***
Кирилл очнулся, тут же сложившись напополам от саднящей боли в спине. Было холодно, одеяло не спасало. Он осторожно оглянулся, и обнаружил спящего вождя прямо на полу, возле кровати, на которой он лежал. Кошмар вдруг ударил по голове обухом. Эльф вспомнил ледяные глаза вождя, глядящие на него без всякого сожаления, пока хлыст в чужих руках терзал юную плоть. — Как себя чувствуешь? — хрипло спросил вождь, открыв глаза. — Не трогай меня… — дрожащим голосом пролепетал юноша, прижимаясь к стене. — Не трогай! Слезы скопились в глазах, а тощая грудь задрожала. — Тише-тише, — тихо бросил вождь, наклоняясь к супругу. Тот жался от него в дальний угол, отползая ещё дальше, словно загнанный на охоте зверёк, плакал, тяжело кусая губы. — Не трогай! — обречённо вскрикнул юноша, закрывая лицо руками. Если ты не видишь страшного вождя дроу, то и тебя не видит страшный вождь дроу — принцип в подсознании сработал безотказно. — Все хорошо, — негромко шепнули над ухом, притянув к себе сильными руками. — Все хорошо. Извини меня. Я больше не сделаю тебе больно. Доверия у Кирилла не прибавилось ни на грамм, зато нервы сдали, и он тихо зарыдал в широкую грудь Адиля. — Хочешь, мы сходим понаблюдать за тренировками Атля? Пойдёшь? — тихо предложил вождь, оторвав беловолосую голову от груди и заглянув в мокрые серо-зеленые глаза. Эльфенку нужно было отвлечься. Забыть о том, что было вчера. — Пойдём, я помогу одеться, — коротко выдал Адиль, поднимаясь с кровати. — Но сначала намажу твою спину и перевяжу. Холодные пальцы на коже приносили лёгкое облегчение. От одного наличия вождя рядом юношу прошибал холодный пот. Казалось, что вот-вот и он вцепится в горло цепкими ледяными пальцами. Но ничего не происходило, Адиль лишь осторожно перематывал корпус белоснежными бинтами. — Идём, — тихо бросил вождь. Всю дорогу до тренировочных залов он вёл эльфа, обняв за плечи и прижав к собственному боку. Идти так было и теплее, и сподручнее, но страшно от этого быть не переставало, да и прохожие чуть удивлённо оборачивались, кланяясь вождю. В зале было всего восемь человек: те самые будущие полководцы, особое подразделение. Адиль вывел юношу на балкончик, с которого открывался прекрасный вид на дерущихся, усадил Кирилла на холодную скамью, а сам встал сзади, осторожно придерживая за плечи. В центре стояло узкое бревно, высокое, метров на двадцать возвышавшееся над острыми камнями, что были на полу, из которого торчали ещё брёвна, которые обойти не представлялось возможным. Ученики бились в парах, но по приходу вождя тут же откланялись. По лиловым ярким глазам Кирилл различил Лучи, спрятанного за маской. — Два на один против меня! — громко объявил Атль, забираясь на бревно. — Лучи, Кай, к бою! Сын вождя легко толкнулся с нижнего бревна и забрался наверх, зацепившись пальцами за дерево, второй юноша — чуть повыше и потолще, с короткими белыми волосами, забрался по лестнице следом, перехватив кинжалы наизготовку. Атль стремительной пулей вылетел вперёд, обогнул торчащее бревно, зацепившись за него одной рукой и перелетев на другую сторону, выкинул неожиданно катану вперёд, едва не ранив Кая, но тот успел уйти, чуть не упав с бревна. Следующим под удар мог попасть стоящий прямо перед воеводой Лучи, но он сделал короткий шаг назад, который оказался обманным манёвром. Эльф с открытым ртом наблюдал, как юноша прыгает сальто, перелетая через воеводу и останавливается у него за спиной. Одно неосторожное движение — и он полетел бы вниз, на острые сталагмиты. Лучи рассчитал траекторию идеально, одного лишь не учёл — второго ученика, стоящего прямо за ним. Он наступил ему на краешек ботинка, оступился, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но не смог и сорвался. Атль за секунду до падения перехватил его поперёк груди, прижав к себе. Кириллу показалось, что он заметил в обычно равнодушных глазах воеводы дикую панику, которая исчезла со следующим же вдохом, когда тот понял, что поймал нерадивого ученика. — Идиот, — облегченно выдохнул вождь за спиной. — Ещё бы тройное сальто попытался на бревне прыгнуть. — Маневренность на узких выступах минимальная, вы должны стелиться над бревном, а не летать как недоделанные летучие мыши! — рявкнул Атль, быстро отпустив Лучи. — Учиться ноги от бревна не отрывать, быстро!!! Детский сад! Лучи благодарно кивнул и мгновенно принялся отрабатывать походку, прыжки и перевороты. Атль же спрыгнул уровнем ниже, внимательно наблюдая за возящимися на бревне учениками. — Они должны уметь работать в любых условиях, — тихо сказал Адиль. — И в любом состоянии. Вслепую, без конечностей, раненными. — Тебя тоже так учили? — едва слышно спросил Кирилл. — Да. Хочешь есть? Эльф промолчал, неловко пожимая плечами. Адиль снова ударил посохом в стену. В этот раз появилась фурия с алыми волосами, коротко поклонилась. Вождь скомандовал ей что-то почти на ухо, и та убежала, кивнув. Когда вождь вернулся назад, у Кирилла по щекам катились слезы, а он сам не издавал и звука. Плакал и молчал, глядя в одну точку. — Что такое? — спросил Адиль, опускаясь на корточки перед юношей. — Отпусти меня. Или убей. Пожалуйста. Я не смогу больше. — Не могу, — поджав губы, бросил вождь. — Куда ты пойдёшь? Твои соотечественники теперь тоже хотят тебя убить. Кирилл смолчал, ничего не сказал. Ответить было нечего, в одну секунду он стал не нужен никому.***
— Письмо из Империи Сокола! — громогласно объявил упырь, отворив когтистой лапой огромные двери. — Вноси, — махнул рукой Мирон. В Большой приемной Эр-Келта — основной резиденции князя, сидело всего трое. Мирон, Охра и Порчи — Высший вампир рода Виера, главный среди всего вампирского сообщества. В зал влетел сокол, уселся на подставленную некромантом руку, впившись когтистыми пальцами в кожу. Мирон осторожно отвязал от лапы свиток с королевской печатью и развернул. — Великий князь немертвых, — начал вслух некромант. — Я рад, что ты милостиво отозвался на нашу просьбу о помощи. Я, как и передавал через посла, согласен на любые условия ради процветания своего государства, даже на те, которые выставил ты. Мы ждём помощи от тебя как можно скорее. Внизу стояла короткая подпись «король Глеб» и печать династии Сокола. — Выдвигаемся через три часа, — резюмировал Мирон. — Порчи, останешься тогда за главного. Если что, я отправлю тебе письмо и буду ждать тебя с подкреплениями. — Как всегда лишаешь меня самого весёлого, — оскалился Виера. — Неужели этот маленький дурак правда согласился на твои условия? — Как видишь, да, — фыркнул некромант, допивая вино и доливая ещё. — Одним движением завладел Империей! — расхохотался Порчи. — Ты как всегда гениален, мой дорогой друг! — Я ещё не придумал, что конкретно хочу сделать. Но власть над жизнью короля даёт мне почти неограниченные возможности. Подумаем потом. Рушить Империю я точно не хочу — ломать умеют только идиоты. — А зря. Представь, сколько нежити можно было бы поднять из всех людей в Империи? — И куда прикажешь мне ее деть? Мир идти завоёвывать? — приподнял некромант бровь. — Посмотрим, что делать, разберёмся по ходу действий. Ещё и демонов в Империи, как я понял, как никогда много. — Их всегда много, — хмыкнул зубастый, почёсывая кончиком длинного когтя десну. — Охра, собери армию. Порчи, выставь сильные гарнизоны и внимательно следи за внутренними делами в государстве в наше отсутствие, — поднявшись на ноги, бросил Мирон. — Проблем не возникнет, — ухмыльнулся Виера. — Собираемся быстро. Двигаемся в Империю тоже быстро, — раздавал указания Мирон, бодро выходя из зала. Тем временем в Империи Сокола королю Глебу снились кошмары про огонь и собственную мать, которая умерла сразу после его рождения.***
Кириллу снились кошмары. В них он видел мать: вживую он ни разу ее не встречал, но знал как она выглядела по портретам. Он стоял напротив неё и горел в огне заживо, пока женщина просто молчала. Этого оказалось достаточно, чтобы добить и без того пострадавшее сознание. — Тихо-тихо, все хорошо… все нормально, — негромко зашептал Адиль, прижимая взъерошенное, дёргающееся тело к груди. — Оно горит, — бормотал Кирилл сквозь слезы. — Горит, мне больно… — Все хорошо, — убедительно и спокойно убеждал вождь, поглаживая юношу по голове. — Все хорошо. Три недели они так и прожили: все более нервный и запуганный с каждым днём Кирилл, и мрачнеющий не по дням, а по часам Адиль, спавший по паре часов в день. Происходило что-то. Что-то странное, непонятное. В этот день эльф за ночь поспал лишь час, то и дело просыпаясь от кошмаров. Вождь не спал вовсе. Завтрак прошёл в угрюмом молчании, под пристальным взглядом озабоченного происходящим Атля. После Кирилл выслушал очередную лекцию от учителя, и лишь потом ушёл на прогулку под присмотром одной из жриц. Он даже ничего не говорил: не было сил. Плёлся за ней, куда-то к окраинам города. В цитадели, тем временем, Адиль разбирал бумаги, пришедшие с юга подземелий, в которых числилась добыча шахт с кристаллами. Ровно до тех пор, пока в зал не влетела взмыленная фурия. — Жрица Эрин убита! Мы нашли ее тело в ее собственной постели! Следы магии Хаоса! — выпалила девушка, на ходу кланяясь. — С ней ушёл Кирилл. Где он? — мгновенно отреагировал Адиль, поднимаясь на ноги. — Ее тело пролежало как минимум ночь. Он не мог с ней уйти, господин, — отозвалась рыжая. — Перерыть всех подозреваемых в поклонении демонам! Немедленно! — скомандовал вождь, почти бегом влетая на ходу в портал. В пределах города сделать что-то с супругом вождя не представлялось возможным — стража была повсюду. Значит путь был один — за городские ворота. Именно туда дроу и направил портал. На выходе повертел головой, сжимая в холодной ладони посох, искрящийся пурпурным, и почему-то коснулся амулета на груди, подаренного орчьей шаманкой. Точно такой же сейчас был надет на исчезнувшем Кирилле. Мысли вдруг захватила картинка: точёное лицо Эрин, с красными демоническими глазами и широкая река. Адиль очнулся от наваждения, и точно понял, куда идти. Это место он знал прекрасно. Бег до реки занял всего пару минут, и вождь тут же заметил юношу, сжавшегося напротив женщины. — Ты отказываешься принимать свою сущность? — зычно шипела женщина. Адиль появился, даже не скрываясь, встал перед эльфом, тихо осведомившись: — О чем разговор, госпожа демонесса? Кирилл прильнул к плечу, пряча перекривленное в обиде и испуге лицо. — А господин вождь ведь не знает, кто его супруг? — насмешливо прошипела суккуба, скидывая с себя чужое обличие. — Кирилл — внук Властелина, познакомься заново. Каково, а? Верить на слово демону мог только идиот, но Адиль в глубине души понимал, что врать ей сейчас нет смысла. Понимал, и не собирался менять своих решений. Он будет продолжать защищать юношу, даже если тот окажется самим дьяволом. Потому что не может дьявол так слепо доверять окружающим и так искренне переживать такие обычные для члена королевской династии вещи, как покушение на свою жизнь. Кирилл прижался грудью к спине вождя, кусая губы. — Готовься прятаться за меня, — шепнул Адиль. — Не отпустят просто так. Дроу ожидал многого, но не того, что под ногами раскроется портал, и он рухнет вниз. Падали с немаленькой высоты, за время полёта он успел подстраховать юношу и приземлиться ровно на ноги. Демоны выплывали толпами со всех сторон, зажимая вождя в плотное кольцо. Адиль мгновенно сжёг половину огненным шаром, следом пронзил одного посохом, увернулся коротким поворотом от занесённой на него когтистой лапы и приложил тяжёлым сапогом ему по голове. Коротко выкинул «Кольцо холода», проследил за тем, чтобы Кирилл был в безопасности, и лишь потом понял, что слабеньких демонических отродий он перебил, и остались отборные войска — пещерные владыки, огненные жеребцы и архидьяволы, и они не собираются заканчиваться. Портал открыть отсюда не получалось, а вождь постепенно начал выдыхаться. Скорость все падала, глаза застилал солёный пот, а манна была на исходе. Кирилл пытался помочь, но безоружный, он вообще не имел никаких шансов. Адиль пропустил удар трезубцем в руку, отвлёкся на то, чтобы снести голову демону. В бок тут же вонзились когти, а дроу зашипел. — Не убивать его! — зарычал появившийся будто из ниоткуда полководец. — Они оба нужны живыми! Кровь застилала глаза, но Адиль ещё успел вырубить посохом одну демонессу, прежде, чем в плечо вонзились сразу три зазубренные иглы, а следом его огрели по голове. — Не трогайте! — слышал дроу отчаянный голос эльфа на периферии сознания. — Он не виноват, оставьте его!!! После этого в глазах окончательно потемнело.***
Старший Совет был созван сразу же, едва Атль понял, что вообще произошло. Среди жриц пустовало одно место, главы кланов живо обсуждали повод и отсутствие вождя. — Можете не говорить вполголоса, — сурово отрезал Атль. — Вы и так прекрасно знаете, что произошло. Хочу узнать, кто же пропустил демонопоклонников в подконтрольной территории? Главы потупили взгляд под жестким взглядом воеводы, но Летос, глава клана Бушующих в огне, тут же поднял голову и, ухмыльнувшись, сообщил: — Если через неделю вождь не найдётся — будет турнир. И вы, воевода, не имеете права на него выходить. — Адиль вернётся, можешь в этом не сомневаться, — растянулся в ядовитой улыбке Атль. — А если вдруг нет — его место есть кому занять. — Намекаешь на его маленького сына? Ему никогда не выиграть турнир, — мгновенно подключилась одна из жриц. — Увидим это на турнире, если он будет, — отрезал воевода. — Не забывайте, пожалуйста, о законе. Иначе я вынужден буду карать. В зале повисло тяжёлое молчание. Открыто выступать против Атля было смерти подобно. Воевода имел огромное влияние на всю армию и непоколебимый авторитет в пределах столицы. Зато действовать из тени было возможно. — Спасибо, надеюсь на ваше благоразумие, — хмыкнул Атль, махнув рукой в сторону двери. По закону в случае пропажи вождя на его поиски отводилась неделя, а потом объявлялся турнир на его место. Воевода в турнире принимать участие не мог — его должность была неприкосновенна и сохранялась при любом вожде до смерти самого воеводы. Зато теперь удар падал на Лучи. — Я знаю про отца, — быстро выпалил тот, появившись на пороге. — Ты ищешь его? — Послал лучших разведчиков. Скоро новости будут, — кивнул Атль, сложив руки на груди. — Есть серьёзный разговор, выслушай меня внимательно. Лучи присел на краешек стола, не отрывая взгляд от воеводы. Было в нем что-то такое… Холодный, высокий, статный, с непроницаемым лицом. — Тебя захотят убить сейчас. Ты — серьёзная конкуренция для участников турнира. — Мне шестнадцать, какая я конкуренция? — покачал головой юноша, заламывая пальцы. — Тебе шестнадцать, но твой протеже — боевой лидер всего государства. Убить тебя захотят тихо, до турнира. Поэтому с сегодняшнего дня ты не отходишь от меня ни на шаг. Чей ты сын больше не будет тайной. Я научу тебя некоторым вещам, они жестоко повлияют на твоё состояние, но с их помощью тебе будет легче одержать победу в турнире. В остальном все будет зависеть лишь от тебя, — резюмировал воевода, подходя ближе к юноше. — А с отцом что? — тихо шепнул он, поднимая взгляд глубоких пурпурных глаз. — Я не знаю, жив он или нет, но буду надеяться, что все будет в порядке. И Кирилл ещё с ним… Я сделаю все, что в моих силах. Но, зная твоего отца, меньше всего я поверю в то, что он просто умрет. Лучи вздрогнул. Атль говорил о смерти своего самого близкого друга с таким неизбежным спокойствием, даже не взирая на то, что человека роднее него, у воеводы, наверное, и нет. Стало страшно от того, что Лучи сам вскоре, наверное, зачерствеет и перестанет реагировать на такие мелочи, и от неизвестности. А что, если с отцом что-то действительно случилось? — Я боюсь, что с отцом и Кириллом произошло что-то страшное, — выдохнул юноша, пряча лицо в ладонях. — Твой отец на моих глазах громил большие отряды в одиночку, — покачал головой Атль. — Я уверен, что он сделает все, чтобы выжить. Лучше побойся возможных проблем с Союзом Лесов. Если они узнают, что исчез их наследник, то смогут вполне обоснованно развязать конфликт. А если они нападут в момент неразберихи, то мы будем сильно рисковать. — А если я не справлюсь? Атль, неужели ты правда думаешь, что я смогу одержать победу над опытными воинами? — Я хоть когда-нибудь в тебе сомневался? — едва улыбнулся воевода, обнимая юного дроу за плечи.***
Адиль очнулся от страшного грохота железа по камню. Тут же различил тихий плач рядом и почувствовал острую боль в руке и тупую — в затылке. Камера была тёмная, благо дроу хорошо видели в темноте. Кирилл сидел около него на коленях, держась за его руку. — Где мы? — сипло выдал вождь. — Я не знаю, — едва слышно ответил эльф. — Они кинули нас сюда… не смогли забрать твой посох. Они хотят передать меня Властелину. Как я вообще мог оказаться его внуком? — Потом это выясним, — прикусив губу, бросил дроу. — Мне надо руку перевязать. Посох демоны не смогли бы даже взять в руку — он был древнейшей реликвией, созданной самой Матерью-Драконом, и являлся концентрированной тьмой. Дети хаоса его тронуть не могли. Рука страшно саднила. Адиль оторвал от кожи рукав вместе с присохшей коркой и обнаружил иглы, вонзённые в плечо, чуть выше рваной раны. — Кирилл, — шепнул дроу. — Мне нужна твоя помощь. Я не смогу достать иглы, глубоко сидят. Перед глазами плыли чёрные пятна, связных мыслей в голове не находилось. Все тело, казалось, болело и горело. Эльф внимательно склонился над раной и, сжав зубы, потянул иглу наружу. Вождь застонал сквозь зубы, чувствуя, как зубцы на игле рвут плоть изнутри. Кирилл лишь испуганно отпрянул. — Вытаскивай, не обращай внимания! — прохрипел Адиль, сжимая грязную ткань мантии в кулаке. Эльф дёрнул иглу наружу, морщась от шипения дроу, следом выдернул ещё три. — Дальше я сам, спасибо, — выдохнул вождь, разрывая рукав от рубахи. Перебинтовывать руку лоскутом было несподручно, Кирилл посидел в стороне буквально минуту, а после вновь подошёл ближе, аккуратно забирая ткань у Адиля. — Я помогу, — тихо бросил он, осторожно и мягко перебинтовывая предплечье дроу. Вождь спорить не стал, лишь отстранённо наблюдал за тем, как юноша невесомо касается замёрзшими пальцами грубой кожи. — Мы умрем здесь? — слишком спокойно спросил эльф, не отрывая взгляда от узелка. — Нет, — покачал головой Адиль. — Я не допущу. — Мы взаперти, манна тут не восстанавливается, — рвано вздохнул Кирилл, по инерции оглаживая чёрное пятно татуировки на чужой руке. — В посохе восстанавливается, — тихо бросил вождь. — Когда накопится достаточно — сможем вырваться. По крайней мере, ты сможешь. Меня они в случае чего смогут убить, а ты им нужен живым. — Я боюсь умирать, — признался эльф, смиренно опуская руки, сидя на коленях прямо перед дроу. — И боюсь, что ты умрешь. Адиль вздрогнул от такого. Такое признание немного выводило из привычного образа мышления. Неужели этот мальчик правда за него боялся? — Я всегда был готов к тому, что умру. И сейчас мне тоже не страшно, — хмыкнул вождь, держась за раненое предплечье. — Не говори так, — всхлипнул эльф. — Никогда не говори так. Напускное, почти истеричное спокойствие юноши затрещало по швам, и он задрожал в беззвучном рыдании. Слез не было, была лишь мелкая дрожь и искривившаяся линия тонких губ. Адиль притянул его к себе здоровой рукой, спрятал в больших ладонях его замёрзшие пальцы и усадил на колени, легко прикрыв мантией. Кирилл так и забылся беспокойным сном, прижавшись к широкой груди дроу, которого тоже начало неумолимо клонить в сон. Проснувшись, вождь понял, что окончательно потерялся во времени из-за темноты. Шум за решетчатой дверью, который его и разбудил, приблизился, и в замке начали ковыряться. Кирилл тоже очнулся от сна. Травмированная рука горела огнём, перед глазами лихорадочно носились чёрные пятна, но Адиль напрягся, сосредоточившись на происходящем. — Спишь, маленький выблядок? — заржал один из демонов, ворвавшихся в камеру. Кирилл нервно отполз в сторону от протянутой к нему руки. У Адиля же перед глазами все поплыло и удержаться в сознании стоило огромных усилий, не говоря уже о том, чтобы шевельнуться. Кажется, иглы, все-таки, были отравлены. — Какой красивый, и зря пропадает в камере! — продолжил смеяться демон. Парочка бесов и пещерных владык, вошедших следом за ним, захохотала. Когтистая лапа легко подтащила эльфа к себе за волосы. — Старший говорил тебя не убивать, а вот ничего насчёт «не трогать» не упоминал, — приторно зашипел демон, хватая юношу за подбородок. — Держу пари, он ещё и девственник. Кирилл рванулся в сторону, но демон легко прижал его к полу, одной рукой сжимая ягодицы, а второй разрывая в клочья тонкую рубаху. И тогда Адиль не выдержал. Сил было мало, а это действие легко могло стать последним в его жизни. Он дотянулся до посоха трясущейся рукой и с силой ударил в пол, выжимая из артефакта остатки силы. Демон к тому моменту уже лапал собственный кривой член, пытаясь запихнуть его в рот эльфу. Молния, призванная вождём, легко пронзила демоническое отродье, и тот упал замертво, а Кирилл съежился на полу. — Тупоголовые твари! — рявкнул старший, появившись в дверях. — Вон оттуда! Кто вам разрешал его трогать?! Бесы ушмыгнули за секунду, дверь захлопнулась. Адиль выронил из ослабшей руки посох, а сам с трудом переполз ближе к Кириллу, опираясь спиной на стену. Тот не шевелился, закрыв лицо руками. — Все хорошо, — только и просипел вождь, трясущимися руками заворачивая юношу в мантию заместо его разорванной рубахи. — Не дам я тебя никому тронуть. — Ты горишь, — едва слышно выдал юноша, касаясь впалой скулы дроу. — Адиль, ты меня слышишь? Адиль?..***
Мирон распахнул двери легко, будто хозяин. Весь Коготь — столица Империи, стоял на ушах, был в страшном запустении. Немертвые войска разместились в казармах, где почти не было рыцарей, лишь раненные. Юноша смотрелся комично — невысокий, щуплый, в огромном золотом с красным бархатом троне. Фигурка буквально утопала в нем. Под светлыми глазами залегли глубокие чёрные тени, а взгляд обессилено упирался в некроманта. — Здравствуй, Соколёнок, — насмешливо фыркнул Мирон, чуть склонившись в шутливом поклоне. С династией Сокола он был знаком куда лучше, чем ему хотелось. Отец Глеба — Николай — был королём ещё при том, когда некромант жил в Империи. Глеб был единственным блондином во всей семье, и удивительно маленьким, щуплым для широкоплечей рыцарской династии. У основания трона стоял чуть сползший королевский меч, а за спиной торчал мужчина в чёрной рясе епископа с огромным красным крестом на груди. — Макс, — тихо просипел Глеб, не поднимая глаз. — Король приветствует вас, великий князь, — мгновенно заговорил епископ. — Мое второе имя Многознал, первое — Максим. Король предлагает вам выбрать себе комнату в замке и хочет поговорить за обедом о дальнейших планах. — Я буду жить с королём, — коротко объявил Мирон. — И согласен на обед. Мои отряды готовы отправиться на нужные рубежи уже утром под предводительством моего полководца. Вы должны будете организовать своз тел в замок, я буду поднимать их из мертвых и отсылать назад в горячие точки. Король чуть поморщился. — Мой король хочет узнать, как будет осуществлён договор. — А твой король способен сам говорить? — осведомился некромант, оглядывая юношу. — Мой король болен. Ему снятся кошмары, и он срывает голос, — коротко сообщил епископ. — Он будет говорить лично, но только в обеденной зале. — Хорошо. Договор будет подписан на крови. Дальше я буду говорить с королём Глебом, — выдал Мирон. — Прошу проследовать за мной, — кивнул Многознал, подхватывая короля под руку. Юноша ступал тяжело, сильно опираясь на локоть епископа. Некромант внимательно осматривал сгорбленную спину, изучая взглядом тяжёлую походку такого молодого правителя. В обеденной зале царило такое же страшное запустение, как и на улицах города. Один единственный слуга вытащил серебрянные приборы и скромный набор блюд, от которых юноша молча отмахнулся. Перед ним поставили фарфоровую кружку с горячим чаем, которую юноша мгновенно обнял обеими ладонями. — Макс, оставь нас, — тихо попросил юноша. Епископ лаконично кивнул и выплыл из зала. — Ты просишь мою жизнь, — звонко бросил мальчик. — Зачем? — Пока не придумал, — вполне честно ответил Мирон. — Лишним не будет. — Как низко требовать чью-то жизнь, даже не зная, зачем, — выдохнул Глеб, не в упрёк, скорее разочарованно. — Я принимаю твои условия. Давай договор. Некромант хмыкнул себе под нос, но достал из-за пазухи пергамент и протянул Соколенку, указывая пальцем на пустое место в углу. — Поставь отпечаток своей крови. Соколёнок лишь отрешённо резанул себе палец королевским мечом и нелепо ткнул в угол, оставив след алой крови. Мирон забрал пергамент, шепнул что-то себе под нос и бумага вспыхнула ядовито-зелёным пламенем. — Ты безрассуден, Соколенок, — сообщил некромант. — Нет ничего ценнее собственной жизни. — Долг, — только и ответил Глеб. — Вот оно, имперское воспитание, — грустно усмехнулся Мирон. — Пока я не придумал, что делать с твоей жизнью, и нахожусь тут, я могу помочь тебе с твоими снами. Что тебя там пугает? — Там женщина. И все горит. Максим говорит, что эта женщина, возможно, моя мать. Отец говорил, что она сгорела дотла, едва родила меня. — Сожалею, — без особого сожаления выдал некромант. — Должно быть, так сказывается на твоём сознании война с демонами, Соколёнок. — Я не боюсь демонов, — помотал головой юноша. — Отец погиб уже на войне? — Да, — тихо кивнул Глеб. — Его ещё даже не похоронили по-человечески. Сколько войск вы выводите на фронт? — Все приведённые, — сообщил Мирон, задумчиво поглаживая большим пальцем круглый камень, венчающий посох. — А как же личная стража? — Я некромант, Соколёнок, а значит, мои воины всегда у меня под ногами, надо всего лишь их воскресить, — рассмеялся мужчина. — Отец всегда говорил обращаться к немертвым в последнюю очередь, — честно сообщил юный король. — Ты — моя последняя надежда. Спаси мою страну. — Не слишком ли ты молод, чтобы ставить долг выше своей жизни? — Я устал от этого бремени. Никогда не хотел править, — тяжело выдал мальчик, перекладывая огромный меч себе на колени. — Кем ты был до того, как стал некромантом? — Человеком. Подданным твоего отца. Я сын герцога Яна. — Так ты был рожден в герцогстве Совы? Беглец? Или предатель? Он спросил это спокойно, без злобы или ненависти, как обычно это делали имперцы по отношению к таким, как Мирон. Просто спросил. — Тут меня называли и беглецом, и предателем, — фыркнул некромант. — Впрочем, теперь это не важно. Довольно иронично, не находишь? Сначала я предал эту страну, а теперь стал единственным, кто пришёл ей на помощь. — Почему тогда не отказался, как все остальные? — бросил король, подперев рукой щеку. — Моя армия — кости и гниющая плоть. Потери в ней я абсолютно не принимаю близко к сердцу, ведь умирают, по сути, уже трупы, — пояснил Мирон. — Выиграю я в любом случае больше, чем проиграю. — Ты странный, князь немертвых, — хмыкнул Глеб. — Но я тебе почему-то верю. — Кто же тебя научил говорить все в лоб, Соколёнок? — риторически усмехнулся некромант.