caramel

       Андрей хорошо пропиарился с нашего псевдорасставания и как я поняла уехал в Берлин к своей новой пассии, которая ему очень подходит. Избалованная сучка идеально подходит самовлюблённому идиоту. Мама, хорошо сдружившись с Евгением Алексеевичем, помогала ему со свадьбой, а со мной она разговаривать не собиралась.Поди ждёт извинений от меня, но я их не собиралась приносить. Несколько дней назад я узнала, что стану крёстной: Ольга забеременела и теперь она зачитывалась книгами про детей и материнство. Витька перестал задерживаться, наоборот стал первым уходить с работы, отец же. — Мне кажется, что я просто не рождена быть матерью.- это мы зашли в какой — то детский магазин, где присматривали коляски и всякие другие вещички для карапуза. — Успокойся, ты же сама читала, что материнский инстинкт придёт к тебе сразу же после родов.- я понятия не имела, что чувствует Оля сейчас, но всё равно пыталась её поддержать. Каждые выходные я приезжала к подруге в гости и вытаскивала её на улицу: будущая мамашка ничего не хотела, а мы с Витей как могли пытались поднять ей настроение. Мы гуляя по торговому центру, хохотали и разговаривали.Ольга делилась всем тем, что читала в книгах про детей, которые ей любезно подарила её мама. Я внимательно слушала, иногда вставляя свои наблюдения из личного опыта, которого в принципе у меня не было. Подумаешь, пару раз оставалась с детьми каких — то Ларисиных друзей. — Мне кажется, или этот мужчина идёт к нам.- Ольга указала на Макара. Мне стало не по себе от того, что лучший друг теперь уже моего бывшего идёт по направлению к на — Софья, что происходит между тобой и Антоном? — он задал вопрос, сразу же, как подошёл. Ольга, не хотя мешать нам пошла в другой магазин, а мне пришлось рассказать всё, что произошло. — Ну ты даёшь, Сонька.- выдал Макар после моего рассказа.- Ну, ничего такого, что я бы не исправил.- он улыбался во все тридцать два, а я хотела плакать. Было обидно, что Шастун так и не прослушал моё голосовое. Было обидно, что на все мои попытки выйти с ним на контакт он закрывался в своей гримёрке. Было обидно, что все пытаются помочь, но ничего не получалось. Было обидно, что все вокруг счастливы, а я опять с пустотой в сердце. Хотелось плакать от безысходности. Хотелось плакать от боли, что разъедала моё сердце. Хотелось плакать от этой чёртовой пустоты, которая поглотила меня… «За счастье нужно бороться» — именно поэтому я решила попробовать всё снова исправить, но теперь уже с помощью Макара, который вообразив из себя гениального купидона, решил помирить нас с Шастуном. Мы сидели в машине и ехали на съёмки шоу «Не спать», по дороге придумывая, как мне пробраться в гримёрку к Антону и остаться незамеченной. — Можно вопрос? — Валяй.- как Макару удаётся быть и весёлым, и в то же время серьёзным? Наверное, такими являются все комики. — Зачем ты мне помогаешь? Ведь ты друг Антона, а значит должен быть на его стороне, верно? — Понимаешь, он два года встречался с этой Кузнецовой, но ни меня, ни остальных импровизаторов не познакомил.Потом они расстались и тут появилась ты — саркастичная журналистка, о которой Шаст прожужал всем.Из этого делаем вывод, что он к тебе неравнодушен, а вот ты к нему, Соня, неравнодушна? — Если бы мне нравился этот идиот Андрей, то я бы давно загорала бы с ним в Берлине, но как видишь я тут в Москве, значит можно сделать вывод, что Шаст мне нравится.- ответила я. А ведь он мне нравился. Всегда, каким бы не был: весёлым оптимистом Шастом, который поднимает своими шутками настроение, сонным Тошей, которого просто так не разбудишь и серьёзным Антоном, которого лучше не бесить. Пока ребята снимались, я тихо сидела в гримёрке и подбирала слова, которые кажется я выучила наизусть. Его парфюмом была пропитана вся комната, его телефон лежал на столе, казалось, что всё вокруг напоминало мне Шастуна, хотя так и было. Неожиданно для меня начал трезвонить мобильник и я хотела потянуться в карман своей куртки, но вскоре поняла, что мелодия не та, что стоит на моём телефоне. Конечно не моя, это же е г о мелодия. Что стоит на е г о телефоне. Краем глаза заметив, что звонила Антону женщина с именем «Геля», я поникла. А может зря я хочу мириться? Он закрывается в гримёрках, не хочет разговаривать, значит ему не нужны мои оправдания. А может ну их, эти чертовы слова? Ну его, это чёртово извинение? Хотя куда я сейчас денусь, он уже вошёл в свою гримёрку. — Антон, нам надо поговорить. — Сонь, я ничего не хочу знать про тебя и этого парня, как его там? — Андрей. Он махнул рукой и кажется хотел меня выгнать. — Антон, хватит строить из себя королеву драмы, тебе же не идёт.Ты хоть знаешь, как я себя чувствовала после каждой встречи с этим идиотом? Знаешь, как я скучала, пока ты был на этих чёртовых гастролях? Знаешь, как я плакала ночами, а утром придумывала, как перед тобой извиниться? — я посмотрела на него. Такого родного и такого чужого одновременно. Такого моего и не моего одновременно… — Сонь… — Если ты до сих пор, не понял что я люблю тебя, Шастун, то прости, но тогда ты идиот.Идиот, который понравился мне с нашей первой встречи.- да, чего же ты молчишь? Скажи мне хоть что — нибудь. — Сонь… Договорить ему не дал этот чертов мобильник и эта чёртова Геля, с которой он начал говорить. Он говорил, а я поняла, что окончательно его потеряла. И он окончательно стал не моим. И не родным… как не хочу тебя терять, но поздно что — то уж менять придётся мне тебя забыть, ведь вместе нам, увы, не быть…* — А ты молодец, что призналась ему.- Давид умел поддержать, но явно не в этот раз.- Не кисни, если это твой человек, то он обязательно будет с тобой. А как понять, что он мой человек? А если он не мой? И что тогда делать? Искать другого? Полюбить другого то я уже не смогу, сердце то отдала этому двухметровой королеве драмы… — Ты сейчас перестанешь реветь, а завтра же твой мальчик приезжает к тебе. — Я не уверена, что нужна ему. — Вот увидишь, приедет, как миленький. — Спасибо тебе за всё.- и тут я окончательно раскиснув, обняла его.