***
На Пасхальных каникулах второкурсники выбирали дополнительные предметы для изучения, и из-за этого у нас с Гермионой возник конфликт. — Ну зачем тебе магловедение? — раздраженно спрашивал я — Хочешь узнать точку зрения волшебников — почитай учебник, но зачем тратить на это столько времени. Его можно потратить с большей пользой. А прорицания? Все говорят, что это шарлатанство. Вместо этого лучше магловскую химию изучить. В итоге, мне удалось убедить Гермиону взять только руны, нумерологию и уход за магическими существами. Сам я выбрал те же предметы, а Уизли предпочел прорицания и уход за магическими существами. Нападений давно не было, поэтому я позволил себе опрометчивую поблажку. На самом деле, я просто решил не ходить за Гермионой, когда та вдруг понеслась в библиотеку, за что поплатился. Я стоял рядом с кроватью окаменевшей Гермионы и не мог пошевелиться, как будто небо рухнуло на плечи. Гермиона, моя Гермиона, лежала здесь без сознания! И это моя вина! Не уследил, не защитил, НИЧЕГО НЕ СМОГ СДЕЛАТЬ! А теперь поздно… Единственная обнадеживающая мысль это то, что она жива. Иначе я бы умер в ту же секунду, как увидел ее такой. Я не герой! Но как я смог пропустить нападение? После этого случая я жил по инерции. Ел, спал, ходил на занятия… Меня ничего не интересовало, а с Роном я почти не общался. Какого же было моё удивление, когда я пришел в себя в Тайной комнате! Мозг услужливо подкинул воспоминания: вот мы с рыжим вдруг решили что Плакса Миртл — это предыдущая жертва, вот мы нашли в руке у Гермионы страницу из книги (раньше ее там не было, я проверял) и узнали про василиска, вот я признался Уизли в том, что являюсь змееустом, вот мы узнали про Джинни и пошли к Локхарту, вот Рон и Гилдеой остались по другую сторону завала, а я теперь здесь, в Тайной комнате, рядом валялась младшая Уизли, а из темноты пафосно выступил Том Реддл, он же моя персональная головная боль. М-да, кажется, это уже традиция — в конце учебного года я встречаю Волдеморта. Но я не герой! Какого… нехорошего слова я вообще натворил?! Больше похоже на ментальное воздействие, да моя защита не идеальна. Но на тот момент главной проблемой был Том, который явно не питал ко мне дружеских чувств. Вдруг в комнату влетел феникс, распевая песнь и неся распределяющую шляпу. Так, это уже не смешно. Шляпу-то я поймал, а что дальше? Вроде Том зависит от дневника? Эх, была-небыла! Я, конечно, не герой, но и обедом для василиска становиться не хочу. Схватив дневник, я стал угрожать юному Волдеморту, и, похоже, мой план сработал. Хотя адское пламя вызвать сложно, Том не хотел проверять мои умения. Вдруг в шляпе, которую я продолжал держать правой рукой, появилась рукоять меча. Не долго думая, я ее вытащил и проткнул дневник в середине. Том долго бился в агонии, кричал, но, наконец, стих. У меня перед глазами запрыгали весёлые цветные точки, и я отключился. Совсем не здорово, скажу я вам, приходить в себя когда по твоему телу размазывает сопли рыжая девчонка. Но сил не было даже на то, чтобы отстраниться. Раз двигаться я временно не мог, пришлось анализировать глубину той ямы, в которой я сижу, в прямом и переносном смысле. Во-первых, Рон и Джинни теперь знают, что я змееуст. Это плохо. Во-вторых, судя по всему, на мне испытывали какое-то ментальное воздействие, иначе нельзя объяснить всю ту ерунду, которую я натворил. Это еще хуже. Так, по приезде сразу показаться колдмедику. И Гермиону туда же затащить. На этом моменте я понял, что могу пошевелиться и первым делом скинул с себя плачущую Уизли. Мы нашли Рона и потерявшего память Локхарта и с помощью феникса поднялись наверх, где сразу были вызваны «на ковер» к директору. Джинни отправили в больничное крыло, а нам с Роном вручили награду за заслуги перед школой. Какой раз я поражаюсь идиотизму волшебников! Вместо исключения, награды раздают! Потом, спровадив рыжего и оставшись со мной наедине, Дамбалдор долго распинался о Силе Любви, геройстве и прочем. Скажу честно, я спал, видимо «ночь лазанья по трубам» не прошла даром. Наконец, директор заметил, что его никто не слушает и отпустил меня восвояси.***
На следующий день оживляли жертв Тайной комнаты. Я под мантией-невидимкой пробрался в больничное крыло, поставил защиту от прослушки и рассказывал Гермионе новости, не выпуская ее из объятий. Про страницу книги, найденную в ее руке, я промолчал. Девочка была очень расстроена отменой экзаменов, однако радовалась моей победе над дневником. Мы расстались под утро, но я не жалею о бессонной ночи…***
Пир по окончанию года был грандиозным! Все радовались предстоящим каникулам, возвращению Хагрида, победе Гриффиндора. Ну ладно, последние два пункта относятся только ко львам. Я же не испытывал никаких ярких чувств: каникулы не были чем-то особенным для меня, на Хагрида и Гриффиндор плевать. Вдруг мне на колени упала записка от Драко. Когда праздник закончился, я ускользнул под мантией-невидимкой и направился на указанное место. Оказалось, Малфой просто хотел узнать о произошедшем в Тайной комнате и удостовериться, что на каникулах я буду у Сэма. Мы проговорили до утра, так что я был злой и невыспавшийся. Опять. Всю дорогу до Лондона я благополучно проспал. На вокзале помог Гермионе отнести вещи, а потом отправился к Дурслям. Да, этот год выдался сложным. Пожалуй, даже сложнее предыдущего. Ох, не знаю, что будет со мной, если я еще раз увижу Гермиону такой. Я не герой. Но я сделаю все, чтобы моя Гермиона жила и была счастлива.