А после...Был рассвет

      Спустя несколько дней после собрания Ложи ее члены решили разделиться. По настоятельной просьбе Францески она вместе с Йеннифэр отбыла на север Темерии. Именно в окрестностях Горс Велена лежали руины древнего эльфского храма, который Францеске так не терпелось показать чародейке из Венгерберга. Но отпустить Йеннифэр Филиппа согласилась не сразу. В первую очередь, она не хотела предоставлять Йеннифэр возможность для самодеятельности. Никто не знал, что взбредет ей в голову, и какие после этого будут последствия. Поэтому Филиппа сперва отказала Францеске в ее просьбе, хотя и доверяла эльфке. Францеска не настаивала. Она вела точную стратегическую игру. Ложа для неё была не больше, чем один из могущественных отрядов, который должен был защищать территорию эльфов от захватчиков как Вэриус. Поэтому Францеска, прагматичная и всегда думающая о благополучии своего народа и выступающая в защиту интересов эльфов, не стала предпринимать никаких попыток уговоров. Она хорошо знала Филиппу. И знала, что та нуждается в ее поддержке. О всех своих планах Францеска заранее поделилась с Идой, своей советницой и правой рукой. Чародейки договорились посвятить в свои планы третью чародейку, которой доверяли больше остальных - Йеннифэр. Через два дня Филиппа сама заговорила с Францеской о ее просьбе.       — Так для чего тебе везти Йеннифэр так далеко? Около трех дней в пути, так еще и в руины...Для чего все это, Францеска? — жестко проговорила Филиппа.       — Для того, чтобы познакомить ее с частью самой себя, — ровно ответила эльфка. — Ты же знала, что среди её предков по материнской линии были эльфы, в том числе - эльфийские чародейки. Мне бы хотелось проверить уровень ее магических способностей.       — Не зачем проверять мастерство Йеннифэр. Она достаточно сильная чародейка. Францеска слегка улыбнулась: от этого ее лицо стало еще красивее.       — Ты знаешь, что магия людей отличается от магии эльфов. Я хочу знать, сколько именно магии эльфов она унаследовала. Филиппа молчала несколько минут.       — Будь по-твоему, но не дай ей запудрить тебе голову. Она способна...       — Я знаю, на что способна Йеннифэр из Венгреберга. Надеюсь, ты доверяешь мне?       — Разумеется, Францеска. Вы можете ехать, когда посчитаете нужным.

***

      Когда Францеска и Йеннифэр покинули замок, остальные чародейки тоже пожелали уехать, наладить свои дела и в скором времени вернуться с новыми сведениями. К концу недели в Монтекальво осталось трое : Трисс Меригольд, Ида Имеан и сама хозяйка замка. Ни одна из чародеек не обременяли друг друга своим присутствием и проводили дни в разных концах замка, занимаясь своими делами. В основном, каждая старалась из своих источников найти какие-то знания о магии Вэриуса и ее свойствах. Вечера они проводи вместе, обмениваясь новой информации. Но сведений было мало. Из разных литературных источников чародейкам удалось установить на что конкретно действует магия чародея, но вот о последствиях или свойствах ничего найти не удалось. Чародей силой собственной мысли подчинял своей воли других людей. Два века назад знания о подобной магии считались утерянными. Но, кажется, воспитанник Вильгефорца был в сотню раз могущественнее любого чародея, который только когда-либо рождался на свет. В один из вечеров Трисс Меригольд начала один из самых тяжёлых разговоров.       — Филиппа, как ты думаешь, что будет...Если...Если мы не сможем остановить его? —Госпожа Сова с минуту смотрела в глаза Трисс, а после ответила.       — Тогда, Содденский холм покажется нам самым приятным моментом в наших жизнях. После этих слов Трисс непроизвольно ахнула, а губы её дрогнули. Она вспомнила битву под Содденом. Вспомнила свой самый страшный ночной кошмар. Вспомнила ужасные шрамы, от которых долго не могла найти лечение. Вспомнила ужас, страх и боль в глазах своих коллег, друзей и сообщников. Вспомнила свое имя на камне. Четырнадцатая с холма. Ошибочно считавшаяся погибшей. Она вспомнила и почувствовала, как снова в ней зарождается страх. Но кроме страха было что-то ещё. Что-то, чего не было тогда. Гнев. Гнев и злость. Нет. Она не позволит этому случиться. Никто и ничто не сможет снова повторить это. Она не будет больше слышать крики о помощи, не будет больше видеть страх и боль на лицах друзей. Она не позволит этому снова случиться.       — Мы не дадим этому повториться, — процедила Трисс и серьёзно посмотрела на Филиппу.       — Ansin sinn caen ki'rin ei. Cad da se ne esse*, — холодно произнесла Ида. Филиппа ничего не ответила.