рон и Гермиона наперебой рассказывали Гарри, что это Снейп наложил чары на его метлу. Он даже выяснил, что это Гермиона подожгла мантию профессора. Эдвард хотел прояснить, что произошло, но Хагрид его опередил.       — Чепуха, — возмутился великан. — Зачем Снейпу делать такое?       — Кто знает? — Гарри пожал плечами. — А зачем он пытался пытался пройти мимо трехголового пса в Хэллоуин?       — А вы откуда про Пушка разузнали? — спросил Хагрид, прищурившись.       — Про Пушка? — удивленно воскликнули Гарри и Рон.       — У него, что, и имя есть? — тем же пораженным тоном воскликнула Гермиона.       — Ну да — это ж моя собачка. Купил ее у одного… Э-э… Парнишки, грека, мы с ним в прошлом году, ну… В баре познакомились, — пояснил Хагрид. — А потом я Пушка одолжил Дамблдору — чтоб охранять…       — Что? — быстро спросил Гарри.       Эдвард зарычал и сильно пихнул локтем великана.       — Все, хватит мне тут вопросы задавать, — пробурчал Хагрид. — Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?       — Но Снейп пытался украсть эту штуку, — продолжал настаивать Гарри, надеясь, что Хагрид вот-вот проговорится.       — Чепуха, — отмахнулся от него Хагрид — Снейп — преподаватель школы Хогвартс. Он ничего такого в жизни не сделает.       — А зачем же он тогда пытался убить Гарри? — вскричала Гермиона. — Я знаю такие чары. Я все о них прочитала и сразу могу понять, когда кто-то пытается что-то заколдовать! Для того чтобы наложить заклятие, нужен зрительный контакт, а Снейп не сводил с Гарри глаз, даже не моргнул ни разу.       — Точно, — сказал Гарри.       Хагрид вздохнул, а Эдвард пытался решить, разубеждать их или нет.       — Вы трое, слушайте сюда, — очень серьезно прорычал Хагрид, — вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля…       — Николаса Фламеля? — повторил Гарри.       Эдвард бы стукнул великана, не смотри на них во все глаза трое учеников.       — Зря я это сказал, — выдохнул Хагрид. — Зря я это сказал.       Эдвард рыкнул, видя, как великан торопится к своей хижине.       — Ему не стоило этого говорить, — прошипел Эдвард. — Правда.       — Николас Фламель, — повторил Гарри. — А кто это?       — Не знаю, — Гермиона вздохнула и покачала головой, когда мальчики повернулись к ней. Потом она посмотрела на Эдварда. — Но вы-то знаете, профессор?       — Возможно, — парень нахмурился, глядя вслед Хагриду. — Но не скажу. Хагрид не врал, говоря, что это большой секрет, что все это опасно и что вы ошибаетесь насчет Снейпа. Он — хороший человек. Да, признаю, ужасный ворчун и с ним порой сложно иметь дело, но он все равно хороший. Не он сделал это с твоей метлой, Гарри. Он не заметил, что с тобой что-то происходит, пока я не показал. Он не сбросить тебя пытался, а удержать.       — Снейп пытался спасти меня? — скептично спросил Гарри.       — Я был рядом с ним весь матч, — сказал им Эдвард.       — Ну… Даже если и так, — встрял Рон. — Это не объясняет, почему его укусил Пушок.       — Про это я рассказать не могу, — прорычал Эдвард. — Советую вам забыть об этом и оставить это преподавателям. Идемте. Можем попить чай в моем кабинете.       Но ученики, разумеется, ничего не забыли.

____________________________

      Ноябрь сменился декабрем, а Эдвард стал все пристальнее следить за Квирреллом. После той выходки на матче Эдвард и Снейп стали чаще видеться, чтобы обсуждать, что делать с Квирреллом. Снейп решил не выпускать из виду преподавателя ЗОТИ, а Эдвард стал еще пристальнее наблюдать за Гарри. Если Квиррелл задумал его убить, мальчика явно нужно было защитить. Парню не нравилось, что Гарри с друзьями пытались выяснить что-то о Фламеле, но, задумавшись, Эдвард понял, что на их месте поступил бы так же.       Приближались зимние каникулы, и Эдвард узнал, что Гарри и Рон с братьями собираются на это время остаться в Хогвартсе. Похоже, Уизли-старшие отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. Снейп ворчал, что ему придется сталкиваться с близнецами даже на каникулах, но Эдвард лишь смеялся, представляя, что устроят на праздниках мальчишки.       За пару дней до начала каникул Эдвард помогал Хагриду тащить пихты в Большой зал. Они как раз затаскивали последнюю, когда к ним подошли Рон и Гарри.       — Привет, Хагрид, профессор Элрик, помощь не нужна? — спросил Рон, просовывая голову между веток.       — Не, я в порядке, Рон… Но все равно спасибо, — донеслось из-за пихты.       — Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, — произнес кто-то сзади, растягивая слова. Разумеется, это мог быть только Малфой. Эдвард не видел слизеринца, а тот явно не видел его. — А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец.       Услышав такое, Эдвард вышел из-за пихты и схватил Рона за воротник. Малфой побледнел.       — Мистер Уизли, успокойтесь. Иначе мне придется снять баллы с вашего факультета за драку, — Эдвард нахмурился, изображая строгого и истового преподавателя. — Ваши же слова, мистер Малфой, я нахожу невероятно низкими, подлыми и грубыми. Я снимаю пять баллов со Слизерина за оскорбление мистера Уизли. От столь высокородного ученика я ожидал манер и получше. Но, похоже, ваши родители забыли вас им обучить.       Малфой побагровел.       — А ты вообще кто, чтобы со мной так разговаривать? — крикнул мальчик. — Ты даже не преподаватель! Всего лишь студент-преподаватель, наглый самозванец! Ты не можешь снимать баллы с факультетов! Только настоящие преподаватели это могут. Ты старше нас всего на пару лет, и, когда я подрасту, то уж точно буду повыше, чем ты, ты, ты!..       — Не стоит тебе договаривать, — мрачно сказал Эдвард, сдерживая Гарри и Рона — а, может, и наоборот.       — Карлик! — усмехнулся Малфой.       Эдвард покраснел и тут же придумал целую гору слов и ругательств, но он должен был вести себя по-взрослому. Он был преподавателем — да, студентом-преподавателем, но, черт возьми, все же преподавателем.       — А вот оскорблять меня точно не стоило, — низким голосом сказал Эдвард, и его гнев стал так ощутим, что Малфой побледнел пуще прежнего и спрятался за своим другом.       — Что тут происходит?       Все обернулись и увидели, как по лестнице спускается Снейп.       — Полагаю, мистер Малфой меня только что оскорбил, — прорычал Эдвард. — И не самым оригинальным образом. А я-то считал, что ученики Слизерина не обделены умом.       Снейп изогнул бровь.       — Также мистер Малфой оскорбил мистера Уизли, — продолжил Эдвард, немного успокаиваясь. — И разозлился, когда я сообщил, что сниму за это пять баллов с его факультета. Теперь я сниму десять. Пусть благодарит небо, что не пятьдесят.       Снейп кивнул.       — Значит, со Слизерина будут сняты десять баллов за оскорбление ученика и преподавателя, — вежливо сказал он.       — Но, профессор! — вскрикнул Малфой. — Он всего лишь студент-преподаватель. Он не может снимать баллы!       — Вообще-то может, — спокойно сказал Снейп. — Потому что он все же преподаватель.       Эдвард улыбнулся, значительно успокаиваясь.       — А теперь, извините, но нам с Хагридом нужно отнести последнюю пихту в Большой зал, — Эдвард вздохнул, заходя за дерево.       — Разумеется, — Снейп кивнул и жестом велел Малфою и его другу уйти с пути.       — А ты сдружился с профессором Снейпом, — заметил Хагрид. — Он бы так просто не согласился на такое.       — Что есть, то есть, — выдохнул Эдвард, когда они наконец-то затащили проклятущее дерево в Большой зал.       — Профессор?       Эдвард повернул голову и увидел, что Гарри и Рон до сих пор здесь.       — Да, Рон? — выдохнул Эдвард.       — Спасибо, что остановили меня, — робко улыбнулся Рон. — Если бы не вы, Снейп точно снял с меня баллы за драку.       — Пожалуйста, — устало улыбнулся Эдвард.       — Ненавижу их обоих, — признался Гарри. — И Малфоя, и Снейпа.       — Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил их Хагрид. — Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, поразишься!       Большой зал выглядел потрясающе. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Профессор Макгонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения. Хагрид и Эдвард занесли внутрь тринадцатую пихту.       — Отлично, Хагрид, Эдвард, это ведь последнее дерево? — произнесла профессор Макгонагалл, увидев пихту. — Пожалуйста, поставьте его в дальний угол, хорошо?       — Сколько там вам осталось до каникул-то? — поинтересовался Хагрид, пока Эдвард ставил пихту.       — Всего один день, — ответила Гермиона, заходя в зал и вставая рядом с друзьями. — Да, я кое-что вспомнила. Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку.       — Ах, да, я и забыл, — спохватился Рон, с трудом отводя взгляд от профессора Флитвика. Профессор держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенного Хагридом дерева.       — В библиотеку? — нахмурился Эдвард.       — Перед каникулами? — переспросил Хагрид. — Вы прям умники какие-то…       — Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнес Гарри. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой.       — Что? — Хагрид был в шоке. — Э-э… Слушайте сюда, я ж вам сказал, чтобы вы в это не лезли, да! Нет вам дела до того, что там Пушок охраняет, и вообще!       — Мы просто хотим узнать, кто такой Николас Фламель, только и всего, — невинно объяснила Гермиона. Эдвард ни на секунду на это не купился.       — Если, конечно, ты нам сам не расскажешь, чтобы мы не теряли время, — добавил Гарри. — Мы уже просмотрели сотни книг, но ничего так и не нашли. Может быть, ты хотя бы намекнешь, где нам о нем прочитать? Кстати, я ведь уже слышал это имя, еще до того, как ты его произнес…       — Ничего я вам не скажу, — пробурчал Хагрид.       — Как и я, — нахмурился Эдвард.       — Значит, нам придется все разузнать самим, — заключил Рон, и троица поспешила в библиотеку.       Эдвард и явно раздосадованный Хагрид смотрели им вслед.       — Все ты и твой большой рот, — проворчал парень.       — Я же уже извинился, — вздохнул Хагрид.       — Да, да, — алхимик пожал плечами и пошел в свой кабинет. По пути он вновь встретил Снейпа.       — Чем же тебя так разозлил Малфой? — спросил профессор, когда они зашли в кабинет алхимика.       Эдвард что-то проворчал, в упор смотря на стол, и плюхнулся на стул. Портрет Ала на стене хихикнул.       — Брат не любит, когда шутят над его ростом, — объяснил портрет.       — Этот пацан назвал меня карликом! — взревел Эдвард, вскакивая на ноги. — Эта проклятая белобрысая пискля! Этот наглый сноб, который считает, что он лучше других! Я, черт возьми, преподаватель! Мелкого ублюдка надо научить уважать взрослых!       Снейп наблюдал, как Эдвард носится по кабинету, выкрикивая проклятья. Всей его реакцией была приподнятая бровь. Перестав кричать, Эдвард рухнул на стул и отдышался.       — Закончил? — протянул Снейп.       — Да, — вздохнул Эдвард. — Прости, но мне нужно было выпустить это, раз я не смог высказать это тому мерзавцу.       Снейп кивнул, но, казалось, еще пребывал под впечатлением от тирады Эдварда. Парень кашлянул в кулак, и они начали обсуждать новости касательно Квиррелла и Гарри. Преподаватель ЗОТИ пока что вел себя тише воды, ниже травы. Известие же о том, что Гарри с друзьями ищет информацию о Николасе Фламеле, не особенно удивило Снейпа.       — Если они хотят прочесть о том же человеке, который упомянут в учебнике по твоему предмету, то я крайне сомневаюсь, что они смогут откопать о нем что-то еще, — заявил Снейп.       Эдвард неохотно согласился, только сейчас поняв, как мало книг по алхимии было в школе, и почти все они находились в запретной секции библиотеки. Фламель почти везде упоминался вместе с Хоэнхаймом. А сам по себе был известен только среди алхимиков. Троица учеников могла узнать что-то о нем только по невероятному везению.       Утром следующего дня Эдвард вручил уезжавшей домой Гермионе рождественский подарок — книгу по алхимии (без упоминания Фламеля), которая, как он считал, могла ей понравиться. Подарки для Гарри и Рона — книгу по квиддичу и свитер «Пушек Педдл» — он планировал отправить с эльфом прямо на Рождество.       Когда начались каникулы, у Эдварда наконец-то появилось время, чтобы поискать возможный путь домой. Он не был уверен, с чего ему стоит начать, поэтому он просто пошел в библиотеку. Иногда его там находили Гарри и Рон и утаскивали в практически пустую общую гостиную Гриффиндора. Там Эдвард и Рон играли в волшебные шахматы и пытались научить этой игре Гарри.       В Сочельник Эдвард весь день провел с преподавателями — играл в шахматы с Макгонагалл, общался со Стебль и Флитвиком и старался развеселить Снейпа, но в итоге понял, что только сильнее разозлил его. Возможно, потому что зельевар старался не спускать взгляда с Квиррелла. Эдвард не знал, что опять натворил чудик в тюрбане, и в честь праздника решил не спрашивать. Когда в замок пришел Хагрид, все начали обмениваться подарками. Дамблдор подарил Эдварду зачарованную шестидюймовую копию доспехов Ала, которая бегала по столу и приносила все, что попросят. Стебль, Флитвик и Макгонагалл вместе подарили ему разные немецкие шоколадки и вкусности, как волшебные, так и обычные, чтобы напомнить ему о доме — как-никак, всем он говорил, что родом из Германии. Он был удивлен, что даже Снейп о нем не забыл — преподнес полдюжины пар перчаток нейтральных цветов и новые ботинки, поскольку старые совсем уже износились.       На Рождество Эдвард позволил себе поспать подольше. Когда пришло время обеда, его желудок радостно заурчал, видя праздничный пир. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Для чего они — Эдвард не знал, и решил, что это какая-то британская традиция.       Тут парень заметил, как Гарри и близнецы Уизли опробовали одну из них. Она не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. Снейп развел Эдварда на слабо, и, когда парень опробовал свою хлопушку, то она взорвалась красными, зелеными и золотыми искрами, после чего под смешки Снейпа и Макгонагалл выплюнула из себя чепчик, украшенный цветами. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Видя это, Эдвард под смех преподавателей напялил на себя чепчик.       Хагрид все это время без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора Макгонагалл. А она, к великому удивлению Эдварда, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее шляпа сползла набок.       После пира Эдвард присоединился к Гарри и братьям Уизли, которые решили устроить на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной Гриффиндора. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки, которые вылетели ему из одной из хлопушек, и потерпел впечатляющее поражение от Рона. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Эдвард наслаждался зрелищем того, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты. Эдвард уже давно так много не смеялся. Потом близнецы решили назвать его коротышкой и умирали со смеху, глядя, как Эдварда распирает от гнева. Но когда алхимик с безумной улыбкой преобразовал стену в целый куст из острых шипов… Они согласились больше его не доставать. По крайней мере, пока что.       После этого Эдвард спустился в подземелья, рассчитывая отоспаться, но на полпути его перехватил Снейп и повел с собой патрулировать коридоры. Эдвард застонал и возмутился, но профессор был непреклонен и сообщил, что уже записал Эдварда волонтером на это дело. Эдвард скуксился и ворчал всю дорогу, пока не заметил Квиррелла возле библиотеки. Снейп тоже его заметил и подбежал к преподавателю ЗОТИ быстрее, чем гончая, почуявшая свежую кровь. Он схватил Квиррелла за воротник фиолетового костюма и пригвоздил к ближайшей колонне. Такое проявление насилия удивило Эдварда. Снейп обычно вел себя куда спокойнее. Видимо, Квиррелл вконец взбесил его.       — Что ты забыл здесь в такой час, Квиррелл? — протянул Снейп. — Сегодня патрулируем я и Элрик.       — Северус, йя-а-а… Я-а-а, — заикнулся мужчина.       — Ты же не хочешь иметь такого врага, как я, Квиррелл, — протянул Снейп.       Эдвард нервно отступил на пару шагов. Казалось, Снейп не на шутку разозлился на заикающегося мужчину.       — О ч-чем т-ты? — выдавил Квиррелл.       — Ты прекрасно знаешь, о чем я, — низким голосом сказал Снейп.       Вдруг он замер и глянул через плечо. Эдвард посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел. Снейп медленно протянул руку и схватил воздух, но, когда ничего не вышло, он развернулся и вновь смерил взглядом Квиррелла.       — Мы с тобой поболтаем, когда ты наконец решишь, кому ты верно служишь, — протянул Снейп.       Тут Эдвард заметил спешащего к ним Филча, держащего два фонаря; один из них не горел.       — О, профессоры, — прохрипел страшный человек, дойдя до них. — Я нашел это, — он показал им потушенный фонарь. — В запретной секции. Он еще горячий. Какой-то ученик не спит ночью.       Филч казался крайне довольным этим. Эдвард обменялся взглядами со Снейпом.       — Значит, в запретной секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их поймаем, — сказал Снейп, и все они пошли искать нарушившего правила ученика.       Эдвард устало простонал, когда часы спустя они так и не нашли никого, гуляющего по коридорам. Портреты и призраки говорили, что тоже никого не видели. Но при этом Эдвард догадывался, кто был нарушителем. Либо Гарри, либо Рон, либо они оба. Точно он узнал только спустя две ночи, когда Дамблдор после ужина попросил его кое с чем помочь. Он отвел парня в неиспользуемый кабинет, в котором у стен громоздились поставленные одна на другую парты, а посреди всего лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».       — Так с чем мне помочь? — спросил Эдвард.       — Увидишь, — сказал Дамблдор и сел на одну из парт у стены. Эдвард вздохнул и сел рядом с директором.       Прошло два часа, и парень уже начинал беситься, как вдруг двери кабинета распахнулись будто сами по себе. Эдвард слышал шаги и был ошарашен этим — призраки обычно не издают шума. А потом внезапно перед зеркалом стоял Гарри Поттер, на плечах которого висел широкий серебристый плащ. Эдвард изогнул бровь и посмотрел на директора, ожидая, что тот объяснит, что мальчик сделает здесь намного позже отбоя.       — Вернулся, Гарри? — протянул Дамблдор.       Мальчик подпрыгнул и удивленно развернулся к директору и преподавателю.       — Я н-не увидел вас, сэр… Сэры, — заикнулся Гарри.       — Странно, каким близоруким делает человека невидимость, — произнес Дамблдор и улыбнулся. Он слез с парты и подошел к Гарри. Эдвард тоже встал с места и осторожно обошел мальчика кругом.       — Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж. Но я надеюсь, что ты уже знаешь, что показывает это зеркало? — Гарри покачал головой. — Я попробую натолкнуть тебя на мысль. Так вот, слушай. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть.       — Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, — медленно выговорил мальчик. — Чего бы мы ни хотели…       Эдвард нахмурился и посмотрел в зеркало, но увидел лишь себя, Гарри и Дамблдора. О чем они вообще говорят?       — И да, и нет, — негромко заметил Дамблдор. — Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел своих родных, стоящих вокруг тебя. Рональд Уизли, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу, обладателем сразу двух Кубков — он превзошел своих братьев.       — Откуда вы знаете? — изумленно выдохнул Гарри.       — Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — мягко произнес Дамблдор. — Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно. Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, и я прошу тебя больше не искать его. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню?       Гарри поднялся с пола.       — Сэр… Профессор Дамблдор, — нерешительно начал он. — Могу я задать вам один вопрос? Вам обоим?       — Кажется, ты уже задал один вопрос. — Дамблдор улыбнулся. — Тем не менее можешь задать еще один.       — Что вы видите, когда смотрите в зеркало?       Эдвард с любопытством посмотрел на директора.       — Я? — переспросил профессор. — Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков. У человека не может быть слишком много носков. Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги.       Гарри недоуменно смотрел на него, а Эдвард хмыкнул.       — Ну, профессор Элрик, может, и вы заглянете в зеркало? — улыбнулся Дамблдор. — Тогда мы ответим на вопрос Гарри, и он сможет вернуться в кровать.       Эдвард осторожно посмотрел в зеркало, а потом встал на место, где сидел Гарри. Тут же у него перехватило дыхание, а глаза закололо от слез. Он и не понимал, насколько соскучился по дому. В зеркале рядом с ним стоял Альфонс, живой и в человеческом теле. Слева от них стояла измазанная в масле и грязи Уинри, а позади нее виднелись Изуми Кертис и ее муж. Позади Альфонса стояли полковник Рой Мустанг, лейтенант Риза Хоукай, а также Бреда, Фатман, Хавок и Фьюри. За Эдвардом возвышался майор Алекс Луис Армстронг, держащий Блоша, Марию Росс и Ческу. Все они тепло улыбались ему — Изуми и Рой, правда, всего лишь ухмылялись. Хотя он не мог отвести от них взгляда, его глаза все равно возвращались к Уинри и Алу. Даже понимая, что они — лишь иллюзия, он протянул руку и коснулся стекла там, где виделся брат.       — Что вы видите, профессор? — осторожно спросил Гарри.       Эдвард отпрянул от зеркала и отошел в сторону. Теперь он понимал, почему Гарри прибегал сюда. Если алхимик видел здесь друзей и брата, по которым так скучал, он мог лишь вообразить, каково было мальчику видеть семью, которой у него никогда не было.       — Вы в порядке, профессор? — спросил Гарри.       Эдвард удивленно уставился на него, а потом понял, что плачет. Бормоча под нос проклятья, Эдвард насухо вытер глаза.       — Да, — проворчал он.       — Вы видели брата, — заявил Дамблдор.       — Да… И кучу старых друзей, — Эдвард вздохнул. — Даже этого ублюдка Мустанга и мою учительницу алхимии… Я и не понимал, как скучал по ним.       Дамблдор понимающе кивнул и отослал Гарри спать. Хоть директор больше ничего не говорил, Эдвард больше не решился смотреть в зеркало. Он не подходил к нему, пока Дамблдор не попросил отнести проклятую вещь в коридор на третьем этаже, а после — в комнату с философским камнем. Видимо, зеркало должно было стать последней защитой камня. Эдвард не стал спрашивать директора, что это должно значить. Он просто хотел избавиться от этой вещи. До конца каникул Эдвард намеренно закрылся ото всех, более чем прежде желая отыскать путь домой.