Гарри, Драко и Дары Любви

2. В первую ночь после долгих каникул в школе спалось плохо. Слишком много впечатлений и даже нервов выпало за предыдущий день. Для Гарри все усугубилось тем, что ему пришлось привыкать к новой спальне. Да, он в прошлом учебном году приходил сюда почти каждый день, когда префектом факультета являлся Драко. Обстановка и оформление апартаментов префекта Слизерина за лето ничуть не изменились. Но одно дело просто бывать здесь, другое – почувствовать, что теперь эта комната на целый учебный год стала твоим жильем. Малфою, видимо, пришлось еще хуже. Если Поттер находился все-таки в более-менее знакомой обстановке, то его друг попал в совсем новое для себя место. Драко пришел на завтрак плохо выспавшимся и слегка взвинченным. Частично это нервное состояние объяснялось влиянием Грейнджер, которая с утра успела достать напарника и соседа своими переживаниями по поводу того, справиться ли она с обязанностями, которые возлагает на девушку новая должность. В частности, она боялась, что возникнут проблемы с тем, чтобы донести до каждого ученика новое расписание занятий. И это при том, что уже много лет с этим отлично справлялись деканы факультетов вместе со своими префектами. Реплика друга, который пожаловался на вечно паникующую по поводу и без него Гермиону, напомнила Поттеру об его новых обязанностях. Так что он соскочил с места и побежал к преподавательскому столу, где получил от Снейпа семь пергаментов с расписанием для каждого курса их факультета. Подобные листы за минуту до этого получила и Паркинсон, которая в этом году стала префектом Слизерина от девочек. А кто еще, если не она? Издавна в Хогвартсе считалось, что школьное самоуправление лучше работает, когда с женским полом общается кто-то из девочек, а парни – соответственно – никогда не примут того факта, что ими пытается командовать какая-то ведьма в юбке. Возможно, принимались в расчет и какие-то средневековые моральные представления о недопустимости тесного общения молодых людей разного пола. Так сказать, забота о моральном облике учеников и "профилактика ранних беременностей" в одном флаконе. Как бы то ни было, система работала в таком виде до сих пор, хотя не за горами был уже ХХІ век. И – как ни странно – правило вновь соответствовало духу эпохи, хоть и по-другому. "Гендерное равенство" и все такое… Что касается пергаментов с расписанием занятий, Гарри тут же раздал их. Префект пятого курса получил два листа – на свой курс и на курируемых ним с этого дня первокурсников. Точно так же префект шестого курса получил два расписания, так как продолжал заботится о нынешнем втором курсе. Пацанам третьего курса два года носы подтирал Малфой. Естественно в переносном смысле "подтирал". Драко с малышами особо не миндальничал, четко выдавал указания и контролировал их исполнение, хотя, с другой стороны, предоставлял им достаточно много свободы для самостоятельных действий. Поттер, который частенько сопровождал друга во время его походов к малышам, поневоле присмотрелся к этому курсу, поэтому выдал расписание Джерому Коллинзу. Мальчишка отличался ответственностью, да и был достаточно уважаем друзьями, чтобы впоследствии стать префектом. На четвертом курсе свой лидер проявил себя еще в прошлом году. Им стал Малькольм Бэддок, тот самый мальчик, который в первый вечер своего пребывания в Хогвартсе пялился на член Поттера в тот момент, когда сам Гарри пялился на задницу Драко. Да, странная штука память! Именно этот пикантный момент трехлетней давности почему-то вспомнил префект Слизерина, вручая лидеру четвертого курса расписание занятий. О чем при этом думал сам Малькольм, осталось тайной. Судя по улыбке на лице, ему понравилось, что его статус лидера, можно сказать, официально утвердили. С оставшимся листком Поттер вернулся на свое место за стол рядом с друзьями. Префекта курса выпускники Слизерина избирать не стали. Как со смехом пояснил Блейз: – Три префекта на шесть парней – было бы слишком много! Тем более – вами двумя этот новый лидер точно управлять не сможет, так что просто смысла нет делать поводыря для трех человек. Да и мы достаточно взрослые, чтобы разобраться со всем самостоятельно. Пергамент пошел по рукам, каждый искал в нем то, что его интересовало. Дело в том, что, начиная с шестого курса для учеников Хогвартса количество обязательных школьных предметов резко сокращалось. Таковыми оставались лишь три магических науки: Чары и Заклинания, Защита и Трансфигурация. Историю магии изучали все вместе только до конца шестого курса. А уже на седьмом ученики делились, исходя из того, каково было их происхождение. Чистокровные – в этом году должны были обязательно прослушать обзорный курс истории маглов (с упором на достижения технического прогресса), а у маглорожденных и просто воспитанных у маглов (пример – Поттер) в это время шел такой же обзорный курс истории культуры сообщества волшебников. Это было бы очень полезно и интересно, если бы лекции читал не зануда-призрак. Кроме этого все старшекурсники определялись со своей специализацией и изучали нескольких других волшебных дисциплин, а также посещали нужные им факультативные предметы (начиная с иностранных языков или Латыни, оканчивая Рунами с Арифмантикой). Руководством школы оговаривалось лишь то, что таких выбранных школьником магических дисциплин должно быть не менее трех, а факультативов – два или больше. Год назад Гарри и Драко в качестве дополнительных волшебных наук избрали Алхимию, Зельеварение и Гербологию. Мадам Спраут, конечно, слишком часто заставляла своих учеников ковыряться в земле, но и на её занятиях можно было получить хотя бы крупицы полезных знаний. Малфою, как пространственному магу, позарез нужна была Арифмантика. Поттер тоже записался на этот курс. Альтернатива в виде Астрономии интересовала его еще меньше. А еще он ходил на Французский язык в то время, когда друг протирал штаны на Магловедении. Начиная с шестого курса для чистокровных магов посещение этого факультатива являлось обязательным. Оценок при этом, как и на всех остальных факультативных занятиях, старшекурсникам не ставили, но ходить туда они были должны. На седьмом курсе появилось еще три новшества. Во-первых, добавился новый факультатив, который могли выбрать для посещения все желающие. Раз в две недели в расписании присутствовала пара лекций по Теории магии, которые читал сам директор – Альбус Дамблдор. По идее, занятия со старым и опытным магом должны быть интересными. Во-вторых, на седьмом курсе и этот, и прочие факультативы стали не обязательными. Ученики ходили на них только в том случае, если они им были нужны. Предполагалось, что выпускники должны сосредоточиться на глубоком изучении профильных дисциплин. Этому служило и третье новшество. Семикурсники обязаны были по каждому выбранному ними предмету в течении года выполнить хотя бы один курсовой проект. Приветствовались и междисциплинарные разработки. Тему проекта, его суть каждый мог выбрать сам, и только тем парням и девушкам, у кого для этого не хватало ни ума, ни фантазии, с выбором помогали преподаватели. В этом случае использовались проверенные временем школьные разработки. Первые занятия по профильным предметам студентов седьмого курса в начале этого учебного года как раз и должны были быть посвящены обсуждению будущих тем проектов. Выполнение проекта контролировалось преподавателями в течении всего года. Конечная оценка за проект могла улучшить (или ухудшить) итоговый балл, который будет значиться в аттестате выпускника. Гарри и Драко не зря потратили время в конце лета. Зная об этой особенности выпускного курса, они придумали себе интересное занятие на весь год. Для каждой изучаемой ними волшебной науки нашелся достаточно занимательный курсовой проект. Причем, все они были комплексными – один проект затрагивал темы, изучаемые в разных школьных дисциплинах. Нашлось применение и находкам, сделанными парнями на четвертом курсе во время поисков хоркрукса Темного Лорда в Выручай-комнате. Первым преподавателем, которая узнала о проектах друзей стала МакГонагалл. Именно у нее на консультации они встретились после того, как на первой паре отсидели – каждый в своей аудитории – лекции по истории маглов и магов. Порядок, в котором профессор общалась с выпускниками, определялся живой очередью, но все гриффиндорцы и слизеринцы седьмого курса пропустили Поттера и Малфоя, чтобы они пошли к профессору первыми. Мол, вы идите, а потом нам расскажете, как всё прошло. – А почему вы вдвоем, молодые люди? – таким был первый вопрос преподавателя Трансфигурации, когда парни открыли дверь аудитории и вошли внутрь. – А у нас совместный проект. – Пояснил Гарри. – Если точнее, он не один, – вмешался в объяснение Драко. – Давайте вы, профессор, послушаете нас и потом решите, допустимо ли такое или нет. МакГонагалл показала парням на стул, стоявший около ее стола, жестом давая понять, что они могут садиться и приступать к пояснению. – Давай, Гарри, вынимай, – распорядился Малфой, придвинув к столу преподавателя дополнительный стул для себя. Его друг тем временем достал из своей сумки два браслета, сделанных из черненного серебра, а также вазу из горного хрусталя. В её многочисленные грани были впаяны драгоценные камни – красные рубины, зеленые изумруды, фиолетовые аметисты. – Итак, – начал говорить Драко, когда Гарри поставил артефакты на стол и занял место рядом с ним, – начнем по порядку. Все наши проекты междисциплинарные. Поэтому, простите, профессор, но наш рассказ будет достаточно долгим. Что касается браслетов, то они, как видите, брачные. Вначале я, используя все известные волшебной науке методики, изучу их и проанализирую остаточную магию, которая сохранилась на них. А после этого полностью удалю её. Для последующего этапа проекта они должны быть чистыми. Одновременно эта часть работы станет моим первым проектом по Чарам и Заклинаниям. – После этого начнется этап, связанный с Трансфигурацией. – По предварительной договоренности парни говорили по очереди, поэтому это была реплика уже Поттера. – Мы хотим изменить дизайн браслетов, использовав для этого знания и умения, полученные на занятиях в этом кабинете, профессор. Не меняя сути материала браслетов – серебра, мы за несколько последовательных шагов изменим его форму. В конечном итоге на каждом браслете появится множество гнезд для того, чтобы туда можно было вставить камни разного размера. Крошечные камешки зеленого цвета образуют нити стеблей и заполнят плоскость листьев, а более крупные – красного цвета у меня и голубого у Драко – станут частью лепестков цветов. – Простите, что перебиваю, но кто автор дизайна? – МакГонагалл вклинилась в объяснение слизеринца, как только он сделал паузу, чтобы набрать воздуха. – Идея наша общая, но эскизы делал я. – Немного смущенно признался Малфой. – Меня не учили рисованию, но, видимо, какие-то врожденные способности имеются. Надеюсь их хватит для исполнения нашей задумки. Но, с вашего позволения, я продолжу. Драко дождался кивка и начал говорить: – Что касается камней, о которых говорил Гарри, это тоже будет результат трансфигурации. Если я не ошибаюсь, на пятом курсе мы под вашим руководством, профессор, изучали, как магией объединять однородные предметы в один объект большего размера. Тогда мы тренировались на речном песке. Нам показалось отличной идеей внести в процесс трансфигурации дополнительный фактор – элемент другого рода, вплавить его в создаваемый кристалл кварца, тем самым изменяя его цвет. Соли хрома разной валентности будут использованы для получения зеленого, красного или синего цвета, как это происходит в природных самоцветах. Подбор и подготовка нужных элементов станет частью нашего с Гарри проекта по Алхимии. – Браслеты брачные и после того, как камни займут свое место, работа с ними будет окончена. – Эстафету вновь подхватил Гарри. – По сути в этом случае мы с помощью магии создаём всего лишь ювелирное украшение, которое, правда, впоследствии можно сделать ценным волшебным артефактом. Теперь что касается вазы… Поначалу ей вновь займется Драко. На ней завязана целая гамма разных чар, как нам говорили, неумело созданных. Мой напарник изучит их, после чего удалит. – Двумя способами. – Малфой показал рукой на чашу. – Для удаления некоторых имеющихся тут чар я использую методики снятия темных, вредоносных заклятий, описание которых встречаются в специальной литературе. Если чары можно наложить с помощью волшебной палочки, точно так же их можно и снять. Это будет моим проектом по Защите от темных искусств. Кроме того, я сварю специальное зелье, которое также используется для подобных целей. Соответственно – это станет моим проектом по Зельям. Ну а дальше мы с Гарри в рамках проекта по Алхимии создадим специальный сплав, после чего трансфигурацией превратим кусок металла в ажурную подставку, которая, я надеюсь, не испортит, а дополнит существующий дизайн. Следующим этапом Гарри наложит на элементы вазы и подставку комплекс чар, которые, с одной стороны, станут его большим проектом по Чарам и Заклинаниям, а, с другой стороны, будут иметь практическое применение в Гербологии. – Осталось узнать, какими будут ваши проекты, мистер Поттер, по Зельям и Защите, – МакГонагалл, задавая вопрос, повернулась к Гарри. – Я сварю особое огненное зелье, которое может быть использовано для очистки магических предметов от темных чар. Суть его действия заключается в том, что зелье наносится на предмет, после чего достаточно легкого толчка магии и зелье начинает гореть. Пламя не простое, а волшебное, поэтому оно выжигает грязь и прочие чужеродные наслоения, не повреждая сам предмет. Он даже не нагреется. Некоторые разновидности темных чар зелье, увы, не в силах уничтожить, но в очень многих случаях оно будет весьма полезным. Это зелье можно использовать, как боевое. Эффект неожиданности, знаете ли. Когда вся твоя одежда и ты сам объят пламенем, как-то сложно думать об атаке на противника. После минутной паузы, во время которой декан Гриффиндора обдумывала услышанное, она все же начала говорить: – У меня есть несколько мыслей по поводу ваших проектов, которые я хотела бы сейчас высказать. Для начала сразу хочу заявить, что темы ваших проектов я утверждаю, можете по этому поводу не переживать. Как только это сделают и мои коллеги – а я в этом не сомневаюсь – приступайте в выполнению. Наше занятие в этом кабинете на следующей неделе будет обычным. А затем впредь они так и будут чередоваться с консультациями, во время которых вы станете информировать меня о ваших успехах. Некоторые части работы вы будете делать на моих глазах. Я ведь должна убедиться, что вы выполняете проект сами… Это первое. Во-вторых, я, как преподаватель Трансфигурации, очень ценю ту часть вашей задумки, что ваша работы над материалом не затрагивает его сути. Серебро остается серебром, кварц речного песка остается кварцем, а сплав для подставки под вазу – всё тем же сплавом. Благодаря этому ваш артефакт будет находится в стабильном трансфигурационном состоянии и может сохранять форму чуть ли не веками, если не последует какого-либо стороннего магического вмешательства. Я ведь правильно поняла, что вы подумали и об этом? Дождавшись лишь утвердительных кивков, женщина продолжила: – Как я догадываюсь, вы случайно где-то в замке набрели на кладовку, где хранились неудачные школьные проекты прошлых лет. И это подсказало мне идеи проектов для тех ваших соучеников, кто не сможет придумать их сам. Это было третье мое замечание. Возможно, не очень серьезное. Ну и, наконец, как я поняла, вы, молодые люди определились со своими магическими специализациями. Вы, мистер Малфой, собираетесь в будущем стать аналитиком чар и чистильщиком проклятий, а вы, мистер Поттер, синтезатором – мастером создания артефактов. Я не ошиблась? Гарри и Драко переглянулись, решая, насколько они могут быть откровенными с профессором. Приняв решение, оба кивнули друг другу, и Малфой начал говорить: – Это не такая уже большая тайна, но… Как бы то ни было, я являюсь магом воздуха с явно выраженной специализацией. Это – пространственная магия. Гарри, в свою очередь, является магом огня, поэтому обладает всеми связанными с этим особенностями. Но нам показалось, что этого мало, нам обоим не хотелось замыкаться только на стихийной магии. Хочется верить, что мы способны на большее. Мы этим летом провели много бесед, консультаций с нашими старшими наставниками и просто друзьями. Ну и, сами тоже пытались понять, что нам ближе, к чему лежит душа. То, что вы озвучили, профессор, и было нашим решением. Собственно говоря, в течении года, работая над проектами, мы хотим проверить правильность нашего выбора. – Я думала вас, мистер Малфой, заинтересует работа в Министерстве. Да и вас, мистер Поттер, охотно примут в любом департаменте. Парни заулыбались, замотали головой. А Драко ответил за обоих: – Нет, бюрократическая деятельность нас не прельщает. Если мы и появимся когда-нибудь в Министерстве, то только как консультанты, как признанные всеми специалисты и эксперты. – О, достаточно амбициозно! – МакГонагалл жестом показала, что парни могут быть свободны. Однако, когда они уже встали со своих мест, женщина словно вспомнила что-то и опять заговорила, обращаясь к блондину: – А вы знаете, мистер Малфой, что вашим главным конкурентом на выборах префекта школы был Захария Смит. Но я голосовала против него. И, кажется, мой голос был решающим. Перевес был небольшим. Все дело в том… Помните ваш первый курс, молодые люди? Я тогда вас застала в неурочное время, и вы получили наказание… Парни переглянулись. Несмотря на годы, прошедшие с тех пор, ТАКОЕ они забыть не могли. – Так вот, моим информатором тогда был как раз юный мистер Смит. Видите ли, как профессор, как декан факультета, как заместитель директора школы, я должна положительно относиться к стремлению моих учеников добиваться соблюдения школьных правил. Но спустя годы, теперь я несколько иначе смотрю на тот давний инцидент. Если точнее – на позицию… моего информатора, а, говоря проще, доносчика. Я четко вижу сейчас, что им двигала не страсть к порядку и школьной дисциплине, а элементарная зависть, ненависть к своим соученикам – к вам, мистер Поттер, и к вам, мистер Малфой. Мне было бы неприятно общаться с подобным человеком в ситуации, когда бы он имел столь высокий и уважаемый статус. Кстати, дело давнее, не скажете, куда вы, молодые люди, тогда ходили на ночь глядя? И вновь пришла пора парням решать, насколько быть откровенными. Но после такого признания не хотелось быть неблагодарными. – Да теперь-то уже особой тайны нет. – Гарри пожал плечами. – Все дело в том, что накануне мы с Драко узнали, что Хагрид – в то время всего лишь школьный лесник – владеет малышом дракона. Он у весьма подозрительного типа выиграл в карты драконье яйцо, затем, так сказать, высидел его и несколько дней содержал малыша в хижине. Сами понимаете, такая ситуация до добра бы не довела. Мы договорились с Чарли Уизли, который тогда работал в заповеднике драконов, что он заберет его туда. Именно этот наш разговор с Чарли по камину Смит, видимо и подслушал. Мы должны были проконтролировать отправку и немного потеряли счет времени. Когда возвращались в школу, вы нас уже ждали. Вот и вся история. – Спасибо за доверие. – МакГонагалл кивнула. – Я что-то в этом роде и предполагала. Ну, всё, теперь можете быть свободны. Пригласите следующего. И так мы с вами много времени у остальных отобрали. Хотя мне действительно интересно было с вами пообщаться. Выйдя из кабинета Трансфигурации, парни вдруг поняли, что у них неожиданно образовалось больше полутора часов свободного времени до начала обеда. Самым естественным образом Гарри предложил: – Ну, что? Пойдем к тебе? Похвастайся своими новыми апартаментами. Драко не возражал. Он-то сам собирался привести друга в свои комнаты в обеденный перерыв, а для этого специально прийти туда пораньше и быстрее справиться с едой. А тут такая возможность образовалась… На толстой деревянной двери, которая прикрывала вход в комнату префекта школы, был вырезан молодой парень в мантии длиной ниже колен и классической остроконечной шляпе. У Грейнджер на двери находилась – соответственно – девушка. Изображение было волшебное, подвижное. Деревянный парень приветливо подмигнул, узнав хозяина комнаты, которую он охранял. Никакого пароля Драко не называл. Достаточно было его прикосновения к поверхности двери. Малфой словно прочитал мысли Поттера. Едва впустив гостя в комнату, он первым делом заявил: – Если я прикажу, дверь будет впускать тебя даже в мое отсутствие. По крайней мере, мне сказали, что я могу предоставить такую привилегию кругу моих близких друзей. Мне стоит всего лишь один раз показать конкретного человека стражу двери, после чего он запомнит его. Первым делом посетитель префекта школы попадал в просторную гостиную или, если хотите, кабинет. Шкаф для книг у стены пока пустовал. Малфой просто не успел его заставить. Над дубовыми панелями, которые покрывали большую часть стен, начиная с пола, висели гобелены. Изображены на них были разные ландшафты: лес, горы, морское побережье и даже пустынного вида степь, но не портреты. Подслушивать разговоры префекта школы и его посетителей или гостей было некому. Два внушительного вида кресла, обитые кожей, стояли у камина. – О, у тебя даже камин есть! – Оценил Гарри. – Не проверял ещё, можно ли связаться с мэнором, к примеру? У нас-то есть возможность поговорить с твоими родителями или с Сириусом с помощью карт, но все-таки… А вдруг он открыт и для перемещения! Драко внимательно поглядел на камин, словно впервые его увидел. У Малфоя реально не было еще времени хорошо осмотреться в своих новых апартаментах. Он положил руку на каменную облицовку камина, попытался вызвать родительский дом. Однако попытка не увенчалась успехом. – Видимо, как и факультетские камины, закрыт от внешнего мира. – Малфой задумался настолько глубоко, что озвучил часть своих мыслей. – Факультетский камин… Надо поговорить с деканом… – Он повернулся к другу. – Ну, чего застыл. Осматривай, что тебе интересно. А вот ничего особенно интересного-то в помещениях и не было. Небольшая дверь вела из кабинета в студию. Письменный стол, удобный стул с высокой спинкой. Разве что волшебное окно с видом на площадку у входа в школьный замок отличало комнату от того, что имелось для занятий у самого Гарри в его апартаментах факультетского префекта. Две расположенные рядом двери вели в крошечные туалетную и душевую комнаты. Еще за одной скрывалась малогабаритная спальня, там стояла привычная кровать с пологом и платяной шкаф с комодом. Смотреть больше было не на что, так что парни вернулись в гостиную и развалились в креслах у камина. – Ну, что скажешь о нашем разговоре с МакГонагалл? – Спросил Гарри после нескольких минут, в течение которых оба наслаждались уютным молчанием. – Надо, конечно, спросить еще мнение Северуса, пересказав ему эту беседу. Хотя вряд ли он скажет что-то отличное от моего мнения. Мой вердикт такой. В свое время директор связал старую кошку кучей клятв и обетов под тем предлогом, что им всем сообща следует бороться – вначале с Тёмным Лордом, а затем с его предполагаемым вторым пришествием. Хотя Дамблдор, скорее всего, искренне верил, что возрождения монстра не избежать, поэтому обязательно предстоит второй тур войны. Так вот… Лорда мы совместными усилиями два года назад упокоили, вот старые-то клятвы постепенно и перестают действовать. Старушка начинает смотреть на мир без шор. – Видимо, ты прав. Она явно стала более адекватной. И такая МакГонагалл мне без сомнений нравится больше. Если это, конечно, не какой-то новый коварный план Дамблдора. В чем я лично сомневаюсь… – Прорвемся. Год осталось потерпеть. – Драко усмехнулся. – Слушай, ты не против выпить до обеда по бокальчику вина. У меня в багаже кое что припрятано. А в комоде я обнаружил несколько хрустальных бокалов вполне приличного вида. Или от предшественника осталось, или же они полагаются мне по статусу. – Давай! Будем считать, что отмечаем успешное начало учебного года.