Я не герой. Гарри Поттер

На платформе 9 и ¾ как всегда царило оживление, однако волшебники не задерживались, чтобы перекинуться парой слов со своими знакомыми, а старались побыстрее отправиться домой. Воспользовавшись суматохой, я попытался сбежать, однако все планы нарушали Тонкс, Грюм и Люпин, встречавшие меня. Меньше всего хотелось объясняться, и я изобразил непонимание. В результате споров меня решили отправить в Нору — дом Уизли, а затем узнать, куда подевались родственники. В Нору я не хотел совершенно, однако это никого не волновало. Глядя на ветхое строение, я сильно сомневался, что доживу до конца лета. Я не герой. Но какая, в общем-то, разница? В доме Уизли оказалось шумно. Очень шумно, а еще повсюду был ярко-рыжий цвет. Рыжие волосы, рыжие плакаты на стенах, рыжая мебель… Крики с пяти утра и до одиннадцати вечера, топот по лестнице, постоянное возмущение Молли, томные взгляды Джинни — все это невероятно раздражало и мешало сосредоточиться на домашке, которой задали совсем не мало. Через две недели этого ада, заявился Дамблдор и сообщил, что я ему нужен для какого-то важного дела. Оказалось, Сириус все свое состояние завещал мне, в том числе дом на площади Гриммо. Дамблдор утверждал, что дом очень нужен Ордену Феникса. Я же «не хотел доставлять неудобства Уизли». Мы пришли к компромиссу: я живу на площади Гриммо, но сначала помогаю Дамблдору в одном деле. Дело, в общем-то, пустяковое — уговорить старичка вернуться на работу в Хогвартс. Сэм рассказывал мне про Слизнорта — тип неприятный, зато полезный. Он, казалось, возжелал вернуться, как только увидел меня. Так что, через полчаса Кричер отпирал дверь дома Блэков. — Поганые грязнокровки, предатели крови! Бедная моя хозяйка, что бы она сказала! — тут же запричитал тот. Однако, услышав приказ запереть дом и никого не пускать, будто повеселел и даже почти перестал ворчать. Мне было ужасно скучно. Книги из библиотеки Блэков, конечно, невероятно интересные, а зачастую еще и опасные, но из собеседников оставался только Кричер, а с ним не очень-то поговоришь. Из-за этой самой скуки, я решил экспериментировать. Но как? Зелья могли запросто взорваться, чары, особенно темные — обрушить дом, да и про надзор нельзя забывать, оставалось весьма простое решение — исследовать магию домовиков. У кого-то из Блэков остался дневник подобных экспериментов, от описания которых мутило. Я же решил проверить, насколько далеко может переместиться Критчер. Оказалось, зря я мечтал об Австралии. Но найти там Гермиону он бы смог, и это беспокоило, поэтому я выспрашивал способ защититься от поиска, когда вошел Дамблдор. Необходимо заметить, что директор достаточно часто навещал меня, наверное, боясь, что я проникнусь темной магией. Вот и теперь он подозрительно огляделся и завел речь об опасностях и коварстве тьмы, а также о гостеприимстве Уизли, получил вежливый отказ на предложение переехать в Нору, еще раз подозрительно огляделся и отправился восвояси. Так и проходили летние каникулы. Я жутко скучал по Гермионе, по Драко, но если с Малфоем мы увидимся в Хогвартсе, то встреча с Гермионой откладывалась на неопределенный срок. Единственное утешение — она в безопасности. За покупками я отправил Кричера, и тот доложил, что Косой переулок выглядит заброшено и пусто, что нагнало на меня еще большую тоску. Некстати вспомнился Сэм. Как он там? Жив ли еще? Отправил Кричера проверить — Браун бодр и весел, ведет торговлю лучше прежнего. Я так и не определил своего отношения к Сэму, все же он не клялся беречь мои секреты и никогда не скрывал любви к выгоде. Но было неприятно. Никогда я так не ждал возвращения в Хогвартс, как в этом году. Когда этот замок стал мне домом? Тем не менее, самые ужасные каникулы закончились, и Хогвартс-экспресс повез учеников в школу. Не только Гермиона покинула Англию, многие маглорожденные и даже некоторые полукровки постарались уехать. Остались те, у кого не хватало денег на переезд, и те, кто уезжать не хотел по каким-то своим причинам, вроде мести за убитых родных или собственного упрямства. Учителя старались делать вид, что все в порядке, однако пустующие места в Большом зале и тревожное ожидание Ежедневного пророка со списками погибших не способствовали радости. Мне было легче, единственный дорогой человек далеко, а вот другие боялись открыть газету. Боялись увидеть в некрологе имя кого-то из знакомых, или, не дай Мерлин, родственников. Я вспоминал хронику Второй Мировой войны, когда-то увиденную по телевизору, и понимал, что не просто не хочу участвовать во всем этом, но и смотреть не могу. Первокурсникам всего одиннадцать лет! Совсем еще дети! А так серьезно и с такой опаской читают газеты вместе с остальными. Боятся. Я не позволю собственным детям трястись от страха! Я не герой. Но мои дети будут жить в безопасности. Учебные дни тянулись тоскливо и бесконечно долго. Погода была под стать настроению — дождливо и холодно, как будто над Хогвартсом парили дементоры. Многие студенты считали меня избранным, мессией, ходили по пятам, первокурсники заглядывали в глаза, спрашивая, спасу ли я их родителей. Иногда хотелось плюнуть на себя и остаться. Я не герой, но эти люди верили в меня. Как можно остаться равнодушным при виде слез младшекурсников? Останавливало лишь то, что я сам не многое могу. Победить взрослого мага, почти поставившего на колени всю Великобританию аврорам-то не по силам, а я обычный шестикурсник. И все-таки, не зря шляпа согласилась отправить меня в Гриффиндор. Возможно, если бы не Гермиона, я бы ввязался в эту войну. Но для ловли преступников есть специальные отделы Министерства. Я не герой, и уеду, как только смогу. Выбравшись в конце первой недели в выручай-комнату, я устало сидел в кресле и смотрел в камин, потягивая принесенный домовушкой чай. Всего одна неделя, а силы уже на исходе, и отнюдь не из-за уроков. Заскрипело второе кресло — Драко пришел на нашу встречу, попросил крепкого кофе и тоже уставился в огонь. Некоторое время мы сидели молча, наслаждаясь теплом, спокойствием и тишиной. Я же разглядывал человека, которого называл другом. Драко выглядел ужасно. Под глазами залегли круги, волосы, в недавнем прошлом всегда красиво уложенные, растрепались, мантия измялась. Малфой, чуть поморщившись, отставил кофе, а затем извлек из-под мантии бутылку огневиски и мутный стакан. Наполнив до краев, Драко тут же опустошил его, сразу налив еще. Но я не мог просто смотреть, как он спивается, поэтому, твердой рукой выдернув у Малфоя стакан и бутылку, потребовал объяснений. Драко скривился, а затем начал рассказ: — После событий в Министерстве Магии мой отец попал в Азкабан, а наш дом превратился в штаб Пожирателей. То есть, Темный Лорд и Беллатриса и так там жили, но раньше я не видел этого всего, — Драко уткнулся лицом в ладони и глухо продолжил, — Мама говорит, что Лорд просто перестал сдерживать приспешников. Она боится выходить из комнаты, еду ей приносят домовики. Хуже всех, безусловно, Сивый. Он… — Драко запнулся, — постоянно грозится укусить, а еще он приставал к маме! — щеки Малфоя гневно заалели, — Правда, до того, как Беллатриса приложила его каким-то проклятьем, — с мрачным торжеством прибавил он, — Отец в Азкабане, все считают нас Пожирателями, а я ничего не могу сделать! Потому что это правда! — сорвался Драко, — Если я не убью Дамблдора до конца этого года, то Он убьет и маму, и папу, и меня! — по щекам Малфоя потекли слезы, но он, казалось даже не заметил, — Это мое задание. Убить Дамблдора. Сможешь ли ты общаться с Пожирателем? — с горькой усмешкой закончил он и продемонстрировал Черную метку. Я не знал, что ответить. Все мысли улетучились из головы. Но Драко — мой друг! Я не герой, однако… — Я помогу тебе, — ответил твердо, глядя в удивленные глаза слизеринца. Все оказалось не так уж плохо, тем более у Драко был план по проведению Пожирателей в Хогвартс. Не скажу, что починка Исчезательного шкафа продвигалась быстро, но вдвоем определенно легче, чем одному, как признался Драко. До Рождества мы уже подсунули Кетти Белл отравленное ожерелье для изображения активной деятельности. Мне этот план совершенно не нравился, потому что пострадать мог не только Дамблдор, но и кто-нибудь из учеников. Так и случилось, и из-за этого мы с Малфоем две недели не разговаривали. Дамблдор же устраивал дополнительные занятия со мной, показывал отрывки из прошлого Волдеморта. Не знаю, чего он хотел добиться, но я сочувствовал Лорду. Приют — не самое дружелюбное место, особенно во время войны. А уж если ты маг… Не удивительно, что Темный Лорд не любил магглов. Да, Дурсли не были идеальными, часто наказывали, заставляли носить старые вещи, но никогда не избивали, я никогда не голодал, хоть и не ел столько, сколько хотел. В одном воспоминании промелькнул медальон Слизерина, и я вспомнил, что где-то его видел. Позвал Критчера, и тот рассказал историю Регулуса Блэка и принес «Тайны наитемнейшей магии», где про крестражи весьма подробно написано. Уничтожать медальон я не рискнул и приказал Критчеру спрятать его понадежнее. Рождество наступило неожиданно. Просто однажды замок почти опустел, а я получил горку подарков. Каникулы мы с Драко потратили на усиленную работу с Исчезательным шкафом и почти починили его. Осталось дождаться удобного момента, когда все ученики будут в своих гостиных, потому что я не хотел смерти кого-нибудь из них. Момент представился лишь в конце года, когда мы с Дамблдором отправились за крестражем. Увидев пещеру, я вспомнил рассказ Критчера и понял, что ничего хорошего нас там не ждало. Я не герой, и не хотел стать жертвой инфери. Затем все произошло очень быстро — казалось, только я пытаюсь вызвать огонь в той проклятой пещере, как уже Дамблдор летит с Астрономической башни, получив аваду в грудь. Находиться в центре нападения Пожирателей — страшно. Очень страшно. Я не герой, и если у меня еще были сомнения в необходимости отъезда, то той ночью они исчезли. Тело Дамблдора лежало на траве, и, словно по какому-то безмолвному соглашению, меня к нему подпустили. Поправив ему очки, я забрал медальон-фальшивку и кольцо Мраксов, непонятно как оказавшееся в мантии Дамблдора. К счастью, никто больше не погиб, кроме одного Пожирателя, попавшего под проклятье. Не то, чтобы я испытывал теплые чувства к директору, но всеобщее подавленное состояние не могло пройти стороной. Главное — Драко жив и выполнил задание. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Родители некоторых учеников поспешили забрать детей из Хогвартса. Слизерин, опасаясь травли, отправился по домам почти полным составом. Хогвартс-экспресс отправлялся через час после похорон Дамблдора, но мне удалось вызвать Кричера и улизнуть пораньше. Многие думали, что Волдеморт контролирует Министерство, и если это так, не стоит искушать судьбу и прогуливаться по платформе. На площади Гриммо меня уже поджидал обед, заботливо приготовленный домовиком. Я размышлял о скором совершеннолетии и свидании с Гермионой, когда одна мысль заставила покрыться холодным потом. У меня есть маггловские документы и маггловские деньги, но без разрешения опекунов из страны меня не выпустят, даже в семнадцать лет. Потому что совершеннолетие по маггловским меркам наступает в восемнадцать. Решение неожиданно подсказал Кричер, с которым я поделился проблемой. Магия домовиков не отслеживается Министерством. В самолет можно попасть под заклинанием невидимости. Ободренный такой информацией, я отправил Кричера на разведку в Австралию: слетать туда-обратно, а также рассказать Гермионе о нашем плане. Домовик вернулся через три дня с прекрасными новостями: родители Гермионы купили квартиру в Канберре и открыли сеть стоматологических клиник. Для меня местечко найдется, хотя я планировал купить собственный домик. Итак, для путешествия все было готово, оставалось лишь обезопасить себя от преследования. В банк отправилось письмо с пометкой «вскрыть в случае смерти», а я сел писать другое письмо, гораздо более сложное. Из-за нервов получилось немного дерзко, да и некоторые слова — не совсем правда. В конверт я также вложил кольцо, которое забрал у Дамблдора в день его смерти. «Здравствуй, Лорд Волдеморт, Ты, наверное, не ожидал получить письмо от меня, но я так же не ожидал, что тебе напишу. В связи с напряженной обстановкой в стране, я решил уехать и прошу об одном: не ищи меня. Это не нужно никому из нас, а гарантией моей безопасности послужат твои крестражи. Дамблдор разузнал о них и сообщил мне, где они находятся. Никто, кроме меня об этом не знает, но в случае моей смерти письма с соответствующей информацией получат все заинтересованные лица. В качестве доказательства правдивости моих слов прилагаю кольцо Марксов, разрушенное Дамблдором. Еще раз повторяю: не ищи меня, и больше никогда обо мне не услышишь. Здоровья не желаю. Твой бывший враг, Гарри Поттер» Это письмо отправил Кричер с совой, позаимствованной из школы, когда посадка на наш самолет закончилась. Все прошло на удивление гладко. Лететь целые сутки, поэтому я мог спокойно поспать. Наконец, мы приземлились в Сиднее. Я не ожидал, что кто-то меня встретит, и, поручив полученный багаж Кричеру, отправился к выходу из аэропорта, когда кто-то крикнул: — Гарри! Это была Гермиона. Она кинулась обнимать меня, шепча о том, как соскучилась. Я же обнял ее в ответ и понял, что теперь все беды позади, и все у нас будет просто замечательно. Я не герой, и могу быть счастливым без войны.