Когда придет рассвет

       В день второго испытания было холодно и морозно, несмотря на то, что солнце светило ярко. МакГонагалл волновалась сильнее, чем перед первым испытанием, поэтому ничего не ела и всё время косилась на дверь Главного зала.        Впрочем, как и я.        Проснулись мы с Минервой рано и, чтобы не будить остальных, покинули холодную гостиную, отправившись завтракать.        Студентов было мало и все были не особо веселы.  — Поешь что-нибудь, — заговорила я. Гриффиндорка отрицательно помотала головой, — ты свалишься с фестрала!  — Я не хочу, — нервная улыбка нашей чемпионки вгоняла в уныние не хуже этой долгой зимы.        Кто же знал, что эта зима действительно будет долгой. Особенно для Минервы МакГонагалл, которая в конце второго испытания из-за слабости не удержалась в седле этой мерлиновой крылатой лошади! Гриффиндорка повредила спину, лишив раз и навсегда себя карьеры профессионального ловца.        За свою долгую жизнь я не раз буду становится свидетелем того, как меняется судьба из-за какой-нибудь роковой случайности. Как, например, не съеденный завтрак.        Травма подкосила милую Минерву морально гораздо больше, нежели в физическом плане. Без особого азарта, а скорее благодаря врожденной педантичности, мисс МакГонагалл заняла второе место в Турнире Трех Волшебников, немного уступив дурмстранговцу.        Гриффиндорка всё-таки прославила себя и Хогвартс, связав с родной школой свою жизнь, но об этом узнаем позднее.        В мае мы облегченно попрощались с суровым Дурмстрангом и отправились в Британию. Весной энергия всегда бурлила во мне, видимо копилась всю зиму, поэтому в карете, в отличии от Абраксаса, я была достаточно бодра, чтобы не уснуть.        Мой дорогой Реддл сидел рядом и открыто разглядывал меня. Совсем юная, шестнадцать мне должно только исполнится через месяц, я не совсем понимала внимание Тома, а уж то, что это было восхищение, дошло до меня позднее. Однако всё время, с момента нашего знакомства, чувство собственной значимости не покидало меня.  — Какие планы на лето, Синичка? — голос Реддла, перетерпев всевозможные изменения, стал напоминать мне нечто проникновенное и возвышенное, словно пение в католическом соборе.  — Ты просил помочь тебе с интерьером дома и сада, кажется? Да и бабушка собирается посетить Британию этим летом.  — Приглашаю вас в Литтл-Хэнглтон. Спальнями, гостиной и столовой ты сможешь заняться по прибытию. К твоему Дню рождению мы подготовим сад. А за лето ты обделаешь замок на свое усмотрение.  — Благодарю, Том, — склонив слегка голову, я с интересом наблюдала за тем, как меня оккупировали на это лето, — Скажи, дорогой мой, а чем ты планируешь заняться. Я не только про лето говорю, а вообще.  — Нужно привезти в порядок дела рода Мраксов, что повлечет за собой кучу всякой мишуры, вроде рядов приемов у аристократии, — слегка сморщившееся лицо собеседника давало понять, что высший свет его уже не привлекает.        Тем не менее, Том Реддл, будущий лорд Мракс, свяжет очень сильно свою жизнь с магическим обществом.

***

       Родные земли встречали нас с распростертыми объятьями. Погода стояла по-весеннему теплая, а всё вокруг было красочное и живое. Запретный лес радовал своей густой зеленой и запахом хвои, что пробирался в наши пролетавшие кареты. Фестралы, завидев знакомые места, гоготали и еще более резвей понеслись к замку.        Студенты Хогвартса всех факультетов наперебой выбегали во двор, чтобы встретить нас. Профессора и директор, с улыбкой поглядывая на всё это детское безобразие, стояли на крыльце и ждали, когда мы приземлимся.        Всюду слышались приветствия и звонкий смех. Реддл, первым выйдя из кареты, помог выбраться и мне. Абраксас завершил процессию. Мы были сразу же окружены слизеринским факультетом. За столько месяцев в Дурмстранге я успела позабыть, что значит популярность Тома, и только сейчас по-достоинству оценила этот спокойный, по крайней мере для нас, год.        Слизеринцы накинулись с расспросами, мельтеша перед глазами словно мухи, что в итоге у меня закружилась голова. Реддл почувствовал, когда меня повело, и прижал сильнее к себе.  — Все рассказы потом, господа.        Гам утих, а часть волшебников отступило, пропуская к нам высокого мужчину. Антонин выбрал этот самый момент, чтобы появиться.  — С возвращением, — голос, как и сам Долохов, повзрослел. Мой друг так возмужал, что язык не повернется назвать его «юношей». Прекрасная физическая форма, выносливость и большой магический потенциал сыграет большую роль в жизни Антонина (с этой нашей встречи я, да и все вокруг, перестанут говорить плебейское «Антонио»). Долохов, который еще нескоро оправится после трагических событий, станет своеобразным воякой. Да, пожалуй, он всегда будет больше воином, чем политиком.  — Здравствуй, — после сопровождавших меня мужчин, обняла я нашего русского друга, — Я рада тебя видеть, Антонин.  — И я рад, матрешка,  — тихо сказали мне на ушко.        Чувствуя окончание этапа, я всё чутко воспринимала и детально запоминала. Время пролетело очень быстро, и мы многое пережили, сильно повзрослели. Трагедии, переломные моменты, страх неизбежного и надежда на лучшее будущие — это всё, из чего состоит каждый человек, будь то маггл или маг. Многое то, что повлияет на нас, на нашу личность еще впереди, как и вся жизнь в принципе. Главное помнить, что лучшее не только впереди; оно сейчас, в настоящем, с нами.       Мои самые близкие люди заканчивают Великую Школу Чародейства и Волшебства, а я на ближайший год останусь сама по себе. Хотя это не совсем так.        Я столкнулась взглядом с Реддлом.  — Рассчитываешь, что всё? Наши пути разошлись? — насмешливо спросили меня.  — Что ты, Том! — посмеиваясь, подняла в примирительном жесте руки, — Ближайшее лето точно нет.        Реддл глянул на меня, как на неразумное дитя, но предпочел раньше времени ничего не говорить.  — За что я тебя люблю, дорогой наследник Слизерина, так это то, что ты не бросаешь слов на ветер.        Долохов лишь тихонечко хмыкнул и потрепал меня по голове, приговаривая:  — Растешь, Синичка.