Ghastly Bayou

      «Что за чертовщина?» — подумал Рейли, услышавший женский крик. Он быстро направился в коридор с двумя пистолетами в руках. Шинан пошёл рядом. Вскоре по пути на кухню им встретилась кучерявая бандитка с «береттой». Она оказалась сильно напугана и с трудом контролировала себя.       — Тут прошли гад в костюме и женщина, — дёргано начала рассказ Ингрид в коридоре.— Прозрачные, словно стеклянные. Я и выстрелить не успела, как они прошли сквозь меня и пропали.       — Ты встретила местную достопримечательность, дорогуша, — ответил, выслушав её, Рейли. — Я видел, как они по речке гуляли, а потом прошлись у кладбища на другом берегу. Успокойся и следи за женой нашего друга.       — Она сидит, как вкопанная, и молчит. Один раз сказала, что не хочет умирать. Но без истерики.       Гордон подошёл к Мелиссе, пока Ингрид успокаивалась. «Девочка видала кое-что и похуже. Парочка духов ничто в сравнении с деяниями мафиозных кланов», — Крис знал, что его спутница, видевшая немало, быстро отходила от жизненных потрясений, сохраняя хладнокровие.       — Уже восемь вечера. Надо позвонить нашим и сказать, что мы застряли. Они ведь нас ждут, — сказала она.       — Посмотри, где у них тут телефон. Помни о пальчиках и их отпечатках. Ту конуру мы всё равно бросим потом, и пока копы проверят, куда отсюда звонили, нас уже уже не будет в штате. Я пока присмотрю за парочкой.       — Я краем уха слышала ваш с ним разговор. Потом обсудим.       Крис заглянул на кухню, где безропотно сидела Мелисса, около которой стоял Гордон. Женщина при взгляде со стороны походила на восковую фигуру, застывшую намертво. Жизнь спешно покидала миссис Шинан ещё до начала кровавой расправы. «Жалко её. Просто вышла замуж не за того, кого не надо, и оказалась обречена. От наших разборок всегда страдали и страдают невинные. И будут страдать ещё столько же. Ничего тут не поделаешь. Но мне её жаль, такая женщина пропадёт!» — подумал Рейли, присмотревшись к милому лицу Мелиссы и проникаясь к ней милосердием с новой силой. Внутри него шла борьба между жаждой наживы, стремлением выжить и остатками чести. Каждая из стихий имела одинаковые шансы на победу, поэтому между ними установилось равновесие, словно ни одна из сторон не могла одержать верх.       — Мы обречены, вы меня тоже увезёте, — опустошённо сказала Мелисса, чей голос стал похож на механический лязг. — Я же всё видела и смогу вас опознать. Вы меня не оставите.       — Я же сказал…       — Вы солгали. Зачем вам говорить правду?       «Спасибо, что дала нам новый повод. Впрочем, мы увезём её вместе с Шинаном», — неохотно Крис всё-таки решился выполнить заказ именно так, как велел ему О’Рори, заплативший часть денег. Рейли не стал ей ничего отвечать и вышел в коридор.       — Мы можем им покориться, Гордон. Или сопротивляться, — обратилась Мелисса к мужу.       «Знакомая дилемма. Ирландцы могли покориться англичанам или бороться с ними. Но у нас иная ситуация», — её слова заставили Криса вспомнить о далёком прошлом, описанном в учебниках истории, а затем отбросить странные мысли в сторону.       Вернулась Ингрид.       — Они ждут нас, но нервы у всех на пределе. Слышал бы ты, как главный орал в трубку, — сообщила она, не называя имён для осторожности. — Он также сказал, что попытается достать лодку, чтобы приплыть сюда.       — Для начала ему придётся переждать бурю. Ты рассказала им про мой секрет?       — Нет. Что же ты раньше молчал, а?       — Какая разница? Мы бы взялись за дело, даже знай правду. Вы немного чужие в наших разборках, но деньгами никого не обидят.       — Я не люблю, когда меня держат за дуру.       — Слушай, меня просили не чесать языкам об этом. А слово я привык держать. Иногда приходится разрываться на части, чтобы его сдержать.       Шинаны говорили о своём, не обращая внимания на похитителей.       — Но и с нами ты обещался быть честным. Выходит, для тебя уроды из прошлого важнее нас, да? — продолжала возмущаться Ингрид, державшая оружие наготове. — Прошлое для тебя значит больше, чем настоящее?       «Ох, насколько глубокие вопросы ты мне задаёшь, дорогуша! Язык бы тебе укоротить, чтобы говорила меньше», — Рейли оценил то, насколько сложным оказался вопрос девушки.       — У нас всё строится на доверии друг к другу. Ты же нам нагло врал.       — Недоговаривал. Виноват. Да я утаил от вас много чего, но не лгал вам, никого из нас не подставлял, зато помогал много раз. Мы можем долго цапаться, но разве наш спор хоть чего-нибудь изменит, дорогуша? Я молчал для вашего же блага. Давай лучше доведём дело до конца.       — Да, ты нас не подводил, признаю.       — Стали бы вы со мной работать, знай кто я такой на самом деле? Вы могли бы послать меня куда подальше, испугавшись, как маленькие глупые котята. Захотите избавиться? Делайте это потом.       — Нужно подумать, — доверительно ответила Ингрид, опустив оружие. — Ты ведь мог бы просто сказать, тебя бы поняли.       — Не думаю. Слушай, я подкинул нам хорошую работёнку без кидалова, разве плохо?       — Ладно, проехали. Мы тут заперты, так что нам лучше не цапаться между собой. Полезнее для дела будет.       — Именно, дорогуша. Выберемся из болота, там видно будет.       «Нечего было чесать языком с Шинаном. Мог бы им всё рассказать раньше. Но откуда ты знал, как именно они к тебе бы отнеслись? Гадкое чувство, я ведь не прав», — с досадой подумал Рейли. Ингрид заметила, что Криса мучили угрызения совести, и решила подбодрить его.       — Не напрягайся, ирландец, всё в порядке.       Потом она одобрительно хлопнула Рейли по спине.       — Всё, сиди тихо. Нам с мистером нужно договорить, — Гордон, кончив разговор с женой, направился к Крису.       — Мы идём обратно. Всё как прежде, дорогуша.       Они направились назад, оставив тыл под контролем Ингрид. Рейли догадывался о том, что она могла обмануть его: «Милашка часто говорит одно, думает совсем другое, а делает третье».       На полке одного шкафа ему встретилась пластинка с прошлогодним альбомом «Танго в ночи» группы «Флитвуд Мак». На обложке Крис увидел картину сказочных джунглей, от которых веяло духом волшебства и сказки. Рядом с прекрасными зарослями на фоне вечернего неба с яркими звёздами пил белый фламинго. «Так, наверное, выглядят местные реки в лучшие времена. На этой пластинке есть песня «Маленькая ложь», кажется. Как там пелось? Соври мне, соври мне немного, но красиво. Да, в том году она крутилась у меня на слуху долго. Вот и теперь пришлось врать немного, но красиво. Ингрид и Шинан тоже могут лгать. Вот тебе и маленькая ложь», — Крису показалось, будто он наткнулся на сию пластинку не просто так, словно в названии одной из записанных на ней песен крылся особый смысл.       — Флитвуд Мак — хорошая группа, хоть и британцы, — сказал Крис, разглядывая рисунок Бретта-Ливингстона Стронга на обложке.       — Они ещё с середины семидесятых перебрались в штаты, а Баккингем с его подружкой вообще американцы. Какая разница на самом деле? Англичанин, ирландец, шотландец, католик, протестант? Не имеет значения. Америку построили эмигранты, так что здесь между нами нет никакой разницы. У нас тут не война, чтобы делить людей по национальности, — ответил почти философской тирадой Шинан.       — Знаю, но до сих пор не отвык. Раньше религия много значила. Протестанты могли разорвать меня на части из-за того, что я католик. И наоборот.       Буря за окном продолжала бушевать, словно стремясь затопить всю территорию штата.       — Я долго пытался забыть о прошлом, но не вышло. Пламя Ольстера обжигает так, что ожоги от него потом остаются на всю жизнь. Оно никогда не затухнет внутри нас, — продолжил разговор Гордон, чьё гладко выбритое лицо исказилось от боли. — Тебе было проще, раз ты сражался с солдатами. Ты помнишь семьдесят пятый год? У нас тогда было перемирие с британцами, протестанты убивали мирных ирландцев! А мы отвечали убийствами безоружных пуритан, опустившись до уровня нашего злейшего врага! В газетах тогда писали про «бешеный рост убийств на религиозной почве».       — Как такое забудешь? Лоялисты* подумали, что лондонские друзья вздумали кинуть их и договориться с нами. А горы трупов и пальба отлично вбивают клин в любые переговоры. Ох, ну и выдался же год! Бесхребетные уроды с обеих сторон соревновались в убийстве безоружных, — вспомнил о событиях тринадцатилетней давности Крис. — Почему ты решил мне напомнить про семьдесят пятый?       — Один случай вспомнился. Летом семьдесят пятого протестанты едва не убили мою младшую сестру. Вечером она шла с подругами домой. Лучше бы Люси пошла другой дорогой. Лоялисты расстреляли прохожих из машины и трусливо уехали. Люси повезло, её только ранили. Я знал её возлюбленного, хороший был парень. Они думали о свадьбе. И подруги Люси, и ещё два прохожих — они всё о чем-то думали перед смертью, — Шинана коробило от воспоминаний, но он продолжал рассказывать:       — Все хотели отомстить убийцам. Нам сказали, что они соберутся в протестантском пабе через пару дней, чтобы обсудить какое-то важное для них дельце. Мы отомстили. Виновные, невиновные — палили во всех без разбору. Тебя распирает от злобы и ты с придыханием смотришь за тем, как пуритане умирают от твоей руки в муках, обливаясь кровью. А потом ты хочешь удостовериться, что убил именно тех самых лоялистов, на чьих грязных руках кровь твоей сестры. И тебя пробирает ужас, тебе хочется кричать в бессилии от осознания того, каким чудовищем ты стал! Погибли не те люди, понимаешь?! Мы убили не боевиков, нет, обычных работяг, решивших выпить вечерком. О, Боже мой! — в ужасе вскрикнул Гордон и затем вздохнул, придя в себя. — Возможно, правы были ребята из ОИРА*, когда говорили о переходе от вооружённой борьбы к политической.       — Они много о чём говорили, но убивать продолжали. Как и все мы.       — Мне нравилась их песня с игрой на мандолине и словами «Они армия ирландского народа — официальная ИРА». Некоторые вещи уже никогда не забудутся.       «Он подло убил невинных. Неудивительно, что потом наш друг стянул деньги и смылся. Твоего отца тоже чуть не убили на улице, но ты не стал отыгрываться на безоружных. А ты, Гордон, просто слюнтяй», — после рассказа предателя Крис проникся к нему подлинным отвращением.       — Никогда не слышал их песни. И ни с кем из них не общался.       — Какие у нас были шансы против британцев, когда католическая община разделилась на три группировки? Или их уже стало ещё больше? Без единства, но зато с грызнёй за власть, мы бы не победили. Война идёт до сих пор, а ведь уже прошло почти двадцать лет.       — Лучше скажи мне, зачем ты сдал наших?       Они вновь подошли к окну. Шинан выпил бренди, Рейли положил на стол «Вальтер» и потом закурил. Капли дождя от дуновений сильного ветра залетели внутрь.       — Дорогуша не любит, когда несёт дешёвым куревом. Аккуратистка она, — пояснил Крис после затяжки. — Так ты почему своих предал?       — Британцы поймали мне перед очередной атакой. Взяли с поличным и автоматом, тут уже никакие уловки бы не помогли. У них на меня было досье, так что мне грозил пожизненный срок. Потом, узнав о наших планах, они предложили мне сорвать сделку «прово» с бостонскими гангстерами. Американская полиция работала вместе с британцами, я же под шумок сбежал с деньгами. Меня собирались арестовать и отправить домой, где маячил тюремный срок. Двадцать лет.       — Так ты и лайми туда напустил? Браво, из тебя вышел отличный стукач! Ещё и кинул британцев, — с долей иронии ответил, издевательски хлопнув в ладоши, Рейли.       — Что мне оставалось делать? Гнить в тюрьме до конца своих дней, или жить? Ты помнишь, тюремщики держали «прово» и остальных по уголовным статьям, кажется, с семьдесят шестого года. Мне не хотелось торчать со всяким отребьем до конца своих дней! Потом мне выпал шанс, не только смягчить наказание, но и вообще сбежать. И я прихватил деньги, чтобы потом раствориться. Британцы посчитали, что меня убили свои, после чего перестали заниматься поисками.       — Знаешь, я мог бы поплакать над твоей историей, если бы мой младший братец не оказался в похожей ситуации. Помнишь, я говорил, что он прикончил ольстерского легавого при исполнении?       — Да. И что?       — Ему тоже грозил пожизненный срок. Правда, была возможность смягчить наказание — сдать всю сеть и получить двадцать лет. Меня даже попросили убедить его пойти на сотрудничество.       — Неужели он отказался?       — Да, чёрт возьми! Его закрыли в тюряге до конца жизни. Ему всего двадцать было. Но он не навалил в штаны и ушёл с честью. Даже не знаю, смог ли бы я так поступить. Теперь я начинаю понимать, почему О’Рори обратился именно ко мне.       К брату Крис относился неоднозначно, так как он разрушил его военную карьеру раз и навсегда. Рейли потратил почти пять лет на то, чтобы, терпя притеснения со стороны протестантов в полку, занять достойное место на службе. Выходка Майкла обернула прахом все усилия солдата. Но с другой стороны, Крис испытывал уважение младшему брату за то, что он не раскололся. Между собой они особо не ладили.       — Я даже не знаю, как он поживает, — сказал Рейли, бросив окурок в зелёную пепельницу.       — Извини, не всё люди такие, как твой брат. Наш народ бежал из родных земель сюда, не желая терпеть гнёт англичан. Я поступил точно так же. И ты, в конечном итоге, далеко от меня не ушёл.       Крис заметил, что Гордон начал нервничать, стоило им начать копаться в его прошлом.       — Может, ты и прав. А, может, нет.       После Рейли выпил сразу два стакана сока, чтобы избавиться от запаха сигарет и их неприятного привкуса во рту.       — Ты тоже о себе мало кому рассказывал, как я слышал, — сменил тему Шинан, став спокойнее.       — Да. Для их же блага. Дрянь из прошлого иногда вылезает в самый неподходящий момент. Не хотел, чтобы она ударило по кому-то кроме меня.       — Тут мы с с тобой похожи. Ты женат?       — Какая тебе разница? Палец видишь? Он пуст.       За окном окончательно стемнело, но перед глазами Криса вновь предстали призраки из прошлого: на противоположном берегу выстроились духи его друзей, знакомых и родственников, которые погибли за годы свинцового десятилетия. Ирландец помнил каждого из них и никогда бы не подумал, что ему доведётся встретиться с ними на старом луизианском кладбище вдали от дома. «Братья О’Шонесси убиты в семьдесят втором, Патрика взорвали в пабе год спустя, Кевина расстреляли в машине в семьдесят шестом, Джейн по ошибке убил легавый в том же году. Алек, Мэтью, и Барни погибли в семьдесят седьмом в перестрелке с солдатнёй. Дерек якобы застрелился пару лет спустя. Брехня, ему помогли», — присматриваясь к призрачным фигурам, Крис предался воспоминаниям. — «Остался я один».       — Покориться или бороться? Извечная дилемма для нас. Никогда бы не подумал, что столкнусь с ней здесь. Как бы ты поступил на моём месте тогда? — поинтересовался Шинан.       «Не только дорогуша умеет грузить меня вопросами», — промелькнуло в голове у Рейли.       — Не знаю, пока не окажешься в такой ситуации, не поймёшь и не ответишь честно.       — Тогда не нужно меня осуждать.       — А я тебя и не осуждаю. Только факт констатирую. Осуждать или судить тебя будет О’Рори.       — Ясно. Всё-таки, как бы ты поступил на моём месте?       — Не знаю. И знать не хочу.       Гордон ненадолго замолчал, но потом опять задал риторический вопрос.       — Покориться судьбе или дать ей бой? Ты бы что выбрал?       — Как видишь, раньше я сражался. Не терпел невзгоды, — устало ответил Рейли, не поняв сути вопроса.       — Я немного о другом. Сейчас и на моём месте ты бы попытался спастись? Или сдался и потом поехал на суд, смирившись?       — Ах, вот ты о чём, приятель. Ладно, я отвечу. Но больше никаких вопросов, понял?       — Да. Тебе было бы неприятно оказаться в моей шкуре, я вижу.       — Как сказать, особнячок у тебя милый, жена — красотка, работаешь ты без риска для жизни. Тебе есть что терять. Как бы я поступил на твоём месте? — задумавшись, Крис сделал паузу. — Я бы попытался спастись и защитить жену.       Гордон наблюдал за лицом Рейли и следил за ходом его мысли с задумчивым видом. Он словно что-то замышлял.       — Не покориться судьбе, как раб, нет. И если уж мне не удалось бы победить, то я не дался бы живым и оставил О’Рори ни с чем, — продолжил говорить Крис.       — Прямо, как в легенде про утопленников.       — Да уж лучше так закончить! Тебя ведь ждёт настоящая жуть. Уж лучше умереть быстро без мучений. Нам нужно доставить вас с женушкой живыми, вам легче.       — Почему?       — Вы могли бы просто завалить нас, нам же пришлось бы стрелять аккуратнее, чтобы не прикончить вас сразу.       — Значит, сопротивление. У нас всегда есть выбор, да?       — Да. И ты мог поступить иначе в семьдесят седьмом. Но назад уже никто не вернётся.       «Никогда не любил такие разговорчики. Обычно они всегда очень паршиво заканчиваются. И сейчас, кажись, дело туда же идёт. Великие мыслители, будь они прокляты», — Крис ощутил предчувствие, словно их разговор с Шинаном оказался началом конца. Гордон не просто повернул беседу именно в такое русло, отчего Рейли начал опасаться за собственную жизнь. «Ему есть за что сражаться. Я же словно вовсе и не живу. Так, брожу себе, как призрак. Он может рискнуть. Кому из нас пришлось лучше? Предателю с особняком или трудяге без гроша?» — задумался усатый ирландец с бакенбардами.       — Сражаться, так сражаться, — холодно бросил Гордон, сидя в кресле.       Потом со стороны кухни донёсся странный шум: сначала Ингрид грязно выругалась, затем послышался громкий стук, похожий на удар молнии, после чего на деревянный пол упало человеческое тело с таким грохотом, будто в особняк влетело пушечное ядро. «Дорогуша!» — забеспокоился Крис и бросился на помощь к Ингрид. «Вальтер» остался на столе в гостиной — услышав грохот, Рейли просто забыл про пистолет Гордона. «Она не самый стойкий боец, но вряд ли бы её уделала жёнушка трепача. Сейчас посмотрим, что там произошло», — Крис слабо верил в победу миссис Мелиссы над Ингрид, не расстававшейся с «береттой». Ударил гром, потом блеснула молния.       На кухне, как и ожидал ирландец, его встретила девушка, которая оказалась сильно встревожена. Внутри Ингрид страх перемешался со злобой, что было заметно по её покрасневшему лицу.       — Она набросилась на меня, ударила и пыталась задушить! Ненормальная! Ни с того ни с сего сорвалась с места, — коротко обрисовала ситуацию Ингрид, по чьему лицу от удара размазалась бледно-розовая помада. — Я врезала ей по роже как следует, чтоб угомонилась.       На полу без сознания лежала Мелисса.       — Сильно ты её, — серьёзно ответил Крис, присевший около жены Шинана.       — Слушай, я её часом не убила?       — Отойди от двери и иди ко мне.       Испуганная девушка подчинилась.       — Я не хотела её убивать.       — Подожди, рано ещё пока паниковать.       Рейли провёл пальцами по нежным волосам Мелиссы, через секунду его ладонь уже скользнула по гладкой коже женщины к груди. Прикосновения к ней доставили ему наслаждение. «Она хороша не только на вид, но и на ощупь. Красотка, ничего не скажешь. И по возрасту мне куда больше подходит. Сколько ей? Тридцать пять? Или тридцать семь? Небольшая разница. Эх, ты же католик! Грешно на чужих жён заглядываться», — подумал Крис, взявшись потом за руку женщины.       — Она дышит, пульс прощупывается. Ты её вырубила, — сделал заключение Рейли.       — Ух, обошлось!       — Вот и шишка.       Убрав волосы от лба жены предателя, он заметил в его правой части красную рану. К счастью, обошлось без крови.       — Что же ты так её ударила, милашка? Без следов бить надо.       — Ой, прости! Это ты у нас служил в британском полку, но не я.       — Не самое приятное время было, но и не самое худшее. Ладно, пусть так полежит, пока не сама очухается. Ей же лучше.       «Дорогуша защищалась. В подобных ситуациях драка могла закончиться и смертью. Зачем ты на неё бросилась, Мелисса? Ты же нежная женщина, а не морпех Её Величества, чёрт бы тебя побрал!» — Крис, задавшись вопросом, успел вновь проникнуться жалостью к Мелиссе. Потом Рейли вспомнились его же слова о сопротивлении, после чего всё стало на свои места.       Из коридора донёсся шум.       — Лучше скажи, где её муженёк? — с опаской на лице спросила Ингрид, сняв пистолет с предохранителя. — И где вторая пушка?       «Твою мать! Я выскочил из гостиной, когда началась потасовка. Проклятый «Вальтер» остался там! Вот же неудачка вышла! У Шинана хватит времени, чтобы зарядить ствол. Иначе, окажись пистолет заряжен, нас бы уже прикончили. Проклятье!» — Крис вдруг понял, что он невольно оставил Гордону лазейку, дав ему шанс на спасение.       — Чего ты молчишь, твою мать? — Ингрид, предчувствовавшая неладное, начала нервничать.       Издалека они услышали, как щёлкнул затвор пистолета, от чьего лязга их передернуло изнутри. Похитителям показалось, будто по их нервным окончаниям пронеслось лезвие ножа.       — Мы в заднице, дорогуша.       — Ты чёртов кретин!       — Можешь называть меня как угодно, но потом.       Они с тревогой в сердце взяли на прицел коридор.