Кровавое выступление

- Ну наконец-то! - Федор пропустил вперед Максима и Андрея. - Можете помочь девочкам? - спросил менеджер, указывая на двух прекрасных дам, сидящих у камина в обнимку. - Эй, ну ты чего? - с улыбкой спросил Андрей, заставляя Старкову взглянуть на него. Завидев на щеке Даши кровоточащую рану он взорвался. - Бля! Федя?! Скажи мне, ты лох или как?! Рану зашивать надо, а он тут рассиживается! Кретин, ей Богу! - все время Дарья недоверчиво поглядывала на парня исподлобья. - Не бойся, сейчас помогу, - Андрей мило улыбнулся, что и у Старковой вызвало искреннюю улыбку. - Ай, ай, ай! Больно! - визжала Лиза. - Терпи, сейчас будет легче, - Максим пытался как можно безболезненней высунуть осколок из ладони. - Вот, все! - Максим начал зашивать ранку. - Спасибо, - девушка слабо улыбнулась и тут же скорчилась от боли. - Ты там скоро? - Да, вот, все! - Максим забинтовал руку Виноградовой и улыбнулся в ответ. Эта маленькая искорка, проскользнувшая между сердцами этих разных людей. Между Старковой - такой буйной, наглой, но ранимой девушкой, и Авдеевым - таким милым, улыбчивым, но прямолинейным и грубым человеком. Между Виноградовой - спокойной, тихой, мечтательной, верящей в чудеса, но умеющей постоять за себя и немного наглой девушкой, и Морозовым - ленивым, противным, хамоватым, но целеустремленным и милым парнем. Что у них общего? Ничего. Они - певицы мирового класса, мирового масштаба. И что им делать вместе с какими-то двумя бедными пареньками из бедного района Москвы? Хотя, правильно говорит одна очень мудрая поговорка: "Любовь зла, полюбишь и козла". Но любовь ли это? Может просто симпатия? А может обычная благодарность за помощь, за работу? Никто не знает... Никто не может залезть в эту трясину и предугадать действия людей, разве что Бог... А что Бог? Он сводит людей, разводит, соединяет узы, дает счастье, разрушает построенное веками в один миг. Из-за него люди лежат в больницах, из-за него рождаются, становятся счастливыми и умирают. Сможет ли эта искорка перейти в пламя, сможет ли сжечь все принципы и привычки этих людей? Или же погаснет и останется серым дымком, напоминающим о когда-то потерянном счастье. Смогут ли они быть вместе? Решит время. А пока, пусть ребята наслаждаются приятными мгновеньями, проведенными вместе. Ребята вглядывались в глаза своего "спутника", будем так это называть. Но эту идиллию прервал менеджер: - Все? Готово? - Федя оттолкнул Максима от Лизы и посмотрел на руку. - Не больно? - Нет, - улыбнулась Лиза. - А ты нас познакомишь? - Лиза с интересом посмотрела на Дашу, которая в свою очередь, кивнула, давая согласие на знакомство с молодыми людьми, в частности с шатеном. - Ладно, - Федор недовольно вздохнул. - Это Лиза, это Даша, это Макс, это Андрей, - каждое слово он сопровождал определенным жестом в ту, или иную сторону. - Очень приятно, - Даша старалась выглядеть как можно воспитаннее при гостях. - И мне, - Андрей, хоть и уже испортил свое резюме матом, все же старался показать себя с лучшей стороны. - Так, ладно! Эти двое, - менеджер кивнул в сторону парней. - Ваши телохранители. Никакой любви! Никаких обязательств, никаких обнимашек в этом доме я не потерплю! - Федор Дмитриевич коварно улыбнулся. - Но перед публикой вы будете парнем и девушкой. Чтоб ты ничего не заподозрили. Андрей, будешь кавалером Лизы, а Макс, будешь кавалером Старковой, - со странной ухмылкой произнес менеджер, в которой читались нотки мести и коварности, и удалился. - Что?! Да никогда! - Дарья демонстративно встала со стула и направилась наверх, в свою комнату. - Она сейчас успокоится и все наладится, вот увидите, - Лиза несмело улыбнулась. - Давайте я покажу вам дом. - Давай, - грустно произнес Максим, даже не пытаясь скрыть все свое недовольство по поводу будущих "парочек" на виду у публики и поклонников. Что сказать? Понравилась она ему больше, чем брюнетка. Это факт, а не догадки.

***

Темная улица. Луна, ярким блином, висит на темно-синем небе, освещая простую улочку, без фонарей и без остальных источников света, вроде витрин магазинов, ярких вывесок, манящих зайти в тот, или иной бар, ларек. Возле старого, давно позабытого магазинчика мебели, стоит его продавец: Седой старик с трясущимися руками. Он держится прямо, стараясь показаться как можно важнее и привлекательнее, чем он есть на самом деле. У него есть мечта. Одна несбыточная мечта: Он всем сердцем желает увидеть его госпожу, его королеву, его тайную незнакомку, обладающую самыми манящими чарами. Каждый второй парень влюблен в нее, хоть и не видел лица, хоть и не ходил с ней на свидания или же на прогулки. Она отдает приказы, а они как малые дети в садике, подчиняются каждому слову, каждой интонации. И если она скажет умереть, то ты должен погибнуть так, как захочет она и не как иначе, ведь она твоя госпожа, свой свет в конце тоннеля... Этот старик не исключение. Он как мог сопротивлялся ее чарам, как мог избегал ее приспешников, страшился ее, боялся, но этому пришел конец. Она появилась в его жизни и теперь каждый взгляд на вес как золото, ведь никто не видел ее прекрасных глаз, только слышал ее ангельский голосочек, который словно напевает давно забытую песенку счастья и любви. И тот, кто услышит ее голос, считает, что это просто сказка, добрая сказка, специально написанная для него. Но единственный человек, кто слышит злобу, месть и ненависть в этом голосе - ее брат. Брат, которого она любит больше жизни и никогда, никогда, не предаст его, который сейчас идет под светом луны, словно ангел. Теперь все этому старику напоминает волшебный и наивный роман, написанный когда-то в восьмидесятые, очередным юным автором в СССР. - Зачем ты позвал меня? - усмехнулся старик и коварно улыбнулся своей давно беззубой улыбкой. - Неужели я могу быть полезен? - опять ухмылка, достигшая наглости в прямом смысле этого слова. - Приступаем ко второй фазе нашего плана, - холодно произнес светловолосый, накрывая свою голову капюшоном из-за внезапного порыва ветра, вырвавшегося из плена низенького дома. - Приступаем, - все с той же ухмылкой произнес сумасшедший и побрел на второй этаж магазинчика - его скромную обитель, состоявшую только из камина, древней картины 1834 года, дряхлого болотного дивана и столешницы с журнальчиками...