Драбблы.

— И на основании всего вышеизложенного, предполагаю, что, возможно, ты не против и… Ну, ты понимаешь.       Парень напротив стоял в жуткой растерянности, наверное, он должен был и правда понять, что Нил пытался сказать, но то, как и что он говорил, не оставляло ни малейшего шанса для понимания. — Не-ет, — тянет Харрисон. — Не понимаю. — Не прикидывайся! — Да не понимаю я! — Понимаешь! — почему-то Нил даже мысли не допускает, что Харрисон и правда запутался в его объяснениях. — Них-ре-на! Ты пытаешься так замысловато опять доказать мне, что все звёзды сходятся на том, что я мудак? Оно того стоит? Даже если технически ты и прав, то ни один человек в здравом уме не догадается об этом!       В общем-то Харрисон не злится, злоба разрушает, но зато его это здорово раздражает. Как оно получается? Что он химический эндорфинный мудак или что? Радостный мудак? Что? — Я же вообще не об этом… — как-то сникает Нил. Ну не может такого быть, чтобы это было непонятно, но и не похоже, чтобы Харрисон издевался.       Фокусник подходит к нему и, кладя руки на плечи, встряхивает. — Так и скажи по-человечески тогда, чего выделываешься? — Ну, я как бы хотел сказать, что… А, да нахер всё! Я тут в любви пытаюсь объясниться, а ты не хочешь понимать. Я как будто всегда только и говорил тебе какой ты упырь. Хотя, нет, наверное, да, только это и говорил, но ты тоже постоянно выпендривался и говорил то, что мне неприятно и… — Стоп, что? В любви? — захлопал глазами Харрисон. — А, ну да, я же люблю тебя. Так вот, продолжим. Ты говорил неприятные мне вещи и…