***
Утро началось с осторожного стука в дверь. Вождь уже не спал и коротко бросил «войдите», сидя за столом. — Доброго утра, — бросил Атль, заходя в покои, повернулся в сторону сонного Кирилла и добавил, — и тебе тоже. Я нашёл преступника. Он уже в подвалах замка. Адиль хмыкнул и легко поднялся на ноги, сжимая в руке посох. Пурпурный камень зловеще переливался алым, требуя крови. — Я пойду с тобой, — просипел эльф, поднимаясь с кровати. — Я хочу посмотреть этому человеку в глаза. — Тебе самому решать, — пожал плечами Адиль. — Но я не рекомендую. — Я хочу пойти, — тихо повторил Кирилл, быстро натягивая на голое тело рубаху и штаны. В этот раз они шли каким-то новым путём, через тёмные непроглядные ходы под замком. Когда от освещения совсем ничего не осталось, вождь молча взял Кирилла за запястье и повёл за собой. Эльф шумно задышал от страха перед настолько густой темнотой, но вскоре вновь появился свет, и стала видна подземная тюрьма с решетчатыми дверьми. Адиль молча накинул Кириллу на плечи собственную тёплую и тяжёлую мантию, в которую тот мгновенно укутался, отогревая себе руки дыханием. В таком глубоком подвале было до жути холодно, но оба дроу, казалось, этого не замечали. За решёткой сидело нечто. Светловолосое, окровавленное, избитое до полусмерти. А завидев вождя оно начало молиться на светлоэльфийском. Кирилл застопорился, не веря своим ушам. — Назовись, — хрипло потребовал Адиль. — Эрнаэль, — едва различимым шёпотом отозвался явно светлый эльф с пола. — Зачем пытался отравить моего супруга? Кто приказал? — Король, — зашептал тот. — Я не знаю, зачем, правда. Я не мог не повиноваться. Он угрожал моей жене расправой. Кирилл стоял и не мог поверить. Он просто-напросто отказывался верить. Его собственный отец отправил убийцу, чтобы тот прикончил его. — Отец не мог так поступить, — пробормотал Кирилл, игнорируя катящиеся по лицу слезы. — За что? — Если ты врешь, Эрнаэль, я сам залезу в твою голову, — холодно бросил вождь. — Я проверял его память. Не врет, — вклинился Атль, поджимая губы. — Пощадите, великий вождь, — взмолился эльф, корчась на холодном полу. — Сжечь, — только и приказал Адиль, спокойно разворачиваясь и явно собираясь уходить. Остановился, потому что Кирилл беззвучно плакал, разглядывая собственные руки. — За что ты решил убить меня, отец? — прошептал в который раз юный супруг Адиля, заламывая пальцы. — Не плачь, это того не стоит, — посоветовал вождь, наблюдая за тем, как преступника вытаскивает Атль. — Я же ничего не сделал… — Успокойся, — отрезал Адиль, сильно сжав в своих ладонях тонкие юношеские плечи. Кирилл слепо помотал головой и упёрся лбом в грудь вождя, приникая ближе и замирая. Он не знал, как отец мог так поступить, не понимал, как можно послать убийцу к сыну, ещё и к наследнику. Он остался совершенно один, и даже в его родном Союзе его ждёт разве что Марк. У Адиля под ворохом одежды глухо билось сердце, это Кирилл чувствовал прислонённым к чужой груди ухом. Грудь была жёсткая, твёрдая и холодная, но даже так бороться с собой не получалось, и без эмоций пережить новость о покушении на собственную жизнь со стороны отца не выходило. Адиль просто стоял, пока эльфёнок отчаянно сжимал в кулаках его рубашку, дрожа от катящихся по лицу слез. Потом дроу чуть хмыкнул и руки на спину юноше положил, легко поглаживая. Они так стояли ещё минуты три, и дольше простояли бы, наверное, если бы Кирилл не замёрз окончательно, а Адиль бы этого не почувствовал. Вождь мягко отлепил юношу от себя и повёл за руку следом за собой. Уже через десяток минут они вышли во внутренние коридоры замка, а следом направились в обеденную. Из окон слышался треск огня: на главной площади сжигали заживо преступника. Вместо завтрака Кирилл просто пил горячий чай, уперевшись взглядом в одну точку. — Приди в себя. Неужели тебя правда удивляет, что от тебя решили избавиться свои же? — осведомился Адиль, спустя несколько минут молчания. — Почему отец решил меня убить? — искренне спросил Кирилл, заглядывая вождю в глаза. — Думаю, все довольно очевидно. Скорее всего, он решил избавиться от необходимости сохранять паритет и собирается на нас напасть, — ровно пояснил Адиль, разрезая яблоко столовым ножом. — Ты так спокойно об этом говоришь… — Я не боюсь нападения. Союзу не выиграть. Да и глупо начинать войну, пока идёт нашествие демонов. — Я не понимаю, — покачал головой Кирилл. — Тебя никто не убьёт. Я внимательно за этим прослежу, — хмыкнул вождь. — Зачем тебе это? — горько усмехнулся юноша. — Я ведь твоя обуза. — На все есть свои причины, — глубокомысленно изрёк Адиль в ответ. — Тебя учили боевой магии? Или стрельбе из лука? — И тому, и другому. Эльфы не самые хорошие боевые маги, поэтому учили только поддерживающей магии, а со стрельбой из лука у меня не шло, — честно ответил Кирилл. — А рукопашный бой и мечи — не наш метод борьбы. — Мне кажется, что в тебе на корню загубили магический потенциал. Дираан сегодня к тебе не придёт, у него другое задание, поэтому я готов с тобой позаниматься. Сразу после завтрака, потом у меня дела, — коротко выдал вождь. — К тому же, надеюсь, это поможет уменьшить твоё разочарование. — Разве ты бы не разочаровался после такого в отце? — горько усмехнулся юный эльф. — Я с самого начала не доверял бы ему полностью, — просто ответил дроу. — Ты есть не собираешься? — Не хочу, — тихо покачал головой Кирилл. — Тогда пойдём.***
В тренировочной пещере было светло и пустынно. Адиль легко скинул с плечей мантию, оставшись лишь в лёгких кожаных доспехах и повседневной одежде, Кирилл же снимать плащ не стал, для него было холодно. — Тебя магии Света обучали, правильно? Эльф кивнул. — Давай начнём с азов. Со стихийной магией знаком? — Только в теории, — пристыженно потупил глаза юноша. — На практике применять не разрешали. — Все довольно просто. Смотри, ты всего лишь должен почувствовать родство со стихией, которую используешь. Попробуй поднять камень. Вождь кивнул на маленький осколок гранита, валяющийся на полу. Кирилл прикрыл глаза, сосредоточился. Получилось с третьей попытки. Камень поднялся, и тут же рухнул. — Ты слишком концентрируешься, — покачал головой Адиль. — У тебя есть две части сознания. Одна активная, она контролирует твои движения, ей же ты сейчас думаешь. Вторая пассивная, она позволяет тебе на инстинктах пользоваться магией. Для этого не надо думать, ты должен просто это делать, будто и без того все это умеешь. Кирилл выдохнул. Рассредоточить мысли было сложно, расслабиться в обществе вождя — ещё сложнее. Камень вновь повиновался, но снова тут же рухнул. — Ладно, попробуем по-другому, — усмехнулся Адиль. — Сейчас ты просто не успеешь думать. Тебе придётся уклоняться от моих атак. Единственный способ меня остановить — попасть в меня этим камнем. И сразу, не дав Кириллу и слова сказать, вождь понёсся на него, угрожающе быстро замахиваясь посохом. Чувство, что для этого дроу убийство — обыденное дело, только возросло, эльф даже не сомневался в том, что тот легко может его убить, и не очень расстроится. Удары посыпались градом, эльф едва успевал от них уходить. — Чертов камень, — выдохнул он сквозь зубы, в очередной раз уклоняясь от атаки. И махнул рукой. Кусочек гранита прилетел бы ровно Адилю в спину, если бы тот не развернулся с невообразимой скоростью и не поймал бы его в ладонь. — Держи, — хмыкнул дроу, отдавая Кириллу камень. — Когда ты уворачиваешься, ты не учитываешь, что надо защищать жизненно-важные места. Если я пробью тебе шею или грудь — тебе не выжить. — Ну, есть же ещё доспехи… — Святая простота, — тихо рассмеялся вождь. — Что? — обиженно осведомился юноша. — Даже наивнее, чем кажешься. Во-первых, доспехи спасают не от всего. Во-вторых, в доспехах бьется только аристократия, а обычные воины зачастую справляются так. Доспех — иллюзия защищенности, от неё необходимо избавляться. — Ты сам в доспехах. — Эти доспехи протыкаются с одного удара ножа. И предназначены для того, чтобы отражать магическое воздействие, а не физическое. — А ты воевал? — осторожно спросил Кирилл. — Воевал, — кивнул Адиль. — В войне Седьмого затмения. Полководцем, в составе Свободных городов. — Это же… лет шестнадцать назад тому было, — припомнил эльф. — Мне тридцать шесть, можешь задавать вопросы прямо, — усмехнулся дроу. — Наверняка ведь был уверен, что мне за сотню. Кирилл ошарашено замолчал. Тридцать шесть, при том, что и эльфы, и дроу живут до четырёхсот, было очень коротким сроком. Отец, конечно, рассказывал эльфу о том, что дроу обычно доживают до сотни, не больше, из-за использования магии Тьмы. Да и сам Кирилл дожил бы до двухсот максимум, ведь был рождён человеческой женщиной, что существенно сокращало его срок жизни. Адиль медленно и толково рассказал Кириллу, как управлять водой и воздухом, посмотрел, как у эльфа выходит на практике, и удовлетворенно хмыкнул по итогу. — Ты талантливее, пожалуй, любого эльфа среди всех, кого я видел, — задумчиво изрёк он, опираясь на посох. Слова его звучали далеко не как похвала, а скорее как интересное наблюдение. — Благодарю, — легко кивнул Кирилл. — Адиль, тебя ждёт Мать семьи Таргар, — бросил Атль, как всегда незаметно появившись в дверях. Вождь фыркнул, и удалился быстрым шагом. Разговор, судя по его лицу, обещал быть неприятным. — Пойдём, я провожу тебя до покоев. — А Лучи свободен? — тихо спросил Кирилл. — Освободится через пару часов. Вы снова гулять? — Он звал меня в таверну, — пожал плечами эльф. — Если хочешь — можешь остаться один в покоях вождя, или посидеть у меня, пока я буду вести подсчеты казны, — предложил Атль, остановившись перед дверью. — Лучше у тебя. Воевода разбирался в бумагах, сидя прямо на полу, пока Кирилл воспользовался предложением посидеть на кровати. — Можно кое-что спросить? — Конечно, — кивнул дроу, не отрываясь от вычислений. — Адиль не тронул меня в ту ночь. Это потому, что я не в его вкусе? — Это лучше спросить у него. Особых предпочтений в выборе партнера я у него не наблюдал. — А та девушка, которая родила Лучи? Она какая была? — Низкородная дроу. Ты ведь видел, в целом у нас встречаются три цветотипа: темнокожие с пурпурными волосами — рабочие, крестьяне, и так далее. Высокородные — жрицы, аристократы и ученые почти всегда беловолосые со светлой кожей. И воины: темноволосые со светлой кожей. — Значит вы из воинов? — Весь наш с Адилем клан считался воинской элитой. — И все же я не понимаю. Я ведь никуда отсюда не смогу уйти, даже если захочу, а вождь настроен ко мне… можно сказать, даже благосклонно. — Я не знаю, что у него в голове, Кирилл.***
— Ходят слухи, мой господин, что на нашей территории находится внук Властелина, — коротко сообщила Мать Таргар. — А слухи о том, что орки поумнели, не ходят? — иронично осведомился вождь, уложив обе руки на посох. — Не иронизируй, Адиль, ты понимаешь, о чем я говорю, — резко окрысилась женщина. — Ты всегда все знаешь раньше всех. — Будь осторожнее с языком, Мать, — хмыкнул вождь. — Я прекрасно знаю, о чем ты, но не шевельну и пальцем, чтобы что-то с этим сделать. Мы не знаем, кто он. Как ты видишь поиск адского внука? Проверять весь миллион живущих в подземельях вместо того, чтобы готовиться к возможной войне? — А ты хочешь, чтобы по нашей земле рыскали полчища демонов, ища отпрыска Владыки? — Проще воевать с демонами, чем искать иголку на сеновале. А может внук Владыки и сам уйдёт куда-нибудь к тому времени, как демоны успеют разгромить Империю и Союз Лесов. — Как непохоже на тебя надеяться на авось, — поджала губы Мать Таргар. — Скорее на меня не похоже заниматься бессмысленными делами, — отрезал Адиль. — У тебя есть ещё вопросы? — Сколько ты собираешься мариновать тут эльфа? — Пока не надоест. Эльфы вот уже пытались сами от него избавиться. Значит это им на руку. А если на руку им — ее на руку нам. — Я в тебе не сомневалась никогда. Но ты, вождь, все время забываешь, что ты не бессмертен. — Я как раз прекрасно это помню, — покачал головой дроу. — Думай лучше о беде, которой не ждал. Спасибо за то, что выслушал, господин. Мой Дом верен тебе. Адиль молча поднялся, проводил женщину до двери и облокотился на подлокотник трона, выглядывая в окно. И вправду, зачем вообще тратить на эльфа время? Приставить какую-нибудь жрицу второго круга, и отпустить, пускай мотается, с его защитой жрица точно справится. Признавать не хотелось, но понимание было: эльфенка просто-напросто жалко. Первая неделя после отъезда, а родной отец уже даёт приказ его убить. Сам бы Адиль приказ убить Лучи никогда бы не отдал. Выстегать розгами — возможно, но убить — никогда. Да и сам эльфёнок негатива не вызывал, был трогательно-милым, вежливым и отчаянным. При всей своей боязливости: будь бы он трусом, он бы не рискнул спросить у вождя помощи Империи. Сейчас должен был собраться Старший Совет, Адиль медленно перешёл в зал заседаний, где ещё никого не было. Через несколько минут зашли Атль с Кириллом и старшей жрицей Первого круга — Илайей. — Останешься послушать? — осведомился вождь. Кирилл коротко кивнул. Жрицы зашли практически разом, следом вошли трое глав кланов, а потом воевода. И в конце воины — лидеры отрядов подготовки. Они прав сидеть за столом не имели, поэтому устроились возле стены. Кирилл сидел совсем близко, по правую руку от Адиля. — Доброго вечера, — кивнул вождь в знак приветствия. — Начнём, пожалуй, с Прячущихся в сумраке. Эшрин, расскажи, пожалуйста, сколько доходов принёс твой клан и сколько воинов подготовлено. — Ещё двадцать фурий прошли экзамен на этой неделе, сорок ассасинов, пятнадцать минотавров-стражей, десять наездников на ящерах и восемь наездников на гидрах, — коротко отозвался мужчина с длинными белыми волосами, стянутыми в высокий хвост. — В казну мои города и шахты принесли налог в сорок тысяч золотых. По другим ресурсам я передал отчетность Атлю. На северных границах уничтожили три отряда гномов, потери незначительные, в остальном все спокойно, никто не посягает на наши земли. — Хорошо, — коротко кивнул Адиль. Следом быстро отчитались оба главы, жрицы молчаливо слушали, и черёд быстро перешёл к лидерам отрядов. — В элитном подразделении с силовыми тренировками все отлично, у всех подопечных высокий уровень мастерства, — отчитался дроу, чьё лицо было наполовину скрыто маской. — Замечания по кому-либо? — Нет таких, — покачал головой тот. — С магией все тоже неплохо. У одного из восьми подопечных возникли сложности в освоении магии Хаоса, он испытывает физическую боль от применения некоторых заклинаний, а потому избегает их использования. — Элитные войска — это будущие полководцы, — тихо шепнул на ухо ничего не понимающему Кириллу Атль. — Их всего восемь на данный момент. — У кого проблемы? — прохладно осведомился Адиль. — У Лучи. Тот, который из отряда ассасинов. — Помню, — отрезал вождь. — Избить до полусмерти, и заставить творить заклинания, с которыми проблемы, чтобы организму пришлось переживать ещё более страшную боль. — Не думаю, что стоит, мой господин, Лучи старательный ученик, хоть и молодой… — попробовала протестовать лидер. — Не обсуждается, — отрезал вождь. — Так нельзя, он же твой сын! — не выдержал Кирилл. Посягнули на здоровье единственного, с кем эльф хоть чуть-чуть успел найти общий язык и сдружиться, но все почему-то резко замолчали, а Адиль медленно повернулся. На скулах его играли желваки. — Советую вам забыть все сказанное моим супругом. Иначе я не поскуплюсь на разведение костра, — сухо выдал вождь. — Приказы исполнять, Совет окончен. Дроу покидали зал быстро, запуганно. Казалось, что угрозе вождя у них есть все основания верить. Кирилл же сжался на стуле, тщательно борясь с желанием убежать, ведь взгляд Адиля не оставлял мыслей об избежании наказания за свои слова. — Только что ты поставил под удар моего сына, чью тайну удавалось скрывать шестнадцать лет, — ледяным голосом констатировал факт вождь. — Высечь хлыстом, двадцать ударов. Атль, исполняй. Воевода нахмурился и пристально вгляделся вождю в глаза. Их перепалка взглядов продолжалась минуту, очевидно, они разговаривали друг с другом с помощью телепатии. В итоге Атль лишь раздосадованно покачал головой и отвернулся. — В камеру со стёклами, я буду наблюдать, — хмыкнул вождь. Эльф следовал за Атлем, едва дыша от ужаса перед предстоящим действом. Его ведь ни разу не били, особенно в наказание. Сразу вспомнился тот день, когда он, будучи ребёнком, гулял по замку, и обнаружил комнату, где стегали прутьями вора. Кирилл ясно вспомнил его крики и алые следы на спине. Комната со стеклом была наверху, под самым шпилем. В ней не было ничего, кроме стула, стола и хлыстов разного размера. Эльф сглотнул горечь во рту и прошёл в комнату. Атль закрыл за ними дверь. Адиль же остался по ту сторону, с беспристрастным выражением лица наблюдая, как с Кирилла снимают рубашку и кладут на стол. — Я буду бить по тем местам, где меньше всего больно, — едва слышно шепнул воевода. — Только не дёргайся, иначе будет больнее. Первый удар пришёлся по не самой чувствительной середине спины. Боли, однако, это не уменьшало. Эльф вскрикнул, и с мольбой глянул в на вождя, стоящего за стеклом. Однако у того на лице не было ни сочувствия, ни сострадания, одна лишь отстранённость. Десять ударов Кирилл вынужден был ощутить, ещё будучи в сознании, кусая губы и крича. Потом голос пропал, осталось только сипеть и молча пускать слезы, а следом сознание и вовсе покинуло истерзанное тело. На пятнадцатом ударе наверх влетел Лучи, мгновенно схватил вождя за руку и выкрикнул: — Отец, прекрати! Останови это! — Нет, — ровно отрезал Адиль. — Зачем ты мучаешь его?! Да, он совершил проступок, но не до полусмерти же его выстегать надо! Он даже не может тебе сопротивляться! — Он виноват и несёт наказание, — сурово выдал дроу. — Ты чудовище!!! Ненавижу тебя! Тебя никогда никто не полюбит! — вспыхнул Лучи, мгновенно развернувшись и сбежав по лестнице. Атль уже закончил к тому моменту, и осторожно проверил пульс. Сердце от болевого шока у многих не выдерживало, но воевода постарался сделать все как можно безболезненней. — Отнести его в покои? — холодно осведомился Атль. Решение вождя ему не понравилось с самого начала, он даже попытался оспорить его, но Адиль настоял, а любой подчинённый дроу был обязан выполнять приказы вождя. — Я сам отнесу. Вождь никогда не сомневался в своих решениях, а тут вдруг как перемкнуло, и сомнения посыпались с лихвой. Стоило ли так жестоко наказывать? Не сломал ли психику? — Тебе должно быть плевать, — язвительно хмыкнул Атль из-за спины. — Ты же не переживаешь из-за пустяков. Точнее вообще не переживаешь. — Откуда знаешь, о чем я думаю? — осведомился Адиль. — По лицу вижу. Этот мальчик, я смотрю, заставляет тебя мыслить импульсивно. Впервые за тридцать лет. — Я вынес справедливое наказание. — Ага, настолько справедливое, что твой собственный сын сказал, что тебя ненавидит, — горько усмехнулся Атль. — Стоит перестать относиться ко всем, как к врагам. До добра не доведёт. — Заканчивай философствовать. Как закончишь с делами — найди Лучи и попроси зайти ко мне, — тяжело выдохнул вождь, легко поднимая эльфа на руки. В покоях было холодно и пустовато. Адиль легко воздрузил юношу на собственную кровать и осторожно промазал лекарственными мазями все кроваво-красные полосы на спине. На душе скреблось чувство стыда за собственные мысли. Эльфёнок лежал, как неживой, еле дышал, зато сердце стучало гулко и часто. Адиль легко распутал белые патлы и осторожно пропустил те через пальцы, так и продолжил задумчиво поглаживать по голове, пока размышлял над справедливостью наказания юноши. И впервые всерьёз задумался о том, почему он отказался от тела мальчика. Сказать, что он ему не нравился, было нельзя. Обычно вождя тянуло на пышногрудых юных девушек, но этот аскетичный подросток ему тоже пришёлся по вкусу. Было нечто такое в чертах лица, фигуре, серо-зелёных глазах, за что цеплялся взгляд. Хотелось не то взять его силой, не то пожалеть. Адиль невесомо провёл по пурпурной вязи на точёном запястье эльфенка. Вязь была на всю жизнь и означала одну простую мысль: Кирилл принадлежит ему. Впрочем, и на руке дроу была такая же, только зелёная, означавшая, что и Адилю больше не суждено иметь законного супруга. Вождь хмыкнул, и принял странное и первое в таком ключе решение: извиниться. Быть может оно и навряд ли сработает: извиняться после того, как кого-то избил, обычно бесполезно. Но добиться доверия пришлось бы обязательно, потому что Адиль посчитал это правильным. Лучи появился в комнате без стука и аккуратно устроился в углу, не поднимая глаза. — Ты злишься? — коротко осведомился вождь. Юный дроу промолчал. — Я признаю свою ошибку, — тихо высказался Адиль, поднимаясь на ноги и подходя ближе к сыну. — Есть ошибки, которые не прощают, — тихо хмыкнул Лучи. — Ты был так жесток с ним. И не только с ним. — Я люблю тебя, — выдохнул вождь, легко обнимая юношу. — Прости меня. Лучи опешил от такого. — Я тоже тебя люблю, пап, — тихонько ответил дроу, утыкаясь носом в массивное плечо. — Умоляю тебя, не будь таким жестоким. — Ты же знаешь, я жесток, потому что вынужден защищать государство. И тебя, и Атля, — тихо бросил вождь, поглаживая сына по длинным волосам. — Атль говорил, что жестокость порождает жестокость. — Атль не согласился стать вождём, потому что посчитал себя неспособным к волевым решениям. Подданных часто надо наказывать. — Но не его же, — сглотнул юноша, поглядывая из-за плеча на кровать. — Он ни в чем не виноват, просто не привык к нашей скрытности. Да и о том, что у тебя есть сын все равно узнали бы, рано или поздно. — Лучше поздно, чем сейчас. Ты не способен защитить себя. — Мне шестнадцать, и я всю свою жизнь учусь драться, — поджал губы дроу. — Но все ещё не можешь бороться с Атлем на равных. — Иногда мне кажется, что никогда не смогу. Он сильнейший воин, среди всех, кого я видел. — А ты должен быть ещё сильнее. Что у тебя за проблемы с магией Тьмы? — Заклинания пятого уровня мне не даются. Не могу контролировать поток силы, в итоге трачу манну впустую, а ещё потом тошнит весь день. — Тошнота, плохое самочувствие — это нормально. Последствия искусной магии Тьмы. — Говорят, это может плохо закончиться. — Все когда-нибудь заканчивается, и обычно плохо. Попробуй медитировать, чтобы начать лучше контролировать силу. Магия Тьмы — дело тонкое. Адиль легко накинул одеяло на эльфа, опустился в кресло, проведя кончиками пальцев по кристаллу в посохе. — Отец, а у Атля была жена? Или дети? — осторожно осведомился Лучи, отводя взгляд. — Зачем тебе это? — Просто интересно, — мгновенно ответил юноша. — Нет у него никого, — нахмурившись, бросил вождь. — Ступай, отрабатывай точность в использовании магии. И будь аккуратнее теперь. — Спасибо, отец, — коротко поклонился Лучи, исчезая в дверях. Эльф лежал, словно неживой. Лекарем Адиль не был, а сделать что-нибудь стоило. Он прохладно постучал посохом по стене, и уже через пару секунду дверь отворилась, и появился ассасин, коротко поклонившийся. — Слушаю, мой господин. — Приведи сюда Иллайю. И побыстрее. Жрица зашла спустя минут десять, громко цокая каблуками. — Что, жениха лечить? Сорвался таки? — сварливо осведомилась женщина, сложив руки на пышной груди. — Мать-Дракон наградила тебя куда более скверным характером, чем меня, — усмехнулся в ответ Адиль. — Приведи его в божеский вид. — Мучаешь мальчика, — покачала головой женщина, подходя к кровати и внимательно осматривая его спину. — Говорила же я, не надо было устраивать этот театр для нищих. Проще было разбить эльфов в войне. — Это была их инициатива — отдать нам наследника. Все, что можно решить без боя, стоит решать мирным путём сейчас, когда демоны совсем рядом, — хмыкнул вождь. — Что ж ты, маленький эльф, нарвался на владыку подземелий, — с сожалением выдохнула женщина, проведя рукой по белесым волосам Кирилла. Жрица забормотала тихие слова одного из исцеляющих заклятий и ласково водрузила ладони тому на грудь. Юноша дёрнулся, и сжался в клубок, не давая женщине тронуть своё тело. — Зажимается. Не поддаётся, — шикнула жрица. — Что? — Не даётся. Не даёт себя вылечить. Светлая магия, дорогой мой, не работает, если ее избегать, — поджала губы женщина. — Кошмар ему, похоже, снится. Хочешь посмотреть? — Давай. Вождь подал руку Иллайе, та устроила свою на лоб эльфу и прикрыла глаза. Картинки в голове были красочные, яркие, хоть и немного искаженные. Кириллу снилось, как Адиль хлещет его по спине с отрешенно-спокойным лицом, не выражающим ничего кроме холодного неудовольствия. Эльф плакал, просил остановиться, говорил, что виноват и умолял его простить, но вождь лишь отвечал, что тот должен страдать и продолжал бить. — Как же сильно его это потрясло? — чуть удивлённо осведомился дроу, вынырнув из чужого сна. — Не все такие черствые, как ты, — хмыкнула жрица. — Тебя с детства приучали, что боль — это нормально, что любить никого нельзя, и что все вокруг хотят твоей смерти. А он другой. С тонкой душевной организацией, если тебя устроит такая формулировка. — И что мне делать? Ты же женщина, вы лучше разбираетесь в таких, как он, — нахмурился вождь. — Больше всего меня удивляет, что ты собираешься что-то с этим сделать, а не просто наплевать, как обычно это делал, — фыркнула Иллайя в ответ. — Не знаю, попробуй быть с ним ласковее. Я думаю, ему этого сильно не хватает. — Спасибо тебе. Ни разу не пожалел, что назначил тебя Старшей жрицей Первого круга, — коротко улыбнулся Адиль. — Буду рада помочь.