***
Черное платье с красивым вырезом на спине, молочного цвета пальто, голливудские локоны, красная помада и утончённые каблуки — образ роковой красотки — «девушки» сына бизнесмена готов. — Выглядишь лучше, чем я.- комплимент конечно не ахти, но что я хотела то? Андрей привык «покупать» девушек, дарить им дорогие подарки, а тут здрасте, Софья — мне — не — нужны — твои — деньги. — Честно, не самый лучший комплимент.- сказала я, усаживаясь в его машину. В машине Шастуна вкусно пахло алкоголем и его парфюмом, и моими карамельными духами, а здесь витал запах какого — то дорогого, но не особо вкусного мужского одеколона, а ещё сексом. — Это получишь после проделанной работы.- он указал взглядом на конверт, где как я поняла лежала довольно крупная сумма денег. — Андрей, мне не нужны деньги.Я поехала с тобой, потому что мне нужно написать статью про эту самую галерею, а тут ты.- сказала я. — Обычно всем девушкам нужны от меня лишь деньги.- а может это потому что ты больше ничего и не можешь дать? — Считай, что я необычная девушка.- ответила я. Жалеть бедного — разнесчастного Андрея я не собиралась, зачем? В этом же нет смысла. Сейчас он делает вид, что его никто по — настоящему не ценит, а потом он опять склеит какую — нибудь девицу и займётся с ней сексом прямо здесь в машине. Деньги — часть его жизни, без них он никуда. Бессмысленно жаловаться на жизнь, когда ты не собираешься её менять. — Можешь пообещать мне одну вещь? — Какую? — Обещай, что моё лицо не появится ни в одном журнале или газете.- сказала я, посмотрев на него. — Не хочешь светить своим личиком? Зря, оно очень милое.- этот комплимент лучше, чем первый.Растёшь, Андрей. — Потому что это игра, которую начал твой отец и я не хочу, чтобы вся страна знала об этой игре.- сказала я, посмотрев ему прямо в глаза. — Не переживай, я договорюсь.- ответил он. И всю оставшуюся дорогу мы молча ехали, потому что не о чём было говорить. Да и о чём может говорить сын бизнесмена и штатная журналистка? Его разбаловали с детства, меня научили бороться за то, что по — настоящему любишь. Лариса всегда говорила, что «если ты что — то желаешь, то нужно бороться за желанное». Вот только бороться нужно честно, так, чтобы никому не было плохо из — за твоей борьбы… Хоть я и любила рисовать, знала множество великих художников, как и современных, так и прошлых столетий, но то, что я увидела меня поразило: практически на всех картинах была изображена голая женщина. «Женское тело — олицетворение прекрасного» — сказал один друг Евгения Алексеевича и возможно я согласилась бы с ним, если бы этого «прекрасного» было в меру, а не на каждой картине. Андрей явно не был ценителем искусства, поэтому просто слонялся с бокалом вина по павильону, смотря на каждую девушку. — Что подумает твой отец, если увидит, как ты смотришь на других при живой то девушке? — я театрально нахмурилась, а левая рука Андрея переместилась мне на талию. — Ты права, любимая.- сказал он и чмокнул меня в щёку. — Не переигрывай.- шепнула я ему на ухо. Евгений Алексеевич искренне верил в то, что у меня и у его сына всё хорошо. Наверное даже считал себя гениальным купидоном и покрывал нас с Андреем комплиментами, когда общался со своими друзьями. Девушки поглядывали на меня оценивая, а парни смотрели на мой вырез платья, а я даже будучи атеисткой молилась Богу, чтобы этот кошмар кончился. И Бог услышал мои молитвы через полтора часа. — Я на два месяца уезжаю в Испанию, устал, понимаешь? Не понимаю. Как можно устать, ничего не делая? Устал заниматься сексом или позировать на камеру? Или наверное устал клянчить у папеньки деньги для себя и своих девиц? — Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — Я не настаиваю, но если ты хочешь… — Не хочу.У меня работа, я не могу бросить всё и уехать отдыхать.- сказала я. — Очень жалко, Соня.- делая акцент на моём имени, проговорил он.- Тогда хоть деньги возьми, купишь себе ещё кучу таких же сексуальных шмоток.- он всё же сунул мне в клатч этот долбаный конверт с деньгами. — Что, Андрей, не хочет с тобой девушка лететь? — незаметно к нам подкрался Евгений Алексеевич. — Соня соскучилась по маме, да и у неё дела.- ответил Андрей за меня. — Ну если хочет, то пусть прилетает.- Евгений Алексеевич погладил меня по макушке и улыбнувшись, вскоре удалился.- Маме привет передавай. Обязательно ей н е передам… Непонятная картина творилась в такси: красивая блондинка с размазанной тушью на щеках сидела на заднем сидении автомобиля и плакала. Хотя слово плакала тут не подходит. Рыдала, билась в истерике. Я чувствовала себя продажной. И цена моя лежит сейчас в клатче. Чтобы сказала Лариса? Хотя какая уже разница… Её тело покоится в могиле, а я должна быть взрослой девочкой и не плакать. Слезами горю не поможешь, хотя в этой ситуации нет горя. Я должна радоваться, что на меня запал сын известного бизнесмена, но почему — то я только рыдала, с каждым разом всё сильнее и сильнее. — Зачем вы, девочки, красивых любите, — Непостоянная у них любовь.*- водитель прочитал строчки из знакомого мне стихотворения.- Тебе тоже изменили? А что мне ответить ему? Мне изменили, точнее я сама себе изменила. Взяла эти чёртовы деньги, начала играть и корчить из себя влюблённую. Я же врала. В первую очередь врала сама себе. И изменила я в первую очередь себе. Софья Смирнова не продаётся. А, нет, продалась какому — то самовлюблённому парню, который думает явно не мозгами, а органом, что находится пониже. — Не реви ты.Найдёшь себе ещё принца.- водитель пытался меня успокоить.- Завтра же ты встретишь принца своего. — На белом коне? — всхлипывая и вытирая тушь рукой, произнесла я. — Скорее, на белой машине, чем на коне.- захохотал водитель.- Давид. — Соня.- слёзы прекратили идти, или это уже просто взяла себя в руки и перестала реветь, боясь, что испугаю всех бабушек у своего подъезда. Минут десять, которые мы ехали, мужчина рассказывал про себя и свою жизнь, а я увлечённо слушала его, вытирая тушь и помаду, и оставшиюся косметику с лица влажными салфетками, случайно найденными у меня в клатче. Давид жаловался, что скучает по жене и дочери, которые остались в его родном городе, а он временно тут живёт и зарабатывает. Он говорил, что москвичи очень злые, а Москва, несмотря на многочисленные красивые здания в ней, очень серый город. — Не плачь больше, Соня.Девушка должна улыбаться, а не реветь.- сказал мне мужчина, когда я отдав деньги, выходила из его машины. В ту ночь я опять не могла уснуть, поэтому пыталась себя кое — как развлечь: смотрела сериал, пила чай (не вечно же пить кофе и энергетики, верно?) с печеньем и даже начала писать статью про импровизаторов.***
— Девушка, вас подвезти? — Я к незнакомым в машину не сажусь.- ответила я Антону, который ехал мимо меня. — Так, давайте познакомимся.Меня Антоном зовут, а вас как? Вам идеально подходит Софа и я буду очень сильно расстроен, если это не ваше имя. — Ну как маленький.- сказала я, но в машину не села. Он ехал параллельно мне уже минут пять или шесть. Я так и не поняла, как Шастун оказался в девять часов утра около моего дома. — И это мне говорит человек, который младше меня на два года.- ответил Антон.- Залезай в машину, красотка.Мне лень тебя уговаривать. — Чёрт с тобой.- сказала я, но послушно села в машину. И снова этот запах — микс алкоголя, его парфюма и моих карамельных духов. Кажется, это странное, но приятное сочетание становится таким родным, будто знакомо мне с детства. «Скорее на белой машине, чем на коне» — вспомнила я вчерашние слова Давида. Машина Антона светлого цвета, отдалённо напоминающий белый. Случайность или самая настоящая судьба? Наверное именно в тот момент я посмотрела на Антона совершенно другими глазами…