∞ † ∞
«Флориш и Блоттс», несмотря на конец августа, кишел людьми. Маги всех возрастов оккупировали весь первый этаж и медленно заполняли собой второй. На широкой деревянной лестнице, соединяющей изнутри два этажа, едва расходились два встречных потока: идущие вверх и вниз. Гарри вздохнул: его нелюбимая часть похода по магазинам — большое скопление народа. Он видел, как маглорождённые дети, оказавшиеся в главном книжном магазине магического Лондона, удивлённо вертели головами и глазели на огромное множество самых разных книг. Особенно будущих первокурсников привлекал стеллаж с книгами о животных: издания на полках издавали всевозможные звуки при соприкосновении с ними. И пускай Гарри тоже готовился поступить на первый курс, его всё это не удивляло, потому что даже несмотря на некоторую отрешённость Сириуса от магического мира, им всё же достаточно часто приходилось в нём бывать. Сириус с Гарри встали в конец длинной очереди. Гарри продолжал рассматривать людей вокруг и в особенности тех, кто отходил от кассы со стандартным набором первокурсника. Многие, уже посетившие другие магазины, складывали учебники в только что купленные котлы. Гарри видел, как родители одного темнокожего мальчика уменьшили внушительную стопку и сложили её к другим покупкам. Они с Сириусом котлом пока не обзавелись: книжный магазин был первым в их списке магазинов. — Добрый день, Сириус, — над ухом Гарри раздался холодный, вкрадчивый голос. — А это, должно быть, мистер Поттер. Рад встрече, — незнакомый мужчина, чуть склонившись, протянул ему свою бледную руку с длинными пальцами, на одном из которых блеснуло кольцо с фамильным гербом. Опешивший Гарри сначала пожал руку, а уж потом поднял голову и посмотрел на подошедшего. Высокий худой мужчина проницательно глядел на него. Черты его лица, изящные, будто отшлифованные самой природой, в обрамлении длинных белоснежных волос сияли мертвенной бледностью. Такую обычно называют «аристократичной», но у Гарри на это своё мнение. Пронзительные холодные глаза поглощали в себя весь тёплый желтоватый свет многочисленных ламп, их стальная радужка блестела, как тонкое кольцо в умелых руках ювелира. Гарри подумал, что, скорее всего, этот взгляд мог бы испугать многих людей, но он, стоя под прицелом ледяных глаз, чувствовал себя совершенно спокойно. — Добрый день, мистер… — Малфой. А это мой сын, — Малфой указал на подошедшего мальчика. — Драко, поздоровайся с мистером Поттером. Гарри поздоровался с Драко. Он весьма походил на своего отца: такие же безукоризненно белоснежные волосы, зачёсанные назад, тонкие черты лица и серые глаза, пока ещё не научившиеся смотреть на мир с грациозным презрением, но уже имеющие к этому всякие предпосылки. Его рука оказалась такой же холодной, но в этом рукопожатии напрочь отсутствовала какая-либо сила. Одежда на мальчике, как и на его отце, кричала о богатстве и отличалась изысканным вкусом. Рядом друг с другом отец и сын смотрелись как две чёрные тени, благодаря чему их бледная кожа начинала едва уловимо светиться, а платиновые волосы казались ещё белее и ярче. В руках у Драко обнаружился блестящий новенький котелок с покупками. Уменьшенные учебники уже лежали сверху, выставляя на показ свои строгие тёмные обложки. — Люциус, — Сириус кивнул подошедшим. — Добрый день. Гарри смотрел на крёстного и пытался понять, какие эмоции он испытывает, но по лицу Сириуса, вновь заросшему щетиной, едва ли казалось возможным что-то уловить. — Слышал, ты с семьёй покинул Англию после того, что было, — продолжил Сириус, скользя ладонью во внутренний карман мантии. Гарри знал: там крёстный держал карманные часы. Будто опомнившись, Сириус отдёрнул руку. Люциус вздохнул: — Так и было. Десять лет мы прожили в Дании. Я хотел отдать Драко в Дурмстранг, однако Нарцисса настояла, чтобы он поступил в Хогвартс, поэтому нам пришлось вернуться. Понятно, почему Гарри не видел этой весьма колоритной парочки раньше. Впрочем, его размышления очень скоро прервал Драко, обратившийся к нему с вопросом: — Тоже поступаешь на первый курс? — Да. — Отец был не в восторге от желания мамы отдать меня в Хогвартс. Поговаривают, директор — старый свихнувшийся маг, питающий слабость ко всем сирым и убогим, — Драко поднёс к лицу свои руки и рассмотрел ухоженные, ровные ногти. Гарри пожал плечами. Сириус очень хорошо отзывался о директоре школы, Дамблдоре. К тому же, если бы не его любовь к «сирым и убогим» Ремус бы вряд ли получил своё место преподавателя защиты от тёмных искусств. С каждым новым словом Драко будил в нём глухое раздражение и желание поскорее отмыть с себя тонкую маслянистую плёнку аристократичности, которая удушающим облаком витала вокруг этих двоих. Окончательно Гарри пожалел, что пожал Драко руку, когда тот увидел отходящую от кассы семью волшебников. Их было около семи человек, и все, как один, выделялись на фоне остальных покупателей ярко-рыжими волосами. Полноватая женщина подгоняла к выходу детей и за что-то отчитывала близнецов. Замыкал процессию высокий мужчина в старых вельветовых штанах и ярко-зелёном жилете поверх серой рубашки. Тёмная мантия свисала с его согнутого предплечья. Мужчина увидел Сириуса с Люциусом и подошёл к ним поближе. — Сириус, Люциус, добрый день. — Добрый день, Артур, — Сириус повернулся и с готовностью пожал тёплую руку подошедшего. Его губы обрисовали лёгкую улыбку. Артур улыбнулся в ответ, но стоило ему наткнуться на взгляд Люциуса, как улыбка тут же покинула его лицо. — Собираешься отправить очередное поколение Уизли в школу, Артур? — Верно, Люциус, — Артур оглядел Малфоя и его сына. — Ты, я смотрю, тоже. Хм, а кто же этот молодой человек? Должно быть, это Гарри Поттер, — Артур, по всей видимости, Уизли, перевёл взгляд на Гарри. Гарри протянул руку: — Верно. Гарри Поттер, сэр. Очень приятно. — Взаимно, Гарри, взаимно, — Артур пожал его протянутую руку, и по собственной руке Гарри мгновенно пробежало тепло. Такое бывало, когда Ремус в шутку называл его «мистером Поттером» и пожимал при встрече маленькую мальчишескую ладошку. — Что ж, прошу меня извинить, нужно спешить. Доброго вам дня. — Удачи, Артур, — Сириус кивнул, и Артур поспешил на выход вслед за семьёй. — Жалкое зрелище, — Драко скривил губы в презрительной гримасе, при этом его фарфоровое кукольное лицо исказилось до неузнаваемости. — Чистокровные волшебники, считающие магглов достойными людьми, хуже грязнокровок. Сириус являлся чистокровным волшебником. Их род Блэков корнями уходил далеко вглубь истории, однако об этом он почти никогда не говорил. Свою семью, помешанную, как и Малфои, на чистоте крови, Сириус упоминал довольно редко, о них чаще можно было услышать от Кричера, причитающего себе под нос что-то о грязнокровках и чистоте. Сириус же, сытый по горло своим дражайшим родом, их традициями и взглядами на мир, совершенно спокойно относился к магглам и привил Гарри точно такую же точку зрения. Всё это Гарри знал, и потому позволил себе ответить Драко достаточно холодным тоном: — Не соглашусь с тобой. Драко резко вскинул голову и выгнул бровь (Гарри показалось, что он просто копировал своего отца, причём весьма неудачно: вместо того, чтобы всем своим видом источать презрение, он больше походил на удивлённого мальчишку, впервые увидевшего гиппогрифа). Между ними возникла тишина. Гарри поднял голову и увидел, как Сириус и Люциус пожимают друг другу руки. Теперь Гарри мог заметить мелькнувшее в глазах Сириуса облегчение. — Как-нибудь пересечёмся, — прошелестел голос Люциуса. — До свидания, Гарри. — До свидания, мистер Малфой, Драко. — Увидимся в школе, Гарри, — без прежнего энтузиазма вытянул из себя Драко. Малфои ушли. Сириус, наконец, достал часы и посмотрел время. Близилась их очередь. Гарри подавил в себе любопытство и решил оставить интересующие его вопросы до вечера. «Малфои, Гарри, — тем же вечером рассказал ему Сириус, — та ещё семейка. Люциус входил в ближайший круг Пожирателей смерти, вместе с этим ублюдком Снейпом. От Азкабана Малфоя спасло только то, что он пожертвовал Министерству огромную кучу денег. Тогдашний министр остро нуждался в средствах: нужно было восстанавливать всё то, что успела разрушить война. Сам он сбежал со своей женой и сыном чёрт знает куда, и, честно говоря, больших чистоплюев я не видел. Наверное, с ними могла сравниться разве что моя матушка… Неприятные люди, но ты и сам это понял. Однако кодекс чистокровных волшебников вынуждает нас быть друг с другом вежливыми. Не думаю, что его так уж заинтересовала моя персона — скорее, он хотел поглазеть на тебя. Мальчика, которого не смог убить его Господин. Прошу, Гарри, держись от них подальше». Гарри, всегда прислушивающийся к словам Сириуса, кивнул. О Снейпе он уже был достаточно наслышан.∞ † ∞
На вокзале Кингс Кросс пахло креозотом, пылью и смешивающимися друг с другом ароматами духов. Гарри стоял возле краснобокого поезда на платформе 9¾, около его ног находился большой чемодан, сверху которого примостилась клетка с большой белоснежной совой Хедвиг — подарком Сириуса на одиннадцатилетие. Мимо сновали маги в мантиях и костюмах, родители провожали детей: матери обнимали и давали наставления, отцы молча стояли рядом. Время от времени головной отсек паровоза, словно вздыхая, испускал молочные клубы пара и гремел колёсами. Сначала Гарри заметил среди толпы уже знакомое рыжеволосое семейство. Артур, положив руку на плечо одного из близнецов, что-то говорил второму с крайне строгим и серьёзным выражением лица. Его жена обнимала крошечную, почти незаметную на фоне братьев девочку. В какой-то момент Артур заметил их с Сириусом и помахал им рукой. Сириус помахал в ответ, Гарри кивнул. — Ну что, Гарри, удачи, — Сириус положил руку на плечо крестника и несильно сжал. — Жду от тебя письма в первую же неделю: обязательно расскажи, на какой факультет попал, но помни, что каждый из четырёх выращивает достойных магов. Если что, Ремус тебе поможет, но не давай другим студентам знать, что вы знакомы. Держись подальше от Малфоя. Гарри кивнул. Он всё это знал, но если Сириусу станет легче от того, что он повторил ему это, по меньшей мере, пятый раз, то кто он такой, чтобы перечить? — И последнее: помни, что я говорил тебе о Снейпе. А вот это было действительно важно. Гарри поднял голову и встретился взглядом с глазами Сириуса. Он почувствовал обжигающую, ядовитую волну ненависти к незнакомому ещё человеку, и твёрдо, со всей холодностью, на которую только был способен голос одиннадцатилетнего ребёнка, ответил: — Помню. Сириус удовлетворённо кивнул: Гарри должен знать человека, виновного в смерти его родителей, в лицо. — Ладно, — Сириус коротко обнял Гарри, напоследок мягко хлопнув по спине. — Тебе пора. Среди толкотни и шума Гарри едва сумел отыскать пустое местечко в вагоне с сидячими местами — все купе к тому моменту, как он зашёл в поезд, уже оказались заняты. Гарри оставил свою сову в специальном отсеке для животных, убрал багаж наверх и сел возле окна. Поезд уже отъехал от станции, и мимо проносились деревья, от быстрой скорости сливающиеся в одно сплошное размазанное пятно. Гарри прислонился лбом к прохладному окну и воскресил в памяти самый первый информативный разговор Сириуса о Снейпе. Тогда Гарри едва исполнилось десять и он уже третий раз спрашивал у крёстного о своих родителях. Первые два раза Сириус считал возраст Гарри неподходящим, но на третий раз рядом оказался Ремус, который сказал тогда Сириусу, что мальчик уже достаточно взрослый, чтобы всё понять. И тогда они вместе рассказали Гарри эту печальную историю. Десять лет назад Пожиратель смерти Северус Снейп случайно подслушал часть пророчества о мальчике, способном раз и навсегда погубить Тёмного Лорда. Пророчество было незамедлительно передано Волан-де-Морту, но когда Снейп, который всю свою жизнь был предан его, Гарри, матери, узнал, кого Тёмный Лорд принял за того самого мальчика и чем это грозило его семье, он понял, какую совершил ошибку, и мгновенно отправился за помощью к Дамблдору. Тот, в свою очередь, посоветовал Джеймсу и Лили укрыться в доме, защищённым чарами доверия. Хранителем тайны стал Питер Петтигрю. Однако сам Петтигрю был жестоко убит кем-то из Пожирателей, Лили и Джеймса нашли уже мёртвыми. Узнав о случившемся и прибыв в Годрикову Впадину вместе с Дамблдором, Сириус обнаружил там Снейпа, баюкающего в руках труп Лили. Долгое время все думали, что именно Снейп убил Петтигрю и открыл местоположение их дома Тёмному Лорду. После того, как Волан-де-Морт канул в Лету, ему, как и прочим Пожирателям, грозил Азкабан. Однако уже на третьем слушании Руквуд на вопрос о Петтигрю рассмеялся и гордо произнёс, что эту крысу они убили все вместе, пока предатель-Снейп молил о помощи создателя Ордена Феникса. «Мы бы и Снейпа убили, если бы не этот мальчишка! Крысам и предателям смерть!» — орал Руквуд. Внёс свою лепту и Дамблдор, поручившийся за невиновность Снейпа и назвавший его своим двойным агентом. Слова сильнейшего светлого волшебника никто не оспорил. Так убийца Лили и Джеймса получил индульгенцию. Общественное мнение разделилось на две части: на тех, кто верил в невиновность Снейпа (таковых гроши), и на тех, кто считал Дамблдора запутавшимся магом с нездоровой любовью ко всем калекам общества. Вторых оказалось больше, но Дамблдора это вовсе не волновало: у него была своя правда, и он в неё верил. Сириус же не верил в невиновность Снейпа. Именно он раскрыл пророчество Волан-де-Морту и подставил Поттеров под удар. Его внезапный реверанс в сторону Дамблдора был лишь жалкой попыткой перебежать на ту сторону, которая постепенно начала одерживать верх. Более того, у Снейпа хватило наглости пустить грязный слух о том, что Питер сам сменил фронт действий и раскрыл Тёмному Лорду местонахождение Поттеров! Мерзкий ублюдок всеми силами старался огородить себя от Азкабана и защитить свою никчёмную шкуру. Но Питер был мёртв, доказывая свою невиновность, его тело так и не нашли, а Снейп вышел сухим из воды. Много белых пятен оставалось в этой истории. Дело убийства Поттеров за эти годы, словно коростами, обросло домыслами и догадками. Визенгамот официально признал Снейпа невиновным, Петтигрю погибшим, а большинство Пожирателей отправились в Азкабан. С тех пор только безграничное уважение к Дамблдору и благодарность за то, что он единственный принял Ремуса на полную ставку в школе, когда весь мир от него отвернулся, удерживало Сириуса от ненужного чувства злости и агрессии: почему он прикрыл тогда Снейпа? Неужели настолько добр, что… Вот уже десять лет Сириус Блэк ненавидел Северуса Снейпа и прививал эту ненависть Гарри. «Ты должен знать, кто виновен в их смерти, Гарри. Знать и всегда помнить, что именно этот человек лишил тебя всего, что есть у остальных детей». Рассказывал ли Сириус Гарри об их школьных годах и «Мародёрах»? Нет. Он считал эту информацию совершенно лишней. Да и к тому же, как могла школьная неприязнь повлиять на ход событий, которые уже произошли?