***
- Всематерь божья…Королева должна это видеть, скорее мчите во дворец за королевой! – густые каштановые волосы амазонки были причудливо обвиты косичками. Их трепало ветром, который нёс на Темискиру свинцовые тучи и свежий запах дождя. Гладь океана стихла, покрываясь лёгкой рябью. Мелкие круги на воде расходились и сталкивались друг с другом, а вдалеке послышался продолжительный рокот. Надвигалась гроза. Ипполита нахмурилась, услышав весть, принесённую амазонками. Светло-синие, цвета самого океана глаза устремились в окно, за которым стихали звуки и всякое движение. Всё живое замирало в преддверии стихии. Королева внимательно следила за вереницей дождевых туч, которые смыкались над островом кольцом. Но Мать-Природа не имеет никакого отношения к этой грозе. Несколько молний блеснуло чуть поодаль от дворца, устремляясь в воды бухты – океан становится зеркалом, покорно пропуская сквозь себя разряды электричества. Голубые прибрежные воды начинают искриться, издавая свечение, и океан словно исчезает, открывая пытливому взору каменистое дно и просвечивающуюся насквозь растительность. Но вопреки амазонским сказаниям, изваяния бога-громовержца стоят недвижимо. Отец всех новых богов не сошёл, дабы свершить над своими творениями суд. Но создание, объявившееся таким помпезным образом, было делом его рук. И наблюдай сейчас Всеотец за начинавшимся представлением, оно непременно вызвало бы улыбку на его лице. Королеву амазонок это явление заставило затрепетать – мощь была подобна силам её возлюбленного бога, хотя и в подмётки ему не годилась. Зевс был воплощением чистой силы грома и молний, облечённой в тело из плоти и крови. И пусть масштабы движущейся энергии были велики, это был только отсвет одной из тех молний, которую громовержец подарил своим первым амазонкам. Ипполита наскоро собрала всех воительниц, которых только успела призвать. Амазонки окружили побережье плотным кольцом, грудью встречая неприветливые порывы штормового ветра. Грозовые тучи закрывали небо слой за слоем, и над островом нависла непроглядная тьма, всего изредка освещаемая зарницами. Очередной грохот оглушительно проносится над головами женщин, земля под ногами вибрирует, и воительницы готовят к бою оружие. Ослепительная вспышка – и на поверхность воды беззвучно опускается молодая девушка, в теле которой играют искры. Толща океана становится такой же тёмной, как небо, и сияние исчезает, поглощаемое появившейся фигурой с прекрасными, тёмными волнистыми волосами. Помалу, ноги девушки погружаются в воду, и искры рассеиваются, унося вместе с мелкими молниями и последний раскат грома. Брюнетка поднимает голову и холодно смотрит на амазонок, так нелестно её встретивших. Оно и не удивительно – женщины были готовы встретить смерть, ожидая сошествие самого Зевса и свершения суда, который предрекали все приметы природы. Ипполита ещё какое-то время вглядывается в пустые, лишённые жизни глаза внучки, и взмахом руки приказывает воительницам опустить оружие. Если Валенсия вернулась сама, да ещё и таким необычным способом, значит случилось нечто серьёзное. Выдержав неловкую паузу, девушка ощущает, что амазонки понемногу расслабляются и взирают на принцессу скорее с любопытством, нежели со страхом. Брюнетка делает шаг вперёд, затем ещё и ещё, медленно, но уверенно двигаясь к берегу, рассекая ногами волны. Ипполита спускается с каменистого склона и чуть быстрее направляется навстречу внучке. Дойдя до мыса, где кончался песок и начиналась вода, амазонки остановились. Высокая и сильная королева-мать встречает принцессу молча, но с глубоким чувством успокоения и радости. Обняв девушку, Ипполита крепко прижимает её к себе, прикрывая глаза – снова здесь. Целая и невредимая, но бесконечно печальная. Что-то случилось в её жизни, что заставило энергичную, полную жизни принцессу вернуться на остров, отрезанный от всего мира и скрытый ото всяких любопытных глаз. Анейтис выступает вперёд, став чуть поодаль от королевы. Брюнетка замечает её, одарив командира безучастным, равнодушным взглядом. Женщина легко кивает, не скрывая своего напряжения. Бояться пока было нечего, но равно так, как принцесса утихомирилась, что-то может заставить её снова призвать молнии. И тогда бежать будет некуда. - Добро пожаловать домой, принцесса, - гулко ударив себя кулаком в грудь, Анейтис поприветствовала Валенсию, которая каких-нибудь шесть лет назад покинула эти земли, в надежде, что это будет навсегда. Но никогда нельзя говорить «никогда». Брюнетка отстраняется от королевы и легко кивает в ответ амазонкам, бодро отдавшим ей честь. Здесь ей тоже не будут особо рады, только девушке было плевать – она проделала долгий путь назад, чтобы попросту обрести покой в том месте, где всё когда-то началось.***
- Поговори со мной, Валли. Со дня твоего возвращения прошло уже два дня, а ты так не обмолвилась и словом. Я волнуюсь за тебя, ведь ты кровь моей крови, и я чувствую, что там, снаружи, тебя настигла беда, - стоя на краю обрыва, девушка держала за поводья молодого, чёрного жеребца. Конь недовольно тряс гривой и фыркал, роя мощным копытом песок. Волосы брюнетки были небрежно растрёпаны и поддавались каждому дуновению вечернего бриза. Над Темискирой теперь возвышалось бездонное, бескрайнее небо, прозрачное, звенящее первыми звёздами. В голубых глазах амазонки отражался океан, спокойный и ласковый. И раны на душе девушки начали понемногу срастаться. Ипполита пришла к внучке одна, без какого-либо оружия или сопровождения. Не как амазонка, не как королева, а как старший друг и наставник. - Прости, бабушка. Я пока не могу об этом говорить. Пока ещё нет. Дай мне денёк, и тогда я буду готова. Всё равно у нас впереди целая вечность, - обернувшись в сторону женщины, Валенсия тряхнула волосами, подставляя тёмные пряди под потоки ветра. На острове зажигались огни, а девушка ещё планировала осмотреть округу, всю до последнего камешка. В ответ Ипполита только кивнула, ласково улыбаясь внучке. Бессмысленно лезть в душу человеку, который сам ещё не разобрался в себе. Сдерживать девушку было равносильно тому, как люди пытаются обезвредить молнии громоотводами. Мнимая безопасность. Брюнетка запрыгивает на коня, натягивая поводья и громко прикрикивая. Жеребец становится на дыбы, и во весь опор несёт всадницу, оставляя глубокие следы на песке. Скоро их сдует ветром, словно никогда не говорили они с Ипполитой на этом самом месте, в тот самый день и час. Каждое утро и вечер амазонка объезжала остров с дозором, чтобы знать наверняка, что нет ничего и никого опаснее, помимо неё самой. Ветер пахнет солью и влагой, океан шипит и пенится, разбиваясь об острые скалы. В храме на возвышенности всё также горит алтарь, освещая лики богов, неусыпно следящих за каждым жителем Темискиры. Брюнетка легко похлопывает коня по бокам, заставляя его ускориться – оттуда, где она последний раз сражалась с Анейтис и покинула остров, из храма, где высокие колонны всё так же держат каменные пасти скалы, будет видно звездопад. Небесные огни будут загораться и гаснуть, срываясь со своих мест. Океан наполнится мерцанием тысяч мелких рачков, невидимых глазу, но излучающих свой собственный, завораживающий свет. Звёзды сыпятся и исчезают в морской пене, напоминая мерцающие блёстки внутри ночной лампы. Ковш Большой Медведицы перевёрнут и его очертания начинают блёкнуть и теряться в рассветной дымке. Скоро появится солнце, и сказочный мир затаится до наступления темноты. Бросив взгляд на алтарь, девушка встаёт с места и направляется к выходу. Величественная трёхметровая статуя Зевса вызывает у брюнетки сожаление и стыд. Как бы она не пыталась уничтожить преследовавший её образ, Зевс был вездесущ, даже если бы его изваяний не было поблизости. Бог сопровождал свою наследницу повсюду, и девушке было совестно за своё поведение. А раз спорить с ней было бесполезно, то амазонки только покорно терпели её выходки и восстанавливали каждую разрушенную фигуру бога. Едва ли кто-то мог упрекнуть принцессу, а тот, кто имел на это право, безмолвно взирал на неё сверху вниз, покровительственно держа ладони над воображаемо-склонёнными головами. Амазонки часто приходили к Всеотцу за советом и молитвой, а внучка сильнейшего из богов только сейчас начала приближаться к тому, чтобы достичь гармонии и примириться с присутствием громовержца. День за днём Валенсия пропадала то за тренировками, то увлеченная ездой на строптивом коне. Но к Зевсу она заглядывала всегда, а порой и тратила несколько часов, сидя напротив бога, ища покой, или беседуя с ним, в надежде быть услышанной и получить хоть какой-то совет. Но причин сходить на землю не было, и Зевс отвечал внучке ледяным молчанием камня, а брюнетка, мало-помалу возвращаясь к жизни, находила в стенах храма пристанище. Ловя моменты откровений внучки, Ипполита садилась поодаль и слушала, как плача молится Зевсу принцесса, подставляя руки к пламени. Огонь не задевал божественную кожу, а только щекотал руки, подобно ластившейся кошке. Девушка улыбалась, согреваемая теплом алтаря, и понемногу холод внутри неё отступал, шрамы затягивались, пусть и во сто крат медленнее любых телесных ран. Переживёт, хоть больше и никогда не полюбит. Ипполита теперь была в курсе дел. Но даже осознание того, что внучка была влюблена в своего не единокровного, но всё-таки брата, заставляла её сердце сжиматься и сочувствовать утрате Валенсии. Восхваляемые ими боги являлись ярким примером крепких внутрисемейных уз, плодом которых стал огромный пантеон всех существующих ныне божеств. Женой Зевса была его родная сестра Гера, и осуждать брюнетку, которая так отчаянно любила своего родственника, было бы несправедливо. К тому же, это было ещё одним ярким доказательством её божественного начала. Лазурные воды источника окутывали сильное юное тело амазонки. Девушка набрала полные лёгкие воздуха и погрузилась под воду с головой. Длинные пряди в воде стали идеально ровными и мягкими, всплывая на поверхность, подталкиваемые мелкими пузырьками воздуха. Даже если она захлебнётся, то сможет воскреснуть, если только эта вода способна навредить принцессе. Ничто в этом огромном мире не было способно её ранить, а уж тем более победить. Но так было раньше. Голубые глаза открылись, и брюнетка наблюдала за пузырьками, поднимающимися к поверхности воды. Солнечные лучи искоса скользили по водам источника, отбрасывая редкие блики. Желание умереть не так давно было сильнее, чем любое другое. Но на смену ему пришло полное смирение и постоянные попытки укрыться ото всех на свете. Исчезнуть и обрести покой – вот что предлагала Темискира своей вернувшейся издалека хозяйке.***
Зеленоватое свечение озаряло просторный, сокрытый глубоко в недрах горы зал. Кое-где встречающиеся огни факелов маленькими точками мерцали то тут, то там, создавая приглушённый, таинственный свет. Определить, насколько был высок потолок в помещении, созданном когда-то подземными водами, было невозможно из-за постоянной, почти непроглядной темноты. Проделав такой непростой путь, Инфсульмуду наконец возвращается во владения Нанда Парбата, с тем, за кем был послан ещё Талией аль Гул. Прекрасный, но едва живой парень сейчас казался тряпичной куклой в руках наёмника. Его одежда практически полностью обгорела, лицо покрыто глубокими шрамами и обезображено огнём, а кожи на теле местами не осталось совсем. Мужчина подошёл к источнику, от которого клубами исходил удушающий пар, и вода казалась непрозрачной от никогда не гаснущего зелёного света. Наёмник присел на колени, погрузив истерзанное адским огнём тело молодого аль Гула. Он отпустил руки, давая Дэмиану погрузиться в чудотворные воды ямы Лазаря с головой. Уж если они способны продлевать жизнь на долгие века и заживлять любые раны, то и воскресить кого бы то ни было - только вопрос времени. На поверхности начали появляться пузыри воздуха, вначале слабые, редкие, но затем их становилось всё больше, они с шумом лопались, и вода в источнике забурлила. Резко вынырнув из воды, брюнет тяжело и хрипло закашлялся – проникнув в лёгкие, сияющая жидкость исцелила аль Гула, вынуждая его вырваться на поверхность и снова увидеть свет. Зелёные, как воды ям, глаза устало оглядываются по сторонам – Дэмиан ничего здесь не узнаёт, ведь последний раз он видел Нанда Парбат много лет назад, прежде чем перейти на сторону своего отца. - С возвращением, сид. Я безгранично рад снова видеть вас живым и невредимым, - услышав эти слова, Дэмиан, не оборачиваясь на мужчину, принялся разглядывать себя. В самом деле, на теле ни царапины, даже лицо в отражении выглядит куда красивее и моложе, чем было до всего случившегося. - Когда ты успел спасти меня, Инфсульмуду? Я прекрасно помню, что было вчера, - перед глазами ещё плясали языки пламени, и тело, помня боль, оставленную ожогами, пропустило нервную дрожь. - С момента, как мы с вами расстались, я неустанно наблюдал за вами, сид. И пусть я принял решение, что вы готовы стать Рас аль Гулом, вам предстоит ещё очень многому научиться. И прежде всего – беречь свою жизнь. Пусть ямы Лазаря способны залечивать раны и воскрешать, но их действие не пройдёт бесследно. - Что ты имеешь в виду? - Ваш разум может не справиться с этим, и вы лишитесь рассудка, как и ваш дед. - Ерунда. Я не собираюсь принимать ванны в этих источниках. Буду пользоваться ими только в самых крайних случаях. И это был как раз такой, - будто родившись заново, парень с недоумением рассматривал своё лицо, руки, ноги. Это всё было его, но брюнет до последнего не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. - Раз уж вы вернулись, сид, как бы вам не хотелось, но придётся перенять бразды правления Лигой. Новость о вас разошлась по всему городу, и сегодня вам необходимо встретиться со своей командой, - мужчина учтиво протянул господину руку и улыбнулся. В ответ Дэмиан тихо вздохнул и принял помощь. С этого самого момента, он больше не Уэйн, а Рас аль Гул. Дэмиан умер в костюме Робина, и настало самое время начать жизнь с чистого листа. И наставить Лигу Убийц на совсем иные дороги по пути к единственной цели – освобождению мира от зла. - Я уже никогда не стану прежним, Инфсульмуду. Мои привычки слишком сильно укоренились за годы жизни в Готэме. Я больше не хочу и не стану убивать людей, - тёмно-карие глаза смотрели на хозяина с удивлением. Наёмник задумчиво намотал на палец длинную чёрную прядь и дерзнул перебить Раса. - И как же ты поступишь, сид? Решишь отучить Лигу Убийц от дела всей их жизни – искусства убивать? Пусть добрая половина и пойдёт за тобой, согласившись даже перестать отнимать жизни, если ты этого пожелаешь. Но обязательно будут и те, кто скорее выберут смерть, чем пойдут за аль Гулом, который жаждет переучить и наставить своих жертв на путь истинный. - Ты сам-то как поступишь? – повернувшись к спасителю лицом, брюнет внимательно посмотрел ему в глаза. Этот мальчишка уже давно всё решил, и, по-видимому, на случай неминуемого бунта в рядах Лиги у него был припасён план. - Я поклялся служить своему Рас аль Гулу, пока бьётся моё сердце. И вы, сид, не будете исключением. Каким бы ни было ваше решение, я останусь вам верен и буду сражаться со своими бывшими товарищами, если потребуется. - Смею напомнить, но раз уж я жив, то ты предал прошлого своего господина. Приказ моей матери ты всё-таки проигнорировал. - Нет, сид, я был верен Талии до последнего её вздоха. Её сын, Дэмиан Уэйн, умер несколько дней назад, погребённый вместе с тысячей человек под завалами. А вы, сид - достойный продолжатель своей семьи. Я буду рядом с вами и помогу набраться опыта. Пока не пойму, что сделал всё, что было в моих силах, и вы стали готовы ко всему, - низко поклонившись, Инфсульмуду вручил брюнету новую одежду и молча удалился, поджидая хозяина снаружи. Дэмиану ещё многое предстояло сделать, и первым делом, после встречи с Лигой Убийц, брюнет желал одного – увидеть спустя столько времени Валенсию. В Нанда Парбате время шло медленнее, чем снаружи. И потому неизвестно, сколько дней прошло на самом деле с момента последних событий. Но парень твёрдо решил – в Готэм он возвращается только для того, чтобы забрать с собой сестру.***
- Нет, и ещё раз нет, Брюс! Я протестую, и не позволю больше ей появляться в окрестностях. Куда бы она ни пошла, желательно, чтобы это существо так и оставалось там, как можно дальше от нас, - Кларк перестал осторожничать в выражениях и поймал на себе полный злости взгляд Уэйна. Что бы там не сделала Валенсия, сам Супермен был способен ровно на столько же. Жаркие споры не стихали уже несколько дней, и любые попытки Дианы сгладить эти конфликты кончались провалом. И пусть многие относились к её дочери благосклонно, после всего случившегося практически вся Лига Справедливости перешла на сторону Кларка Кента. - Для неё это стало трагедией, разве не ясно? Как и для меня. А ты считаешь, что раз пока все твои близкие живы, то такого и быть не может. А случись что с этой Лоис Лэйн, как бы ты тогда запел, а, Кларк? – провокация сработала, и криптонец буквально набросился на Уэйна, грубо схватив его за одежду. Диана мгновенно отреагировала, перехватив руку Кларка. Мужчина одарил её одним из тех взглядов, которые заставляли с криками ужаса отступить любого смертного. Но дочь громовержца не была из их числа, и выдержав длительную атаку, криптонец ослабил хватку. Бесполезно. Такими методами к согласию никогда не прийти. - Послушайте. Так или иначе, но если нам понадобится сильный союзник, мы будем вынуждены прибегнуть к её помощи, - голос Чудо-Женщины звучал умоляюще, и немного успокоившись, Кларк окинул взглядом своих союзников, которые внимательно прислушивались к словам амазонки. – Я прекрасно понимаю ваши чувства. Как это случилось - равно неясно и мне самой. Она моя дочь, и я в любом случае буду её выгораживать. Но если над миром нависнет угроза более высоко масштаба, чем стычка с Лигой, то её божественные силы придутся как нельзя кстати, - продолжительное молчание значило согласие. - Но до этой поры, пусть это творение Зевса сидит тише воды, ниже травы. И если только она затеет новую бурю – я буду в первых рядах тех, кто встретит её, - Артур встал с места, чтобы придать своим словам большей серьёзности, и громко ударил ладонью по столу. От неожиданности, Барри слегка подпрыгнул. Присутствующие кивком ответили на откровение атлантийца. Диана больше всех была уверена – рука Артура не дрогнет, пусть эта битва и станет последней в его жизни.***
Дэмиан решил попросту бросить все дела, касающиеся Лиги, желая как можно скорее вернуться туда, где больше не планировал задержаться ни дня. Мучительно долгая неделя показалась брюнету целым столетием, за которое он, как феникс, успел стать практически пеплом, и восстать, как ни в чём не бывало. Но так казалось только со стороны. Внутри парня всё изменилось уже давным-давно. Длительная дорога утомляла Дэмиана, а сами только мысли о том, что пережила Валенсия за последние дни, заставляла брюнета содрогаться и бесконечно жалеть девушку. Сильна, но не всесильна, как и он. Слухи о катастрофе, уничтожившей почти весь Готэм, расползались со скоростью света, достигли они и молодого аль Гула. Парень слышал эти новости на каждом шагу, но не верил в них. А уж тем более понятия не имел, что причиной всему этому разрушению стал именно он. Считанные километры пути, ведущего к мегаполису, выбили парня из сил. Полмира разделяло Нанда Парбат и Готэм. Авто въезжает в черту города, и брюнет просыпается, встревоженный громкими восклицаниями водителя – и пусть мужчине было не в новинку видеть руины знакомых зданий, это скорее был возглас восторга. За прошедшие две недели, несколько кварталов уже успели отстроить. Но это была только капля в море, учитывая то, в каком состоянии увидел центр города Дэмиан. По большей части, улиц ещё даже не было. Вместо них местами лежали покореженные куски асфальта, обшивки домов и крыш. Нигде не осталось и камня на камне. В Готэме не было ни одной постройки, которая никак не пострадала. Край города, в противоположной стороне которого было поместье Уэйнов, уцелел и остался почти невредим. А вот центр и близлежащие кварталы прекратили своё существование. Парень буквально прилипает к стеклу, с детским любопытством провожая взглядом метр за метром. Как же он много пропустил, находясь по ту сторону океана. Дэмиан был убеждён, что уже ничто в этом мире его не удивит. Но сюрпризы поджидали брюнета на каждом шагу, а жизнь слишком стремительно менялась, и он не успевал рассмотреть всего. - Мистер Дэмиан… - увидев вошедшего в дом юношу, которого уже две недели все считали погибшим, Альфред лишился дара речи. Он выронил из рук поднос, и небольшой чайничек и пара чашек разбиваются вдребезги. - Что там стряслось, Альфред? Тебя перестают слушаться руки, а, старик? – ядовитый смешок застывает на языке, когда Брюс спускается через пару ступенек и замечает перед собой сына. Живого, невредимого, но теперь абсолютного чужого. – Дэмиан? – с невероятным усилием, Уэйн произносит знакомое имя, а к горлу подступает комок. Невозможно. И пусть парню много раз удавалось выйти сухим из воды, воскреснуть ещё не было под силу ни одному смертному. Но Брюс не знал всего, а половину из этого, может быть, никогда так и не узнает. - Здравствуй, отец. Я конечно понимаю, что моё возвращение выглядит немного неожиданно, но вот я здесь. Пусть ты мне и не очень рад, - чуть тише добавляет брюнет. - Я рад, Дэми, конечно рад, я просто счастлив. Только у меня пока ничего в голове не укладывается, прости, если тебя приняли немного не так, как ты представлял, - поспешно спустившись к сыну, Брюс берёт его за плечи и осматривает парня с ног до головы, как бы убеждаясь, не перепутал ли он чего. Но ошибки быть не могло – перед ним стоял именно Дэмиан. Крепко обняв сына, мужчина пригласил его последовать в кабинет, где всё это время его дожидалась Диана. - Приветствую, - кивнув, брюнет спокойно вошёл в комнату и присел поодаль от письменного стола. Откинувшись в кресле, парень глубоко вдыхает и бесшумно выпускает воздух – здесь всё осталось как прежде. Мебель, запахи, звуки. Те же люди встречали его, и как было видно, с нетерпением ждали и верили в его возвращение. - Дэмиан…Поздравляю тебя со втором рождением. Я бесконечно рада, что ты здесь, но есть неприятный разговор, - Диана быстро овладела эмоциями и, встав с места, подошла к брюнету вплотную. В ответ он только поднял на амазонку глаза, замечая, насколько строгим, даже сердитым стало её прекрасное лицо. - Мисс Принс, я приехал сюда только чтобы увидеть Валли. И если бы не этот нюанс, быть может, я бы и не стал объявляться в Готэме. - Точнее в месте, которое осталось от него. Дэмиан, всё, что ты видел – её рук дело. И единственной причиной такого бешенства была твоя кончина. Ты виноват в том, что Валенсия потеряла контроль. И где же тебя носило столько дней, раз ты, как пытаешься меня убедить, вернулся только ради неё? – амазонка не на шутку разозлилась, схватив парня за ворот лёгкой куртки и притягивая к себе, чтобы заглянуть ему в глаза. Но Дэмиан молча смотрел на неё, обдумывая, о чем спросить сперва. О том, правда ли то, что всё это натворила сестра, или о том, где она сейчас и в каком состоянии. - Диана, послушайте… - Нет, это ты послушай! По твоей милости, моя дочь теперь изгнана из Лиги. Никто, слышишь, никто не желает рисковать собой или даже поручиться за неё, они боятся Валенсию и отвернулись от нас, все, до единого! Объявись ты раньше, может, всё бы могло пойти иначе, а теперь…Она не стала меня слушать и ушла первой. Валли никогда никому не хотела создавать проблем, а сорвалась из-за тебя, из-за какого-то безрассудного мальчишки, который хотел похвастать своей отвагой! И что теперь, Дэмиан? Что ты мне прикажешь теперь с этим делать? – срываясь на плач, амазонка отпускает парня, отворачиваясь, и опрометью покидает комнату. Брюс не стал её перебивать и удерживать. Она высказала то, что чувствовала, и как бы он не хотел заступиться за сына, у Дианы были свои мотивы. И женщина имела право озвучить всё то, что случилось. - Это всё правда, пап? Валли и правда…Где она сейчас? - Точно не знаю, но догадываюсь. Правда, Дэми, Диана всё верно подметила. Но ты не должен себя казнить. Ты ни в чём не виноват. Если бы не что-то, мне пока неведомое, ты бы сейчас не стоял здесь со мной. Только вот единственная, кто может тебе помочь увидеть сестру, это её мать, - задумчиво застучав по столу пальцами, мужчина опустил взгляд. Расспросы были сейчас неуместны, но пока сын ещё в поместье, у него есть шанс узнать хоть что-нибудь. И хоть недолго побыть с Дэмианом рядом. Брюнет не задержится в поместье и дня, но важнее было понять, куда он затем направится. А вот это была тайна, покрытая мраком. - Расскажи мне, что произошло после того, как я умер, - голос парня звучал спокойно, чуть с хрипотцой. Мужчина взглянул на сына, который, не поворачиваясь в сторону Брюса, замер в ожидании. Пока он не получит желаемое, никуда не денется. И этим можно воспользоваться.***
- …И вероятнее всего, Валли сейчас на Темискире, если не надумала за это время уйти куда-то ещё. Дэми, вот всё-таки, как тебе удалось уцелеть? И почему так долго от тебя не было никаких вестей? - Я скорее воскрес, а не выжил. Скажем, нашлись люди, владеющие тайными знаниями, которые держали меня в месте, наподобие храма. Там я родился заново, но вся беда в том, что время там идёт намного медленнее, чем во внешнем мире, - брюнет вздохнул как бы с облегчением, сказав правду, не называя при этом ни мест, ни имён. Ни к чему впутывать отца в такое опасное дело. Самое главное, что парень возьмёт с собой из дому – это средства, которыми стоит добиваться поставленной цели. Справедливость, которую можно и стоит вершить, не прибегая к убийствам из жажды мести. - Ты отправишься немедленно, - как бы озвучивая мысли сына, Брюс с упоением растянул свою фразу, наблюдая за реакцией Дэмиана. Одобрительный кивок и лёгкая, полная грусти улыбка. Самое трудное было впереди – объявить сестре о том, что он жив. Тогда, в случае её признания, Дэмиан мог отреагировать так или иначе. Сейчас такая проблема встала перед парнем. Самое время заплатить долг и пережить то, что год назад выпало на долю Валенсии. Разрушить их отношения с концами, или забрать её с собой в Нанда Парбат. Третьего варианта просто не было. Не сказать сестре о своём чудесном спасении было бы преступлением. Рано или поздно, она узнает об этом от матери, и будет только хуже. Тогда уж точно она откажется иметь с ним дело. Но опасность быть отвергнутым была высока. Парень и вправду стал причиной её помешательства, и если бы не общие старания Лиги Справедливости, последствия могли бы быть куда катастрофичнее. Валенсия наверняка обдумывала это не один раз, и если Дэмиан объявится, девушка будет иметь полное право послать его на все четыре стороны. Но была и небольшая надежда, что увидев перед собой живого, невредимого возлюбленного, Валенсия согласится на всё, лишь бы быть рядом с ним. Эти раздумья и стали причиной мимолётной грусти. Но решение было принято, и уже спустя пятнадцать минут, брюнет покинул поместье, поднимая в воздух самолёт. - Сейчас или никогда, - прошептал Брюс, провожая взглядом исчезающие очертания тёмных крыльев. Диана молча дождалась, пока самолёт исчез, и не привлекая внимания Уэйна, вернулась в поместье.***
Над тёмной водой расплывается глубокая, огромных размеров тень. Ипполита с трепетом гладит внучку по волосам, пропустив одинокую слезу. Принцесса редко спала, пропадая порой на несколько дней, а если и спала, то также долго, и сон её становился похожим на смерть. Тело поддерживало тепло, сердце по-прежнему билось, но дыхание было незаметным и прерывистым. И королева всякий раз вздрагивала, когда амазонки находили принцессу спящей. Ипполита ни на шаг не отходила от Валенсии, и ласкала внучку, кладя её голову себе на колени. Целые сутки этого сна прошли, и девушка открыла глаза, немного растерянно оглядываясь по сторонам. С ней была королева, а значит всё в порядке. Острову ничего не грозит, вокруг маленького клочка земли несёт свои тихие воды океан, а свежий бриз легко касается лица девушки, вызывая улыбку. - С пробуждением, любовь моя, - поцеловав брюнетку в лоб, женщина даёт ей возможность встать и отсаживается чуть в сторону. – Хорошие ли снились тебе сны? - Чудесные, бабушка. Только это были всего лишь фантазии, - с ноткой горечи ответила девушка, с удовольствием потягиваясь. Слышится какой-то странный звук, и амазонки, не дожидаясь приказа, срываются с места и убегают прочь из дворца. Ипполита подходит к окну, вглядываясь в темноту острова. На берегу виднеется невероятных размеров нечто, которое привлекло внимание воительниц. С пляжа послышался боевой клич, и амазонки окружили фигуру, появившуюся поодаль неопознанного в темноте объекта. - Ты уже пришла в себя, Валли? - А что такое? Что-нибудь произошло, пока я спала? – озабоченно интересуется брюнетка. - Нет, любовь моя, ничего. А вот только что к нам объявился незваный гость. - Что? - Пойдём, Валли, встретим его, как полагается. И если только он враг, у тебя будет хорошая возможность призвать свои силы.***
- Я – принцесса Валенсия, дочь принцессы Дианы, внучка королевы Ипполиты, правительницы Темискиры. Кто бы ты ни был – друг или враг, предстань предо мной и достойно прими участь, которую уготовит тебе суд амазонок! – достав меч из ножен, брюнетка прошла сквозь строй воительниц и встала напротив фигуры. Вокруг было темно, а свет факелов еле очерчивал высокое, крепкое тело. Лицо прикрыто наполовину, и было понятно, что человек не желал быть узнанным. Или боялся этого. Сквозь лезвие начали струиться молнии, и амазонки плотнее сомкнули кольцо, обороняя принцессу и постепенно отрезая незнакомцу путь к отступлению. В ответ он только раскрыл ладони, показывая, что безоружен, и Валенсия опускает меч. Тёмная ткань опускается, открывая взору девушки знакомое, любимое до безумия лицо. Сердце больно сжимается и начинает колотиться так, что вот-вот вырвется из груди. Меч гулко падает на песок, а принцесса едва держится на ногах, делая над собой усилие, чтобы не потерять сознание. - Наконец-то я нашёл тебя, Валли. Вернулся с того света чтобы сказать, что мне там жутко не понравилось. Без тебя везде всё не так, - Дэмиан смело подошёл к сестре, подхватив её за талию. Девушка буквально рухнула в его объятия, не в силах проронить ни слова, и только громко заплакала. Всхлипывая, она что-то тихо причитала, гладя брата по спине. Голубые, полные слез глаза, смотрели на парня с таким теплом, что сомнения не оставалось – она рада его возвращению. Льды бесконечной скорби и мнимого спокойствия оттаяли, и даже не пытаясь сдерживать свои чувства, девушка плакала, прикасаясь к щекам Дэмиана, проводя пальцами по рукам, шее, волосам – настоящий, совсем такой же как во снах, только намного лучше. Он – не плод её воображения, а самый что ни на есть реальный. Такой же тёплый, его кожа пахнет точно так же, как и когда она была с ним близка последний раз. За недели, за которые закончилась и началась целая эпоха. - Дэми…Идём, скорее идём. Не стой вот так. Опустите оружие. Всеотец небесный, это и правда ты, Дэми, - прислонившись лицом к его груди, Валенсия отчётливо слышит, как ровно и ритмично бьётся его сердце. Брюнет поцеловал её макушку. – Идём, я тебе сегодня не дам уснуть. Ты должен рассказать мне всё, что случилось. И раз уж ты здесь – это не спроста, - и снова эта способность угадывать мысли. Может, амазонки владеют мастерством телепатии? Но сейчас это было не так важно. Ипполита проводила внучку долгим взглядом, пока они с братом не скрылись за воротами у входа во дворец. Её маленькая девочка ожила и стала такой, как прежде. И кем бы он ни был вне этого острова, королева считала его приход чудом, исцелившим смертельно-больную амазонку.***
- Вот так я и вернулся, Валли. Потом узнал, что в Нанда Парбате время идёт иначе, и то, сколько времени потерял, решая навалившуюся кучу проблем. На мне теперь целая Лига, перешла по наследству от матери. - Я так понимаю, что именно этот Инфсульмуду тогда так хорошенько отделал тебя? - девушка строго посмотрела на брата, рассматривая его обнажённые руки – ни единого шрама. Либо чудо, либо колдовство. - Но он спас меня, Валли. Не окажись его тогда рядом, воскрешать было бы нечего, - на последнем слове брюнет запнулся, понимая, что зря использовал такое чересчур откровенное выражение. Но лицо девушки смягчилось, и она взяла брата за руки, нежно поглаживая его ладони и пальцы. - И куда мы теперь, Дэми? Я не могу вернуться в Готэм, ты сам знаешь. Да и, возвращаться-то особо некуда, - ухмыльнувшись, брюнетка сделала усилие, чтобы улыбнуться. И в самом деле – как бы она не мечтала увидеть отца, ближайшие несколько лет путь туда ей был заказан. - Я не собираюсь туда возвращаться. Мы поедем туда, где теперь мой дом. На мне теперь большая ответственность. К тому же, откровенно говоря, я задумал одно дельце, которое без тебя точно будет обречено на провал, - усмехнувшись, парень посмотрел сестре в глаза. Раз уж судьба благоволила ему, этим необходимо воспользоваться. Да и какой смысл скрывать? Рано или поздно, Дэмиану придётся попросить Валенсию об этом. - И в чём же суть? - Лига Убийц, которой руководила моя мать, базируется в городе, где меня воскресили. Туда мы и направимся. Кодекс этих людей стал абсолютно чужд для меня, и я хочу перестроить всю систему внутри Лиги. - Проще говоря, ты задумал научить убийц, всю жизнь занимающихся своим ремеслом, не убивать. Я правильно понимаю? - В общих чертах, да. - И чтобы несогласные с твоей политикой, присущей Бэтмену, не убили тебя в открытую или тихо во сне, ты просишь меня ликвидировать их и помочь тебе заново сформировать Лигу? - Именно так. Ты как всегда проницательна. - Тут и угадывать нечего. Я-то, глупая, поверила, что ты тащился в такую даль ради меня. А это всё из-за силы, - язвительно хмыкнув, девушка отстраняется от брата и встаёт, направляясь к выходу. - Валли, всё не так. Твоя помощь мне необходима, но это не главное. Я пересёк полмира только ради того, чтобы увидеть тебя, - удержав сестру, Дэмиан обвивает талию девушки рукой и нежно целует её за ухом. Брюнетка прикрывает глаза и откидывает голову назад, игриво касаясь носом его подбородка. - Да не нервничай ты так. Я просто пошутила. Идём, я тебе покажу кое-что, что ты пропустил, развлекаясь тогда на костре, - ловко выскользнув из объятий брата, девушка бежит в сторону бухты. Она останавливается у самой воды, жестом приказывая парню оставаться на приличном расстоянии от неё. Пусть сила была подвластна Валенсии, стихия могла повести себя непредсказуемо и убить Дэмиана, пусть и не нарочно. Брюнет покорно останавливается, а принцесса осторожно заходит в воду, погрузившись почти по грудь. Она поворачивается к брату лицом и падает в воду, оставляя невысокие волны на поверхности. Девушка широко раскрывает руки, и в небе появляется тонкий разряд молнии. Он метко бьёт прямо в тело брюнетки, тонкими ниточками пронизывая всё тело. Океан начинает светиться, и по поверхности пробегают яркие искры, слегка потрескивая, проходя сквозь толщу воды. Дэмиан заворожено наблюдает за амазонкой, появившейся у края мыса. Её тело само источает электричество, притягивая молнии среди ясного звёздного неба. Минута – и токи стекают, уходя из волос, возвращая естественный цвет глазам, просачиваются через всё тело и уходят в песок. Гроза стихла так же внезапно, как и началась. - Это восхитительно, Валли. Это… - Благодаря тебе я тогда научилась делать такое. И теперь действительно ничего не может убить меня, Дэми. Как и тебя. Я ухожу с тобой, завтра утром улетим отсюда вместе. И начнём жизнь заново, где никто нас не найдёт.***
Но прежде чем попробовать достичь цели, я хочу запомнить этот мир целым. Я хочу увидеть на скале город. Бешено колотится в груди кто-то. "Выпусти меня отсюда, выпусти меня отсюда".