Кровавое выступление

Простукав на бетонных ступеньках какую-то мелодию своими невысокими каблучками, девушка позвонила в звоночек. простояв чуть-чуть, она услышала скрип открывающийся двери дома. Максим открыл дверь и, не скрывая удивления, выдавил из себя: "Вика?!". А в ответ девушка произнесла его имя. Она стояла на пороге коттеджа и совершенно забыла о мерзком морозе, нагло заползающем под курточку. На нее смотрели его ярко-зеленые глаза. Они проникали в душу.Из-за его взгляда по телу шли мурашки. Он смотрел на нее с ненавистью, но одновременно мягко, будто скучал или боялся обидеть своими иглами холода. Девушка таяла под его взглядом. Ее бросало то в жар, то в холод. Не сколько от неожиданности, а сколько от того, что она его видит. Его, ее родного. Того, кто морально убил ее. Ее личность была размазана по стене, но она все еще верила. Слепо верила, что он вернется. Яркое солнце освещало Москву. Оно безуспешно пыталось нагреть землю своими теплыми лучиками. Но безуспешно. Октябрь. Конец октября. Пора тоски и грусти. То время, когда листья уже не желтые, дети уже не радостные. Все тусклое/мертвое. Люди засиживаются дома, ибо на улице идет мрачный бесконечный дождь. Сквозь серую массу мира проглядывали яркие зонты людей, спешащих удалиться с улицы в теплое уютное помещение. Октябрь - это пора, когда на улице и в квартире уже холодно, а отопление не работает. Кузнецова сидела на кухне в длинном вязаном свитере с кружкой горячего шоколада в руках. Она сидела и смотрела в окно. Серая рутина не оставила и девушку. Она знала об его изменах, о его похождениях по клубам. Когда он находил какую-нибудь девицу, он разыгрывал спектакли с командировками и другими предлогами. Она не сожалела. Она действительно любила его и прощала ему все. Она верно ждала его с работы. Верно встречала своим радостным визгом. Она понимала, что все это - выдумка/глупая пьеса, но точно так же, как не хочется с утра вылезать из под одеяла - точно так же она не хотела уходить со сцены, не хотела чтобы эта сказка кончилась. Дверь скрипнула. Он вернулся. Снова из "командировки". Снова радостные вопли. - Вика, нам нужно поговорить, - отталкивая от себя девушку, произнес Морозов. - Я больше не могу так! Ты же знаешь все! почему ты не орешь на меня, почему, скажи! - Что я должна знать? - строя из себя наивную дуру, спросила брюнетка. - Ты же знаешь, что я давно не люблю тебя! - он обреченно посмотрел на ее лицо. - Ты же знала это с самого начала. Почему ты не устроила скандал? Почему ты не запретила? просто ответь - почему? - Потому что люблю тебя, милый, - отчеканила та. Да, она любит его, как слепой котенок. - Я так больше не могу! Поори на меня! - от сел на стул и тут же вскочил. - Ну же! - Нет, - тихо ответила она. - Я слишком люблю тебя, Максим. Я не могу, - на ее карие глаза навернулись слезы. - Ты будешь меня останавливать если я уйду? - он с надеждой посмотрел на нее. План отступления от прежней жизни он подготовил уже давно, но воплотить его решился только сейчас. Не мог остановиться. - Нет. - Тогда я уйду. - Но ты ведь вернешься, - как в бреду проговорила, уже не верившая в свое счастье, брюнетка. - Правда? - она посмотрела на него, но увидела лишь скользнувшую по ледяному паркету тень. - Зачем ты здесь? - немного отойдя от шока, спросил зеленоглазый. - Я... - замялась брюнетка. - Пришла к Лизе и Даше. - Проходи, - бросил Морозов и пропустил девушку перед собой. Она прошла между ним и стеной. Он развернулся, посмотрел в ее глаза цвета темного шоколада. Она покраснела. До сих пор любит. Не забыла. Улыбнулась. Ее милые ямочки на щеках всегда нравились Максиму. Словно во сне он придвинулся к ней. Девушка не успела ничего сделать. Да она и не была против. Развязав шарф на ее шее, он притянул им девушку к себе. Прижимая ее к стене и тем самым не давая ей даже пошевельнуться, он прильнул к ее губам. Поцелуй был сладким и насыщенным. Он соскучился по ней. Она не могла сдержать своих, нахлынувших огромной волной, эмоций. Он гладил ее по коричневым волосам, вдыхал аромат спелой вишни, который казался таким родным. Она была счастлива. Он был одурманен воспоминаниями, накатившимися на него совершенно неожиданно, ее естественной красотой, ее открытостью. Тем временем наверху, на втором этаже, почувствовав холод, идущий с улицы, проснулась Елизавета. Она потянулась и, натянув на себя махровый халат, спустилась вниз по лестнице. Заметив распахнутую дверь, блондинка бесшумно подошла к камину и взяла в руки кочергу. Спрятавшись за стеной, она решила заставить преступника врасплох. Быстро, но так же бесшумно она выскочила из-за угла. Но увидев своего телохранителя, целующегося с какой-то девицей, она потеряла дар речи. Замотав головой, голубоглазая уронила кочергу. На ее глазах выступили предательские слезы. Услышав звук падающего предмета, Морозов обернулся, но увидел лишь кончик голубого халата, который вскоре скрылся за дверьми комнаты.