Гарри, Драко и Дары Любви

Часть вторая. Последняя школьная осень 1. За пару дней до отправления в школу среди утренней почты, которую дежурный эльф принес собравшимся в малой столовой Малфой мэнора, обнаружился довольно объемный конверт из Хогвартса. Естественно, любопытство парней он возбудил сверх меры. Так что, едва дожидавшись, пока глава семейства допьет свой чай, они склонились над пакетом. Адресовано письмо было Драко. Когда он взломал печать с изображением школьного герба, из конверта выпал золоченый жетон, на котором красовались точно такие же факультетские символы: барсук, змея, лев и ворон – школьный герб. В тексте сопроводительного письма говорилось о том, что Драко Малфоя – прошлогоднего префекта Слизерина – руководство школы признало достойным выполнять в этом году обязанности префекта школы. Все её друзья знали, что Гермиона Грейнджер получила подобное письмо еще в начале августа. Префектом от девочек она стала, не имея, пожалуй, ни единой серьезной конкурентки, претендующей на эту должность. Если учитывать выдающиеся успехи девушки в учебе и её активную жизненную позицию. Гермиона всегда ставала на защиту каждого, по её мнению, несправедливо обиженного. А вот кандидатура на должность префекта от мальчиков, видимо, вызвала гораздо больше споров. Если судить объективно, у Драко тоже не было достойных соперников на его курсе (а префектов школы традиционно выбирали из числа выпускников), он учился не хуже Гермионы и, кроме того, имел явно выраженные лидерские качества. Проблема была лишь в том, что вот уже больше двух десятков лет ученики Слизерина в принципе не становились префектами школы "Хогвартс". Да и фамилия Малфой для многих волшебников из круга друзей Дамблдора была чем-то вроде красной тряпки, которой вертят перед носом разъяренного быка. Тот факт, что несмотря на столь долгие споры слизеринец все-таки стал префектом школы, красноречиво свидетельствовал – в сообществе волшебников Британии начались позитивные перемены. Хотя без сомнений свою роль сыграли как неоспоримые достоинства юноши, так и закулисные действия его отца, которого грела мысль о том, что влияние его семьи постепенно возвращается к довоенному уровню (до появления на политической арене Тёмного Лорда). Правда, следует иметь в виду еще одно важное обстоятельство. Достаточно давно – примерно лет сто назад – должность префекта школы значила в Хогвартсе гораздо больше. Фактически ни одно решение, затрагивающее интересы учеников, дирекция не имела права принимать без консультаций с двумя префектами школы, представлявшими мужскую и женскую половины сообщества молодых колдунов и ведьм. Со временем – и в особенности при директоре Дамблдоре – префекты превратились в марионеток руководства школы, выполнявшими лишь декоративную роль. Должность стала почетной, но ни к чему не обязывающей. В этом смысле префекты факультетов имели гораздо больше власти и влияния. Хотя многое в любом случае зависело от личности парня или девушки. К примеру, одним из префектов Гриффиндора в прошлом году стал Рон Уизли. По факту все проблемы младших курсов на факультете решала его напарница – Гермиона, а Рональд только носил красивый значок на мантии. Но когда решался вопрос о префекте школы, даже у Дамблдора не хватило совести поставить на эту должность весьма посредственного ученика и волшебника. Кроме того, его любимый факультет и так уже был представлен Грейнджер. Как бы то ни было, Драко в это утро получил свою долю поздравлений. А Гарри тем временем задумался о том, что обязанности префекта Слизерина, видимо, придется исполнять ему. Теодор, как всегда в подобных случаях, уйдет в сторону, ну а, Блейза, поставить префектом факультета можно только шутки ради. Да мулат и сам не захочет лишней ответственности. В последний день августа 1997 года ступать на платформу три с четвертью лондонского вокзала обоим парням было немного грустно. Пусть Гарри и Драко еще появятся здесь, когда будут возвращаться по окончании рождественских и, возможно, пасхальных каникул, но факт остается фактом – их ожидает уже последний год в школе. Хотя им и не терпелось поскорее стать взрослыми, самостоятельными людьми, и за свое будущее они особо не боялись, но все-таки шесть важных лет их жизни прошли в стенах школьного замка. А если учесть, что из одиннадцати лет до Хогвартса большую часть занимали младенчество и раннее детство, получается, что на данный момент половина их сознательной жизни прошла в обществе школьных друзей и приятелей, с многими из которых они впоследствии будут видеться лишь изредка, по случаю. Эти самые друзья встретили появление Поттера и Малфоя в вагоне овацией. Слизеринские аплодисменты традиционно были сдержанными и подразумевали лишь несколько не слишком энергичных и потому негромких соприкосновений ладоней, однако встречать их вышел практически весь седьмой и шестой курсы Слизерина, которые к этому году уже привычно занимали купе в предпоследнем вагоне, когда-то выбранном их лидерами в качестве самого удобного для путешествия в школу. И хотя овация предназначалась Драко, Гарри тоже почему-то было приятно. На тут же состоявшемся собрании мужской половины двух старших курсов, как и ожидалось, Поттера без особого формального обсуждения выбрали префектом факультета. – Да ладно тебе, Гарри, – утешал друга Забини, когда в купе осталась только их четверка, – не переживай! Тебе ведь особенно и делать ничего не надо. Первачками, сам знаешь, займется пятый курс – их перфект. А весь остальной факультетский механизм настолько отлажен благодаря Драко и нашему декану, что тебе надо только периодически появляться то там, то сям и грозно хмурить при этом свои шикарные брови. А еще можешь как-нибудь при достаточном количестве свидетелей продемонстрировать свою огненную магию. Уверен, после этого при твоем появлении все сразу же начнут демонстрировать бурную деятельность – лишь бы не сердить тебя. Это замечание было встречено общим смехом, но, в целом, было справедливым. Гарри был очень позитивным человеком и потому очень редко сердился, но, уж если кому-то все же удавалось вывести парня из себя, то этот безумец получал за свое безрассудство сполна, в гневе Поттер был воистину страшен. Когда все успокоились, Драко без дополнительных комментариев вручил другу свой значок факультетского префекта. Тот его надевать пока не стал. По традиции избранного на эту должность должен был ещё утвердить декан факультета. Хотя в данном случае Снейп точно возражать не станет. Давнее недоверие, связанное с воспоминаниями об отвратительной школьной вражде с отцом Гарри, уже исчезло без следа за годы наблюдения за взрослеющим парнем в разных ситуациях – и в повседневной школьной жизни, и в испытаниях, связанных с борьбой против возрождения Тёмного Лорда, и в домашней обстановке поместья Малфоев. После этого все, наконец, заняли свои места и начали делиться впечатлениями о том, где каждый провел время на каникулах. Блейз говорил дольше других, рассказав о своем путешествии в Африку. Родина его настоящего отца и нового отчима парня поразила. И дело даже не жарком и влажном климате, необычных растениях и животных. Местное магическое сообщество разительно отличалось от европейского. Хотя оно появилось под влиянием англичан и французов в те времена, когда местные земли являлись колониями соответствующих стран, большое влияние на него оказала древняя, построенная на иных принципах магия коренных народов черного континента. Особенностью волшебного континуума Африки является чрезвычайно богатая и разнообразная фауна и флора, имеющая потрясающие магические свойства, которые зачастую пока мало изучены. Из числа разумных волшебных рас Забини сумел познакомиться с оборотнями-леопардами, которые имели несколько взрывной, неуживчивый характер. Мулат просто не хотел верить рассказам друзей о встреченных ними добродушных ягуарах. – Как я узнал, оборотней-львов не существует. – Заметил Блейз. – Это показалось мне немного странным. – Ты не совсем прав, – поправил друга Малфой, – в Северной Америке обитают оборотни, которые имеют животную форму в виде горного льва. Хоть самцы этих крупных кошек не имеют привычных грив, они все-таки львы. Так считают зоологи. Гарри после этих слов обменялся с Драко многозначительными взглядами, но объяснять причину улыбок на лицах не стали. Их успехи в анимагии для друзей пока оставались тайной. Поттер и Малфой хотели сделать для них сюрприз, когда команда (или её остатки) соберутся на первое в этом учебном году собрание. Заодно планировалось, что они расскажут некоторые дополнительные подробности их путешествия по джунглям. Пока даже самые близкие друзья знали только официальную версию, по которой они помогали Чарли собирать коллекцию для его университетских профессоров по колдозоологии и колдоботанике. В школьном замке Поттера, Малфоя и их друзей ждал небольшой сюрприз. Декан Слизерина встречал своих учеников около входа в Большой зал. Он молча выслушал Теодора, который доложил о результатах выборов префекта факультета от мальчиков, после чего, никак не показав своих чувств, пожал руку Гарри. После этого, обращаясь к обоим друзьям, он сказал: – Мистер Поттер, Мистер Малфой, возможно, мы завтра в течении дня с вами не пересечемся. Поэтому скажу сейчас. Я прошу вас, выберите завтра время после занятий и зайдите ко мне в кабинет, чтобы мы поговорили о делах факультета. А сейчас, извините, меня ждут коллеги. Снейп кивнул в сторону зала и удалился, чтобы занять свое место рядом с другими преподавателями. За стол своего факультета Поттер садился уже со значком префекта на груди. Выпускников, понятное дело, мало интересовала процедура распределения первокурсников по факультетам, так что они лишь из вежливости приветствовали очередное пополнение Слизерина, сосредоточившись на изучении преподавательского стола. Если много лет подряд в начале каждого учебного года самым важным вопросом для учеников Хогвартса был: "Кто в этом году будет преподавать нам Защиту от темных искусств?", то после того, как эту кафедру занял Снейп, ситуация изменилась. Давнее проклятие этой должности перестало действовать. Возможно, наиболее важным являлось то, что окончательно ушел в мир иной Тёмный Лорд. В волшебном мире Англии давно поговаривали, что именно он, обиженный на то, что в своё время ему отказали в должности преподавателя, создал это проклятие. Как бы то ни было, декан Слизерина уже два года подряд обучал учеников Хогвартса азам боевой магии и в ближайшее время не собирался покидать свою должность, которая пользовалась в волшебном мире большим авторитетом. Даже череда всевозможных странных людей, которые с попустительства Дамблдора много лет подряд преподавали Защиту в школе, не смогла повлиять на это. Когда с начала осени 95-го года Снейп перешел на другую кафедру, должность преподавателя Зельеварения занял Гораций Слагхорн. В свое время Альбус Дамблдор уговорил старичка, который преподавал тонкое искусство приготовление зелий еще самому Тёмному Лорду (и нескольким поколениям других волшебников Британии), уйти на покой, как раз для того, чтобы освободить место Северусу Снейпу. Директор тогда захотел видеть среди персонала школы ещё одного бесконечно благодарного ему человека. Еще бы – он не только спас молодого Пожирателя от тюрьмы, но и дал ему довольно престижную работу! При переговорах Дамблдора и Слагхорна ученики, естественно, не присутствовали, но очередную рокировку всё с тем же Снейпом старик воспринял спокойно, не стал капризничать, что он мол не ящик буфета, который можно то задвинуть вглубь и на время забыть, то вновь выдвинуть вперед, когда для этого пришла нужда. Во всяком случае, когда Слагхорн появился в Хогвартсе, он излучал благодушие и самодовольство, словно немолодой мужчина всеми частичками тела наслаждался каждым мгновением жизни. На свой преклонный возраст он, кстати, не выглядел. Возможно, все признаки возраста – морщины и тому подобное – скрадывала излишняя полнота. Зельеваром Слагхорн, в принципе, был неплохим. Звёзд с неба, правда, не хватал, но в преподаваемой науке уж точно разбирался. Иногда, правда, его уже подводила память. Поэтому он никогда не отступал от утвержденной Министерством программы обучения, не вносил в неё никаких серьезных изменений и добавлений. Кроме того, во время занятий у него всегда под рукой лежали учебники и справочники с закладками на нужных страницах. Однако провалы в памяти, если и случались, пока не были частыми и не создавали особых проблем – как ему, так и ученикам. Как человек, Слагхорн был добродушным и абсолютно не злопамятным. В свои юные годы Гораций учился на Слизерине. Поэтому, хотя в духе новых времен преподаватель Зельеварения и заигрывал с маглороженными учениками с других факультетов, играя роль эдакого душки – человека с прогрессивными воззрениями, но к ученикам змеиного факультета, по крайней мере, относился без предубеждений. В итоге – и поощрительные баллы, и штрафы он им раздавал заслуженно. Помимо страсти к комфорту, вкусной еде и дорогому алкоголю (в небольших количествах – только в качестве символа роскошной жизни) была у него ещё слабость – стремление быть на короткой ноге с известными, популярными в обществе людьми. Для достижения этой цели Слагхорн активно использовал своих учеников. Он старался выбрать среди них тех, кто, по его мнению, имел большой потенциал, кто в перспективе мог занять видное положение в волшебном мире, после чего старался завоевать их расположение, стать им учителем-другом. Гарри Поттер, естественно, не мог не привлечь внимания такого человека. К Малфою новый преподаватель поначалу отнесся с некоторым подозрением, но потом старик тоже почуял, откуда дует ветер перемен, который набирает силы с каждым месяцем. Быть чистокровным волшебником в этой стране больше не означало, что ты автоматически являешься потенциальным узником Азкабана. Так что, в итоге, оба слизеринца стали неизменными гостями в клубе Слагхорна. Проходили эти мероприятия раз в два месяца и имели довольно приятный, неформальный характер. По сути это были вечеринки с небольшим количеством участников, которые предусматривали некоторое угощение, которое гости чаще всего приносили с собой, танцы по настроению и два-три часа общения на самые разные (чаще отвлеченные) темы. Многие молодые колдуны и ведьмы (в особенности, если они учились на разных факультетах) использовали эти встречи для близкого знакомства и – при благоприятных условиях – начала романтических отношений. Если же подобная связь уже образовалась, вечеринки в апартаментах преподавателя служили местом встречи на очередных свиданиях. В любом случае все были довольны, ну, кроме тех, возможно, кто не попал в число приглашенных, а сильно этого хотел. Таким образом, уже целых два года преподавательский состав школы оставался неизменным. Но в этот раз именно около Горация Слагхорна за преподавательским столом оказалось новое лицо. Хотя новым было именно местоположение Седрика Диггори. Уже больше двух лет прошло после того, как он окончил школу и стал учиться в магическом университете как раз на факультете зельеварения. Однако, логически рассуждая, парню всё равно рановато пока было восседать среди преподавателей. Но интрига с появлением среди учителей недавнего выпускника длилась только до тех пор, пока не окончилось распределение первокурсников. После короткого традиционного приветствия и поздравления всех учеников с новым учебным годом, Дамблдор перешел к кадровым изменениям: – С радостью и даже с гордостью представляю вам нашего бывшего выпускника. Как многие из вас помнят, примерно три года назад особый артефакт Министерства Магии признал Седрика Диггори Чемпионом Хогвартса, то есть самым сильным и умелым волшебником среди тех учеников, кому на тот момент уже исполнилось семнадцать лет. Встань, Седрик, пусть на тебя посмотрят все желающие. За эти годы Диггори мало изменился. Разве что немного подрос. Он все так же мило и искренне улыбался, стараясь для всех быть приятным во всех отношениях парнем. Директор тем временем продолжил: – После окончания школы мистер Диггори проучился два года в Магическом Оксфорде на факультете зельеварения. Всё это время он изучал теоретические и практические основы избранной ним науки. И вот для него пришло время обучения у настоящего мастера. В течении трех лет под руководством куратора-наставника молодой зельевар должен работать над своим индивидуальным научным проектом, который продемонстрирует его профессиональные знания и умения, а после завершится защитой звания Магистра Зельеварения. Таким наставником мистера Диггори, следует сказать, мог быть и университетский преподаватель. Однако им согласился стать всем вам известный профессор Слагхорн. Молодой человек попросил его об этом, и профессор не смог отказать. Узнав от Горация о таком повороте событий, руководство школы решило, с одной стороны, пойти навстречу молодому человеку, предоставив ему возможность тесно общаться со своим куратором, а, с другой, использовать его силы на благо нашей школы. Таким образом, в этом году мистер Диггори будет ассистировать профессору во время некоторых занятий, а со временем даже станет вести их самостоятельно. По крайней мере, на младших курсах. Это станет частью его обучения. Хотя, конечно же, большую часть своего времени он будет посвящать работе над проектом. Слизеринцы старших курсов переглянулись. И без дополнительных разъяснений стало понятно, к чему идет дело. Старому профессору в любом случае недолго осталось поработать на своем посту. Возраст берет своё. А тут и школа в перспективе получает молодого и – что важно – неглупого преподавателя, и сам Седрик завершает свое обучение, одновременно подготавливая почву для будущего трудоустройства. Бесплатная еда и проживание – маленький бонус. Возможно ему, как ассистенту преподавателя, даже небольшую зарплату станут платить. Отзвучали аплодисменты в честь Диггори, и студенты подумали, что теперь-то уже можно приступать к праздничному ужину. Однако у Дамблдора осталось в запасе еще одно короткое объявление. – Кроме того, довожу до сведения учащихся, что в этом учебном году обязанности префектов школы станут исполнять мисс Грейнджер и мистер Малфой. В случае каких-то проблем или иных неурядиц ученик любого факультета может обращаться к ним. Прошу любить и жаловать. Поприветствуем их! Пришлось Драко и Гермионе вставать, чтобы их все увидели. Слизеринцы (те, кто не сделал этого еще в поезде) уже заметили жетон с гербом школы на мантии Малфоя и по достоинству (конечно, мысленно) оценили этот факт. А вот для других факультетов назначение стало новостью. Кто-то воспринял её равнодушно. Кого-то, кто знал Драко близко, она порадовала. Некоторые почему-то презрительно скривились. Видимо, для них старые предрассудки значили ещё слишком много. Судя по тому, как перекосилась физиономия у Захарии Смита с Хаффлпаффа, именно он был главным конкурентом Малфоя во время принятия решения о назначении префекта школы от мальчиков. Ужин уже окончился, и парни собрались идти в свое общежитие, когда к Драко подбежала возбужденная Гермиона: – Ты куда это направляешься? Мне передали, что наш багаж уже перенесли к нам в апартаменты. Мы ведь с тобой теперь будем соседями. Малфой действительно забыл об этой детали. Слишком долго слизеринцы были отстранены от школьного самоуправления. Ведь по традиции считалось, что школьные префекты представляют девочек или мальчиков всех факультетов, именно поэтому их апартаменты располагались вне факультетских общежитий. Неподалеку от ванной префектов (поначалу эта купальня предназначалась именно школьным префектам, она служила символом их статуса "почти преподавателей") находились два жилых помещения, расположенных по соседству. Каждое включало в себя помимо спальни и большой студии для занятий еще и кабинет, где можно было принимать посетителей – учеников с жалобами и просьбами. Получалось так, что в прежнюю отдельную спальню префекта Слизерина, которую в прошлом году занимал Драко, теперь заселится Гарри, а сам Малфой переедет на первый этаж, где может по-соседски общаться с Грейнджер. Что касается Поттера, то если раньше, чтобы поболтать о всякой всячине с другом, ему приходилось идти из общей спальни в начале коридора в самый его конец, где и находилась комната префекта факультета, то теперь подобное путешествие у него будет занимать гораздо больше времени. Это оказалось неудобной стороной почетной должности Драко. Но они обязательно вместе что-нибудь придумают.