***
Цири продолжала свой путь в замок, перешагивая маленькие ручейки. Апрельское солнце припекало склоны гор, с которых стекала талая вода. Цири чувствовала запах весны. Хотя после Битвы с Дикой Охотой, ей везде было тепло и солнечно. Выйдя из леса на тропу, Цири ускорила шаг. Неожиданно она услышала топот копыт за своей спиной. — Неплохая добыча, — слегка усмехнувшись произнёс ведьмак и остановил Плотву. — Запрыгивай, проедемся. Цири рассеянно посмотрела на него. — Я пройдусь пешком. Ведьмак тяжело вздохнул. — Как хочешь, — не стал настаивать он. Но в душе он вновь погрустнел, заметив уже надоевшее ему безразличие девушки. Цири ускорила шаг. Через треть часа они добрались до бастиона. Пока девушка разделывала дичь, ведьмак успел снять с себя всю амуницию и наточить мечи. Когда в очередной раз предприняв попытку заточить свой меч, Геральт чуть было не прошёлся лезвием по своей ладони: до того стерся камень. Он, чертыхнувшись, бросил меч и направился в помещения бывших казарм, дабы там найти какой-нибудь подходящий оселок. В это время Цири как раз вышла завершила жарку птицы. Когда она вошла в главный зал, Геральта не было за столом. Отодвинув тарелку ведьмака, она села на скамью. Вдруг она заметила, как что-то шелестнуло у неё под ногой. Она нагнулась и подняла бумажку. Это был лист осторожно скрученный в трубочку. Лист уже весь пожелтел и кое-где потрепался от постоянного разворачивания. Цири осторожно раскрыла письмо. Глаза упали на текст и быстро проскользили по нему. Дочитав до конца, Цири непроизвольно ахнула. Губы девушки дрогнули. — О, пахнет вкусно, — произнёс Геральт, который, одетый лишь в рубашку и лёгкие штаны вошёл в зал с оселком в руке. — Предыдущий совсем стерся, — сказал он, указав на инструмент. Цири смотрела на ведьмака. Брови её сдвинулись к переносице. — Геральт, — медленно проговорила девушка. — Можно тебя спросить? Геральт изумленно посмотрел на неё. — Да, конечно. В чем дело, Цири? — Когда ты получил это письмо? — серьёзно спросила она. Геральт увидел в её руке письмо от Йеннифэр. Наступила мертвая тишина. — Когда. Ты. Получил. Это. Письмо? — медленно по словам повторила Цири. Ведьмак вздохнул. — Больше полутора месяцев назад. Цири снова тихо ахнула. — Значит... Тогда... В корчме? Ты обманул меня, Геральт? Ведьмак молчал. —Ты подкупил хозяина, чтобы он рассказал мне ту историю, так?! — продолжала она. — Отвечай! — крикнула она и вскочила на ноги. Геральт сжал кулаки и ударил одной рукой по столу. — Да. Да. Я обманул тебя! Я солгал. Специально. Чтобы ты... — Чтобы я что? Поехала с тобой в Каэр Морхен? Чтобы ты не оставался один? Поэтому ты не сказал про письмо? Потому что думал, что я продолжу поиски?! — Да! Именно поэтому, — громко ответил он. Цири отошла от стола и отвернулась от ведьмака. Тот продолжал сидеть на скамье, потупив взгляд. — Цири, послушай, — начал он. — В этом письме... Йеннифэр четко дала понять, что не хочет, чтобы я присутствовал в её жизни. И прислала она это, — он кивнул в сторону листка. — В своей любимой форме. Запиской. Запиской, принесенной черной пустельгой. Как тогда. В Аэд Гинваеле. Все вновь повторяется. Цири его не слушала. Она судорожно пыталась скрыть боль и обиду, принесенные ей после прочтения письма. — И ты веришь, что она готова была снова так поступить? — дрожащим голосом проговорила девушка и повернула голову в сторону, где сидел ведьмак. — Хотя знаешь...Это не имеет значения, — уже жестче сказала она. — Неважно, что она написала. Что двигало ей в этот момент. Важно одно — ты предал меня. Ты обманул. Ты сделал так, как она просила. Ты сделал это намеренно. По своей воле. И за причиненную боль я ненавижу тебя. После этих слов Цири побежала в свою комнату, по дороге захватив свой меч. — Цири, я не...— но девушка уже скрылась за дверью в башню, когда ведьмак сказал это.***
Весь вечер и несколько следующих дней ведьмак и девушка провели в одиночестве. Она — в своей комнате в северной башне. А он — в верхнем дворе и главном зале. За последний год Цири впервые почувствовала безумное одиночество и тоску. Несмотря на то, что Геральт не уезжал из замка, она больше не чувствовала его присутствия. Осознание того факта, что Йеннифэр хотела, чтобы она думала, что её больше нет, усиливали грусть и одиночество. Цири чувствовала себя покинутой и никому ненужной. Геральт же не чувствовал ничего кроме злости и гнева. Он злился на себя. За то, что так просто смог потерять доверие своей приемной дочери. За то, что позволил себе причинить ей боль. Впервые за два месяца он задумался о своем решении. Конец дня он проводил на улице, сидя на стенах замка и вспоминая моменты своей жизни. И впервые он осознал, что не сделал ничего достойного. Ничего по-настоящему ценного или полезного. Перспектива умереть на очередном из заданий, зная, что никто не будет помнить о нем, сподвигнула его еще больше углубиться в себя. И даже начать презирать себя за все содеянное. Почему-то только сейчас Геральт понял, что не желает ничего больше, чем остаться в памяти лишь двух близких ему женщин. И страх быть отвергнутым, а после навсегда забытым, заставил его переосмыслить свое решение. Он четко поставил перед собой цель: во чтобы то ни стало найти чародейку и объясниться. "Что если она не захочет даже видеть меня? Что если я стал ей настолько ненавистен? — думал ведьмак. — Будь, что будет. Я все равно должен найти ее. Ради Цири". Проснувшись на следующий день, Геральт неспешно проследовал на кухню. Перед завтраком у него было намерение подняться к Цири и попросить прощения и, объяснившись, помириться с девушкой, но на кухне его ждал сюрприз. На столе, рядом с камином, лежала записка. Геральт взял листок и быстро прочел содержимое. Геральт, Если ты читаешь это, меня уже нет в замке. Я уже пересекла долину и перевал. В течение нескольких дней я обдумывала план своих дальнейших действий. К сожалению, я не хочу оставаться в Каэр Морхене, зная, что близкому нам человеку может грозить опасность. Я более не нуждаюсь в твоём сопровождении. В твоей помощи я не нуждаюсь. Я понимаю, что ты чувствуешь. И мне искренне жаль тебя. Но я не могу сидеть сложа руки. Я сама найду Йеннифэр. Надеюсь, что ты поймешь. Прости. Цири. Дочитав последнее слово, Геральт бросил листок и побежал в главный зал, по дороге обувая сапоги и накидывая рубашку. Менее чем за полчаса ведьмак собрал всю свою амуницию и был готов выезжать из замка. Уже будучи на перевале через несколько часов после этого он кинул прощальный взгляд на замок, и слегка улыбнувшись, пришпорил Плотву. Двухмесячное затишье кончилось. Пришло время возвращаться на Большак.