Легкая эйфория при виде красивого зала, что был наполнен магией, теплой волной разошлась по моему телу. Восторг стремительно бежал по жилам вместе с кровью. Я была счастлива, идя под руку с таким сильным волшебником, который готов был защитить меня от всего в этом мире. Том выглядел довольным собой и обстановкой. Его взгляд не отрывался от меня, разглядывая с неким любопытством и непередаваемой жадностью. Я, как никогда, краснела и смущалась, хотя старалась сохранять легкость и невозмутимость. Однако Реддл был бы не собой, если бы не подмечал всё происходящее, с легкой всепонимающей улыбкой, от которой всё труднее оставаться спокойной.
Во время танцев с наследником Слизерина, мой взгляд не примерно возвращался к входной двери. Малфоя всё не было, но, как бы я не была зла, мне нужно было с ним поговорить. Единственное, что меня мучило, так это незнание.
— Я устала, — улыбнулась Реддлу и потянула его прочь от танцпола.
Том быстро огляделся и скоординировал наше движение в сторону свободного диванчика.
— Подожди, а я пока принесу выпить.
— Хорошо, — слабо улыбнулась я. Реддл развернулся и сделал шаг от меня, когда я порывом схватила его за руку, — Том, — стоя на каблуках, я была немного ниже слизеринца, и сейчас легко могла смотреть в его глаза, — где Малфой? — тихо произнесла я.
Реддл заглядывал в мои глаза, так же как я в его, будто ища какой-то ответ.
Неплохо овладев окклюменцией, я знала наверняка, что Том не пытается покопаться в моей голове. Ему важно понять…?
Чувства.
— Не знаю. Сиди здесь, я принесу попить.
Реддл, не оборачиваясь, пошел к столикам, ловко обходя танцующие пары.
Минерва, открывшая бал, всё также непринужденно вальсировала с Уизли. Септимус, словно почувствовав чужой взгляд, посмотрел в мою сторону, а затем головой кивнул в сторону двери.
Незатейливо проследив за жестом гриффиндорца, я особо не удивилась, увидев Малфоя.
Подумав, что пока Том ходит за напитками, надо подойти к другу, я покинула свое место, стараясь передвигаться, насколько позволяло платье и туфли, быстро.
— Абраксас, — крикнула я, привлекая к себе внимание друга.
Он осмотрел меня с беспокойством, словно, сомневаясь, что со мной всё в порядке.
Увидев боль в глазах Малфоя, моё сердце защемилось в жалости.
Уверенно взяв мужскую ладонь, я направилась из шумного зала в коридор. На выходе обернувшись, тяжелый вздох вырвался из груди, когда мой взгляд наткнулся на тяжелый Реддловский.
Я знала, что Том не последует за нами. Он был слишком горд, одновременно считая, что так он дает мне выбор.
Отойдя достаточно далеко, чтобы наш разговор остался приватным, я наконец-то обратилась к Малфою с одной мучившей меня фразой:
— Что это было?
— Что именно? — сложил руки на груди Абраксас.
— Ты еврей что ли? — искренни изумилась вопросом на вопрос, — Что у тебя случилось? Почему ты напал на Уизли?
Стального цвета глаза внимательно посмотрели на меня.
— Прости, что ударил тебя.
— Сам-то себя простить сможешь, — лишь покачала я головой.
— Нет, — коротко проговорил друг и замолчал.
Он смотрел на меня с такой щенячьей болью, что, не удержавшись, моя рука коснулась его щеки.
— Расскажи, — почти нежно прошептала я.
Вздохнув, Малфой еще добрых пару минут смотрел на меня, прикидывая что-то у себя в голове.
— Ты мне дорога, — начал он, — и я злюсь на себя, что упустил свой момент, — тяжелая ухмылка скривила красивые мужские губы, — Летом, сразу после школы, я женюсь, Моника.
Вот это было для меня ударом под дых.
Я столько думала о нем, чувствовала себя виноватой, но, как оказалось, совершенно зря!
— Из-за одной случайной связи, — продолжил Малфой, — я стану отцом.
— Что же, — пытаясь сохранить лицо и ровный голос, заговорила я, — поздравляю. Есть причина, по которой пострадал Уизли?
— Я думал, что он тебе нагрубил.
— Это не повод бросаться на людей с кулаками, — буркнула я, делая шаг вперед, чтобы уйти.
Краем глаза, смотря на профиль Абраксаса меня что-то смутило.
Остановившись я притянула лицо друга ближе, хорошенько в него вглядываясь.
— У тебя сломан нос?! — посмотрев на белок глаз, я с трудом заметила, что были лопнуты капилляры.
Такое происходит при применении Круциатуса.
Взмахом палочки вправив нос, я еще раз внимательно на него посмотрела.
— Возвращайся в комнату, выпей
ещё раз восстанавливающие зелье и ложись спать.
— Не лезь к нему, Синичка.
— Не буду. Делай, что я тебе сказала.
Вернувшись на праздник уже не с таким радужным настроением, я не стала искать Реддла, справедливо полагая, что он сам меня найдет. В чем оказалась права.
Заняв свое прежнее место, я стала наблюдать за развлекающимися студентами. Вскоре в поле моего зрения возник тот, кого я ждала. Неторопливо, держа в руках два фужера, Том приближался ко мне.
— Спасибо, — произнесла я, взяв бокал.
— Поговорила?
— Да.
Мы сидели рядом и молча смотрели на остальных.
Вздохнув, я теснее прижалась к Реддлу, положив свою голову на его плечо.
Мужская рука легла на мою талию, нежно приобняв. Почувствовав, как Том зарылся в мои волосы, я осознала, что сделала правильно, когда не полезла в его разборки с Абраксасом.
В некоторых моментах девушке лучше прикинуться слепой и глухой, чем лезть в мужские дела.
***
Со Святочного бала прошла неделя, а мы всё сидели за головоломкой яйца.
Был поздний вечер. Многие студенты разошлись по спальням. Сейчас в гостиной оставались Том, Септимус, Минерва и я. Время нас поджимало, второй этап через два дня.
Тепло камина медленно и верно почти сморило меня. Однако, сделав еще глоток чая, я вновь углублялась в книги.
— Плюс-Минус один; два; минус три; четыре, — громко и четко провозгласила МакГонагалл.
Удивленно на нее посмотрев, мы с Уизли ожидали пояснений.
— Те цифры, что у нас получились. Мы перепроверили всё. Результат точный. Но это не координаты, не заклинания.
Том побарабанил пальцами по столу о чем-то с минуты размышляя.
— Если сложить, то получается «2». Если учитывать только минус один,
— Это может означать второй этап, — пожала я плечами, взглянув в синие глаза.
Уизли щелкнул пальцами и воодушевленно стал что-то искать на столе, среди многочисленных своих листов с записями.
—
Вторая подсказка истории — вторые боги восточных Славян, — тут крайне требовательно рыжий посмотрел на меня.
— Что? — недовольно отозвалась я.
— Думай! Не просто так тебя сюда директор Диппет загнал.
— Уизли, — предостерегающе зашипел Реддл, отчего гриффиндорец передернул плечами.
Я задумалась, вспоминая то, что рассказывали в Колдотворце.
— После ухода Рода-Творца на покой, верховным правителем стал Сварог. «Ходящий по небу», «Справедливый огонь». Он тверд, но справедлив. Жена Сварога — Лада — славянская Богиня, Небесная Мать, что породила богов, Богородица.
— Второе испытание будет в воздухе, — решительно заявил Том.
— Не факт.
— Не отрицай очевидное, Минерва. Второе задание связанно с фестралами, за которыми ездил Дамблдор.
Фестралы — крылатые черные лошади.
—
Конь был великой птицей. Конечно! Не отрицай! Минус — отрицание.
Что было первой мыслью?
Что было великой птицей?
Кто был тучным?
Кто был темным?
Я переписала всё на пергамент.
— Первое, небо было первой мыслью — верно (плюс). Второе, конь был великой птицей — тоже верно. Овца была тучной — это «минус», такого нет. Четвертое, ночь была темной.
— Почему первое — не минус? — спросила Минерва.
— Потому что мы его потратили на решение второй загадки.
— Что мы имеем, — воодушевленно заговорила я, — Испытание будет в воздухе. Вы будете на фестралах.
— Но второй тур не может проходить ночью.
— Уизли, — вновь протянула я, — не порть мне картину! Сварог — Бог Небесного огня, то есть солнца. Но через два дня будет солнечное затмение. Луна закроет Солнце минут на 15, значит будет почти ночь.
Мы все задумались. Если испытание будет длится не больше четверти часа, значит оно будет на скорость, что неудивительно, ведь сейчас зима.
— Меня смущает то, что мы не учли Ладу, — заговорил Септимус.
Реддл зорко глянул на Уизли, а затем перевел взгляд на Минерву.
— Что тебе здесь дороже всех? — искусительный баритон Тома обволакивал МакГонагалл.
Та кротко взглянула на гриффиндоца. Реддл удовлетворительно кивнул.
Слизеринец поднялся и подал руку мне.
— Утром наложим возможные заклинания и окончательно подготовимся ко второму испытанию. Спокойной ночи.
Мы поднялись на второй этаж к моей спальне. Гриффиндорцы, которые были как на ладони, сели у камина о чем-то разговаривая.
— Я рад, что Кубок Огня меня не выбрал.
Откровенность была слишком ценна, чтобы менять её на сон, поэтому я с любопытством взглянула в синие глаза.
— Почему?
— Зачастую страдают самые близкие люди чемпионов, — теплая мужская ладонь коснулась моей щеки, я прильнула к ней в ответ.
— Том, — щемящая нежность сжимала сердце. Чувствует ли он хотя бы примерно столько же?
— Мои чувства сильнее твоих, — грустная улыбка коснулась лица Реддла, — но я сделаю всё, чтобы мы сравнялись.
Поцеловав меня в щеку, слизеринец собирался уйти.
— Том, —
«За что?», хотела спросить я, но вместо этого, — спокойной ночи.
Удивленно посмотрев на меня, парень красиво поднял бровь.
— Доброй ночи.
