***
Приготовления шли полным ходом: Мэри Маргарет занялась организацией места, Руби взяла на себя меню, ребята договаривались о том, кто и где будет ночевать, Дэвид и Кристоф договорились встретить тех, кто приедет на общественном транспорте, делились затраты, устанавливалось время. Реджина сдала итоговый вариант курсовой на проверку, чтобы ничего не висело и не мешало ей. С работой все улажено. Ей нужна была эта поездка. После всего, что случилось с Дэниелом, ей просто надо было об этом забыть. Но больше всего ей хотелось увидеть Эмму. Эмма, Эмма, Эмма, стучало в голове, пока она выбирала одежду на время поездки. Хватит им уже переписываться! Ей нужна была вся Эмма, а не эти образы. Хотя о них она тоже не жалела: их горячий диалог, который Реджина иногда просматривала, обещал многое в реальности. Свидания в сети прекратились на время, но вот теперь все будет ясно. Все будет по-настоящему. Один страх она уже пережила, но она должна была попробовать еще. С Эммой все будет по-другому. Теперь Реджина ничего не испортит. День близился, Эмма нервничала, пакуя рюкзак. Наверное, лучше взять сумку побольше. Ко всему прочему нервозности добавлял пмс. Еще этот прыщ на носу совсем некстати! — Да не видно твой гигантский прыщ, Эмма! Успокойся ты уже, — не забыл подзадеть ее Мэрлин, когда увидел, как она опять «мимолетно» рассматривала его в зеркале. Эмма закатила глаза, оборачиваясь в его сторону: мог бы и промолчать! Прыщ ее хоть и волновал, но не так сильно, как-то, что он предвещал: месячные. Сейчас совсем не до них. Подождите пару дней, а потом хоть месяц лейте. — Юбку напялишь, и никто его и не заметит даже, — кинул ей Мэрлин. — Ты такой шутник! Жалко, что ты не едешь. Познакомила бы тебя с такими же очень «остроумными». — Я жду решения по проекту, не могу. Могут позвать на встречу для защиты. Передавай привет Мэри Маргарет и Дэвиду. Вот такой, — обвел он руками всю комнату. — Передам, передам. Еще будет случай, еще познакомятся. Жалко, конечно: она бы и с Реджиной его познакомила, но для этого тоже будет подходящее время. Зато с Реджиной они теперь будут только вдвоем всю дорогу. И потом. Шестнадцатый номер. Это число висело в голове ее голосом. Мамина машина не пойдет — слишком надолго: не будет наглеть, возьмет в прокат на этот раз. Ей достался старенький фольксваген. Да хоть какой, главное — чтобы ехал. Бостонский южный вокзал никогда не казался ей таким прекрасным. Да и погода обещала быть по-весеннему приветливой. Два кофе, пока без отметок по краю стакана. Реджина еще не приехала. Цифры, которые всегда выигрывают, ползли очень медленно. Книгу Эмма прочла, да и даже это не смогло бы ее сейчас отвлечь или успокоить. Прибытие рейса объявлено, Реджина здесь.***
— Желтый? Твой? — заметила Реджина, куда направляется Эмма. — Да! Взяла напрокат. Включай навигатор, штурман! — Ну ладно, капитан! Берем курс на север. Скоро будет буря, пока что штиль. Дверцы хлопнули, машина двинулась в сторону их малой родины. — Все еще не верю, что согласилась на это, — мотала Реджина головой, пригубив из стакана. — Я тоже, — покосилась Эмма в ее сторону. — Впервые еду туда с такой радостью. Наверное, это самая долгая моя поездка в какое-то конкретное место. — В «конкретное место»? — Ну да, — кивнула Эмма, — обычно я гоняю просто вокруг Бостона. Думаю. — О чем обычно думаешь? — Так, болтаю сама с собой, — загадочно улыбнулась она в ответ. — Поболтай со мной теперь. Им было о чем «поболтать», это точно. — Ты дочитала книгу? — спросила Реджина. — Да. Взгляды в зеркале заднего вида пересеклись на секунду. — Что-нибудь скажешь? «Что-нибудь помимо того, что мы придумали про несуществующих героинь». — Все еще думаю, — ответила Эмма честно. — Как-то печально, что ли. Тоскливо. У нее все книги такие? — «Такие»? Печальные и тоскливые? Ну, реальность тоже не всегда милая и приятная. — Не знаю, — принялась размышлять Эмма, жестикулируя рукой по привычке, заставляя Реджину с опаской посматривать на дорогу, — они все если и счастливы, то только поодиночке. Мне понравилось, что дружба там тоже есть помимо всякой любви. Но все равно, не хватило, ну знаешь, счастливых парочек. — Ванильной нежности тебе не хватило? — посмеялась Реджина. — Реджина, ну хватит уже! — рассмеялась Эмма. — Я ведь серьезно с тобой пытаюсь говорить. Мы же книгу обсуждаем. Или нет? — осторожно спросила она. — Книгу. Конечно, книгу обсуждаем. Литературный клуб на колесах. — Так и что ты мне скажешь, отличница Миллс? Реджина цыкнула, покосившись на Эмму, и улыбнулась: «не сдержалась, да?» Но все же вернулась к обсуждению. — Мне понравилась структура произведения. Необычно, впервые у нее такое встречаю. Разнообразие героев тоже радует. Ну и стиль, само собой. Про него я тебе уже говорила. — Да, я помню, — задумчиво произнесла Эмма. — Глубокое погружение. Взгляды в зеркале опять пересеклись, уже дольше там задерживаясь. — У тебя зеркало неправильно установлено, — произнесла Реджина, не отрывая взгляда. — Все правильно оно установлено, — усмехнулась Эмма, но тут же отвела взгляд, возвращаясь к дороге. Они так не доедут. Надо было выбирать автобус. С местами на задних сиденьях. Эмма мельком облизнулась, представляя себе еще одну картинку из их незаконченной серии. Это не осталось незамеченным Реджиной. — О чем ты там думаешь? — спросила та прямо, и Эмма рассмеялась, как девчонка, пойманная на шалости. — Ну что, Эмма! О чем? Давай, говори! Эмма отсмеялась, оборачиваясь к Реджине, и произнесла вполне серьезно. — Думаю, что штурман может потопить корабль. И капитана вместе с ним. — Ты пока неплохо справляешься, капитан. Просто веди, — хитро улыбнулась ей Реджина, указывая на дорогу, и Эмма опять звонко рассмеялась. — Боишься утонуть со мной? — чуть позже спросила Реджина, и Эмма уставилась на нее. Что она имеет в виду? Сидит и поправляет волосы как ни в чем не бывало. — У меня шлюпка двухместная, если что, — опять улыбнулась Реджина, глядя на дорогу, и Эмма прибавила скорости. Шестнадцатый номер, она помнит. И ничего она не боится. Свободная широкая трасса, темно-серый, едва подсохший асфальт, выше скорость, ветер удачно — в спину, расправить паруса, полный вперед. Они обогнали еще одну машину, и Реджина спросила: — Умеешь играть в слова по номерам машин? — Как это? — Надо придумывать слова, чтобы содержали все буквы в номере, только в таком же порядке. Кто первая — та выиграла! Существительные и только нарицательные! — выставила она указательный палец. — Идет! — выкрикнула Эмма, судорожно вспоминая, что значит «нарицательное». Разберется по пути. — До десяти! — Поехали, — Реджина азартно потерла ладони, подаваясь вперед. Эмма опять вдавила педаль газа, догоняя машину и вглядываясь в номер, чтобы успеть. КСТ 6745 — Каста! — Кисть! Они выкрикнули почти одновременно, уставившись друг на друга. Чье очко? — Что еще за кисть? — спросила Реджина, и пока Эмма соображала, какую именно она имела в виду, Реджина выкрикнула еще одно слово, да так громко, что Эмма чуть не подпрыгнула: — Красота! — В смысле? — хлопала Эмма глазами. — Еще одно? Так нечестно! Такого не было в правилах! — Могла бы догадаться! — как ни в чем не бывало пожала Реджина плечами. — Догадаться! Реджина, да ты просто сама коварность! Что за…? Эмма все еще продолжала возмущаться, сбавив скорость, и следующая машина уже обгоняла их: РСТ 4578. — Рассвет! — выкрикнула Реджина, а Эмма все еще не отошла от возмущений. — Миллс! — Эмма, «Миллс» — не нарицательное. И это не подходит, — уже тише поясняла Реджина. Издевательски. Едва пряча улыбку. Эмма смотрела на нее, в шоке мотая головой. Ну, сейчас она у нее попляшет! Она пошла на обгон той машины, что посмела их опередить и вытягивала шею, всматриваясь вдаль. Реджина следовала за ней. Куда она там смотрит? Она вопросительно покосилась на Эмму, и как только обгон был завершен, та спокойно произнесла: — Рост. — Ты использовала одну и ту же машину? — подняв брови от возмущения, вопрошала Реджина. — Такого не было в… — начала она, но так и не закончила, усмехнувшись. Она знала, какой ей будет ответ. Эмма хохотнула: как приятно было взять реванш! — А ты молодец, Свон! — почти с гордостью произнесла Реджина, и Эмма довольно улыбнулась. Машина мчала вперед, слова летели наперебой, счет шел в пользу Реджины, с большим отрывом. Эмма даже пожалела, что так легко согласилась играть на «чужом поле»: всего два очка против восьми. Еще немного, и Реджина возьмет всю игру. Зато на это стоило посмотреть. Нет, Эмма не жалела. Азартно, Реджина почти орала слова. Эмма даже пропустила один ход, просто, чтобы посмотреть на нее в этом порыве. Как блестят глаза в предвкушении, как приоткрываются губы, готовясь. Как она кричит, надрываясь. Она всегда так кричит? В переписке были только слова. Беззвучные, хотя и весьма говорящие. Иногда двузначные фразы, загадки, говорящие еще больше. Реджина такая вся, такая она настоящая: живая, игривая, едва уловимая. — Ты уже сдалась? — чуть не пританцовывая, спросила Реджина, пока Эмма думала обо всем этом, подглядывая за ней в зеркало. — Я тебя почти сделала. И почти всухую. Целых девять раз я тебя сделала. Эмма промолчала, опять задумываясь о двузначности фраз. Реджина это делает специально или просто так совпадает? — Ты сдаешься мне? — переспросила Реджина, нагло улыбаясь. Эмма усмехнулась и ударила по тормозам. Машина, что давно маячила сзади, взяла обгон. УДВ 5676. — Удовольствие, — проговорила Эмма. — Теперь сдаюсь. — Эмма Свон, ты играешь грязно! — дошло до Реджины, что только что произошло. Вот, значит, что она там в зеркале выглядывала. И слово уже давно, наверное, приготовила. — Ты меня научила грязно, — спокойно ответила ей Эмма. — Так что совсем не всухую, как видишь. Эмма знала, что Реджина этого так не оставит. Не взяла она последнего очка, хоть Эмма и сдалась. Пусть помучается немного, мисс «я-всегда-права» и «я-всегда-выигрываю». Так и случилось. Реджина молча сверлила ее взглядом, а улыбка ее становилась все более опасной. Она взяла стакан Эммы и начала пить под расширяющиеся глаза той: — Что ты..? Что ты делаешь? Реджина! Это же мой! Я специально оставила на потом два глотка! — Удовольствие, — проговорила Реджина, причмокивая. — Очень вкусно! Сплошное удовольствие. — Так! Дай сюда! — махала рукой Эмма, пока Реджина уводила ее стакан еще дальше. Плюнув на это, Эмма схватила стакан Реджины, все еще очень тяжелый. «Любишь порастягивать удовольствие, значит?» Справедливость будет восстановлена! «Что за наглость?» — кричали глаза Реджины. Кофе остался и на джинсах, и на брюках.***
— Ты скоро? — вопрошала Эмма, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида и не оборачиваться. Ну как можно так долго выбирать одежду? У нее там что, целый гардероб? Эмме и самой надо было переодеться. — Мои брюки мокрые. По твоей вине. «В который раз!» — Дай мне время, будь добра, — вежливо просила Реджина. — Конечно, конечно, не торопись. Просто я сама тут немного как бы мокрая. И тоже по твоей вине. — Мы кресло не испортили? — испуганно поинтересовалась Реджина. Молния звякнула. — Нет, все нормально. Ты не обожглась? — Да нет, он остыл уже. Реджина выгибалась, стаскивая брюки, меняя их на сухие. Минус одни. Надо было брать больше одежды с Эммой Свон. Ветер из окна приятно холодил кожу. Юбку ей, может, надеть? Она хотела оставить ее на свидание, вообще-то. Свидание. Как приятно об этом думать. Нет, юбку на вечер. — Все! Я готова! Они махнулись местами, и теперь Эмма стаскивала с себя извечные узкие джинсы. Ей выбирать не пришлось. На заднем сиденье все еще лежал раскрытый чемодан Реджины. Все вещи стопками, даже сейчас, когда она рылась в нем столько времени. — Красивая блузка, — заметила она вещь, привлекшую ее внимание. — Цвет необычный. Стальной. Металлический. Реджина обернулась, любопытства ради, застав Эмму в одном нижнем белье с джинсами в руках. Стальной? Металлический? Разве не просто темно-серый? Но разглядывала теперь только Эмму и ее белье. — Согласна, — глядела она прямо на трусики Эммы. — Милые роботы. Эмма вздрогнула под ее взглядом, пытаясь прикрыться. Реджина отвернулась, но в зеркало смотреть продолжила. Эмма заканчивала с переодеванием, ухмыляясь в это зеркало. — Это эр-два-дэ-два [*]. Из звездных войн. Хочешь такие же? — Ты и это собираешься снять? — усмехаясь, спросила Реджина. — Или оденешься уже. Эмма цыкнула, покачав головой, и, запрыгнув в джинсы, перебралась на «рулевое» место.***
Реджина продолжала объяснять суть своей курсовой, пока они мчались по шоссе. Мимо проносились маленькие серые городки, чередуясь с бескрайними полями, уже оттаявшими, пробудившимися, вбирающими в себя весенние теплые цвета. Эмма посматривала на Реджину, замечая, как менялся ее голос. Все в ней менялось, не только это: слова, обороты, рассуждения. Совсем другая Реджина. Интересно, она такая же на работе? Реджина говорила уверенно, как будто уже сдала эту работу, и будто уже на пятерку. Стоя у первой парты, расправив плечи, бодрым голосом. «Проблемы доступа к образованию национальным меньшинствам», — гласила тема, и Реджина могла бы рассказать по ней еще много чего. — Не думала, что есть такие проблемы, — проговорила Эмма в задумчивости. Интересно, у Мэрлина тоже такие были? — Никогда бы не подумала. Вроде, кажется, у нас уже давно равноправие. — Да, на законах, а проблемы все равно остались. — У тебя тоже были? — забеспокоилась Эмма. — Знаешь, я не сильно это на себе ощутила. Наш Сторибрук настолько маленький, что я даже не понимала, что я в меньшинстве. Да и условия для обучения были хорошими, несмотря ни на что. Мама — директриса. Эта тема пусть останется в мыслях. — В университете, правда, приключился один случай, но там у меня уже был хороший старт, так что… — закончила на этом Реджина. Эмма все еще думала про «меньшинство». Ей были знакомы эти мысли, но только не ощущения. Она-то помнила, что всегда была одна, но только по другой причине, и на учебу ее это никак не влияло. И даже в кругу друзей всегда присутствовало это ощущение тотального одиночества. Пока она не стала общаться с Реджиной. Интересно, а как было у Реджины? Что ощущается больше? Реджина бисексуальна? Какие у нее сейчас предпочтения? Ее «литературные способности» пока говорили только об одном. Поговорить бы на эту тему, да только она слишком щекотлива: не хотелось бы слушать про ее прошлые отношения. Да и свои выдавать тоже не хотелось. — Мне знакомо ощущение одиночества, — единственное, на что она решилась. — Меньшинство, как ты говоришь. Такое ощущение, что я всегда там. Реджина поймала ее грустную улыбку в зеркале. И о чем она до этого думала так долго, также грустно разглядывая дорогу? Так хотелось ее утешить: взять за руку, сжать плечо, обнять. Эмма всегда была с другой планеты. — Но разве это плохо? — только спросила она. — Не знаю, — пожала плечами Эмма. — Как роман Сары Уотерс. Реалистично, тоскливо, но жить можно.***
Солнце уже совсем поднялось, жаря все под собой. В машине стало душно. Окна нараспашку. Все еще полный вперед. Волосы Реджины резвились на ветру, Эмма высунула руку, улавливая воздушные порывы. Радостно ехать на полной скорости, когда рядом сидит человек, который тебя понимает, даже если вы обе молчите. Только музыка и удовольствие. — Ты не замерзнешь? — спросила Реджина, еле прорываясь через музыку. — Мне тепло! — выкрикнула Эмма. Через темные очки Реджина смотрела на нее, счастливую, несущуюся навстречу ветру. Эмма играла с ним, ловя его на ладошку. Мизинчик оттопыривался, Эмма улыбалась. Реджина тоже, глядя на нее. Жалко, что скоро Сторибрук. Хорошо, что у них там еще два дня.***
Мэри Маргарет и Дэвид встретили Эмму, как и договаривались. Она с радостью отметила изменения в Дэвиде с их последней встречи. Время лечит, это точно. Но Мэри Маргарет в этом самая большая молодец. Они обнимались сразу вместе, не отпуская Эмму, пока та не стала смеяться. Теперь Дэвид рассказывал Эмме и про планы на стажировку в департаменте шерифа, и про то, какие у них в Сторибруке случились изменения, пока Мэри Маргарет вела папин джип, согласно кивая на все головой. — Эмма! Ты же еще не видела нашу виллу! — воскликнула она. «Нашу», — тепло улыбнулась Эмма про себя. — Мы же ее расширяем, — довольно улыбнулся Дэвид. — Стройка полным ходом! Сейчас мы тебя прокатим, все тебе покажем. — Надеюсь, я не буду спать на голой земле посреди бревен? — обратилась она к Дэвиду. — Лучшее место, я же обещал, — хитро улыбался он в ответ. — Только самые мягкие бревна! Да шучу я! Мы и внутри все переделываем. Сча, сча, все увидишь сама.***
Эмма просто офигевала, пока осматривала виллу Ноланов. Внутри, и правда, все изменилось: небольшой ремонт, больше мебели, но самое главное — решение расширить само здание, пристройка сбоку. — Хотим сделать два этажа, а там посмотрим, — по-хозяйски расхаживал Дэвид, с гордостью рассказывая, чему он успел научиться, пока работал над виллой. — Заняли немного денег у отца, хотим открыть тут свое дело, — рассказывала Мэри Маргарет Эмме. — Не зря же я отучилась на предпринимательство. Советуюсь с Мэрлином, на что сделать ставку пока что. — С Мэрлином? — удивилась Эмма. — Вы общаетесь? — Ну да, чатимся по делам. Эмма даже не стала расспрашивать, усмехнувшись. — Кстати, огромный вам привет от него. Он не смог приехать, к сожалению. — Когда я уже с ним познакомлюсь? — подключился Дэвид. — Это ведь с ним вы писали то письмо? Девушки рассмеялись, вспоминая тот день, но потом вспомнили, как он закончился, и рассмеялись еще больше. — А помните, как мы гоняли в Таллахасси? — спросила Мэри Маргарет, и оба довольно закивали головами. — Эмма, это что у тебя? Прыщ? Прямо на носу! Влюбился кто-то! Ее глаза загорелись, но Эмма предостерегающе на нее посмотрела: только не начинай! — Ну точно, кто-то втюрился в тебя! — воскликнула Мэри Маргарет, и Эмма посмеялась, качая головой. Она скучала по ним, жутко скучала, но именно сейчас понимала это как никогда. В Таллахасси было классно, но теперь, даже здесь, в Сторибруке, все казалось просто замечательным. Зачем вообще куда-то ехать, когда рядом такая компания? Вечером ее ждала Реджина. Они договорились встретиться в новом месте, в котором теперь управляла Руби: кафе днем, бар вечером. «Как у бабули, но не совсем» — запомнила название Эмма. От этого все казалось лучше во много раз. Она вдохнула полной грудью, по-настоящему чистого загородного воздуха вместе с запахом свежесрубленного дерева.***
Реджина улыбалась, слушая отца. Они обедали в том самом месте, где были в прошлый раз. Свежая еда, прекрасный вид. Папа смеется, рассказывая про работу. Мама наблюдается, больше ей знать про нее не надо. Этого достаточно. Не хочется портить себе настроение перед встречей с Эммой. Чемодан уже в гостинице. Номер, как и обещали. Все просто прекрасно. — Хорошо, что ты решила встретиться с одноклассниками, — перевел отец тему. Реджина усмехнулась про себя. Все ведь было совсем не так. Те последние годы в школе не хочется даже вспоминать. Все скомкано, сжато, разорвано на куски. Прощальная линейка — единственное, что она хорошо помнила. Для нее это значило одно: свобода! А это очень много, это — все! Она готовилась весь одиннадцатый класс, сразу, как только пришла в себя после всего случившегося. Подготовка, изучение университетов и их программ, отправка документов. Одноклассники остались где-то далеко, как и вся социальная жизнь. Но папа был рядом все это время. Обещал помочь деньгами, всем, чем потребуется. Внезапно ей захотелось довериться. Она никогда ему ничего такого про себя не говорила. — На самом деле, я приехала сюда встретиться с Эммой. Эмма Свон. Помнишь? Моя подруга из детства. — Свон? Эмма? Знакомая фамилия, — напрягся он. — Это ни к ней ты все время убегала? — Да, — улыбнулась она. — Все время к ней. Что? Что-то не так? — заметила она перемену в его лице. — Нет, нет. Все нормально. Просто никак не могу вспомнить, почему я ее знаю. — Может, я вас познакомлю как-нибудь, — сглотнула Реджина. Наверное, сейчас еще не время. Но когда-нибудь, когда-нибудь она скажет. Да, точно! Ведь это Эмма и папа, самые близкие люди для нее. Она не может скрывать от него правду все время. — Как раз вечером с ней встречаюсь. Реджина проверила время. Пора собираться. — А что с Дэниелом? Он не захотел приехать? — Папа, про это я тебе еще не говорила… — пальцы по привычке потянулись к тому месту, где раньше находилось кольцо. — Мы хотим с ним разводиться. Это было не так. Не было никаких «мы». Реджина хотела, а он — нет. — Мы расстались с ним. Только маме не говори.***
Эмма ничего не сказала друзьям про свидание с Реджиной. Все равно все узнают. Сторибрук на то и Сторибрук: кто-с-кем-где-когда-что делал — новости разлетались быстрее, чем местная газета, часто обрастая дополнительной информацией. Эмме было не до этого. Она заправляла черную рубашку в джинсы, поглядывая на прыщ. Вроде, не видно, благодаря какой-то замазке, которую ей вручила Мэри Маргарет. Наверно, она уже догадалась, что к чему. Хорошо хоть, без советов на этот раз обошлось. Эмма выдохнула, еще раз оценивая свой внешний вид. Все будет хорошо, они ведь так классно сегодня общались! Но трепетная сладкая тревога все равно покусывала ее. У них свидание, самое настоящее! Она улыбнулась себе и вышла на улицу. Реджина проверяла, не слишком ли много на ней духов. Вроде достаточно, но ветер: съест все за раз. Значит, эта блузка, которую Эмма оценила. Металлик или как там? «Ну что же, она как раз для тебя!» Не верится, что все это по-настоящему. Сторибрук, конечно, не Бостон и Нью-Хейвен: никаких тебе ночных клубов или гей-баров. Она задумалась, подводя глаза: каково это, быть с Эммой в таком месте? Им надо обязательно попробовать. Но пока приходилось довольствоваться тем, что было. Ну и ладно, это она уже тоже запланировала. Ничто не испортит им этот вечер. Реджина подмигнула себе в зеркало и вышла, заперев номер. Она приехала заблаговременно, чтобы проверить, что столик был тот, что она заказала — подальше от посторонних глаз. Ужин, как раз к моменту, когда кафе превращается в бар. Хоть бы Руби тут не маячила: ни к чему им отвлекаться лишний раз. Ей не хотелось делить Эмму вообще ни с кем, даже на пять минуточек. Завтра все увидятся. Реджина оглядывала тех, кто уже сидел здесь. Где же Эмма?***
— Да, мне столик на фамилию Миллс, — кивнула Эмма официанту на его вопрос, пряча руки в карманы кожанки, но тут же нашла Реджину и сама направилась к ней. Улыбка не сходила с лица Реджины. Все тревоги и лишние мысли разом куда-то делись. Эмма сидела напротив, нервно листая страницы меню. — Ты позволишь, я угощу тебя? — спросила Реджина. — Моя очередь теперь! — Ладно, — смущенно улыбнулась Эмма, возвращаясь в начало меню. — Что тут можно есть? — Бургеры? Что ты еще ешь? — Ну, всякую еду. — Ну, уже неплохо. «Всякая еда» тут найдется, — рассмеялась Реджина. — А что тут можно выпить? — произнесла Эмма мысли вслух. Выпить бы точно не помешало. — Вино? Я выберу. Эмма не ходила на свидания уже очень давно, даже учитывая все ее знакомства в гей-барах, воспоминания о которых лежали в голове где-то далеко, вместе с пьяными историями о втором курсе. Но дело было не в этом, дело было в ней — в Реджине. Вот она сидит напротив, а у Эммы все колотится внутри. Вся эта переписка, которая была про них, но не о них, все эти рисунки. Вот об этом ей хотелось бы сейчас. Внести ясность, понять, утвердить. Столько двузначного, так мало про них. Эмма так не любила, она так не привыкла. — Реджина? — Да? — спросила та, подливая вина ей в бокал. — У нас с тобой свидание? Струя вина колыхнулась вслед за бутылкой. — Конечно, Эмма. У нас с тобой свидание. — Ты флиртовала со мной? Сегодня в машине? Реджина сложила руки в замок, положив на них голову, вглядываясь в Эмму. Шутит она так, что ли? — Эмма, я флиртую с тобой всегда, когда удается. — Ясно, — ответила Эмма, коротко улыбнувшись, и спряталась от ее пристального взгляда. Но внутри все ликовало! Реджина все еще смотрела на нее, прищуриваясь. Откуда все эти вопросы? Она хоть понимает, насколько сильно ей нравится? — У меня есть кое-что для тебя, — потянулась Реджина к сумочке. — Я написала это после нашей последней встречи, — протянула она листок, на который переписала те стихи. И когда она уже научится отдавать стихи сразу? Просто момент очень подходящий. Эмма читала, глаза бежали по строчкам, возвращались обратно. Ее лицо: щеки приподнимаются от сияющей улыбки. За это ее выражение Реджина могла бы написать еще тысячу стихов. Эмма молча перечитывала, не желая отрываться. — Ты скажешь мне что-нибудь, Эмма? — Вау! Я просто… Я не… Реджина, как ты это делаешь? Как ты все это делаешь? Вот это? — помахала она листком. — И со мной? Реджина изогнула бровь в немом вопросе. — Это все твой язык, это он, — продолжала Эмма сбивчиво. — И все твои слова. Да, и язык. Ты творишь им со мной что-то невероятное… Она замолчала, вдруг осознав, как это все прозвучало. Реджина тоже молчала, только двигалась рука, прямо по столу, навстречу Эмме, и застыла на середине. Ладонью вверх. Эмма улыбнулась смущенно и придвинула свою в ответ, пальцами касаясь теплой ладошки. Пальцы схватились за пальцы. — А ты со мной что делаешь своими руками? — спросила Реджина на полтона ниже. — Когда рисуешь те свои рисунки? Эмма смотрела на нее в упор и понимала: Реджина флиртовала с ней и сейчас. В их цепком рукосплетении стало жарко, а затем и влажно. Они расцепили руки, возвращаясь к еде. К черту им было это свидание? Надо было сразу ехать в номер. — Дама, значит, на даму легла? — улыбнулась Эмма, склонив голову, обращаясь к строчкам их стихотворения. — Да. Пиковая на бубновую, — кокетливо улыбнулась Реджина в ответ. — Не нравится? — Посмотрим, — ухмыльнулась Эмма, и Реджина рассмеялась, хрипотцой отдаваясь прямо в Эмме, где-то у нее внутри. — Посмотрит она, — продолжала посмеиваться Реджина. — Я тебе покажу, — подмигнула она ей, и Эмма приоткрыла рот от такого. Реджина совсем расшалилась! И взгляд ее тоже об этом говорил. — За твое мастерство! — подняла Реджина бокал. — За то, что ты делаешь со мной своими волшебными руками! — И за твое! — чокнулась с ней Эмма. — За твои, за твои… — взгляд остановился на губах, которые сейчас Реджина покусывала. Жалко, что они в Сторибруке. Как-то все-таки это мешало, несмотря на то, что Эмма тут почти никого не помнила и не знала. Иначе она бы не стала раздумывать. Надо им уже заканчивать с этим ужином и уходить. Музыка резко сменилась, свет тоже. Кафе больше не кафе, теперь это бар, поняли они. От этого ощущение нереальности усилилось, вино добавляло остроты ощущениям. Реджина так и не поняла, как она пропустила этот момент. Надо было опустить голову, отвернуться. Что-нибудь придумать, что-нибудь! Стоило отпустить контроль всего на несколько минут, поверить, что все может быть просто хорошо, как тут же жизнь вернула ее обратно. Кэтрин появилась перед их столиком внезапно, просто как выросла из-под земли. Наверное, они пришли сюда поужинать с мужем. Могли бы и другой вечер выбрать. — Реджина! — радостно воскликнула она, сокращая расстояние. — Ты все-таки приехала! Не могу поверить! Она повернулась к Эмме, смутно вспоминая едва знакомое лицо. — Эмма Свон? — Здрастье, — ответила ей Эмма, и тут же в голове возник образ той, что забирала у нее Реджину каждый раз в школьном автобусе. — Кэтрин! — поняла она и протянула руку для приветствия. Ну и что, что они не дружили: Кэтрин очень им помогла в свое время. Та вяло пожала руку в ответ и вернулась к Реджине. — Так значит, вы тут, сидите? С Эммой? — спросила она, качая головой. — Я думала, ты не приедешь на выпускной! Почему не написала? Мы бы встретились! Реджина как язык проглотила. Эмма смотрела на нее и никак не могла понять: что случилось? Что-то не так? Почему у Реджины такое лицо? Эмма не была в курсе, с кем из одноклассников Реджина продолжает общаться, но тут явно было что-то не то. Стало ясно одно: Эмме хотелось это прекратить. Ей не нравилось, что Реджина так напрягается из-за этого. — Я попозже тебе позвоню, Кэтрин. Пока что, как видишь, я занята. Реджина молилась про себя: «уходи!» Прогоняла ее взглядом, чем угодно. Но Кэтрин все стояла и пыталась понять: почему они тут вдвоем этим вечером? Это же та странная Эмма, которая передавала через нее записки Реджине. Неужели они до сих пор общаются? Очень интересно. Ее муж окрикнул ее, и та обернулась, кивнув. — Надеюсь, твой Дэниел тоже приехал. Если что, у меня есть новости для него от моего папы. Ну ладно, не буду вам мешать. Поболтаем потом. Реджина замерла. Пол рухнул куда-то вниз, дальше ада, который раскрылся перед ней прямо сейчас. Эмма все слышала, глупо надеяться, что это было не так. — Дэниел? — переспросила Эмма, глядя на Реджину. — Кто такой Дэниел? — Бывший, — быстро ответила Реджина, опустив взгляд. Она еще может спасти ситуацию! Главное, держать все под контролем, не дать этому расползтись дальше, как заразе. Эмма молчала, задумавшись. Лоб хмурился все сильнее. Надо ее переключить, отвлечь, вернуть обратно. Всего пять минут назад! Как туда вернуться? «Боже, что мне делать?» — Эмма, — позвала ее Реджина, отвлекая от мыслей. Но было поздно. Мысли нельзя остановить. Они бежали быстрее ветра, навстречу которому они сюда сегодня неслись. — О чем ты думаешь? — Извини, я просто… просто мне надо… «Бывший Дэниел. Бывший ТВОЙ Дэниел. Кэтрин его знает и очень хорошо, судя по всему. Реджина с ним приезжала сюда? Зачем? Знакомила с родителями? Зачем еще? Они тут тоже ужинали? Как давно он бывший? Какие новости для него приготовила Кэтрин? От отца? Этот ее Дэниел и с родителями Кэтрин знаком? Почему?» — Мне надо выйти на пару минут! Эмма вскочила, направляясь непонятно куда. Где здесь туалет? Ей нужно место! Ей нужен воздух. Ей надо... Дэниел. Знакомое имя. Это друг Реджины в фейсбуке. Он писал ей что-то пару раз на стене. Что-то очень милое. Это тот Дэниел? Или у нее их несколько? Так, надо взять себя в руки, ополоснуть лицо и сесть обратно за стол. Не оставлять же Реджину там одну, даже в такой ситуации. Не сбежит же Эмма прямо сейчас? Эмма присела за стол. Реджина вгрызлась в губу. — Это же просто бывший, — начала она, и все мысли, что Эмма уже старательно пыталась смыть, вернулись обратно. — Я понимаю, просто мне надо время, знаешь? Это как-то… свалилось прямо на голову, — Эмма чуть не смеялась от шока. Стакан опрокинут, вина не осталось. Реджина хваталась взглядом за все подряд, как будто что-то могло ей сейчас помочь. Еще и официант подошел. Да что вам всем надо? Можете дать нам хоть пару минут?! — Желаете что-нибудь еще? — аккуратно спросил он, чувствуя на себе тяжелый взгляд одной из них, поэтому обращался к той, которая не пыталась убить его глазами, хотя и вела себя довольно странно: как будто не могла найти себе места. — Текилу. Две, — отрезала Реджина, чтобы официант поскорее убрался. — Четыре, — вставила Эмма, придя, наконец, в себя. — Извините, я забыл спросить: вас вместе считать? — Отдельно! — выпалила Эмма, и Реджина отвернулась, резко выдыхая. — Эмма, да что происходит? — всплеснув руками, громким шепотом спросила у нее Реджина. — Мне не хотелось обсуждать бывших на нашем первом свидании, — призналась Эмма. Первая текила опрокинута. — Мне тоже! Так давай не будем! — Теперь я не могу, понимаешь? Мне надо время, чтобы забыть про это, — Эмма мотала головой, будто от этого все забудется быстрее. И у нее все еще была куча вопросов. Задать их и не мучиться? Или будет еще хуже? Лучше не знать ничего! Ни-че-го! Реджина опять вздохнула, разглядывая стены. Дурацкое кафе! Болван официант! Кэтрин! Она у нее попляшет еще! Она специально, что ли, все это сделала? — Мне жаль, Эмма, что на тебя так повлияла информация про какого-то бывшего. Реджина старалась звучать нейтрально, честно. Но слова все равно будто выплевывались. Все должно было быть не так! Вторая текила — минус. Эмма смотрела на Реджину, как будто совсем не узнавая. В ее словах… злость? Досада? Обида? Что это? — У тебя все бывшие потом становятся «какими-то»? — Ты, кажется, не хотела обсуждать моих бывших? Эта дерзость узнаваема. Реджина защищается, поняла Эмма. Вот, что смутило ее больше всего: это не просто какой-то бывший. Наоборот, Реджина очень нервничала с самого того момента, когда Кэтрин нарисовалась перед ними. Реджина защищается. Но от чего? _______ * Название робота из серии фильмов Джорджа Лукаса «Звездные войны»