***
Сегодняшний день для Мэри Маргарет был полон сюрпризов. Все началось с шариков, которые Эмма с Дэвидом торжественно вручили ей уже в автобусе. Это было приятной неожиданностью, чего не скажешь про остальное. Затем она заметила, как на перемене Реджина отозвала Дэвида и о чем-то с ним толковала, пока Эмма выпытывала у нее, является ли ген кудрявости доминатным или рецессивным, и что идет в дополнение к кудрявости. Мэри Маргарет путано объясняла, что если у них с Дэвидом будут дети, то в двадцати пяти процентах случаев они будут кудрявыми. — То есть, у каждого четвертого ребенка будут кудряшки? — увлеченно записывала за ней Эмма в свою единственную тетрадь. — Да-да, у каждого четвертого, — бормотала Мэри Маргарет, выглядывая из-за плеча Эммы, пристально наблюдая за болтающими Реджиной и смущающимся Дэвидом. — То есть, нет! Я же не собираюсь так много рожать, — вернулась она к Эмме. Что, черт побери, сегодня происходит? Следующим сюрпризом был урок литературы. Вернее то, что на нем произошло. На вопрос учительницы Эмма, на удивление всем и учительнице в том числе, первая подняла руку. И даже встала. Да, болеть ей определенно пошло на пользу. Но то, что произошло потом, заставило Мэри Маргарет передумать. Она ожидала, что Эмма начнет свое обычное дело — развозить тему, размазывая урок и всю дисциплину заодно. Но Эмма отвечала на вопрос, да еще так, что мисс Френч кивала ей все чаще и чаще. Мэри Маргарет сама с удивлением пялилась на Эмму, пока та не без возмущения выражала мысли касательно главной героини и отведенной ей роли в этом «не таком уж блистательном» произведении. Она спрашивала прямо у учительницы, почему в школьной программе им даются такие произведения, которые принижают женщин, и есть ли шанс пройти что-нибудь действительно стоящее. На помощь мисс Френч пришла Реджина, доказывающая, что роман вовсе не об этом, и что «акценты в нем расставлены иначе», и если Эмма видит там что-то другое, то, возможно, у нее есть какие-то свои личные проблемы. Мисс Френч не удавалось вставить и слова. Весь класс вертел головами то в одну, то в другую сторону, как в пинг-понге, наблюдая за разгорающимся пожаром, который ни мисс Френч, ни кто-либо другой не в силах были уже потушить. Даже если их обэжэшник внезапно появился бы на пороге класса (что было бы совсем кстати в голове Мэри Маргарет), то вряд ли бы смог помочь. Эмма продолжала гнуть свою линию, опять вопрошая у учительницы, можно ли ей получить освобождение от таких произведений или изменить школьную программу, которая ее не устраивала. Кажется, Реджина тоже вышла из себя. — Может, петицию еще подпишешь о том, что тебя не устраивает в школе? — обращалась она напрямую к Эмме. И та вдруг, сменив гнев на милость, согласилась с ней. — Отличное предложение, Миллс. Я так и сделаю. Эмма плюхнулась, наконец, на свое место, демонстративно взявшись за ручку и с треском вырывая из тетрадки листок. Некоторые школьники поддержали ее довольными выкриками. Вот это уже было в стиле Эммы Свон. — Так, прекратите все! — взяла мисс Френч правление в свои руки. — Никто не будет писать никаких петиций! Все постепенно начали замолкать. А так все весело начиналось. — Реджина, ты закончила? — выпрашивала мисс Френч поддержки у единственной сейчас по ее мнению здравомыслящей персоны в этом классе. — Вообще-то, после всего того, что высказала мисс Свон, я начала передумывать. В чем-то она действительно права. Учительница стояла как пораженная. Такого она не ожидала от ее любимой ученицы. Тяжело вдохнув через ноздри, она пошла на компромисс. — Ладно, закончим с этим произведением, — демонстративно захлопнула она книгу. — Сразу приступим к следующему. Разбираем «Убить пересмешника». Задание на дом: первая глава. До конца урока читаем биографию писательницы. Анна, прошу, начни. В конце урока мисс Френч попросила остаться Эмму и Реджину, отпустив всех остальных. Это для Мэри Маргарет не оказалось сюрпризом. Они, конечно, обе устроили представление! Так их вообще перестанут отпускать пораньше. Но вот то, что было потом, удивило Мэри Маргарет больше всего за этот день: Реджина подошла к ней сама. — Мэри Маргарет, можно тебя на секундочку? Ну надо же, какая вежливая. — Ну, допустим, — настороженно прищурилась Мэри Маргарет. — Я тут узнала, что вы играете дома по сети. Ты не могла бы мне вкратце рассказать, как это сделать? Всегда хотелось попробовать. Странно все это. Но вопрос Реджины звучал вполне искренне. И почему она у Эммы не спросила? Впрочем, почему бы не помочь? — Вообще, мы вместе все это сделали. Но это не сложно, одна ты тоже справишься. Надо просто купить специальный кабель, у него еще такие штучки должны быть на конце…- Она схематично рисовала на листочке по памяти то, что помнила. — И на обоих компьютерах должна быть такая программка… Она только сейчас заметила, как Реджина ее разглядывает: прямо и нагло. В своем стиле. Мэри Маргарет смолкла, заставив Реджину поднять глаза. — Да, я тебя слушаю. Какие программки? Что вообще происходит? Надо спросить у Эммы. Скомкано закончив объяснения, Мэри Маргарет ретировалась на поиски друзей, а довольная Реджина зафиксировала то, за чем сюда пришла. Чего не сделаешь ради подруги?***
— И что ты ей наврала? — Эмме с трудом верилось, что Реджина так легко узнала «параметры» подарка для ее подруги. Она улыбалась в ожидании услышать от Реджины что угодно. — Да так, пару хитрых трюков, и готово, — отмахнулась Реджина, прохаживаясь по рядам с развешенными пижамами, лифчиками и нижним бельем. — Смотри-ка, в твоем стиле! Она остановилась перед пижамой в розовом цвете. — Прекрати, Миллс! — А что, милая пижамка! Только цветочков не хватает. — Так, хватит меня стебать. Мы тут для другой цели. Они двинулись дальше, хотя Реджина все норовила всучить Эмме какую-нибудь очередную вещь. — О, а что тут у нас такое красивое! По тону Эмма поняла, что Реджина нашла что-то, что заинтересовало ее саму: комплект черного белья. — Классно, да? — просила Реджина от нее подтверждения, но Эмма отвела глаза в сторону, всеми силами стараясь не представлять ничего, что могло бы ее заставить покраснеть. — Так что ты у нее спросила? — отвлекала Эмма Реджину. — Она и с Дэвидом потом это обсуждала, но он наговорил ей про какую-то сеть. Что ты ей там наплела? — Я спросила у нее, почему ее парень до сих пор не знает размер ее груди. Они сколько встречаются? — спросила ее Реджина, не отрывая взгляда от белья. — Ну, с нового года где-то. Эмма все еще помнила ту школьную дискотеку, где Дэвид набрался храбрости, чтобы сказать то, что и так давно было ясно. Она проигнорировала то, что якобы Реджина спросила у Мэри Маргарет. Какое-то ее вранье она уже научилась распознавать. — С нового года! — Реджина оторвала взгляд от комплекта, забирая его с собой и шагая дальше, — и это нормально? Они уже три месяца встречаются. Эмма пожала плечами в ответ и задумалась: нормально ли это? — Ты же не спрашивала у нее этого? А с Дэвидом ты о чем болтала? Реджина продолжала набирать лифчики разных размеров с молчаливого согласия Эммы. — А у него я спросила, почему он краснеет, когда я спрашиваю у него про размер груди девушки, с которой он встречается уже три месяца. Они хоть целуются? — Так, Миллс, этого достаточно. Столько денег у меня нет. И хватит врать уже. Реджина двинулась к примерочной под удивленным взглядом Эммы. — Ты же не думаешь, что мы ничего не примерим? Надо же знать, как они будут смотреться. Реджина задернула шторы примерочной, оставив Эмму в недоумении. — Я буду мерить, а ты оценивать, — послышалось из-за штор. «Отлично! Просто прекрасно!» — ругала саму себя Эмма. А разве ты не этого хотела? Она не успела доспорить сама с собой, как голова Реджины высунулась из-за занавески: — Вот, первый вариант. Что скажешь? Эмме пришлось зайти в кабинку и опустить взгляд. Она молча прикусила нижнюю губу, разглядывая Реджину, которая медленно поворачивалась перед ней. Чашечки бюстгальтера плотно обхватывали груди, чуть приподнимая их. Лямочки прижимались к оголенным плечам, к смуглой коже, перехватывая выступающие ключицы. Главное, не смотреть ниже, туда, где кончаются чашечки и начинается ложбинка живота, убегающая прямо к пупку. Просто сосредоточиться на белье. Они же его выбирают, разве нет? Реджина повернулась спиной, и Эмма позволила себе чуть больше: пробежаться глазами от и до, разглядывая лопатки, плечи, прячущиеся под волосами, спускающимися до пояса. — Свон, ты скажешь что-нибудь? — Отлично. Ну, в смысле отличный лифчик. — У Бланшар размер побольше, конечно, будет, но мы пока подбираем модель. Реджина потянулась к застежке лифчика, и Эмма не сразу сообразила, нужно ли ей выйти или просто стоять здесь, разглядывая потолок. Было поздно что-то решать. В зеркало тоже желательно не смотреть. Просто застыть до следующей фразы. — А теперь вот этот. Реджина продолжила показ, опять разворачиваясь перед Эммой, отслеживая по взгляду той, стоящую ли вещь она выбрала. — Лучше? Мне кажется, у того лямочки меньше и не такие удобные, учитывая размеры твоей Бланшар. Эмма так же молча разглядывала то, что представлялось ей оценить. — А они разве не одинаковые? — заметила она. — Ну нет же, видишь: тут грудь больше выступает. Реджина выставила руки в бока, чуть прогнувшись в спине, выставляя лифчик напоказ. — Так тебе какой больше нравится? Тут еще три на выбор. Эмма ковыряла заусенец, продолжая раздумывать. — Мерь все. Я скажу в конце. Это пытка. Как в школьной раздевалке, но только персонально для нее. Но она ее вытерпит. Ведь они же с Реджиной подруги. Такие же, как и Мэри Маргарет с Руби. Поэтому нет ничего страшного в том, что она стоит и рассматривает свою подругу, пока та демонстрирует ей подарок для другой подруги. Ведь ты же нормальная подруга. Нормальная? Выбирать можно любой. Они все отлично смотрятся. На ней. Особенно тот первый белый в контраст коже. Эмма схватила вещь больше всего похожую на ту, что купила Руби и что так приглянулась Мэри Маргарет, и выскочила до того, как Реджина начала примерять тот комплект, который выбрала для себя. Там она уже не нужна. И нечего представлять ее в этом черном белье! — Ты торопишься? — раздалось из-за занавески. — Ээ… Да, мне надо еще цветов купить. — Что такого люди находят в цветах? — буднично интересовалась Реджина. — Я не знаю, если честно. Но Мэри Маргарет нравится. Особенно если много и поярче. Эмма комкала подарок, стоя у кабинки и посматривая в соседнее зеркало, не краснеет ли она. Кажется, она справляется. Реджина распахнула шторки с довольным видом и тут же схватила Эмму за руку, останавливая пытки белья, которое они выбрали в подарок: — Ты что? Не мни чашечки!***
— За Мэри Маргарет! — поднял очередной тост Дэвид, и бокалы, стаканы и кружки взмыли вверх. Именинница чувствовала себя превосходно, сверкающими глазами пробегаясь по довольным лицам гостей. Повсюду валялись шарики, цветы стояли во всех найденных в этом доме вазах. Миссис и мистер Бланшар заблаговременно оставили весь дом на распоряжение шумной компании. Бритни Спирс танцевала на экране огромного телевизора под гомон голосов, обсуждающих последние уроки и предстоящие экзамены. Мэри Маргарет уже не первый раз прерывала «скучную» тему, призывая всех к играм. Кто-то уже давно перешел к ним, заняв места у компьютеров и соревнуясь в меткости и ловкости. Закуски и выпивка быстро исчезали, люди рассредотачивались по группам, обсуждая что-то свое. Все это было обычным для Эммы: как школьная перемена, только все гудят гораздо громче и отовсюду несет алкоголем. Она, как обычно, заняла наблюдательную позицию, рассматривая и вслушиваясь, каждый раз улыбаясь, натыкаясь на лицо своей подруги, подмечая то как она радуется, то как возмущается из-за того, что что-то идет не по ее плану. Подарок Эммы она хорошо приняла: обнимала до тех пор, пока Эмма не стала задыхаться. Дэвид подарил Мэри Маргарет дартс с огромной мишенью, и это заняло ее на следующие полчаса. Он показывал ей приемчики, чтобы дротик летел точно в цель, приобнимая со спины и легонько направляя ее руку, но, кажется, она и сама отлично справлялась. Звук втыкающегося в мишень дротика сопровождался радостным вскриком и последующим поцелуем. Эмма перевела взгляд на Руби и Анну, которые что-то жарко обсуждали, разглядывая мобильник Анны, трезвонящий самым последним модным рингтоном. — Пора! Пойдемте! Ребята нас ждут, — распорядилась Анна, и толпа стала собираться на новые приключения, вываливаясь в подъезд и заполняя собой все пространство. Если в доме Мэри Маргарет Эмма чувствовала себя относительно спокойно, то в гараже ей было уже как-то не по себе. Она, конечно, ожидала, что тут будет Кристоф, но вот о его одноклассниках она что-то даже не подумала. Хотя, можно было предположить, что Киллиана она тут тоже встретит. Все вдруг резко поделилось на своих и чужих, а позиция наблюдающей сменилась оборонительной. Хоть бы Мэри Маргарет не начала свое обычное сводничество. Эмма с сожалением представила себе беседку, которая где-то там стоит в темноте и одиночестве. Она вспомнила, как они быстро расстались у магазина с нижним бельем, и как Реджина зашагала в сторону своего дома. Эмма закурила, стоя у входа гаража и смотря на оживленную суету друзей. Места было мало, парочки распределялись на глазах, усаживаясь на колени друг друга. И во главе, конечно же, главная пара сегодняшнего вечера — ее друзья. Мэри Маргарет помахала ей, указывая рукой на свободное место рядом с ними, и Эмма улыбнулась в ответ. Они уже давно никакая не команда Свон, Бланшар и Нолан. Хоть бы Киллиан не уселся на ее место. Он может: он уже приветственно улыбался ей своей нагловатой ухмылкой. Огонь от мангала грел и танцевал в темноте, разбрасывая угольки в ночь. Весна уже пришла, а холод все равно кусался. Эмма выбросила окурок прямо в огонь и спрятала руки в рукава крутки. Кристоф, следящий за огнем, подкинул дров: — Что грустишь, Эмма? — Я не грущу. Просто холодно. Ей не очень-то хотелось болтать на светские темы с парнем своей одноклассницы. Интересно, будет ли здесь Эльза? Вот с ней-то она бы пообщалась. И что бы ты у нее спросила? Поинтересовалась бы, каково это, когда про тебя пишут гадости на стене школьного туалета. — Скажи, Кристоф, у вас в туалете пишут что-нибудь? Отличная тема для светской беседы. Парень задумался, ковыряя кочергой угли. — Ну, бывает, пишут всякие глупости. Нашла что спросить, отличный вопрос! Лучше уж послушать болтовню друзей. За импровизированным столом стало совсем шумно. Вино и шампанское сменились на пиво и коньяк. Тосты уже были совсем не за именинницу, каждый раз сопровождаясь общим ржачем. Может, Эмме нужно было выпить, хотя бы совсем немного: вот этого коньяка. Она опять чувствовала себя лишней. Хуже, чем медленный танец на дискотеке. Совсем подвыпившая Мэри Маргарет повернулась к Эмме, пока Дэвид отлучился куда-то. — Эм, слушай, — заплетающимся языком начала она, — я тут думала про то, что вы с Реджиной устроили на литературе. Что вам там сказала Френч? Эмма улыбнулась, вспоминая их последний урок литературы. — Это секрет, — улыбнулась она загадочно. Мэри Маргарет обиженно надула щеки. — И не расскажешь своей лучшей подруге? — Только никому не говори, — шепотом ответила Эмма, хотя в этом гомоне их вряд ли кто-либо услышал. — Она предложила дополнительно посмотреть нам фильм, чтобы «окунуться в проблематику произведения». — Ничего себе! — воскликнула Мэри Маргарет, и Эмме пришлось ее одернуть. — Фильм, значит! — громким пьяным шепотом продолжила Мэри Маргарет. — И что, будешь с ней смотреть? Такое Эмме в голову, почему-то не приходило. Она пожала плечами: — Может быть. — Вообще-то, я не очень одобряю то, что вы сделали, — произнесла Мэри Маргарет. Алкоголь добавлял веса в ее слова. — Как-то она на тебя не очень хорошо влияет. Это была ее идея? Это прозвучало как обвинение. Знала бы она, кто ей подарок помогал выбирать, ни за что бы такое не сказала. Эмма с возмущением посмотрела в глаза пьяной подруге: — Какая разница, чья это была идея? Никто ни на кого не влияет! Она вспыхнула, как и выпитый коньяк в ней. Мэри Маргарет отреагировала мгновенно. — Да ты ж петицию писать собралась, Эм! — Да это же просто шутка! Что за бред? Эмма смотрела в глаза подруге: она просто пьяна. Просто пьяна и немного ревнует. Но она не скажет этого вслух. Не портить же из-за этого праздник. — Я просто волнуюсь за тебя, — продолжила Мэри Маргарет. — Ты с ней все чаще тусуешься. А она какая-то… странная, что ли. Эмма не верила, что слышит это от своей подруги. Что это значит вообще? Она резко развернулась к Мэри Маргарет всем телом. — Как это понимать, а? — Ты сама что ли не видишь? Она странно себя ведет. Всегда. А в последнее время особенно. Она пялилась так на меня. Мне это не нравится. Сама не понимая отчего, Эмма начинала злиться, заводясь еще больше. Это слово «странная» вертелось где-то возле того, что ее задевало и раздражало. — Ты просто ревнуешь, вот и все, — процедила она сквозь зубы. — Я ревную? Да я за тебя волнуюсь! — Ну спасибо, мамочка! Мэри Маргарет с грохотом вернула стакан на стол. — Я?! Мамочка?! Не ко времени подошедший Дэвид пытался разобраться, в чем дело. Эмма только сейчас заметила, как вокруг все стихли, наблюдая за тем, как они выясняют отношения. Она встала и освободила для Дэвида место, оставляя их. Со злостью закурив, она дымила, выдыхая обиду. Слова, которые, как всегда, пришли не вовремя, вертелись на языке. Мэри Маргарет ревнует. Это они с Дэвидом отдалились, а не Эмма. Как она еще смеет ей что-то предъявлять? Так глупо! Нашли, когда выяснять отношения. Но это ведь не ее идея! Вдруг сзади кто-то накинулся на нее, обнимая. — Эмма! Эмма, прости меня. Я такая дура. Прости меня, прости, прости! Мэри Маргарет мертвой хваткой держала ее со спины, тут еще и Дэвид подошел, добавляя веса и объятий. — Вы такие милые, когда пьяные. Ну зачем ругаться, девочки-и? — пьяно тянул он. И Эмма, секунду назад собирающаяся ругаться, рассмеялась.