Когда придет рассвет

— Чистая кровь, — произнес староста Розье.        Гостиная моего факультета находилась в подземельях. Конечно, многие девочки предпочли бы высокую башню, но я согласна и на это.       Северина шла рядом со мной, а с нами еще пятнадцать мальчиков-первокурсников.  — Здесь у нас общая комната. Спальня мальчиков внизу с левой стороны, а девочек — с правой. Всем все ясно? — семнадцать первокурсников синхронно кивнули, — И ещё! Вы должны поддерживать друг друга. Если будут какие-то проблемы обращайтесь ко мне или к Вальбурге Блэк.        Комната у нас с Севериной была просторная. Нам несказанно повезло оказаться на факультете единственными девочками-первокурсницами. Вдвоем ужиться легче.        Что примечательно, в комнате не было окон, зато был камин. Как потом мы узнали, это Блэк постаралась, убрав лишние кровати и наколдовав камин.        После того, как мы разложили вещи, зашла Вальбурга Блэк.  — Устроились? Молодцы. Борман, тебя хочет видеть директор Диппет. Я провожу. Мы вышли с мисс Блэк. Вот уж точно кто оправдывает свою фамилию! Черная копна кудрявых волос, черные глаза. Многие, кажется, боятся пятикурсницу, или здорово опасаются. Впрочем, их винить нельзя. Вальбурга — настоящая валькирия!        Мы, разговаривая, шли по спящему замку. Я пыталась запомнить дорогу. Мы дошли до каменной гаргульи.  — Дом! — произнесла Валькирия и подтолкнула меня, — Иди.        Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Наверное, это самая удивительная комната, которую можно встретить в Хогвартсе.  — Добрый вечер, мисс Борман, — директор сидел за своим столом и добродушно поглядывал на меня, — хотите чаю?  — Добрый вечер, профессор Диппет! Нет, благодарю, — отказалась я от чая, но не от предложения присесть, — Вы хотели видеть меня?        Директорский взгляд пронзал. Казалось, он видит человека насквозь. Так, наверное, и было. Как же иначе? Ведь прожив практически 300 лет невозможно не читать людей, как книги.  — Как устроилась, Моника? Обращение Диппета меня не покоробило. Все таки сейчас неформальная обстановка, да и директор — друг моей бабушке.  — Хорошо, сэр. На Слизерине, кроме меня, лишь одна первокурсница.  — Мисс Принц, — согласились со мной, — да, в этом году на Слизерине мало учеников. Но, я уверен, ваш курс еще окажется более успешным. Моника, в честь поступления в Хогвартс, я приготовил для тебя маленький подарок.        Профессор Диппет протянул мне маленькие сережки со вставленными маленькими зелеными камушками.  — Спасибо, сэр!  — Это артефакт. Защита от легеллиментов. А сейчас можешь идти спать. И да, поздравляю с поступление на Слизерин!        Я встала и, попрощавшись, пошла к выходу.        Вначале было слово…        Учеба была интересной. Особенно сначала учебного года. Но не всегда понятной. Слова вроде как знакомые, но в определенном контексте, казалось бы совсем теряли свой смысл. Северине хорошо даются зелья, а мне чары. Мы с удовольствием помогали первые две недели друг другу, после начали более или менее разбираться самостоятельно. Но в целом проблем с учебой не наблюдалось. Как и с одногруппниками. Пятнадцать мальчишек всячески защищали нас от нападков гриффиндорцев, которые были направлены в основном на меня. Этого понять я не могла, видела, что исходит все от Уизли, но почему я? Вроде это он меня толкнул, а не наоборот. Да и за руку схватил так сильно, что у меня остались синяки на запястье.        По вечерам наш первый курс собирался в общей гостиной и делал домашнее задание, попутно помогая друг другу понять. Это стало нашей маленькой традицией, после того, как мы начали заниматься с Севериной.  — Смотри, более плавно, — объясняла я Мальсиберу, — Вингардиум Левиоса! У тебя получится, — уверенно сказала я так, чтобы слышал меня только Джон.  — Вингардиум Левиоса!        Я победно улыбнулась, Джон Мальсибер благодарно кивнул. Раймонд Лейстрейндж, еще один первокурсник, похлопал Мальсибера по плечу и повернулся ко мне:  — Борман, а почему к тебе Уизли цепляется? Я пожала плечами, мол, без понятия.  — В смысле цепляется? — раздался голос Реддла за моей спиной. Все ученики отступили шаг назад. Том был зол. Его взгляд наткнулся на запястье, где красовался темно-фиолетовый след. Синие Реддла глаза напоминали бурю. Руки сжаты в кулаки.        Реддл вылетел из гостиной.  — Он его убьет, — прошептал пораженно Лейстрейндж.  — Мерлин!        Я кинулась вслед за Реддлом. Скоро начнется отбой. Коридоры, по которым я неслась, были уже пусты.  — Реддл! — крикнула я, завидев спину второкурсника. Он не обернулся.  — Том! — тихо позвала я, касаясь его руки, — все хорошо. Не стоит. Реддл обернулся и посмотрел на меня снизу вверх.  — Иди в гостиную, — твердо произнес слизеринец. Я лишь крепче вцепилась в его руку. Том устало выдохнул:  — Хорошо, пойдем. Надо избавить тебя от этого синяка. Реддл осторожно взял меня за руку и повел в подземелье. Всю дорогу он молчал. Потом свернул в какой-то заброшенный кабинет.        Здесь было чисто. Были даже диванчики и парочка столов со шкафами. Мы сели на диван. Том достал какую-то баночку. Я, поняв, что это мазь от синяков, протянула ему пострадавшую руку. Реддл аккуратно нанес мазь, которая пахла эвкалиптом и лимоном.  — Ты с Польши? — спокойно заговорил Том, — Почему же тогда поступила в Хогвартс?  — Меня сюда отправила бабушка. Она опасается, что будет война, — дрогнувшим голосом сказала я, — знаешь, меня отправили учится на год раньше из-за этого.  — Тебе еще 10?!  — Да. 8 июня будет 11! А тебе сколько?  — 31 декабря будет 13.        Я улыбнулась Тому. Нужно будет что-то подарить защитнику. Реддл осмотрел мою руку: удостоверившись, что мазь действует, он убрал баночку во внутренний карман мантии.  — Спасибо, Том! — я посмотрела прямо в синие глаза волшебника, которые уже смотрели очень дружелюбно.        У каждого в мире своя нить судьбы. Некоторые нити переплетаются на время, а некоторые на всю жизнь.       Так и однажды вечером я прогуливалась по замку с Малфоем. Гуляли мы вполне целенаправленно. Искали кухню.  — Это иногда невозможно есть! Ты видела какая жирная еда! И это НА НОЧЬ!  — Абраша, я тоже каждый день ужинала в Большом зале, — в который раз повторила. Привыкший питаться вечером легко, мой желудок стал страдать от тяжелой пищи. Долохов ел много и не замечал жирную пищу. Реддл ужинал чаем и вырубался от занятий спортом, учебой и магией. Принц вообще не ела на ночь.  — Да, — протянул блондин, — и как тебе в голову пришла идея о наличии кухни? Ладно, глупый вопрос.  — Я услышала, что кухня находится в подземельях. По коридору нужно дойти до натюрморта с весёлыми фруктами и пощекотать грушу на данной картине. Груша сразу начнёт хохотать и превратится в зелёную ручку, с помощью которой можно открыть проход. Здорово, да, Абраша? — похлопала своими «ведьминскими» глазками я.        Малфой пораженно замер, когда мы дошли до натюрморта. А уж когда я выполнила всё, что сказала и проход открылся, благородный блондин вообще выпал в осадок.  — Ты, Моника, мой кумир!        Так Абраксас сохранил свой здоровый желудок и стал лучше тренироваться в квиддич.  — Игра начинается! — трибуны взревели! Гриффиндор против Слизерина!        Мы с Севериной стояли на трибунах и внимательно смотрели за игрой.  — Как думаешь, — спокойно произнесла я, — кто выиграет?  — Наши, конечно, — также невозмутимо ответила моя соседка, — даже несмотря на то, что в нашей команде трое второкурсников.        Малфой был ловцом. У него хорошо получалось, помогала его внимательность. Долохов был охотником, то есть он должен отобрать квоффл у противника и забросить в одно из трёх колец, которые защищает вратарь соперников. Антонио — жестокий игрок. Надо будет через пару лет помочь мальчикам сменить род деятельности, а то все мозги повышибают. Реддл тоже играл. «Для поддержании физической формы» — как он мне сказал. Том был вратарем, или хранителем, как называет его наш факультет. На мой взгляд Реддл щупленький для вратарской должности, но справляется он хорошо.  — Счет 0-0! И это прошло уже 20 минут! — вещал комментатор.        Мы с Севериной прижались друг к другу.  — Что-то они долго. Осень стояла в самом разгаре. Ветер, холод и дождь были частыми явлениями последнее время, как, например, сегодня.  — Смотри, снитч! — толкнула меня в бок Северина. Вскочив, мы начали внимательней следить за игрой. Малфой заметил золотой мячик первым. Это дало ему две секунды форы. Виртуозно летя на метле, Абраксас стремительно достиг снитча и поймал его.  — Да! — воскликнула наша слизеринцкая трибуна.  — Малфой ловит золотой снитч и приносит своей команде 150 очков! Слизерин победил!        Вечером Слизнорт сам принес в гостиную разных вкусностей и поздравил команду. Весь факультет праздновал. Старшие курсы ушли в Хогсмид. Первые, вторые и третьи курсы остались в гостиной и наслаждались вечером. Везде шли разговоры о игре квиддеч и обсуждение игры. Я подошла к слизеринскому трио, что сидели на диване возле камина. Суматоха вокруг парней начала стихать и они явно были этому рады.  — Слава героям-победителям! — немного театрально произнесла я, — отличная игра. Абраксас, прекрасно поймал снитч. Антонио, сколько гриффиндорцев ты отправил в нокаут? Том, ты действительно хранитель ворот. Малфой резво поднялся и заключил меня в объятья.  — Спасибо-спасибо-спасибо!  — За кухню? — уточнила я и получила в ответ радостный кивок. Ребята заинтересовано смотрели на нас.  — Кухню? — поднял одну бровь Реддл.        Мы с Малфоем заговорщически переглянулись и пошли показывать друзьям важнейшее место в Хогвартсе.  — Пощекотать грушу? Моника, ты серьезно?! — возмущался Антонио, уверенный в том, что я издеваюсь.  — Тони! Я когда-нибудь говорила несерьезно?! — скрестив руки, остановилась я.        Реддл держался как всегда невозмутимо насмешливо. Он с легкой иронией поглядывал на нас.       До кухни мы все-таки добрались. Мальчишки присвистнули и тут же начали заказывать домовым эльфам ужин, попутно благодаря их и нас с Малфоем.  — Наконец-то можно нормально поесть, — откинулся на спинку стула Том, взяв на закуску яблоко.  — А почему вы нам раньше этого не показали? — сверкнул Долохов черными глазами.       Малфой, как ленивый кот, наелся и, прикрыв глаза, молчал.  — Ну, так мы сами обнаружили ее пару дней назад. Вы все время пропадали на тренировках и за учебой. Не могу же я врываться к вам в спальню, чтобы поболтать в конце концов! Мальчишки переглянулись, но ничего не сказали.        На следующей недели ко мне подошел Септимус Уизли и извинился сквозь зубы. Увидев Тома, гриффиндорец побледнел и поспешил удалится.  — Реддл, ты напугал мальчишку?  — Напугался он сам, Борман, я лишь поговорил с ним.        Том развернулся и вышел из Большого зала.